Привязанность по принуждению

      "Светлана, тебя начальник опять вызывает" - секретарша сочувствующе оповестила меня шестой раз за этот день.       Не думала, что в свои 26 буду так сильно выдыхаться на работе. Пока шеф отчитывал меня за бредовый повод, я повторяла, придуманную еще в начале карьеры, мантру: "Шеф - мудак, клиент - дурак".       К слову, многие со мной согласились бы по поводу шефа. Он был таким с самого первого дня нашего знакомства: сказал, что взял меня на работу только из-за миловидной внешности. Решил, что шутка, как у него еще стоит на фигуристых и большегрудых блондинок, действительно стоящая. С тех пор на работу я хожу в очень закрытой невзрачной одежде. И похотливый взгляд начальника на меня падает реже, чем на остальных, и слава моим мозгам - я слишком хороший специалист, чтоб меня уволили. Хотя всегда передергивает, когда он, растягивая гласные своим старческим томным голосом: "Светусик", зовет меня к себе на ковер.       И если шеф меня бесит редко, но со всей отдачей, то клиенты постоянны. Я не агрессивный человек, но что поделать, если люди вокруг - тупицы? Как их хочется всегда послать или стукнуть чем-нибудь тяжелым, как же болят кончики губ от застывшей постоянно улыбки, столь же часто нужно повторять мантру, чтобы не сорваться.       У меня нет подруг или друзей. Люди считают меня высокомерной выскочкой, хотя я использую только свой мозг. А что же используют они? Сексуальность, флирт, знакомства, связи, деньги. Так какого хера считать, что я не имею право на то, что претендуют они? Почему они уверены, что я буду лизать кому-то зад, чтоб достичь своей цели? В этом мире одиночкам легче.       Да, я одинока. Большинство парней рассматривают меня только как мясо. Эти мерзкие слова о девушках, которые так популярны: шкуры, дойки, сучки, телки, подстилки... Меня тошнит от них, тянет блевать, что это преподноситься как комплимент. Эти же козлы уверены, что мне прямо необходим их протёртый до дыр кошелек и такой же диван, с которого они лишний раз не встают. Хорошие парни несомненно есть, но специально искать такого я не хочу. Слишком хищная в голове возникает картинка поиска.       Много еще мыслей пролетело у меня в голове, пока я покупала себе платье после тяжелого рабочего дня. Сегодня я с удовольствием заменила бы шоппинг на вечер в расслабляющей ванне, но завтра идти на встречу выпускников. У меня были не очень хорошие отношения с одноклассниками, но выглядеть перед ними хотелось достойно. Понимаю, что нет смысла покупать роскошную вещь только ради показухи перед своими бывшим одноклассниками, но не могу сдержаться. Слишком много воспоминаний - я буду чувствовать себя увереннее, если буду на самом высоком уровне. Но нужно будет не забыть позвонить еще парикмахеру и записаться на маникюр.       Так сложно видеть на себе откровенный наряд, когда привыкла прикрывать свое тело. Мой выбор остановился на синем длинном платье в пол. Несмотря на длину он полностью обнажал спину почти до ямок на пояснице. Спереди было шикарное декольте, инструктированное огромным количеством страз.

***

      Видимо мое второе имя - непруха. Я безобразно опаздываю. Время на подготовку ушло слишком много. Таксист, старый армянин, приехал с двадцатиминутным опозданием, а потом всю длинную дорогу не замолкал: хвалил мою внешность, рассказывал про свою родину, родню. Я не отвечала - не было смысла, больше задумывалась, почему я не послала все к черту и не пошла просто спать. Но поблагодарила, когда он сделал скидку "такой красивой девушке". Перед выходом я достала зеркало, чтобы поправить макияж и критично еще раз рассмотреть себя. Поднятые наверх волосы в кудряшках, темный макияж и алые губы делали меня похожей на актрис с красной ковровой дорожки. Я улыбнулась своему отражению: все идет лучшим образом. Осталось только натянуть длинные синие перчатки до локтей.       Одноклассники выбрали довольно дорогое, но не сильно популярное место. Будто хозяин своего загородного замка на отшибе решил заработать на ресторанном бизнесе. Я нервно осмотрелась в поисках знакомых лиц. Они уже сбились по кучкам своих интересов. Вот явно отличаются мамы, которые спорят о лучшей смеси для прикорма; вот старые дружки, у которых общая тема осталась лишь об общих школьных днях; вот карьеристки, которые хвастают своими достижениями. К последним присоединяться не хотелось - слишком похоже на конкуренцию щенков ради лакомства и похвалы.       Я направилась к барной стойке и еще раз почувствовала всю бессмысленность моего прихода сюда. Люди уже изменились, доказывать им, как я изменилась - глупо. Да и чего я ждала?       "Сок виноградный, пожалуйста" - попросила я бармена, не отводя глаз от танцпола, где танцевала смутно знакомая девушка.       "Давай я закажу что-нибудь покрепче для такой звезды?" - низкий баритон вывел меня из раздумий.       Обернувшись, я столкнулась взглядом со светлыми глазами давнего знакомого. Тёма. Он был одним из тех, с кем бы мне хотелось встретиться в последнюю очередь. Говорят: "Дети жестоки", так вот в то время, пока все были жестоки ко мне, я проявила жестокость к нему, маленькому надоедливому ботанику. Он, безусловно, изменился за это время. Из худенького, прыщавого мальца он превратился в крепко сложенного скуластого брюнета.       "Не пью, спасибо" - фраза были холодно брошены в пространство.       После чего услышала смешок: "Ты все такая же холодная и неприступная. Может хотя бы поужинаем?".       -Ага, я холодная и не голодная.       -Ты даже шутишь также. Расскажи, как твоя жизнь.       -Нормально, проходит.       Он рассмеялся будто я устроила специально для него стендап-шоу, и поцеловав мне руку на манер средневековья, удалился.       На встречу пришли почти все. Главные красавицы одомашнились, запустили себя, что придало мне немного нехорошей радости, наши главные отличники, как и я горбатятся за небольшие деньги, а вот главный двоечник открыл бизнес. Социальные роли школы так перемешались в жизни, что стало даже странно.       Было довольно весело вспомнить некоторые моменты из детства, посмотреть старые фото, видео. Под конец у меня даже развязался язык: я много шутила и подкалывала, припоминала общие события.        И хоть вечер был в разгаре, я стала уставать, потому засобиралась домой. В пьяной вакханалии никто не заметил моего поспешного ухода. На улице от морозного и свежего воздуха я немного взбодрилась, хотя ноги ужасно ныли в узких и высоких туфлях. Рядом остановился черный кроссовер, открылось окно: "Если ты живешь все там же - могу бесплатно повезти, если нет, то за спасибо." В голосе и взгляде Тёмы явно слышались нотки дружелюбия и веселья.       Я хотела было отказаться, но вспомнила, что, как последняя дура, в спешке не взяла телефон. Какие у меня варианты? Автобусы не ходят, пешком не вариант, если вернуться и попросить вызвать кого-нибудь вызвать мне такси - нет, оно не приедет в ближайший час, слишком далеко от города. Еще раз придирчиво оглядела машину и веселого мужчину в ней. Может напроситься поехать с кем-нибудь из старых знакомых?       "Чего ты застыла? Холодно так окно держать. Садись давай, я же не настолько страшный". Возвращаться назад, просить других не хотелось, хотя садиться тоже не особо. С другой стороны, какая разница с кем я поеду? Мне надо домой и это все, что сейчас важно. С этой мыслью я села на переднее сидение, чтоб удобнее было указывать куда ехать.       Звук закрытия дверей и машина рванула в темноту дорог. В салоне повисло неловкое молчание, хотя Артем несколько раз поворачивался ко мне будто хотел что-то сказать, я, смотря в окно, игнорировала это. Однако, вскоре гнетущую тишину прервал его голос.       "Знаешь, ты моей первой любовью была. Помню, как портфель твой таскал, как помогал тебе на уроках, как отдавал тебе свою канцелярию. Кстати, помнишь, ты мне на прощание подарила редкую фигурку супермена?"- голос был тихий, неловкий, почти заглушался машинным гулом. Вновь вспомнилось каким он был раньше.       "Ага. Мама хотела ее выкинуть." - я пыталась вложить холод в голос, хотя бы чтобы заглушить виноватый тон.       "Ясно. Примерно так и думал." - В голосе послышался горький смешок, развеивающий мираж прошлого.       Еще одна долгая пауза прервалась, хотя в молчании мне ехать нравилось больше: "Ты в детстве такой нежной была, ранимой. Я думал, что вырасту немного и буду защищать тебя. Но в то время таким слабым был - не мог даже себя постоять."       Я промолчала. Любые бы слова поддержки звучали бы фальшиво. Но дальше он и не пытался продолжить разговор.       Размеренный гул машины, фонари проносящиеся мимо, до дома точно еще половина пути. Впереди была часть дороги проходящая через железнодорожные пути и лес, совершенно неосвещенная с заплатками и дырами. Никому не было дела до этого проблемного места. Хотя каждый год горожанам обещали все исправить.       Скорость машины заметно снизилась. Дальше поездка была совсем медленной, практически пешая скорость, аккуратно огибающая все дыры. Позади уже не было освещенных участков местности, как и впереди. Стало гораздо неуютнее: не на что было отвлечься, вокруг темно, не было даже звука, который бы разрядил такую непроглядную и накапливающуюся неловкость. Глаза стали привыкать к темноте и уже можно было отличить очертания деревьев, заброшенной остановки, некоторых кустов.       Машина вдруг свернула вправо от дороги и остановилась. Молчание.       От затылка поспешили мерзкие мурашки по всему телу. Мысли зароились как взбесённые мухи. "Сегодня было бы лучше посмотреть фильм с вкусностями в теплом пледе." "Нужно будет завести мужчину или хотя бы кота." "А телефон привяжу к сумке цепочкой, чтобы не терять." "Почему я не взяла телефон того таксиста или хотя бы не договорилась с ним?" "Надо сменить работу и жизнь." "Точно нужно что-то менять."        "Я выйду - подышу" - неожиданно ровно сказала я, аккуратно нажав на ручку двери. Напрасно - закрыто. Артем молчал. Я медленно повернулась, сердце стучало будто я уже бегу отсюда очень далеко. Его лицо не выражало эмоций, он продолжал молчать, наблюдая ледяным взглядом за моим страхом и шоком. До этого момента, до момента встречи наших глаз, я еще надеялась на неудачную шутку, прикол, пранк, что угодно. Но нет. Абсолютная серьезность прищуренных голубых злых глаз.       Я попыталась собрать остатки своего самообладания и спросить, почему мы остановились, может заболтать или выяснить что ему нужно. Но он начал первым, медленно запуская руку во внутренний карман пиджака: "Я правда думал, что мне не придется действовать крайними мерами. Но видимо, стать сильнее нужно было хотя бы для этого."       Как завороженная не отрывала взгляд от движения рук, пока не дошло, что там не может быть ничего хорошего. Нож? Пистолет? Веревка? Уж явно не кольцо с предложением.       Какая нахрен разница? У этого ублюдка с головой точно не все в порядке. Я не помню, ни как я освободилась от ремня, пыталась сигналить, выдернуть ключи из системы зажигания, перелезла на заднее сидение, пытаясь открыть двери сзади, ни в каком это было порядке - все было так быстро. И так безрезультатно.       Самое страшное осознавать, что он уже вытащил, то что хотел, и вся эта истерика, лишь шоу для пары глаз. Зажавшись в углу машины, пытаясь защититься ударами ног меж сидений, через которые он мог бы последовать за мной, наверное, я была похожа на загнанное дикое животное.       Окно. Может я смогу разбить окно? Удары локтем приносили лишь боль. Впереди послышался громкий выдох, что заставил испытать боль в сердце, будто оно на секунду остановилось. Нужно спешить. Спастись.       Другое окно. И, о чудо, первый же удар и тонкая шпилька каблука пробила дырку. Окно захватила паутинка трещин. Еще пара ударов и хоть маленький шанс на спасение.       Беру размах, и внезапно нога оказывается захвачена большой и сильной рукой. И лишь мгновения мне хватило понять, что нога поймана, как ее тут же закинули наверх, почти за голову. Он используя мою ногу как точку опоры, наклонился между сидений надо мной.       Больно, очень больно. Я физически не могла бы так без последствий поднять настолько ногу. А выдерживать вес тем более. Мышцы горели от натяжения. От боли сжались зубы и зажмурились глаза.       Секунда, вторая. Ничего не меняется. Лишь боль остается на том же уровне. Внезапное теплое прикосновение к внешней стороне бедра заставило распахнуть глаза и рвануть всем телом. Боль от растяжения остро обожгла, лишая на секунду всех мыслей.       Грустное, разочарованное лицо этого, ненавистного мне человека, не было похожим на совершающего преступление. Казалось, он заметил досадную ошибку в отчете, а не ведет себя как маньяк перед убийством. Мой взгляд привлек прозрачный тонкий и длинный предмет у него во рту. В ту же секунду, как я это заметила в том же месте, где было еще недавно прикосновение, я почувствовала резкий укол и введение чего то под кожу.       Он медленно отпустил мою ногу и сел обратно на свое водительское место. И аккуратно закрыл использованный странный шприц колпачком.       Мои ноги теперь были вместе, боль от натяжения ушла, но что-то под кожей раздражало мои нервные соединения, оставляя неприятные ощущения все сильнее и сильнее. Место укола горело и чесалось. Будто горячий кипяток пустили по кровообращению.       Что он вколол? Опять же, никакой разницы. Нужно хоть попытаться выбраться. Треснутое окно. Еще может один удар? Но его не получилось сделать: нога будто онемела, я ее чувствую, она горит от жара, но мышцы не слушаются. Левая нога. Двигается чуть лучше, но силы не хватает на хороший удар. Будто потяжелела на двадцать килограмм, будто организм парализуется.       "Я сегодня не сбегу" - горькая мысль. Взгляд на водителя через зеркало заднего вида и снова встреча глаз. В его глазах читалось лишь разочарование и усталость.       Придерживать тело на локтях становилось только сложнее. Но сдаваться так не хотелось. Так сильно хотелось жить. Жарко. Очень жарко. Выступила испарина и пот. Температура будто подходила к сорока.       Мое сознание стало мутить, через подрагивающую дымку уходящего сознания я почувствовала сверху прохладную ткань на своем теле. Завелась машина.       Последняя мысль: "Никогда, никогда больше не сяду никому в машину."