Фальшивка

      В первую встречу ты выглядишь нервно, а в глазах проблескивает раздражение и злость. Когда мы впервые разговариваем без посредников, ты открываешь дверь своего дома, впуская меня внутрь. Едва получается давить в себе улыбку и колкие замечания, когда ты ешь завтрак, что принес тебе я...Ты спрашиваешь, что за мясо, и я, конечно, лгу, а внутри по телу скользит приятное осознание. Ты пытаешься избегать моих взглядов, но в конце концов они соприкасаются, и ты лишь изредка хлопаешь ресницами, поддерживая беседу, но также смотря на меня. Твоя манера речи нервная, а голос слегка дрожит при этом. - Я не нахожу вас интересным,- хмыкая, произносишь ты, отпивая горячий кофе из кружки. Твоя улыбка выходит странной, с толикой иронии в изгибе тонких губ.       Когда ты так громко заламываешь пальцы, я слышу хруст лопающихся пузырьков воздуха, на секунду представляя, что это чей-то позвоночник благоговейно перед мной ломается. Твои пушистые ресницы дрожат, словно Уилл Грэм - маленькая бабочка, вылетевшая на мороз, которая пытается махать крыльями, что бы не замерзнуть насмерть. И ты дрожишь от холода, но я слышу запах страха и понимаю причину истинную.       Не могу не следить за мимолетным мазками влажного кончика языка по сухим гранатовым губам, пока твой рот изгибается в кривую линию, обнажая маленькие белые клыки. Буквально представляю, как они выпиваются в нежную кожу. Кожу, обтягивающую твой чуть выпирающий кадык, что еле заметно подрагивает при малейшем сглатывании слюны. В такие моменты твоя улыбка выходит неприкрыто нервной. Когда мы сидим друг напротив друга, когда приглушенный оранжевый с золотыми вкраплениями свет огибает пол твоего лица и зарывается в мягкие кудри цвета топленного шоколада, ты глядишь на меня, и глаза твои, обыкновенно фиалковые, кажутся двумя ограненными бриллиантами, которые я бы носил всегда с собой. В этот вечер ты какой-то особенный, разговариваешь в другой манере и не скрываешь свою улыбку. Она такая естественная, что я почти верю.       Думаешь, что заполучил мою свободу, вогнал в ловушку, но на самом деле это ты в клетке, Уилл.       Когда белый свет из твоего окна рельефом падает на наши тела, и ты лежишь на кровати, смотря куда-то сквозь, я вижу твои слезы, застывшие в омуте голубых глаз. Твои побледневшие пальцы комкают теплый плед, коим я полчаса назад укрывал тебя, пока ты был в отключке. Не смею бороться с искушением наблюдать за каждым мимолетным движением, не нарушая хрупкую тишину. Она нужна нам сейчас. Но я вижу, что ты хочешь что-то сказать. Стараюсь не торопить, взглядом обводя напряженную шею и приоткрытые сухие губы. Они просят прикоснуться, но я сижу в кресле, даже не пытаясь подойти ближе. - Я не буду скучать по тебе. Я не собираюсь тебя находить. Я не собираюсь тебя искать. Я не хочу знать, где ты и что ты делаешь. Я больше не хочу думать о тебе, - говоришь ты, выделяя предложения паузами. На лице спокойствие и уверенность в своих словах. Уилл Грэм приподнимает губы в улыбке, дрожащей, и с нитью неприязни. Чаша окончательно разбита в этот момент. Я наблюдал за каждой твоей улыбкой, но все они были фальшивы...

Для меня.