Ночной рейс

      Иногда в жизни бывают такие моменты, когда все вокруг начинает раздражать и злить. Вот вроде то же солнце, что и пять минут назад светит над головой, рядом дорогой друг, которого ты безусловно рада видеть, но что-то непонятное, холодное, заполняет всё пространство вокруг, хочется вдохнуть поглубже, зажмурить глаза и мотнуть головой, отгоняя неприятное, липкое чувство ненависти к себе, окружающим, да и ко всему миру в целом. Только так просто это не проходит, не хочет проходить. Усаги такие свои приступы всегда считала предвестниками гормональных сбоев и старалась как можно скорее вернуть прежнее расположение духа. «Пять минут, просто не трогайте меня пять минут и все пройдёт…»       Вот только, к сожалению, ничего не проходило. Ее раздражал Мамору, выводил из равновесия одним своим идеальным видом, хотелось оторвать рукав от его пиджака, чтобы хоть немного оживить неприятно-безупречную картинку.       Раздражало воспоминание о моменте прощания с Сейей Коу. Он хотел ее обнять, а она, предугадав это действие, быстро отвернулась, и лишь махнув на прощание рукой, скрылась в автомобиле Джиба.       Возможно, именно из-за этого уровень ее хорошего настроения и снизился до нуля. К сожалению именно в тот момент, она совершенно растерялась, сглупила, считая неуместным проявление таких эмоций при Мамору. А теперь злилась, ведь по факту, мнение тех, кого не спрашивали, не должно было бы так ее волновать… Так хотелось думать Усаги, хотя в глубине души она прекрасно понимала, что спросить придется не раз, и не об одном новом знакомом, а о многих других поступках и решениях.       Друзей разделяли километры и страны, работа и семьи, невозможно всегда быть рядом, спрашивая и давая советы. Теперь же, у них есть время поговорить и обсудить все, только Усаги в предвкушении этих бесед больше не прыгает от счастья, понимая, что за полгода разлуки она сотворила со своей жизнью такое, чему Мамору точно не обрадуется и вряд ли примет её выбор. Усаги. — Ну и что это сейчас было? — спросил Мамору уверенно управляя автомобилем, и даже не посмотрев в мою сторону. Мы уже несколько минут ехали в направлении его дома и только сейчас он решил нарушить не такое уж неловкое, но всё-таки молчание. — Мне, в принципе, твои выходки кровь сворачивать давно уже перестали, а вот Сейе могло быть неприятно, он ведь мог не правильно подумать о тебе и вообще ты предстала не в лучшем свете перед малознакомым человеком. Уверен, что только хорошее воспитание и природная интеллигентность мистера Коу, не позволили ему высказать вслух всё то, что он подумал о твоем поступке. Скинув балетки, я устроилась с ногами на пассажирском сидении рядом с изрядно разозлившим меня брюнетом. Он ненавидел когда я так делала, до головной боли, до скрежета в зубах, а мне так захотелось ему насолить за все высказанное, что я бы и на торпеду сейчас ноги закинула, но в данном положении это было просто физически неудобно. — Знаешь-ка что, милый! — пропела я полностью разворачиваясь к водителю, — иди-ка ты со своими нравоучениями! — Мамору продолжал игнорировать мои манипуляции и слова, распаляя меня этим все больше и больше. — И вообще, это ты виноват, бросил меня на палящем зное, а теперь за мой моральный облик отчитываешь. Ничего страшного и противозаконного я не совершила! Как редко я позволяю себе такие срывы — для меня это непозволительная роскошь. «Терпи и будь сильной» — всегда говорит Мамору — «твои эмоции могут сыграть на руку твоим недоброжелателям и ты сама не заметишь когда потеряешь себя». И я терплю, терплю на работе косые взгляды и толчки в спину, из-за того что я та самая дочь Кенджи Цукино, выскочка, строящая карьеру с легкой подачи отца. Терплю холодность родного брата и раздраженность от моего присутствия главы, уже не нашей, но семьи. Все мои немногочисленные попытки наладить хоть какие-то, нормальные отношения с этими мужчинами всегда заканчивались оглушительным, болезненным для меня фиаско. Слезы и истерики, которые я не могла показывать даже родной бабушке, которая, конечно, все понимала, но сделать ничего не могла, принимал Мамору. Тяжело ли нам было в такие моменты? Безусловно. Могла ли я что-то изменить? Конечно нет. Не проходило и дня, чтобы я не задала себе вопроса, а зачем это ему? Проблемная девчонка с поломанной судьбой. И каждый день я продолжала просить Бога, чтобы ответа на этот вопрос не последовало. Если он когда-нибудь уйдет, не пожелав и дальше разделять мое общество, я умру, не телом, душа моя уйдет вместе с ним. Мой дорогой друг, мой брат, мой воздух терпел всё вместе со мной, обнимал как никто другой, прижимая ближе к сердцу. «Все пройдёт и это тоже» — шептал он такие простые и правильные слова, убирая мокрые дорожки слез своим безупречным платком с инициалами «М.Д.» Прощая, принимая, понимая. — Как скажешь, — наглая, раздражающая ухмылка на его лице доводила до безумия, только близкие, очень близкие люди так умеют; улыбка, жест руки, немного прикрытые глаза и можно не озвучивать свои мысли, итак все ясно без слов. — Да и вообще почему я должна думать о том, что там решил для себя Сейя Коу?! — развернувшись на сидении как положено, я скрестила руки на груди, закрываясь от неприятного разговора. — Мне с ним детей не крестить! Раз, ну может два раза мы еще пересечемся, — неприятно и странно кольнуло в груди, вдохнув поглубже стрельнула глазами в сторону Джиба. — Что же мне из-за этого отдых себе портить?! Не мешай мне развлекаться, изверг! — Мне показалось, что он тебе понравился, ведь это ты просила быть милым с ним… — Просто жалко парня стало, — сегодня явно был день неповиновения перед господином, смеялся мой внутренний голос. — Тебя и подготовленный человек с трудом выдержит, а тут звездун мирового уровня, личность творческая, ранимая. Считай это моим вкладом в культуру. — … а еще мне показалось, что Ваши симпатии взаимны, — как ни в чем не бывало продолжил мой друг. — Хотя, нет, я уверен что это взаимно. — Правда? — подпрыгнула я на месте, — Он что-то тебе сказал? — Тебе же все равно. Ну сколько вы там раз еще встретитесь два? Не забивай голову ерундой. — он все же посмотрел на меня и расхохотался в голос. Конечно, было над чем: сцепленные в замке ладони, лихорадочный блеск в глазах, сорокалетняя девственница и ее последний шанс, ужас как стыдно и нелепо! — Я просто так спросила, из вежливости. — он вновь рассмеялся.       Дом Мамору и Рей находился почти на самом побережье. Это был хороший спальный район, с ровной линией строений, красивыми кованными оградами, вечно цветущими садами и личными открытыми бассейнами в каждом дворе. Идеальное место для семьи с детьми, идеальное место для четы Джиба и их подрастающих сыновей — четырехлетнего Марка и пятилетнего Мэнори. Именно появление этих неугомонных сорванцов и побудило моих друзей к приобретению недвижимости в далекой и чужой стране, кто бы мог подумать, что Мамору с его вечной прагматичностью откажется от дипломатического жилья, щедро предоставляемого родной страной и решит прорастать корнями в приветливой, но такой другой Испании. Многое изменилось с появлением мальчишек и, в первую очередь, изменился сам отец семейства: активное проявление эмоций перестало для него быть чем-то позорным и непонятным. Да и не только он изменился, Рей, из вечно переживающей, немного зажатой хранительницы домашнего очага преобразилась в гордую львицу, достойную своего мужчины и в полной мере ощутившую на себе право нахождения рядом с ним. Пожалуй, больший дискомфорт Мамору испытывал именно от этих перемен в любимой женщине, но со временем смирился, а периодами и восхищался невероятными метаморфозами в поведении супруги. — Больше всего на свете, я сейчас мечтаю обнять мальчишек, об остальном я буду думать и говорить завтра, — в предвкушении долгожданной встречи и дабы перевести тему на более приятную, заговорила я, мечтательно прикрыв глаза. — Представляю как они выросли, Рей, конечно, присылает фотографии, но это все не то. Я очень по ним соскучилась! — Придется поскучать еще две недели, — вернул меня на землю демон-Джиба. — Они с дедушкой Рей улетели в Японию, кто же знал, что ты так резко сорвешься. Хотели устроить тебе сюрприз, но ты решила иначе и прилетела сама. — Ну как же так? — в один момент на моих глазах навернулись слёзы. — А Рей, почему она не уехала с ними? — Вовремя узнала, что ты летишь к нам и сдала билеты, а мальчишки уже настроились на поездку, не хотелось их расстраивать. — припарковав машину на обочине, в квартале от своего дома, Мамору повернулся ко мне и провел рукой по моей влажной от слёз щеке. — Ну же, Оданго, не сердись, вы побудете вместе в Токио, когда ты вернешься. — Я не сержусь, — всхлипнув, оттолкнула его руку. — Просто ты сегодня разрушил все мои мечты, связанные с отдыхом, мне хотелось поехать с ними на Тенерифе, а в Токио, ты и сам знаешь, что нормально пообщаться мы не сможем. Я с таким трудом вырвалась, страшно представить какая гора проблем на меня свалится по приезду. — Хорошо, что ты сама заговорила о работе, — в миг посерьезнел и даже немного разозлился Мамору. — Хотелось бы обсудить некоторые твои поступки пока мы еще не добрались до дома, скажем так, без лишних свидетелей. — Да что с тобой сегодня такое? Ты не даешь мне продохнуть, меняя настроение и темы каждые пять минут! — понимая о чем, точнее о ком пойдет речь, я бы точно отложила этот разговор в долгий ящик, а по возможности, и вовсе забыла про него. Уж лучше рассказать в каких позах Нефрит развлекал Нару на моем столе, чем это, но вряд ли это было интересно моему другу. — Ты сунулась в дело которое тебе не по зубам, Усаги. — начал брюнет, — твоя самоуверенность и никому не нужная смелость привела тебя к двум дорогам — или ты получишь полную независимость от отца, или мы похороним тебя через три дня после приговора суда по делу твоего… клиента. — Мамору не хотелось произносить имя этого человека я понимала, и не ждала другой реакции. — Алмаз выйдет на свободу через полгода, не сомневайся, вопрос уже решен. — Время остановилось, Джиба неотрывно смотрел на меня, а всегда теплый взгляд был холоден и печален, мы сидели совсем близко, но образовавшаяся между нами пропасть вернула меня, по меньшей мере, в Токио. — И не смотри на меня так! Знаю, что я адвокат дьявола, хотя в этой ситуации никого и не спрашивали, он просто захотел меня и получил, таким людям не отказывают, Мамору, и ты это знаешь лучше меня. Ответь я «нет» и честь присутствовать на моих похоронах тебе выпала бы намного раньше. — Ты должна была хотя бы рассказать об этом мне! Ну или предупредить, может и просто посоветоваться! — сорвался на крик мужчина, — Алмаз не единственный босс в Японии и на него есть управа! Перебился бы и без тебя, тем более, все уже решено! Чем ты там вообще занимаешься если его освобождение не зависит от адвокатов? — Ничем я не занимаюсь, — немного скучающе ответила я, хотя все это было показное, — у меня и других клиентов-то сейчас нет, Алмаз запретил. — ухмыльнулась я, но в действительности мне хотелось разрыдаться. — Каждый день я езжу к нему, мы проводим вместе не менее трех часов, иногда просто сидим, можем даже не разговаривать, мне позволено читать, а он рисует, рисует мои портреты, день за днем, не сводя с меня глаз, это сводит с ума, мне страшно, но другого выхода я не вижу. — Ты должна была мне сказать! Должна! — раненным зверем взвыл мой друг, он не хотел этого слышать, хотя, скорее, не хотел верить в услышанное. — Этот человек убийца, жестокий и хладнокровный убийца! Меня напрягает его маниакальная зависимость от тебя. О чем ты вообще думала, зайка?! О чём?! — повинуясь порыву, Мамору подался вперед и сжал меня в своих объятьях, словно пытаясь спрятать, укрыть, защитить. — Пройдя через весь этот ад, я окончательно избавлюсь от влияния отца, открою свой офис и заберу своих людей. — мой голос был тверд, я как никто другой понимала ценность такого клиента. — Мы все чем-то жертвуем, Мамору, ради семьи, друзей, свободы… — Слишком высокая цена, тебе не кажется? — сильнее сжав мои плечи, спросил он. — Не боишься, что он не отпустит и ты до конца своих дней останешься адвокатом дьявола? — Боюсь, — призналась я. — Теперь уже поздно что-то менять, нужно заканчивать дело. Папочка, ведь если что-то пойдет не так, ты же все решишь? — нервный смешок сорвался с губ, я подвинулась ближе к Мамору, так, что почти сидела на его коленях. — Прости, я сегодня все утро плачу и творю непонятно что. Он не спешил с ответом, его теплые губы прижались к моей все еще мокрой от слёз щеке. Я знала, что мой друг злился и переживал и хоть его прикосновения не были похожи на поцелуй, скорее наоборот, я всерьез запереживала, что на лице останутся следы от укусов и поэтому попыталась вырваться, дернувшись всем телом в противоположную от брюнета сторону, вот только отпускать он меня не собирался, до боли сжав в тисках своих объятий. Меня спас легкий стук по крыше авто Джиба. Он повернулся на звук, даже не ослабив хватки. Пришлось по инерции продвинуться еще немного вперед, почти упираясь щекой в руль я встретилась лицом к лицу с нарушителем нашего спокойствия. Рей, опустив руки и грудь на дверцу со стороны водителя, уже просунула голову в салон и с нескрываемым удовольствием наблюдала за моим недвусмысленным положением. — Явились, наконец-то, — без приветствия начала она, — я уже устала вас ждать, что за дела вообще? Где вы столько времени провозились? Ладно эта клуша, а вот от тебя, любимый, я такого не ожидала. — Уса устроила шоу в аэропорту, пришлось немного задержаться. — ответил уже точно, мой бывший лучший друг, даже не думая меня отпускать. — Это и так понятно, — отмахнулась Рей, — просто тебя, милый, туда и посылали, чтобы ничего такого не произошло, неужели так сложно справиться с этой, — бестия, видимо, указала куда-то в мою сторону, но я этого не увидела, так как спина невероятно затекла и, уже наплевав на всё, я уткнулась лбом в колено Мамору. — неугомонной? — В следующий раз ты поедешь ее встречать и посмотрим сколько вам двоим понадобится времени чтобы добраться до дома, — его как будто вообще не волновало присутствие моего лица на его ноге, — надеюсь, к ужину успеете. — Оставь свои намеки при себе, дорогой супруг, — их перепалка начала набирать обороты, еще немного и меня ожидала перспектива остаться здесь до следующего утра, — смею напомнить, что не в моих правилах куда-то опаздывать, в отличии от вас обоих… — Стоп! — взвизгнула я. — Благородное семейство, разрешите простому смертному, покинуть поле боя. — Джиба хмыкнул и отпустил меня, воспользовавшись этим, я вздохнула поглубже, кое-как изловчившись, открыла дверь и выскользнула наружу, бесцеремонно отодвинув скандальную брюнетку. — Иди обнимемся, чудище! — раскинув руки в стороны, позвала я. — Вы что тут устроили? — заключив меня в объятья, продолжала бухтеть мадам Джиба, — сложно во двор что ли заехать? Или в отель сразу бы ехали, зачем соседей-то радовать бесплатным представлением. — на ее тираду мы с Мамору только рассмеялись. — Не ревнуй, — поцеловав девушку в щечку, передразнила её, — и будь уверена, я люблю только тебя, Рей. — Тогда я спокойна, — брюнетка, сделав шаг к машине, захлопнула водительскую дверь. — Милый, ты едь, мы с Усаги пройдемся, посекретничаем. — Ну нет, — взвыла я, — меня в этой стране вообще кормить не собираются?! — Уса, прекрати, всего сто метров. — Рей схватила мою ладонь и дернула в нужном для нее направлении. Спорить было бесполезно, но я попыталась найти понимание в глазах моего друга, на что он лишь пожал плечами и, отвернувшись, завел авто и отбыл в сторону дома. — Ты плохо выглядишь, сильно похудела, меня это беспокоит. — мы медленно шли по тротуару, пока брюнетка с присущей только ей манией рассматривала меня с ног до головы. — Тебе кажется, просто мы давно не виделись. — мне совсем не хотелось соглашаться с её выводами. — Твой Санджойн все соки из тебя выпил, — Рей не любила Нефрита и никогда не скрывала своего отношения к нему, даже в дом к себе не приглашала, те пару раз, когда мы вместе с ним прилетали в Испанию, все встречи проходили на нейтральной территории. — Я понимаю, что тебе сейчас не просто и неприятно от предательства некогда любимого человека, просто услышь меня, зайка, ваше расставание было делом времени, вы совершенно не подходили друг другу, хорошо, что ты замуж за него выскочить не успела, не хорошо быть разведенкой. — Мы можем сейчас не говорить о нём? — попросила её, — всем и так все понятно, не хочется портить начало отпуска разговорами о моей несчастной любви, давай уж лучше мы напьемся в ближайшие дни и я спокойно поплачу на твоем плече. — Мне безусловно нравится твой настрой, — искренне рассмеялась подруга, — так и поступим. Всю нашу недолгую прогулку, мы проговорили о Токио. Рей, которая сильно скучала по родному городу, с рвением маньяка требовала подробностей, полного фото- и видео-отчетов. Она специально, чтобы не расстраивать своего супруга и вытащила меня на эту легкую прогулку, ведь брюнетка боялась, узнай он, что она сильно скучает по Родине, то тут же отправит ее с мальчиками в Японию. Конечно, она скучала, но не до такой степени чтобы оставлять любимого. Признаться, я сомневалась, что Мамору так поступит, но переубеждать Рей, было глупо и нервозатратно. Вот и приходилось устраивать тайные японские вечера. Увлеченные беседой, мы быстро добрались до их коттеджа и, не раздумывая не секунды, скинув балетки, я пронеслась через весь дом к столовой, где уже сидел Джиба, держа в руках утренний кофе и свежую газету. — Руки! — даже не видя меня, где-то из холла крикнула мать семейства. — Аааа! — под оглушительный хохот Мамору, я ударилась лбом о стол и поплелась в ванную комнату. Быстро освежившись, я вернулась к накрытому для завтрака столу. За время моего отсутствия особо ничего не изменилось, Рей, по — прежнему, находилась где-то у входа в дом, а мой друг пил кофе. — Зайка, мне сейчас нужно будет уехать на работу, — оторвавшись от газеты, заговорил Джиба, — вернусь после шести, ты пока отдохнешь, к тому же, вы сможете спокойно пообщаться, ну, а после мы вместе поужинаем и я отвезу тебя в отель. С трудом оторвавшись от блинчиков, я с непониманием уставилась на брюнета и моя стопроцентная уверенность, что сегодняшнюю ночь проведу в их доме, естественно куда-то улетучилась.  — И незачем так удивляться, — он отложил газету и, встав из-за стола принялся надевать пиджак, — все элементарно, мне хотелось бы воспользоваться отсутствием сыновей и приятно провести время с любимой женой. — Фу, прошу тебя, без подробностей! Возникает чувство, что родители делятся с тобой планами на вечер. — Поверь, я чувствую себя ровно также, — улыбнулся брюнет. — Только если смотреть с другой стороны, доченька. И да, надеюсь на конфиденциальность нашего разговора. Дом семьи Джиба входил в первую пятерку мест Испании где я искренне любила бывать, в нем не было традиционного японского минимализма, но и лишними предметами он не был заставлен, преобладающее пастельные тона прекрасно сочетались с темной мебелью цвета венге, а самое главное, запах, невероятный, непередаваемый аромат семейного уюта и тепла. Когда хозяин всего этого великолепия удалился в кабинет, его место за столом тут же заняла непонятно откуда вернувшаяся Рей. — Как прошел полёт? — хитро спросила она. А я задумалась, что же именно она желает узнать и не успели ли эти двое, как-то обсудить моего нового знакомого. — Как всегда, ничего интересного. — не отрываясь от завтрака, ответила ей. — Рей, скажи, а ты знакома с творчеством группы «Три звезды»? — она даже кружку с кофе отставила. — Разумеется, самая популярная группа Японии, как же их не знать? — И перейдя на шепот, видимо чтобы не слышал Мамору, добавила. — Да и к немалому музыкальному таланту, можно добавить, что все солисты группы невероятные красавцы, особенно Ятен, — эта тема явно радовала брюнетку, — иногда мне кажется, что они могут и вовсе не петь, их популярность от этого не пострадает. — А у тебя есть их альбомы, ну или, скажем, сборники? — я тоже отложила приборы и с надеждой посмотрела в глаза Рей, уж очень мне хотелось послушать песни этих ребят. — Тебе — то это зачем? — удивилась девушка. — Ты вроде к попсе спокойно относишься. — О, так вот как тебе неинтересен Сейя Коу… — раздался мужской голос над моей головой. Да когда он научился так тихо подходить? — Какой еще Сейя Коу? — встрепенулась Рей, — тот самый из «Трех звёзд»? А при чём тут наша Усаги? — Ну как при чём, — скучающим голосом отозвался Мамору. — Ведь именно с ним наша зайка сегодня прилетела. Стрельнув убийственным взглядом в сторону этого предателя, я поняла что отпуск мой перестает быть размеренным и спокойным, одними губами прошептав «Убью», я услышала за спиной шипение моей дорогой подруги. — Уса… — Мы не вместе прилетели, — пыталась оправдаться, — просто одним рейсом, не более. — Ладно, дамы, я уехал, — еле сдерживая смех, сообщил Джиба. — Тем для разговоров я вам подкинул. Развлекайся, малышка. Щелкнув меня по носу, он развернулся к выходу и пританцовывая, совершенно ужасным голосом начал напевать, как я поняла одну из песен, ранее упомянутой группы. «Вчера была ты так со мной мила, Сегодня же другой обнимет тебя. Туда, где лунный свет достать Нас не сможет рукой, Я так хочу лететь вместе с тобой. Раньше если бы могли мы встретиться с тобой, Я бы нашел сто причин быть с тобой одной.» У самой двери он в лучших традициях Элвиса Пресли развернулся, задел рукой тумбу, на которой стояла ваза и та, встретившись с полом, разлетелась в мелкие осколки. Сделав вид, что так все было и задумано, этот гад, отсалютовал рукой и выскочил из дома. — Если тебя к чертям выгонят из посольства, — кричала я ему в след. — У меня есть знакомые в шоу — бизнесе, обещаю договориться, сволочь! Услышав, наиграно интеллигентное, покашливание Рей, за моей спиной, я поняла, что сегодняшний день будет долгим, очень долгим и если я переживу его без особых потерь, то мне, как минимум, будут обязаны присудить Нобелевскую премию мира.