Приворот

Во время моей внезапной (ну да, внезапной...) болезни не было ни одного дня, чтобы Серый не приходил ко мне и не приносил с собой хорошее настроение. А если ещё и дома никого не было, тогда меня целовали, причём так, что на эти мгновения я забывал, что вообще болен. И вот благодаря своему парню я поправился раза в два быстрее обычного, если учитывать, что раньше я болел недели по три, не меньше, то в этот раз в силу полученных положительных эмоций я встал на ноги практически за семь дней. И я снова влился в уже такую привычную жизнь, где каждый день мы встречаемся с ребятами и Лизой, играем в снежки-доганялки с Доремидонтом (ну забрасываем его снегом, а потом убегаем от разъярённой псины, эффективное средство для похудения, между прочим!), и тому подобное. Вот только есть одно «но». Серый в последнее время ходит какой-то грустный, такое ощущение, что он хочет что-то сказать или поговорить со мной, но боится. И я, кажется, догадываюсь, о чём именно может пойти речь, но сам боюсь об этом говорить, поэтому тупо делаю вид, что не замечаю подавленности своего парня. Но её заметил Григорий, и вот уже мы втроём сидим у рыжего дома, а точнее – на его кухне. Он, видимо, хочет заставить нас объясниться. - Серый, начинай, - объявил Гришка, хлопнув его по плечу. - Что начинать? - Ну разговор с Семёном. Если надо, я выйду. На пару часиков, - и заржал, идиота кусок. - Ты ебанулся? - глядя на то, как мои щёки самопроизвольно загорелись, крикнул Серый, злобно сверля взглядом Григория. - Ты хочешь у него кое-что спросить, я это вижу по тебе, но молчишь... Я решил тебе помочь! - завопил парень и пулей вылетел за дверь, после чего реально покинул квартиру. Серёжа вздохнул и положил голову на руки, пряча от меня свои глаза. А мне было стыдно почему-то... Я понял, на что намекал Григорий, но говорить о такого рода вещах мне было непривычно. - Григорий прав, и ты реально поговорить хочешь? - решил начать я, хотя хрен его знает, что за сатана меня дёрнул спросить это. Проще было бы прикинуться идиотом да свести разговор на «нет», тем самым успокоив и себя, и переживающего брюнета, но я пошел ва-банк. - Ну, вообще-то да, но это не срочно, - мягко улыбнулся парень, поднимая на меня взгляд. - Да вываливай уже, что хотел, - пожал плечами я. Ну с другой стороны, чем быстрее разберёмся – тем лучше? Я уже покраснел, ничего со мной не станется, а то потом ещё раз придётся подобные эмоции переживать. Лучше уж сразу отмучиться и закрыть тему. - Не в такой атмосфере и не при таких обстоятельствах хотел с тобой об этом говорить, но... - ага, бля! Занавесить окна шторами, зажечь ароматические свечи и поставить расслабляющую музыку? Нет уж, лучше на кухне Григория, я ж не девка какая-то! - Всё в порядке, продолжай, - сам поражаюсь своей смелости, вроде и не пил ничего, а такой отважный. А, нет, пил, но одну бутылку пива, но то было вчера. Кстати, такой приступ смелости у меня уже один раз приключался, когда я встретил Серого в нашей заброшке. Видимо, этот чувак на меня реально хорошо влияет, передаёт черты своего характера. Глядишь, может и грозой школы стану и буду в горшок макать своих обидчиков... Так, что-то я отвлёкся, хотя ничего дельного, кажется, не пропустил, ибо Серёжа всё это время издавал лишь звуки: - Ну-у... Э-э... - а затем, похоже, взял себя в руки. - В общем, мне кажется, что пришло время поговорить о наших отношениях. Ну вот, снова так расплывчато и невнятно, что я до сих пор не могу врубиться, прав я или нет, что мы собрались тут о сексе говорить... В общем, чтобы не мучить ни себя, ни его, я просто прижался своими губами к его. Ну, надеюсь, он поймёт, что я согласен, но предпочитаю действовать, а не говорить об этом? Хотя, блять, может я и сам не знаю, на что нарываюсь и подписываюсь, но мне же интересно... - Ну не здесь же, да? - оторвавшись от него и тяжело дыша, выдал я, от чего карие глазки Серёжи расширились раза в два. - Да, ну конечно и... - затараторил он, отводя взгляд, но потом прищурился и вновь внимательно уставился на меня. - Ты реально понял, о чём я сказать хотел? А то вдруг... - Да понял, понял, - скопировал я интонацию Зайца из «Ну, Погоди!», когда тот отвечал Волку: «Да слышу, слышу». Точно, мы на них пиздец как похожи! Я – Заяц, он – Волк. Представляя это, я невольно заржал, чем, похоже, всё испортил, так как Серый злобно на меня уставился, пытаясь понять причину моего веселья. - Давай Григорию отомстим, что нас тут закрыл? - предложил я, чтобы скрыть свои истинные мультяшные мысли. Естественно, что благодарить рыжего за то, что он подтолкнул нас поговорить, к тому же оставил СВОЮ квартиру для любовных утех, никто и не думал, больно надо! А вот отомстить за то, что поставил нас в неловкое положение друг перед другом – это мы можем, это всегда пожалуйста! - А давай... – в предвкушении протянул Серый. Ну мы и развлекались, как могли: опустошили холодильник (чтобы знал, как оставлять вечно голодного Сергея наедине с продуктами!), снесли все декоративные вазочки со всевозможных полочек и тумбочек (атмосфера дикой страсти, чтоб её!) и в довершение ко всему раскурочили кровать хозяина, прыгали на ней, как дети малые, после чего та-ак ухандокались, что реально создавалось ощущение, что мы офигенно провели время в постели. Когда Григорий вернулся, а вернулся он часа через три, не меньше, то застал свою берлогу в плачевном состоянии и, конечно же, понял, что у нас ничего не было, и что мы специально у него тут нагадили. Тем не менее, друг сделал вид, что не обиделся, хотя, по-моему, он просто не хотел спорить, ибо спорить с Серым – это надо быть либо суицидником-мазохистом, либо мной, так как мне Серёга ничего не сделает. Поэтому со словами: «Ступайте с миром, дети мои», - рыжий выпер нас за дверь, а сам, как я полагаю, принялся приводить в порядок квартиру (это он ещё пустого холодильника не видел...). Насколько я понял, сегодня я опять ночую у своего парня, что вызывало у меня некую радость, но с другой стороны жуткий страх. Но я сам согласился, раньше надо было думать, а сейчас лучше бы вообще не думать, а просто надеяться, что всё будет хорошо... Войдя в квартиру, я тут же принялся писать маме, что сегодня ночую у друга, на что через пару минут получил ответ: «Вот и хорошо, а то я ужин не готовила». У Серёжи тоже не стоит рассчитывать на еду, но мы вроде как поели у Григория, так что всё путём. Парень у меня оказался совсем нетерпеливый, поэтому сразу повёл меня в комнату пыток, ну а если выражаться нашим языком, то в спальню. Шторы были плотно задёрнуты, видать, окно он поленился ещё утром расшторить, но уже был поздний вечер, поэтому меня подобное не смутило. Парень усадил меня рядом с собой на кровать, после чего приземлился рядом, с улыбкой запуская свою пятерню мне в волосы. Мне стало безумно приятно, и в тот же миг захотелось повторить действие, проделав то же самое с его патлами. Несмотря на то, что Серый весь из себя такой брутал, они были настолько приятными на ощупь, что, казалось, ни у одной девушки не может быть такой прелести. И что самое главное, парень разрешает прикасаться к своим волосам лишь мне, а это чертовски приятно, чувствуешь себя особенным что ли... Затем меня повалили на спину и принялись целовать, но не жадно или напористо, а нежно. Создавалось впечатление, что он до сих пор боится меня напугать или ещё чего. Но единственное, чего я на самом деле боялся – если он меня придавит своим шикарным телом, а я просто задохнусь под его весом. Вот это и было единственным моим страхом, так сказать. Пальчики брюнета забрались под мои кофту с футболкой, после чего начали аккуратно пересчитывать мои рёбра, вызывая мурашки по всему телу. Затем Серый оторвался от моих губ, поднял голову и в ту же секунду дёрнулся с криком: - Блять! Я перевёл взгляд туда, куда, по моему мнению, смотрел Серый, и заметил Барса, который сверлил нашу парочку горящими зелёными глазами. Всегда боялся, когда у животных светятся в темноте гляделки, но у Барсика это выглядело как-то завораживающе, да и сам он как будто бы гипнотизировал нас, окутывая какой-то незримой магией... Но, похоже, не НАС, а лишь меня, так как Серый злостно зашипел: - Барсик, а ну съебись! - но котик не сдвинулся и с места. - Ну так он это, контролирует... - попытался оправдать любимца я, на что сам же чуть не заржал. - Ты мне не доверяешь? - спросил брюнет, склоняясь над моим лицом. - Или ты? - это уже было обращение к коту, на что пушистик лишь истерично взмахнул хвостом и, спрыгнув с тумбы, направился прочь из комнаты. Казалось, Серёжа хотел крикнуть ему вдогонку: «И дверь прикрой!», - но вовремя заткнулся, чтобы не выглядеть передо мной идиотом. Хотя может это просто моя нездоровая фантазия разыгралась, и говорить он ничего не собирался, кто знает... Всё же, после неожиданного вторжения Барсика (вернее своевременного разоблачения нами шпионской рожи), мы вернули своё внимание друг другу и медленно продолжили. Аккуратно приподняв меня за поясницу, как игрушечную куклу, Сергей стащил с меня кофту, после чего ухватился моими руками за низ своей футболки, как бы намекая, чтобы я освободил его от неё, что я собственно и сделал, правда, слегка подрагивающими руками. Раньше единственное чувство, которое могло вызвать у меня красивое мужское тело, это разве что зависть, а сейчас это было явно желание... Желание прикоснуться, исследовать кончиками пальцев каждый миллиметр кожи, прижаться своим телом и слиться с ним... На фоне этого красивого парня я выгляжу абсурдно и смешно, но это ничуть меня не смущает, так как в пристальном взгляде карих глаз нет ни капли презрения, насмешки или каких-то отрицательных чувств. В этом, наверное, и заключается любовь? Чтобы любить человека таким, каким он есть, и плевать на его несносный характер, какие либо внешние изъяны и тому подобное. И почему я решил, что такой червячок, как я, недостоин любви? - Ты не червячок, а суслик... - хрипло выдохнул Серый мне в ухо, от чего стало безумно щекотно. А про червяка я разве вслух говорил? - Согласен, - не менее хрипло отозвался я, причём такую интонацию слышу у себя впервые... Медленно и неторопливо одежда отправлялась в полёт, причём рейсы у каждой вещи были свои: что-то летело на пол, что-то на тумбу, где минутами ранее восседал Барсик, что-то вообще в сторону люстры... Надеюсь, что всё же мои боксёры не смогли зацепиться за светило странной формы под потолком, а то завтра, как проснёмся, то картина будет не из приятных. Хотя, откуда мне знать? Когда Серёжа принялся раздвигать мои ноги, я заранее вцепился пальцами в подушку, чтобы сохранить его причёску (а то буду за волосы тянуть, ещё и лысым его оставлю, он меня не простит). Он подавил смешок, глядя на мою, похоже уже не хило перекошенную мордаху, после чего легко чмокнул меня в нос со словами: - Расслабься. Легко сказать, если ты будешь сверху, чувак! Я ж читал, что будет мне несладко, но, тем не менее, рано или поздно это должно было бы случиться, так что пускай лучше раньше, чтобы я привык... Скользкий палец проник внутрь, и это всего лишь один пальчик!.. Сейчас неприятно, боюсь представить, что дальше будет. И когда к этому издевателю присоединились остальные два, я вспомнил всё, чему учили в школе на уроках художественной культуры, а именно: ёпртный балет, акропольский амфитеатр, ёшки-матрёшки и расписные ложки... А затем сочинил свой первый матерный стих, но благодаря всем своим болезненным ощущениям я не запомнил ни строчки. Пальцы выскользнули из меня, после чего горячий шепот вновь защекотал ухо. - Готов? А у меня есть выбор? - Угу... Когда Серый входил, мне почему-то хотелось петь. Скримом. Но так как данной экстрим техникой я ни капли не владел, решил просто заорать. Брюнет испугался за психическое здоровье соседей, ну или своего кота, поэтому заткнул меня поцелуем. Звуки издавать я не перестал, хотя они стали немного тише. Когда он был во мне примерно на половину, извиняющимся шепотом проговорил: - Скажешь, как немного привыкнешь, хорошо? – и поцеловал в ключицу. Ага, привыкнешь тут! Но вслух я вновь лишь угукнул и зажмурился. Тем не менее, расслабиться и привыкнуть мне всё же удалось, а всё благодаря моральной поддержке Барса, который вернулся к нам, но уселся на входе в комнату, чтобы не попадаться на глаза своему темноволосому хозяину. Вскоре я вообще начал получать некое подобие удовольствия, но это уже благодаря Серёже и его безграничному терпению, так как все его движения были аккуратными и постепенными, что и отразилось на моём самочувствии. Я перестал контролировать свои стоны, так как мне на самом деле было приятно, даже более чем приятно, и с каждым толчком это я осознавал всё лучше и лучше… Когда всё закончилось, я обхватил его руками за плечи, устраивая свою голову на его груди. Его тёплые ладони легли на мою влажную спину, за этим последовал короткий поцелуй в висок и какие-то тихие слова, но что он мне говорил, я уже не слышал, так как отключался от усталости и передоза разного рода эмоциями, которые я испытал за эти самые длинные сутки в моей жизни.