Кусочки синевы

«Я вернусь, обещаю» — проносилось в голове Юкио раз за разом, когда телефон разрывался в четыре утра, когда он на такси ехал в госпиталь, когда он сидел у операционной, когда пытался просто не думать о том, что случилось. Юкио даже не знал, что именно случилось. Аомине вызвали срочно в участок, Касамацу только и смог разобрать “Мясник”, уже тогда холодок пробежал по его спине, уже тогда он подумал, что его любимый не должен уходить, но он не подавал виду и лишь поцеловал на прощание, подмечая про себя, что открытую пачку сигарет стоило бы забрать и выкинуть, но он лишь бросил такое привычное «Удачи» и получил в ответ обещание вернуться. Сейчас Юкио сидел возле операционной и сверлил дыру взглядом то в полу, то в своих кроссовках, и периодически смотрел на подсвеченную надпись “не входить”. А в голове все крутились последние слова Дайки. — А, Касамацу-сан, вы уже тут, — непривычно спокойно сказал Вакамацу, выводя Юкио из пучины раздумий. — Да, спасибо, что позвонил, Вакамацу-кун, — Касамацу медленно поднял тяжёлый взгляд на Коске, который сел рядом, за тем дежурно взглянул на светящуюся надпись...Она погасла. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Время замедлилось. Сердце Юкио пропустило удар и бешено заколотилось, казалось, что оно пульсирует где-то в голове. В ушах звенело и казалось, будто их наполнили водой, на глаза наворачивались слезы. Он не знал чего ожидать, он лишь верил, верил что Дайки исполнит свое обещание. — Ты ведь обещал, — тихо проговорил Касамацу, — Ты ведь, — глубокий вдох, — Обещал, чертов синеволосый придурок! Вакамацу схватил Юкио в попытках успокоить. Касамацу не собирался истерить в больнице, поэтому собравшись с силами и успокоившись, что вышло с трудом, он, Вакамацу и Сакурай, который только пришел, стали дожидаться выхода врачей. Дверь в операционную открылась и сердце Юкио вновь пропустило удар. Хирург, снимающий на ходу защитную медицинскую маску, вышел в больничный коридор и серьезно посмотрел на парней. — Кто из вас «Юкио»? — осипшим голосом проговорил мужчина. Касамацу вышел вперед, с обеспокоенным вопросом в глазах, — Значит вы, знаете, у нас впервые так яростно кого-то зовут под наркозом, — мужчина улыбнулся, но беспокойство Юкио росло в геометрической прогрессии и это было видно невооруженным глазом, — Операция прошла успешно, зашили мы вашего приятеля, не беспокойтесь, крови потерял не так много, а теперь идите по домам, ребятки, и не беспокойтесь, все с ним будет хорошо, он тот еще боец. У Касамацу было такое чувство, будто из него высосали жизнь и вновь насильно ее затолкали в него. На душе стало настолько легко, что тело стало таким же невесомым, Юкио рухнул от бессилия на колени и не мог встать, не мог вообще пошевелиться, а проклятые слезы так и текли по щекам обжигая щеки. — Дурак, — только и смог сказать Касамацу, улыбка озаряла его лицо, но слезы продолжали течь из глаз.

***

— Я обещал, — тихо сказал Дайки и зажмурился от боли. — Да-да, не разговаривай, идиот, — улыбаясь, ворчал Юкио. — Твой парень вернулся с того света, а ты его идиотом назыв… — Касамацу прервал возмущение Аомине, запечатав его рот своими губами, постепенно углубляя поцелуй. Поцелуй был таким отчаянным, пропитанным болью и бесконечной радостью, что они не разрывали его, пока не закончился воздух в лёгких. — Идиот, — тихо повторил Юкио и нежно улыбнулся снова целуя своего любимого.