х х х
Они встретились не то на какой-то сходке, не то на каком-то фестивале — припомнить уже сложно, да и не столь важно. День был для обоих столь захватывающим, что они позабыли даже о наличии цифр на собственных руках. Счастливая случайность заставила в тот день Чонина вспомнить о них и проверить — так, на всякий случай. Когда бледно-розовые цифры показали впервые за жизнь столь маленькое число «500», Чонин растерялся и думал даже уехать домой, но потом понял, что просто не сможет себе потом простить этого. Следующие несколько мучительно долгих минут Чонин блуждал в толпе, сминая кедами зеленеющую траву под ногами, и неумолимо оглядывался вокруг — быть может, кто-то еще неотрывно смотрел сейчас на свое запястье? Кто этот человек вообще: мальчик или девочка? Сколько ему? Что ему сказать? В голове мысли спутались настолько, что, когда запястье пронзила своей остротой цифра «1», Чонин только и успел, что закрыть ладонью себе рот и не натолкнуться на спину какого-то парня, что стоял в очереди к киоску с мороженым. Чонин нервно теребил подол футболки и старался хотя бы не дышать так громко и взволнованно. Похоже, его соулмейт даже не видел то, в каком состоянии сейчас была его метка. — Рожок клубничного, — сказал Чан и достал пару купюр, чтобы расплатиться, когда взгляд невольно проходится по собственной руке и, — Хотя, дайте два. Чонин не знал, куда себя деть, когда кудрявая макушка повернулась в его сторону. Где-то несколько секунд они просто пялились друг на друга в открытую, после чего Чан первым нарушил тишину чем-то вроде «И давно ты ходишь за мной?». Чонин лишь неловко усмехается и кусает невольно свою губу, когда рука с почти обнулившимся на ней счетчиком протягивает ему цветастый рожок. — Всю свою жизнь, примерно.х х х
Стоя в этих самых нежных объятиях, Чонин каждый раз невольно возвращается в тот день и понимает, что да, не простил бы. Они вместе идут куда-то почти спеша, потому что Чан хочет угостить Яна кофе и послушать все его истории в более спокойной остановке, но Чонина, например, обстановка не волнует. Он почти вприпрыжку скачет рядом, рассказывая о том, как прошел день и кто его поздравил. Чан же занят более важным, на его взгляд, делом — повязывает на каждый пальчик левой руки именинника по шарику с гелием, чтобы нити смотрелись, как золотые колечки, а шарики было удобнее нести. — Ты опять? — Ах, да, прости, — с притворной виновностью извиняется Чан и подходит чуть ближе. — Ты же знаешь, что я не люблю четные числа между нами. Или теплая единица, или комфортная тройка, — конец фразы они произносят в унисон, потому что это уже, наверное, очередная их традиция: гулять или в облипку, или просто рядом, когда между ними три маленьких шажочка. Действительно маленьких, потому что провода от одной на двоих пары наушников даже не успевают натянуться. Чан подставляет локоть, Чонин прижимается и виснет почти на своем хёне. Чану нравится гулять с ним пешком, потому что он видит в таких пеших прогулках одну очень красивую метафору. Они двигаются вместе к чему-то и не важно, кофейня это или какое-то большое свершение. А еще не важно, насколько большое число будет на их запястьях с утра, завтра, через месяц или год — шагомер для этих двоих уже давно замер на заветной единице и не двигается, потому что к своей главной цели они уже пришли. — С днем рождения, Чонин, — уже раз в десятый, а может и больше говорит Чан, на что Чонин отвечает бессчетной благодарностью. Для этих двоих цифры вообще являются ненужной условностью с тех пор, как им посчастливилось друг друга отыскать.