Иргель

- Предатели! – разнесся по кораблю протяжный крик. – Предатели и висельники! - Бей его! Что с Блеком делать будем? - Вздернуть без разговоров кровопийцу и все дела! - Вздернуть! Вздернуть! Иргель проснулась от криков и топота ног по доскам палубы. Похоже, на корабле был бунт. Что бы это проверить, Иргель в считанные минуты оделась и выскочила из каюты, схватив одного из пробегающих мимо матросов за руку. - Что происходит? Отвечай, салага! - Пошла прочь, шлюха! – тот попытался высвободить руку из хватки штурмана, но тонкая рука держала удивительно крепко. Размахнувшись другой рукой, Иргель залепила пощечину охамевшему мужлану. - Думай, с кем говоришь, ублюдок, – прошипела седовласая и отпустила матроса, с твердым намерением подняться на палубу и самой во всем разобраться. - Это ты думай, блековская подстилка, - матрос выхватил нож и набросился на девушку. Иргель молниеносно выхватила свой клинок. Произошла короткая схватка. Иргель, обладающая чуть более длинным оружием, не давала к себе приблизиться и теснила матроса к выходу на палубу, как вдруг к нему присоединились его товарищи. Драться против троих девчонке было уже сложно. - Да что тут творится? - в отчаянии выкрикнула она и в этот момент получила такой силы удар по затылку, что тут же упала на пол, как мешок с костями. - А на кой бабу убивать? – объяснил напарникам один из матросов, пожимая плечами. – Позабавимся потом. Он обезоружил беспомощную девушку, взвалил её на плечо и притащил к тем офицерам, которых удалось застать врасплох или серьезно ранить, тем самым пленив их. Единственное, что удалось сохранить - тонкий стилет, спрятанный в сапоге. Ир пришла в себя от того, что на неё вылили ушат воды. Отплевавшись, она воззрилась на симиралла-ястреба, что держал ведро. Амрос, по кличке Перо. Статный офицер, богатый наёмник, выпускник морской академии – не чета ей, дочери обычного рыбака, что добивалась своей должности, с младенчества ползая по вантам. Амрос был весьма эффектным мужчиной - рудиментарный клюв не портил, а даже украшал его волевое лицо с хищным взглядом темно-карих, почти черных глаз, длинные ярко-оранжевые волосы были слегка завиты и собраны в высокий хвост, но даже в таком состоянии достигали лопаток. Единственным недостатком симиралла, из-за которого он не сумел найти место в своём Доме, было неработающее крыло. Амрос не мог летать. - Ну что, подруга, очухалась? – он безразлично смотрел на неё сверху вниз. - Ох… - Иргель отряхнулась от воды и недоуменно спросила. – Что за срань вы тут устроили, Перо? Кто такой идиот, что начал эту заварушку? Амрос пожал плечами. - Я. - Ты? Но… зачем? - Это так важно? Ты только скажи – ты с нами или нет? - С вами – куда? В пиратскую бухту? – женщина во все глаза смотрела на бывшего офицера рейо-негрийского флота. Все уважение к нему испарилось, когда он пошел против командования. – Нет и нет. Я никогда не стану такой же предательницей и пираткой, я не опущусь до этого! «Что бы за мной гонялись, как за дезертиром и презирали меня? Ну уж нет, не для этого я столько лет служила республике» - мелькали мысли в голове женщины. - Что ж, ты сама выбрала свою участь. В шлюпку её. – Новый капитан никого не уговаривал. но и вешать никого не хотел, вопреки грозным крикам команды. Амрос приказал собрать всех вместе и, согласно пиратским законам, отправить в свободное плавание, выдав бочку пресной воды. В шлюпке уже находились капитан Блек и другие офицеры, что не захотели предать флаг республики Рейо-Нейгра. Навигатор окинула столпившуюся на борту команду. Оказалось, что свободы захотели практически все, кроме нескольких особо верных республике офицеров, их слуг и нескольких членов экипажа. Она и не подозревала, что среди командования так мало патриотов. С палубы на неё глазели анималы, освобождённые от оков, матросы-ихтионы, стоящие бок о бок с людьми и представителями разных других рас. Женщины, мужчины - все они радовались мифической свободе и будущей богатой добыче. Даже корабельный врач, которого Иргель уважала больше всех в этой команде, решил остаться с бунтовщиками. В шлюпке грязно ругался вытащенный из кровати капитан Френсис Блэк, грузный мужчина лет сорока, маленького роста, с короткими ногами, обвисшими щёками, сеткой морщин и пузом. Он не успел одеться и грозил Амросу карами небесными, стоя в шлюпке в ночной рубахе, а матросы потешались, глядя на это нелепое зрелище. - Капитан, сядьте. - Холодный тон второго помощника немного отрезвил капитана и тот, бурча и продолжая изрыгать ругательства, сел на банку. - Позволь забрать свои вещи, “капитан”. - Последнее слово она произнесла с явно слышимым сарказмом, но Перо предпочел не обратить на это внимания. Он лишь отмахнулся, как от надоедливой мухи, и Ир решила расценить этот жест как позволение. Оставив “охрану” возле каюты, она стала спешно собирать всё самое дорогое, что у неё было. А было, в общем-то, немного - одежда, письменные принадлежности, документы, приборы, книги. Всё вещи уместились в дорожный сундук. Укладывая книги, Иргель вспомнила о картах и судовом журнале, что остались в рубке - их надо было как-то достать. Амросу оставлять такую информацию она не хотела - это значило подставить торговые пути республики под пиратские набеги. Значит, нужно было как-то отвлечь внимание. Но как? Бунт застал офицеров в неподходящий момент - ночью, когда они спали, устав от дневной вахты. Патрульный корабль “Победитель” неделю назад был застигнут жестоким штормом, отклонился от назначенного курса и незадолго до произошедшего пытался на него вернуться, осторожно обходя пиратскую базу с севера. Капитан Блэк опасался, что может наткнуться на пиратов - для капитана патрульного шлюпа он был на редкость труслив. Иргель постоянно удивлялась тому, как этот жестокий и глупый человек без особых достоинств смог сделать такую потрясающую военную карьеру. Иргель сосредоточилась. Своим ихтионским чутьём она обнаружила множество различных организмов - рыб, акул, дельфинов - в ближайших водах. Но это было всё не то. Усилив зов, она почувствовала в глубине некое голодное существо, подходящее к её замыслу. Это был морской змей, гроза глубин, хищник, питающийся крупными морскими животными. Этот конкретный монстр был небольших размеров, метров тридцать,молодой и неопытный, но очень голодный и с большими зубами. Он легко поддался на её зов и устремился вверх, к вкусной еде. Вынырнув из волн, он взлетел к солнцу, блестя чешуёй, и упал прямо на палубу, ломая фальшборт, придавливая двух незадачливых матросов, не успевших отбежать, и схватив одного поперек туловища. Раздался жуткий крик и ноги, отдельно от остального тела, упали на палубу, будто отрезанные острым лезвием. На корабле поднялась паника. Солдаты снова схватились за оружие, сражаясь с морским чудищем. Охрана, приставленная к навигатору, бросилась на помощь к своим, а Иргель, воспользовавшись суматохой, пробралась в рубку и забрала всё, что хотела. Её обнаружил какой-то солдат из кошколюдей, схватил за руку и хотел уже привлечь внимание других, но Ир выхватила из сапога стилет и воткнула его солдату в шею. Захлебываясь собственной кровью, он рухнул на палубу. Пока все дрались с утробно-ревущим зверем, орошая палубу своей и его кровью, и никто не спохватился карт и навигатора, Иргель скользнула по веревке в шлюпку и обрубила швартовочный канат. “Уходи, змейка” - послала она последний сигнал чудовищу и тот, разочарованно взревев, соскользнул с палубы в море, унося с собой помощника повара - толстого бриглана, который вопил еще несколько секунд, пока вопли не сменило бульканье.. Иргель заплела волосы в косу и прикрыла голову платком - день обещал быть жарким, а она терпеть не могла солнце, слишком яркий солнечный свет сушил кожу и причинял дискомфорт. Из-за седых волос, любви к тени, пасмурным дням и вечерним сменам её прозвали “Сумраком”. Шлюпка успела отойти на приличное расстояние, когда на борту судна обнаружили пропажу документов. С корабля раздались вопли недовольства, канониры решили стрелять по удаляющейся шлюпке. - Что случилось? - недоуменно поинтересовался Клод Штросс, офицер-канонир. - Почему они в нас стреляют? - Потому что нельзя верить лживым ублюдкам! - зарычал Блэк. - Не сидите истуканами, маневрируйте. Эти идиоты без вашего умения наводить пушки, герр Штросс, никуда не годятся, и если мы отойдём достаточно далеко, они не смогут в нас попасть. Ходу, ходу! - Иргель схватилась за весло, давая пример остальным. Правда, её сил было недостаточно, чтоб ворочать такую тяжесть, поэтому её быстро заменил один из верных матросов. Капитан Блэк продолжал поносить Амроса и его шайку, выдумывая всё новые и новые кары на его голову с каждым плюхавшимся рядом со шлюпкой ядром. Сумрак была права. Команда, избавившись от чудовища и капитана (или от чудовищного капитана) сперва открыли бочки с вином и ромом, чтоб отпраздновать своё освобождение, поэтому уже пьяные канониры ни на что не годились без руководства своего офицера и мазали мимо небольшой шлюпки, с каждой минутой всё удаляющейся от корабля и уносящей с собой карты, лоции и приборы. И всё равно ядра падали с пугающей близостью к цели. Будь шлюпка кораблём больших размеров, они бы не раз и не два попали в неё. Оглядываясь, Иргель видела на корме черную фигуру Амроса. Но вот он махнул рукой, прекращая бесплотные попытки своих людей, зря тратящих порох, развернулся и ушел. Когда шлюпка вышла из опасной зоны, плотник снова задал тот вопрос, что живо интересовал всю команду: - Почему они стреляли по нам? - Вот поэтому. - Иргель достала карты из сундука. Изгнанники разразились благодарственными криками. Все они понимали, что эти документы могут помочь им благополучно добраться до дружественных берегов. *** Иргель Кельдорен, как уже было сказано, была на “Победителе” штурманом. Прослужив юнгой с восьми лет, в четырнадцать она заслужила право стать мичманом, в семнадцать, проявив недюжинный ум и любовь к морскому делу, получила место помощника штурмана. В двадцать наравне с другими мичманами сдавала лейтенантский экзамен, не сдала и два года снова проходила в помощниках. В двадцать два приняла участие в крупном морском сражении, в котором резко поседела по причине, неизвестной ни корабельному врачу, ни магусу, сдала-таки лейтенантский экзамен и была направлена полноценным штурманом на бриг “Победитель” под командование капитана Фрэнсиса Блэка. Маленькая хрупкая девушка, ростом ниже среднего человеческого, с нежными чертами лица, тонкими пальцами, острыми ушками, синей кожей, плавниками на плечах и бедрах, она смотрелась на большом корабле среди грубых матросов и солдат не на своём месте. Ей бы на балу танцевать или в море вместе с сородичами плескаться, а она вон куда метит. Пришлось девушке несладко - приходилось доказывать, что не верблюд, а ихтион. Научилась саблей махать не хуже абордажников, а саблю специально легкую да по своей руке кузнецу заказывала, на собственные деньги, с трудом накопленные. Мать её сильно болела и, несмотря на то, что Иргель отсылала отцу на лекарства большую часть жалования, умерла. Отец так любил свою жену, что не выдержал потери, запил и через год ушел следом. Иргель мечтала, что их корабль наткнётся на пиратов или вражеского торговца, захватит его и ей дадут возможность вести приз в порт. Это было бы великолепным продолжением карьеры - из лейтенанта в капитаны. Но приз всё никак не попадался, а Блэк был не из тех, кто даёт лестные характеристики своим подчинённым. Сейчас же судьба ссаженных с корабля офицеров была ой как не ясна. Благодаря картам, которые достала Иргель, и её умению вести как большой корабль, так и маленькую лодку, шлюпка всего за неделю без приключений добралась до ближайшего союзного острова - Горечана, колонии республики Ригельвандо. Оттуда Блэк отправил сообщение в Рейнох о совершенном на “Победителе” восстании и группа офицеров осталась ожидать попутного корабля до родных земель. Иргель ждала вместе со всеми. Денег, спасённых с корабля, должно было хватить на неделю шикарной жизни или на месяц - если пояс затянуть. Город, где находились “высаженные”, очень напоминал Иргель её родной дом - небольшой приморский городок, балансирующий между блеском и нищетой. Грязные переулки полнятся нищими и калеками, бродячими собаками, в стоках прячутся откормленные крысы, а в особняках - откормленные торговцы и опальные аристократы. Губернатор этой колонии вел борьбу против окрестных пиратов, не всегда успешную, но всегда ожесточённую. Практически вся военная мощь колонии (два корабля шестого ранга, один пятого да три патрульных брига) по его приказу носились по волнам, гоняясь за носителями черного флага и оставив город на произвол судьбы. Посему в городе царила анархия, кое-как сдерживаемая солдатами гарнизона да народной милицией. Капитан Блэк нашел в лице губернатора Серени понимающего собеседника (что в глазах Иргель и остальных офицеров совсем не делало ему чести), приятного собутыльника и напарника в карточных играх. И с тех пор, как Френсис Блэк прочно поселился у губернатора, он напрочь забыл и думать про своих подчинённых. Но Иргель это не смущало, наоборот, радовало. Она могла жить как ей захочется, избавленная от вечных попрёков капитана в несоответствии её образа жизни моральному облику офицера республиканского флота. Как будто сам Блэк этому облику соответствовал - грубиян, пьянчуга, игрок и пьяница, именно его поведение было главной причиной, почему матросы и солдаты “Победителя” рискнули пойти на бунт. Мотивов Амроса же так никто и не узнал. Наверное, даже он сам. Оказавшись на берегу, Иргель первым делом сняла комнату в гостинице, заплатив за недельное проживание. Оставшиеся деньги решила приберечь на черный день, который настанет, если корабль из Рейноха не прибудет в течение этой недели. К счастью, она умудрилась спасти свои украшения, часть из которых смогла обратить в звонкую монету, так любимую жителями Ригельвандо. Пока Блэк пьянствовал в резиденции семьи Серени, Иргель с товарищами развлекались в городе. Который, в общем и целом, разнообразием развлечений не отличался. Собачьи бои, бои на аренах, участие в охотах мелкой аристократии, вечера в салонах - вот и всё, что мог предложить городок. Иргель, как дитя, радовалась этим вечерам. Никто не спрашивал её происхождения, на всех действовали магические слова “лейтенант” и “офицер”. Её поистине удивляли привычки и стремления этих людей, не имевших ничего, почти как её родные, но стремящихся пустить пыль в глаза и живущих не по средствам. Так она, своей любезностью и приветливым отношением сумевшая расположить к себе не одну из дам этого “света”, знала, что купец Жокруо уже давно проиграл всё своё имущество послу из Шваркараса, виконту д’Арти, и теперь скрывает этот факт от своей жены, одалживая деньги под залог драгоценностей на её платья и туалеты. Об этом ей рассказала любовница Жокруо, сестра купца Микеля Дара, который в свою очередь подбивал клинья к жене д’Арти. А этот самый д’Арти давно и безответно волочился за женой самого губернатора, Алоизой Серени, которая держала в руках всех ростовщиков провинции и время от времени выкупала у них имущество своих фаворитов, делая им подарки, по великодушию достойные короля Шваркараса. Сейчас у неё в фаворитах ходил капитан Блэк, что невероятно веселило Иргель и её друзей. Во время подобных вечеров Иргель держалась поближе к Катре Филиппе, второму помощнику капитана. Эти две молодые женщины нуждались в поддержке друг друга, чтоб иметь храбрость смеяться над ищущими их расположения. Обе чувствовали себя не в своей тарелке, чувствуя на себе завистливые взгляды “придворных” дам, которые то и дело обсуждали отсутствие у них драгоценностей и любовь к военному мундиру. - Посмотри на этих клуш, Ирги, - негромко говорила в такие моменты Катра. - Они смеют презирать нас, хотя наши мундиры заслужены нами, а их драгоценности заложены-перезаложены и принадлежат ростовщику. Их мужья вьются вокруг нас, как мухи, им уже наскучили эти вечно открытые плечи и почти голая грудь. - Я бы предпочла сразиться с диким штормом, чем лечь в постель к этим дряхлеющим франтам, - смеялась Иргель в ответ, осаживая колкой шуткой очередного распущенного старикашку, - давайте лучше сыграем, мсье Логрени, в игре у вас успехи лучше, чем в любви. И они садились за стол, играя на какие-то ничтожные суммы, потому что ни один не мог себе позволить крупных ставок. Когда Иргель попадались слабые карты, от неё можно было услышать множество крепких словечек, бросавших “светских львиц” в краску. - Ах, дорогая, - кудахтала над ухом Франциска Дара, - вы ведете себя как мужлан. С таким поведением вам никогда не найти себе покровителя. - Миледи. Я офицер. К тому же скоро всё равно вернусь домой. Зачем мне покровитель? В один из таких светских вечеров в салоне мадам Жокруо среди гостей появилось новое лицо. Гость сразу же привлёк внимание Иргель и Катры военной выправкой, строгостью наряда и относительной молодостью. Его костюм отличался отсутствием вышивки, которой так щеголяла одежда местных франтов, темными цветами материи и плавностью линий. Единственным украшением была парчовая перевязь миндального цвета, с золотой бахромой, на которой висела шпага. Темно-синие волосы были завиты на манер парика, а ледяные глаза цепко оглядывали помещение, сразу замечая детали, входы и выходы. В левой руке он держал шляпу с перьями под цвет перевязи. Вместе с гостем, опираясь на его согнутую руку, в салон вошла Алоиза Серени,. Жена губернатора представила своего спутника как Вериала Аэрона, командира отряда Синих Масок, приглашенного губернатором для защиты острова от возможного нападения амиланиек, которые по слухам активизировались в местных водах. Иргель улыбнулась, глядя на мсье Аэрона. Естественно, какими же еще могли быть Маски, возглавляемые ихтионом, как не синими… Их взгляды, офицера республиканского флота и офицера наёмников, скрестились, и казалось, даже раздался звон. Первым глаза отвёл наёмник. Он наклонился к Алоизе и что-то спросил, указав кивком головы на девушек, которые уже нашли другую тему для беседы. Алоиза жеманно улыбнулась, махнула на себя веером пару раз и подвела гостя к воительницам. Девушки благосклонно кивнули в ответ на приветствие Маски. - Вы оказали нам большую честь, соизволив заговорить с нами, сударь. - Катра бросила быстрый взгляд на Алоизу и та, извинившись, отошла обсуждать какие-то свои дела с другими гостями. - Я думал, что в вашем обществе буду избавлен от многословия. Голос Вериала был подстать внешности хозяина - глубокий и холодный, как воды океана. - Мы оправдаем Ваши ожидания. - Иргель взяла два бокала с подноса проходящего мимо слуги и протянула один собеседнику. - И будем молчать. А Вы будете рассказывать что-нибудь интересное о Ваших приключениях - жизнь наёмника куда интереснее службы в регулярной армии. Вскоре, сдобренный алкоголем, разговор потёк более живо - офицеры наперебой травили пошлые анекдоты, от которых краснели и бледнели всё, кто их случайно слышал, разговаривали о способах ведения сражения против пиратов и амиланиек, - в общем, вели совсем не светские разговоры, чем рассердили мадам Серени, которая заявила, что если они не перестанут пугать общество, дорога в салон будет для них закрыта. Все трое офицеров, не сговариваясь, поклонились и попросили простить их. После этого инцидента Иргель и Катра решили покинуть салон и вернуться в свои комнаты - им было скучно. Вериал вызвался проводить их, рискуя вызвать гнев жены губернатора. - Лучше попасть тигру в лапы, чем разъярить женщину, которая тебя хочет, - заметила вскользь Иргель, когда они вышли из салона. - Ай, эта тигрица без зубов, - отмахнулся Синяя Маска, - она не рискнёт строить мне козни, пока над городом висит угроза амиланиек. - Берегитесь, - рассмеялась Иргель. - Здешние змеи в шелках и бриллиантах не уступают мегерам шваркарасского двора, даром что нищие, как церковные крысы. - Забудьте о них. Что они могут? Мы - сила. Мы защищаем их покой, пока они пьют кофе и проигрывают друг другу в карты. - Что они могут?! Например, не заплатить. Иргель и Катра расхохотались и увлекли своего спутника в ближайший трактир - им обеим приелось слабенькое вино, которым потчевали в салоне госпожи Жокруо. Остатки вечера прошли в безудержной пьянке. Наутро Иргель проснулась с сильной головной болью. Никогда ещё она не пила так не в меру, казалось, она забыла о своих границах, которые всегда соблюдала. А Вериал всё подливал и подливал в кружку… Оглядев комнату, Ир облегченно выдохнула - дежда была аккуратно сложена на кресле, сабля висела на специальном крючке, в комнате царил идеальный порядок - всё говорило о том, что ей хватило разума самостоятельно добраться до дома, раздеться и уснуть в одиночестве. Хотя воспоминания о глазах офицера Масок грели душу и возбуждали различные фантазии. Мисс Кельдорен встала с кровати, подошла к окну и потянулась. Прошлый вечер смутно и путанно проявлялся в памяти. Сначала они пили, поднимая тосты за армию, войны, море и черт знает что ещё, потом ей взбрело в голову пофехтовать в Маской, и она продула с каким-то ужасно стыдным счетом - Вериал, даже будучи пьяным, великолепно владел клинком, с потрясающим умением следил за противницей и предугадывал её удары за секунду до того, как она их наносила. Потом они обнимались под лестницей, где он, кажется, целовал те места, где оставил синяки тренировочный клинок. По небу ходили тучи и лил мелкий противный дождь, даром, что стояли летние денёчки. Иргель поморщилась и уже было отвернулась от окна, как увидела во дворе солдат в мундирах местного гарнизона. “Кого-то хотят арестовать?” - удивилась женщина, но не придала этому особого значения и стала одеваться. Когда она пристёгивала саблю к перевязи, в дверь настойчиво постучали. - Именем губернатора, откройте! - раздался из-за двери голос солдата. Иргель в полном недоумении распахнула дверь. В коридоре стоял капитан стражи и несколько солдат охраны. - Вы не ошиблись, капитан? - Мисс Иргель Кельдорен, вы арестованы. Вас обвиняют в шпионаже на республику Рейо-Нейгро. Отдайте оружие и следуйте за мной. - Меня?.. В шпионаже?.. - изумлению офицера республиканской армии не было предела. Еще вчера Торговая республика Ригельвандо считалась союзником Рейо-Нейгро, а сейчас всё резко переменилось. - Были получены известия о начавшейся войне между нашими государствами. Будьте благоразумны, мисс, сдайте оружие. Иргель беспрекословно протянула саблю солдату. Женщину взяли в окружение и повели прочь из гостиницы в сопровождении удивлённых глаз прочих посетителей. Ир успела заметить, как два оставшихся солдата переворачивали вещи в её сундуках в поисках второго дна. Покорно следуя за стражей, Иргель раздумывала над случившимся. Две республики воюют и их не останавливает даже угроза нападения стерв из Амилании. Это же какой кусок был найден, что бывшие союзники вцепились друг другу в глотки? Ах, да какая разница? Единственное, чем грозит лично ей эта война - риском висеть на главной площади Горичана. - Скажите, капитан, а что стало к Френсисом Блэком, гостем господина Серени, и с остальными моими спутниками? - Их арестовали сегодня утром. - капитан был немногословен. “Так и есть! Повесят без разбирательств.”, - запаниковала Иргель. - “Тогда я знала, что нас не убьют. Амрос хоть и дурак, но не жестокий. А здесь… Хотя это Ригельвандо. Они в первую голову деньги ставят. Могут выкуп затребовать или на своих обменять… Что же делать?” Иргель судорожно оглядывалась, ища спасения, как вдруг её взгляд наткнулся на знакомый взгляд глаз цвета льда. Заметив, что она смотрит на него, Маска подмигнул в ответ. Он сопровождал отряд до самой тюрьмы, одним своим присутствием успокаивая Иргель. Солдаты бросили девушку в темную камеру с маленьким окошком. Свет еле пробивался через грязное и мутное стекло, поэтому Ир не сразу разглядела, что здесь кроме неё еще кто-то есть. - Ирги, это ты? - раздался в темноте знакомый голос. - Катра! Девушки обрадовались друг другу, обнялись. - Что с нами будет? - радость быстро кончилась и сменилась тягостным ожиданием. Катра усадила Иргель на постель. - Я не знаю, Ирги. Я здесь всего час. Меня разбудили и притащили сюда, практически не дав одеться. Всё твердили про шпионаж и войну с Рейо-Нейгро. Никто ничего не говорит, но скорее всего нас будут тут держать ради выкупа. - Но когда мы выходили из Рейноха, ни о какой войне и речи не было. - Не было. А сейчас есть. Говорят, Ригельвандо взбесилось из-за рейо-нейгрийского судна, которое недавно ограбило какое-то поселение. - Рейо-нейгрийское судно… - Иргель прикусила губу, задумавшись. - Амрос? - А что, вполне может быть. Да мало ли у республики каперов? Правда, насколько я знаю, у них строгий указ союзникам не гадить, но… Девушкам принесли завтрак - обычную тюремную баланду. Заботиться о пленниках, видимо, никто не собирался, но и морить голодом - тоже. Солдаты не ответили ни на один из десятка вопросов, заданных пленницами, отговорившись, что им запрещено общение с заключенными. Время превратилось с тягучую массу. Оно тянулось медленно, даже с некоей неохотой, будто каким-то неведомым образом в него добавили несколько лишних часов. Заняться было нечем - книг им не давали, карт или шахмат тоже - “не положено”. Только и дел было, что лежать, уставившись в потолок и разговаривать. Сначала девушки болтали о прошлом, рассказали друг другу, как они попали во флот. Катра оказалась родом из Ригельвандо - её семья жила в Рейнохе еще до переворота, основатель фамилии Фелиппе был торговцем, подчинённым ригельвандской торговой компании. Когда разразилась буря, он поддержал смену строя, хоть и оказалось, что никакой смены так, по большому счету, и не произошло. Место РТК заняла рейо-нейгрийская компания, в которой мэтр Филиппе, хоть и проявил недюжинную смекалку, в силу обстоятельств занять высокий пост так и не смог. Отец Катры так же не обладал уже достаточным весом, чтоб помочь дочери сделать карьеру, поэтому Катра надеялась только на себя и свои возможности, которые, впрочем, смогли сделать её вторым помощником капитана. Схожие судьбы и сделали девушек подругами. Надежд на выкуп не было, оставалось сидеть и ждать, пока всё разрешится. Каждый день в одно и то же время (это можно было понять по доносившемуся до слуха заключенных бою часов) им приносили завтрак и ужин. Кормили их два раза в день. Шесть раз в день по коридору тюрьмы проходил патруль. Через двадцать минут после этого шаги патруля слышались и на улице. На углу часовые переговаривались, чтоб убедиться, что все на месте. Кроме того, часовые сидели на стене в нескольких точках. Один раз к заключенным зашел комендант тюрьмы. Он справился, всего ли им достаточно, не нуждаются ли они в чем-нибудь. Девушки посетовали на отсутствие развлечений и на следующий день им в камеру принесли шахматы. Подобное поведение коменданта убедило женщин в том, что в ближайшее время их не собираются казнить. Через четыре дня заключения Катра нашла в булочке, принесенной к завтраку, кусочек бумажки, на котором была короткая записка. “Я приду за Вами в полночь. Будьте готовы. В.” Записка была тут же уничтожена: порвана на мелкие кусочки, сожжена на свечке и растоптана в прах. День снова тянулся, но теперь уже в радостном ожидании. Девушки не могли ни играть в шахматы, ни спать, ни разговаривать. то одна, то другая вскакивала и принималась ходить по комнате. Когда наступила ночь, Иргель не могла съесть ни кусочка от волнения и уступила лишь настойчивому требованию Катры. Поздно ночью, когда всё вокруг окончательно затихло и заснуло, вскоре после обхода часовых, в тюрьме поднялась страшная суматоха. Девушки не могли понять, что происходит, но слышали, как почти вся охрана покинула свои посты. В это время окно, находившееся под самым потолком, было разбито громадным булыжником, в окно всунулась рука в толстой кожаной перчатке, которая быстро убрала торчащие во все стороны осколки. Вниз скользнула лестница. Знакомый голос произнёс: - Выбирайтесь. Быстрее. Девушки вылезли наверх, спаситель в маске вытащил лестницу и вывел их на крышу. Вдали, в другом крыле, полыхало пламя и носились тюремщики, пытающиеся погасить пожар. *** Спаситель провел молодых женщин по крыше, аккуратно спустил вниз и отвел к незаметной дверце в стене. Часовой этой дверцы был подкуплен, поэтому его не было на посту, а дверь была чуть-чуть приоткрыта. Дверь к свободе. Перед тем, как выскользнуть из неё, Вериал (а это был именно он) выдал два широких темных плаща, в которые и закутались беглянки. Затем был долгий путь по подворотням до нужного трактира - держась в тени, мимо широких, освещенных улиц, шарахаясь от патрулей... Своё пристанище беглецы нашли в трактире “Под оленьим рогом”, пробравшись в комнаты черным ходом. В этом трактире хозяйничала Жанита Айдорин, бывшая наёмница, симпатизирующая привлекательному ихтиону. У неё сердце разрывалось, когда она видела его в удрученном состоянии. Это она придумала план побега и подкупила часового. Это её друзья устроили пожар. Она же и предложила Вериалу наиболее удобное решение проблемы дальнейших поисков. Катра заявила, что хочет вернуться домой и это по большей части решило - Вы поживётё у меня - вас никто не видел, так что подозрения на меня не лягут. Ты, Катра, будешь моей племянницей, приехавшей внезапно на, допустим, “Бонавентуре”, та пришла в порт сегодня ночью. Поживешь тут с месячишко, мне поможешь с трактиром управиться. А там, как ваши прибудут обмениваться - мы тебя и передадим. А ты, Ир… Кем же тебя назвать… Ты слишком заметная. Здесь очень мало ихтионов, да еще с такими волосами, как у тебя. - А мы её покрасим. - Маска помолчал, что-то обдумывая. - Жанита, поможешь? Я выдам ей маску, а потом… - он перевел взгляд на Иргель. - Потом ты подойдёшь к Кантору и запишешься в отряд. Я прослежу, чтоб тебе сократили испытательный срок. После этого никто не сможет тебя в чем-либо обвинить - мы наёмники и не выдаём даже самых закоренелых преступников, если они попали к нам в отряд. Иргель с удивлением воззрилась на собеседника. Войти в один из отрядов Масок, да еще с сокращенным испытательным сроком - о таком она даже мечтать не смела. Вериал налил вина себе и собеседнице, поднял бокал и предложил тост: - За успех нашего рискованного предприятия! - Я даже не знаю, как тебя благодарить… - Верной службой, помощью отряду, беспрекословным подчинением. Жанита выделила комнату для “операции”, приказала прислуге трактира нагреть воды, сама сбегала в соседнюю аптеку за басмой и вызвалась окрасить волосы Иргель. Больше часа женщины “колдовали” над волосами, пока наконец не получился насыщенный черный цвет. Пока суть да дело, Вериал сходил на рынок и купил комплект одежды - рубаху, мужской жюстокор без украшений, чулки, штаны, сапоги. Выбирать, правда, приходилось чуть ли не из детской одежды - Иргель была маленькой и очень худой. Когда он вернулся в комнату, Ир была одна. Она уже искупалась, стояла в одной сорочке на коврике посреди комнаты и сушила полотенцем свои черные как смоль волосы. На полотенце оставались разводы краски. Он кинул ворох одежды на кресло, подошел к девушке со спины, взял за плечи и коснулся губами шеи, открытой воротом рубахи. Иргель прикрыла глаза и тяжело вздохнула. Вериал чуть подвинул руку, сдвигая ткань с гладкого плеча. Она обхватила себя руками, положив свои маленькие ладони на ладони Маски и откинула голову назад, упираясь затылком в выемку над грудью - ту самую, где женщины любят засыпать, используя мужчину вместо подушки. Он покрыл поцелуями округлое плечо, шею, место за остроконечным ушком. От этих поцелуев взгляд Иргель заволокло туманом, она еле слышно выдохнула, волна жара прокатилась от ушей в грудь и ниже, накапливаясь внизу живота. Дыхание молодой женщины, уже несколько лет не бывшей в объятьях мужчины, участилось и вырывалось через приоткрытые губы с легкими стонами. Иргель чуть повернула голову и её губы встретились в поцелуе с губами возлюбленного. Он и в любви был так же смел, как в войне - поцелуй был страстным, горячим, будто они ждали этого момента всю свою жизнь. Он, не прекращая поцелуя, развернул её к себе, Иргель тут же обвила руками его шею. Его руки забрались к ней под рубаху, лаская прохладную нежную спину восхищающей его женщины. Отстранившись немного, Ир снизу вверх заглянула в светло-голубые глаза, которые даже сейчас глядели на неё, смеясь. - Ты не покинешь меня? Командир Синих Масок поцеловал девушку в кончик носа и прижал ее себе - Я просто не могу… не смогу сделать этого. Иргель затопила волна сладостного желания и она полностью отдалась этим крепким и сильным рукам, подчинявшим её, лепящим из её податливого тела всё, что заблагорассудится. Она забыла обо всем, то подчиняясь желаниям Вериала, то начиная детскую борьбу с ним, шутливо кусаясь и царапаясь. В итоге, довольные и уставшие, они забылись сном на кровати, не удосужившись даже прикрыться одеялом. Наутро Иргель проснулась от солнечных лучей, гладящих её лицо. Она лежала на подушках, укрытая теплым пледом. Вериала рядом не было. Привстав на кровати и оглядев комнату, девушка заметила на кресле разложенную одежду и сверху - синюю маску.