sleep paralysis

Бояться — не стыдно. Бояться вполне нормально. Джон повторяет это изо дня в день, но с каждым часом, приближающим его к ночи, внутренний голос произносит это все тише и неуверенней. Джона все видят веселым забавным парнишкой, который поразительно легко сохраняет всю сущность ребенка в себе. Неуклюжего, громкого, пока что остающимся жутким оптимистом. Это детское поведение так прекрасно скрывает все проблемы, но эту маску легко стереть с опытом. Джон не хочет расставаться со своим ребячеством ни когда в нем бушуют гормоны переходного возраста, ни после. И вот в какой-то момент Джон начинает испытывать спектр эмоций слишком четко: взрослеет, влюбляется, живет на полную катушку для себя, для людей, для моментов. Незаметно выдыхается к восемнадцати годам. Эгберт все еще старается отшучиваться и скрашивать мир сплошь яркими красками, когда реальность подкатывает комом в горле или начинает шептать: «Прекрати всему верить. Прекрати ныть. Не будь как ребенок». У Джона есть любимый человек, которым он живет и слишком благодарен тому хотя бы за его существование на Земле. Джон так не хочет засыпать после всего дерьма, что приходит в голову перед сном. Он уже заранее знает, что сейчас может произойти, и это обязательно происходит. Джон спит рядом с предметом его обожаний. Их очки остаются на прикроватной тумбочке. Джон засыпает в горячих объятиях быстрее, чем хотелось бы, и тело моментально тяжелеет, немеет. Пока он не понял, что произошло, если произошло вообще. Джон смотрит перед собой из-под слипающихся век и видит поначалу лишь свою комнату, озаренную бледным светом луны. Ничего необычного. Так откуда это острое чувство опасности, тревоги и страха? Кажется, он все же лежит в постели один? На грудную клетку будто опустили камень. Джон старается пошевелить рукой, пальцами, головой. Удается лишь последнее, и вот он смотрит в сторону, на дверь спальной комнаты. В ответ смотрит чей-то силуэт. Возможно, Джон видит неизвестного в первый раз, возможно, в его глазах это старый знакомый. Неважно. От него будет исходить жуткая аура, из-за которой у Джона проступил холодный липкий пот на ладонях, лице и шее. Что же случилось, почему такая очевидная чушь пугает? Силуэт подходит чуть ближе, но больше не делает ничего. Джон старается закричать, но как рыба открывает рот в немом крике. Старается встать. Ноги проваливаются куда-то в кровать, Джону становится резко душно, во рту — металлический привкус. Звон в ушах. Кто-то сдавил горло длинными теплыми пальцами и начал душить. Очнувшись, Джон выгнулся в спине и начал жадно дышать через рот. Шея затекла. Он снова заснул на спине. Знал ведь, что бывает от такого положения, и все равно не смог заставить лечь себя на правый бок. Так Джон смотрел бы в темную пустоту и на белую дверь комнаты. Он не хочет увидеть там этот силуэт, каждый раз отличающийся от предыдущего. Но он их не боится. Сейчас Джон просто постарается не расплакаться и покрепче обнимет Бро, который зашевелился от звуков шмыгающего носа. Джон боится разбудить любимого человека, боится, потому что ненавидит причинять неудобства, боится плакать. Так в нем снова увидят ребенка и… Ну, какие серьезные отношения могут быть с человеком, который ведет себя, как малое дите? Джон старается плакать тихо и только в подушку. Это был всего-навсего сонный паралич, и он длился пару минут. Он был не страшен для здоровья, а после него можно было наконец спокойно заснуть, не боясь, что сегодня он повторится. Поэтому Джон продолжал убеждать себя, что бояться нечего или что это вполне нормально. И потому он не боялся очередного силуэта незнакомца, пусть то будет убийца или девушка с черепом барана вместо головы. Джон боялся только того, что теплые ладони вновь настигнут его шею, так и не отпустив, не простив той слабости, которую он не научился скрывать. Джон боится, что Бро только покачает головой и скажет, что все нормально, что Джон не приносит ему неудобств тем, что будит, а сам скроет неприязнь, раздражение и недовольство от ребяческого поведения Эгберта. Иногда Джону кажется, что это его возлюбленный нежно обнимает его за шею. Пальцами.