Цирк с конями

- Витьку на разогрев, Марио убираем! Кристи, хорош, молодец! Мусик – гуд. Чал, по плану играешь до конца, – Виктор Михайлович Гончаренко начал выговариваться не отходя от кассы, то есть ещё в коридоре. – К центру есть претензии. Игбуна почему не держим? Понтус! Ду ю окей или не окей? Если не окей, тогда я тебя прям сейчас поменяю… - Окей, окей! – спокойно отозвался швед, вдоволь наоравшийся на арбитра в эпизоде с грубым нарушением Головина. Вася без слов расстегнул Игорю перчатки и присел рядом. Акинфеев же, проводив взглядом отправившегося на массаж Марио Фернандеса, разминал запястья и думал о том, как было бы удобно, если б в раздевалке в перерыв можно было полежать. Вот притащили бы надувные матрасы, ну, или какие-нибудь маты. Это предложение с завидным постоянством маячило у него в мыслях на матчах, но начисто вылетало после, так что озвучить своё желание хотя бы намёком у Игоря не получалось. Футболист во время матча и футболист вне игры – совершенно разные люди. Особенно если речь о голкипере. - Саш, ты вообще сегодня сам не свой! – продолжал отповедь Гончаренко. – Озверин принимал, что ли? Это реально могла быть красная, а мы ещё первый тайм не отбегали! Сашка Головин, сверля глазами стену напротив, утёр нос и нервно поправил шорты. - Чего ты человека-то с размаху шипами лупишь? Вопрос был в значительной степени риторическим. - А он меня руками!.. Несколько раз!.. Я там чуть колено не вывихнул… – Для убедительности Сашка подтянул резинку шорт повыше. Игорь отлично знал причину его смущения, но решил не прекращать воспитательную работу. Надо, чтоб они хорошо запомнили это чувство стыда и неловкости. А то косячат полевые, а все шишки вратарю. Как ни крути, а в последние пару недель свои привозили ему больше нормы. Крайне чувствительно их ошибки ударили в концовке домашней встречи с «Арсеналом» – оборона бросила его под расстрел Дэнни Уэлбека. - Сашка, утихни! – вполголоса оборвал его Игнашевич. Он нехило напихал Головину сразу после того, как тот поднялся с газона, и потом предусмотрительно оттеснял его от арбитра, чтоб он своими эмоциональными, но от этого не менее глупыми оправданиями не заставил того передумать в сторону красной карточки. И так пожалели, можно сказать. Трибуны уфимского «Нефтяника» хором вопили «Красную!», Игорь и сам понимал, что Сашка повёл себя очень грубо и вполне заслуживал удаления, хотя, конечно, если бы пришлось, как капитан он кинулся бы ему на выручку в любом случае. А надо бы наоборот. - Кучай, тебя тоже касается! – переключился главный тренер ЦСКА. – Какого чёрта это было?! Костя Кучаев, услышав своё имя, как по команде вскочил с лавки и прикрыл нижнюю часть лица ладонью. Очень типичный для него жест. Щёки у Кости пылали – наелся. В отличие от Сашки, Кучаев не пререкался и смиренно выслушивал и то, что ему прилетало от тренера, и то, как пихали одноклубники, но при этом вид у него был испуганный. Единственное, что он выказывал в качестве защитной реакции – это закрывать рот рукой и иногда зажмуриваться. Мальчишка старался изо всех сил и был более-менее полезен – за неимением лучшего при эпидемии травм у армейского клуба, но кое-где пока не тянул, ему порой банально не хватало физики. Правда, в сегодняшнем матче поблажек Косте не давали, он работал на максимально удобной для себя позиции по всей бровке слева. Два месяца только этим и занимается, пора бы уже адаптироваться. - Вы двое как с цепи сорвались! Виктор Михайлович с минуту распекал молодёжь, повторяя игровые установки. Сашка прикусил губу и не сводил с него глаз, теребя край шорт с покаянным выражением лица, Кучаев переминался с ноги на ногу, демонстрируя тяжкие душевные мучения от осознания своей вины. Он то ли притворялся, что не замечает подбадривающих поглаживаний Феди Чалова по своему бедру, то ли был не в состоянии ни на миг расслабиться. В целом парни держались неплохо. Игорь вдыхал на счёт «раз» и выдыхал, отсчитывая до восьми. Он пытался восстановить ровное сердцебиение, а заодно и выбросить из головы пропущенный мяч. - Кирюха! – Между тем Гончаренко вспомнил и о герое недавней игры в Лиге Европы. – Ты мне не объяснишь, почему уфимцы у нас в штрафной пасутся как у себя дома? А Кучай потом вынужден заваливать их у углового флажка! Живоглядов, Сысуев… Да там весь правый фланг забегал в офсайды через твою зону! И спокойненько принимал передачи! - Я всё понял, – кивнул Кирилл Набабкин, оторвавшись от бутылки, откуда он крошечными глоточками потягивал воду. - Я тоже, – поддакнул Кучаев. - Игорь, ты им там ори, если что, чтоб стояли, где надо, тебе видней. - Так точно, – пробормотал Акинфеев. И тут Сашка Головин потерял бдительность и рассеянно почесал задницу. Вероятно, решил, что выпал из поля зрения Гончаренко – а вот Михалыч был иного мнения. - И вот ещё, Сашка, – Гончаренко упёр руки в боки. – Расскажи, будь добр, что у тебя в трусах, что ты весь матч их поправляешь? Там что, аллергия на синтетику или размер шорт не рассчитали? Головин неловкими пальцами расправил чёрную ткань на животе и потупился. Как и Понтус Вернблум, он неохотно надевал футболки с длинными рукавами и подштанники, стремясь к естественности, если позволяли погодные условия средней полосы России, за что его в команде периодически называли снежным человеком и суровым сибиряком. Сашка обычно объяснял свои причуды тем, что подобная амуниция не столько защищает, сколько сковывает движения. Если судьи не придирались, то он и щитками пренебрегал. Акинфееву с его опытом трудно было оставаться легкомысленным на этот счёт, и в своё время он ограничился парой внушений, но дальше замечаний дело не пошло. Сашка прикинулся ветошью и часто играл налегке, по-дворовому. Но сегодня это была скорее невыносимая лёгкость бытия. - Не-не-не, мы здесь ни при чём, форму на вырост брали! – влез с оправданиями Хубларов, администратор. - Да что там может быть такого в Сашкиных трусах? – уронил Хетаг Хосонов, который притащился в раздевалку, вместо того чтобы разогреваться. Не иначе как Гончаренко сказал ему, что нынче на поле он не выйдет. Но за молодёжку Хетага не заигрывали. Выходит, планы тренера кардинально поменялись после гола. Неудивительно. – Чего мы там не видели? Тут едва присевший на скамейку Кучаев как бы случайно схватил полотенце и принялся активно вытираться. Смотрелось, будто ему есть что скрывать, а это как раз было близко к истине. Вася приглушённо фыркнул. У Хосона прям-таки талант говорить не то, не там и не туда, хоть к врагам его засылай – натурально троянский конь. - Да, Саня, покажешь нам? – хихикнул Виктор Онопко и с размаху хлопнул Головина пониже спины. Сашка вспыхнул. Взгляды всех присутствующих внезапно сошлись на нём, и он мялся, не зная, как избавиться от этого настойчивого внимания. Гончаренко, метавшийся туда-сюда, почему-то не пресёк сальные шутки на корню. Он заинтересованно обернулся к Сашке, у которого, как назло, мозг отключил управление конечностями, и посему они сами задирали штанину, обнажая белую кожу с внутренней стороны ноги. Зрелище было очень провокационное. Пока Игорь размышлял, перевести ли ему стрелки со скользкой темы или пусть Сашка огребёт от Гончаренко по полной программе за неуместный стриптиз, Виктор Михайлович со смешком «Не мучай несчастные шорты», наверно, хотел их подтянуть, – ну, Акинфеев действительно не представлял себе, что тренер собирался сдёрнуть их с Головина, это уже слишком даже для ЦСКА, – но в результате Сашка рванулся прочь, ткань натянулась, и Михалыч взвизгнул и уставился куда-то в район Сашкиного паха округлившимися от ужаса глазами: - Что за хрень?! - Приехали, – возвёл очи горе Вася. Теперь спасать Сашкины гордость и предубеждение было поздно. Игорь озадаченно потёр подбородок. Можно лишь надеяться, что на подробные расспросы Михалыча не хватит. Половина из пятнадцати минут на перерыв явно истекла. - Почему они розовые?! – Гончаренко взревел, как раненый бизон, и упорно подтаскивал Сашку за шорты. Тот аккуратно сопротивлялся. – Ёб твою мать, ну ни хера ж себе, розовые стринги, Сашка, ты совсем охуел?! Бибрас Натхо натянул воротник майки на голову, типа, я в домике. Все знали – если Михалыч врубил матерный режим, то он конкретно вышел из себя и зайдёт теперь не скоро. Муса, который на матче с «Динамо» не пожал тренеру руку после замены, а также все в радиусе двадцати метров насладились его мощной тирадой. Мусе подфартило, что он смысл не разобрал, только интонации. Сам Игорь, разумеется, этого не слышал, но фразу Гончаренко «Ты, пидарас, будешь сидеть нахуй тут до конца жизни, понял, блять?» наутро цитировали даже в неспортивной прессе. Головин и Гончаренко как-то странно пихались возле стола, создавалось впечатление, что они отчаянно пытаются не прикасаться друг к другу, но при этом вроде как борются. - Что это, блять, такое?! – Михалыч гневно сопел. - Ыыыы… – чуть ли не хныкал Головин. Сергей Игнашевич на противоположном конце стола равнодушно взирал на эту сцену, подперев щёку кулаком. - Десятку на Михалыча, – беззастенчиво заявил Вася. - Пффф, – без энтузиазма дёрнул бровями Игнашевич. - Лады, полтинник, – взвинтил ставки Березуцкий. - Should we help him? – спросил Понтус и с энтузиазмом потёр ладони. Любопытно, кого он имел в виду под словом «him», Сашку или тренера? - Keep calm, – ответил Бибрас, и Понтус разочарованно откинулся на спинку лавки. В этот момент Гончаренко удалось стянуть с Сашки форменные шорты, и он явил миру ярко-розовые стринги, уходящие в ложбинку между ягодиц. - Что это за херня?! – кричал Виктор Михайлович. – Что это за херня, я тебя спрашиваю?! - Ебать! – Хосон со скоростью гоночного болида от греха подальше рванул из раздевалки, хлопнув дверью. Кто-то пронзительно ахнул, и в воцарившейся тишине громко икнул Кристиян Бистрович. Игнашевич подал ему воду, и тот, несмотря на то что много пить во время игры не рекомендовалось, в два глотка высосал полбутылки. М-да, уж, хорвату придётся привыкать. Впрочем, сейчас и у Игоря могли возникнуть серьёзные проблемы. Сашка насупился, но отважно молчал. Гончаренко придерживал его шорты спущенными на уровне коленей. - Хорошо, что я не стал спорить с Васькой! – поскрёб лысину Онопко. – В условиях обрушения курса рубля сэкономил кучу денег. - It looks very cool, Саня! – объявил Муса и широко улыбнулся. Пожалуй, он был искренне рад такому повороту событий. На фоне розовых стрингов про его выходку неделю назад быстро позабудут. - I’m sexy and I know it! – воодушевился Понтус. - Вы тут ебанулись все дружно? – рявкнул Гончаренко. - С ума поодиночке сходят, – резонно возразил Набабкин. - Нет, вы поглядите на эту хуйню! Ох ты ж, блять! А если б с тебя, как с Понтуса в Лондоне, шорты содрали? Ты чем думал, когда их надевал, верхними полушариями или нижними? На всю страну нас хотел ославить?! Головин безуспешно пытался напялить одежду обратно и прикрыться. - Да ладно Вам, Михалыч, парниша просто неудачно пошутил, – вклинился в эмоциональный монолог тренера Вася. - Если я снова это увижу… - Не волнуйтесь, не увидите, – выдавил Сашка. Каким-то чутьём Михалыч прочитал в его словах больше, чем надо. Акинфеев с досадой признал, что в интуиции белорусскому специалисту не откажешь. - Что значит, «не увижу»? А могу? Кто-то ещё такое носит?! Головин побледнел и, кажется, задрожал. Гончаренко резко развернул его за плечи и наклонил к себе. - А ну, блять, колись… – тихо проговорил он. Если б Сашка сейчас схлопотал оплеуху, Игорь бы не удивился. Гончаренко рук никогда не распускал, но здесь не угадать, что переполнит границы его терпения. По рассказам Витьки Васина, швыряться предметами он горазд. Апрель у ЦСКА выдался по-настоящему выматывающим, играли каждые три-четыре дня, нервы сдавали у всех. Лицо Головина было непроницаемо. Он в принципе умело прикидывался пеньком: рот раззявит, язык высунет, в носу начнёт ковыряться… Порой это даже срабатывало. Но не с Гончаренко, тот видел Сашкины ужимки насквозь. Хорошо, что он сейчас не смотрит на Игоря, а целиком занят Сашкой. Капля пота медленно текла из подмышки. Акинфеев облизнул пересохшие губы. Ещё никогда Штирлиц не был так близок к провалу. - Александр, извини меня, пожалуйста, но ты же не хочешь сказать, что… – Благодаря приторной вежливости в голосе Гончаренко это прозвучало действительно жутко. Ох, не желал бы Игорь сейчас оказаться на месте Головина. - Не хочу, – прошептал Сашка и сглотнул. Наверное, так чувствует себя кролик, загипнотизированный удавом, перед молниеносным броском змеи. Понимаешь, что тебя сейчас укусят, уже после того, как яд проник в кровь. - А-лек-са-а-а-а… – протянул Гончаренко. И тут Костя Кучаев откинул полотенце в Чалова и опять вскочил по стойке смирно. Ну вот. Вася с осуждением покосился на Игоря и ободрительно потрепал его по колену, мол, держись, чувак. Акинфеев был очень благодарен Березуцкому, что тот оставил при себе все свои «Я ж тебе говорил, не умеешь – не берись!». - Костян?! – оглянулся на Кучаева главный тренер. – Ты что-то хотел? Уши у Кости были пунцовые, ноздри раздулись, влажные прядки на макушке забавно торчали в разные стороны. Хотя кто знает, может быть, у него с перепуга волосы дыбом. Кучай шмыгнул носом и сдёрнул свои шорты. Подштанники он сегодня тоже не надел. А правильно, середина апреля, тепло, солнечно… - Мммм, неожиданно! – охнул Онопко. - Безумству храбрых поём мы славу, – Игнашевич вздохнул и невозмутимо подпёр кулаком другую щёку. Вася молча сфейспалмил. Игорь морально приготовился ловить летящие в себя бутылки без перчаток. Ну, или что там Михалычу попадётся под горячую руку. Вдруг бутсой прилетит или планшетом… - Great! – сказал Понтус. – Who is the next? - Вот пиздец! – констатировал Гончаренко, узрев очередные розовые стринги. Воспользовавшись тем, что его хватка ослабла, Головин навёл относительный порядок в своей игровой форме. - Гламурные террористы, блин, – устало изрёк в потолок Кирилл Набабкин, встал и пошёл к выходу, демонстрируя, что перерыв не резиновый. У Феди Чалова тревожно бегали глаза. У Акинфеева вместо сердца тикала бомба с часовым механизмом. Десять, девять, восемь… - Стоять! – приказал Гончаренко и обошёл вокруг Кучаева. Игорь заставил себя подумать о том, что тренер пристально присматривается не к его заднице, а именно к нестандартному выбору нижнего белья. - Стою, – согласился Кирилл. – Ну, и? - Один раз – случайность, два – совпадение, три – закономерность, четыре – традиция, – нахмурился Гончаренко. – В том году мы это уже проходили. С этими вашими обесцвечиваниями идиотскими. Тоже с Головина началось. Диверсия, блять. Всем снять шорты. - Мне тоже? – уточнил Онопко по приколу, но Михалыч так прожёг его взглядом, что тот буквально подавился. - Я велел всем снять шорты!!! Кучаев моргнул и хрустнул пальцами. - И Чалову – в первую очередь!!! Федя с каменным лицом идейного революционера во время расстрела посмотрел на Костю и поднялся с лавки. - What’s up? – повернулся Понтус к Бибрасу. – Do you understand what we are asked? - No, – мотнул башкой Натхо. Хорошо, что Бибрас ничего не понимал, а то бы принялся объяснять – ведь худо-бедно по-русски он мог брякнуть несколько фраз. Правда, лексический запас у него был специфический. Повезло, что штатный переводчик Максим Головлёв ушёл с Марио на восстановительные процедуры, поэтому у Гончаренко нет никаких шансов выведать истину от легионеров. Если честно, ещё пара таких воплей, и Игорю самому придётся трусы менять. А у него только розовые стринги с собой… - Виктор Михалыч! – протестуя, Набабкин сжался в комок. - Вы перегибаете палку, – сказал Игнашевич. - Это уже перебор, – добавил Вася. – Хотя я могу снять, мне не жалко. - В регламенте про это не написано, – открыл рот и Игорь. Всё-таки на кону стояла и его репутация. Гончаренко прищурился и в задумчивости покрутил крышечку бутылки с водой. На Бистровича снова напала икота. Тревожное напряжение вдребезги разбил ввалившийся в помещение Сергей Овчинников: - Мужики, я не понял, вы доигрывать будете или нет? Полторы минуты до начала второго тайма. Костян, классные трусы, тебе идёт. Почём брал? - Все на поле! – Виктор Михайлович поставил бутылку на стол, и Игорь выдохнул с облегчением. По крайней мере, сейчас срочных замен по причине черепно-мозговой травмы армейцы избежали. – Кучай, надень шорты, устроил тут стриптиз, блять, – и с этими словами тренер ЦСКА покинул раздевалку. - Мама дорогая! – утёр взмокший лоб Головин. - Блядский цирк! – вынес свой вердикт Бибрас и подошёл к Игорю. – Did I have to show him my underwear, too? - You can show it to me! – Понтус протянул руку и подтащил Бибраса к себе, при этом предательски засветив полоску ярко-розовой ткани под его шортами. Вася тоже не скрывал своего недовольства: - Короче, Игорь, чтоб ты знал, я сразу был против. Твои штрафные санкции к провинившимся слишком суровы, больше я тебя выгораживать не буду. - А больше и не потребуется. – Акинфеев сделал хорошую мину при плохой игре. – Всем же теперь и с первого раза ясно, как надо отрабатывать в обороне, чтобы не злить капитана? Поскакали, ещё технического поражения нам не хватало. На выходе из подтрибунки поправлял перчатки Александр Беленов. - А что это там ваш орал как резаный? – спросил он. - Да так, издержки производства, особенности национального стриптиза, – ответил Игорь и побежал к левым воротам, за которыми бесновался гостевой сектор с фанатами ЦСКА.