***
Основное помещение кафе довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок. За барной стойкой работает молодой человек восточной наружности с хвостиком, в зале два официанта — высокий парень и девушка с искусно заплетённой косой. Довольно уютная обстановка. Мне нравится. Бармен громко здоровается со мной, не отрываясь от заказа. Киваю ему и сажусь за свободный столик на двоих в центре зала. Напротив женщина средних лет; её кожаная сумка стоит прямо на столе, а сама она пристально следит за тем, как бармен готовит её кофе. Ко мне подходит официантка, на лице закономерно — дежурная улыбка. Она здоровается и кладёт на столик меню. Успеваю прочитать на бейджике её имя — Дарина — прежде чем прошу принести мне две порции того кофе, что заказала женщина напротив меня. Смотрю на часы. Пятнадцать минут до конца пары.***
Основное помещение кафе довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок. За барной стойкой работает молодой человек восточной наружности с хвостиком, многочисленных посетителей в зале обслуживает девушка с высоко собранным на голове хвостом. Шумно. Выбираю столик в относительно пустующей части кафе и принимаюсь ждать, когда единственная официантка освободится. На деревянном столике, помимо двух кремовых салфеток, есть ещё пластиковая стойка с информацией о текущей акции в кафе. Получаю меню быстрее, чем ожидал. Оторвавшись от пластиковой стойки, успеваю заметить, что его мне принёс другой официант — высокий брюнет. Он остановился возле моего столика всего на секунду и сразу же отправился на выручку коллеге. Парень возвращается через несколько минут, уткнувшись в блокнот с записанными заказами. — Что заказываем, красотка? — голос звучит бодро, что идёт вразрез с уставшим лицом. Я поднимаю удивлённый взгляд из-за меню, и по затянувшейся тишине брюнет понимает, что что-то не так. — Ой, прости, — опустив свой блокнот, парень коротко смеётся, — заболтался. Что-нибудь выбрал? Хмыкаю. — Да, салат и кофе. — Скоро всё будет готово, — обещает он и уходит из зала в сторону кухни. Смотрю на часы. Час до конца пары.***
Основное помещение кафе довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок. За барной стойкой, которую обычно замечают первым делом, оказавшись в кафе, работает молодой человек восточной наружности с хвостиком — он протирает стаканы. В зале официантов не видно. Людей много. Тут всегда так? Сажусь у окна. Отличный вид на заледеневшие островки снега, которым уже давно пора бы растаять. Ко мне подходит официантка с собранными в низкий хвост светлыми волосами. На лице — против обычая — широкая улыбка, осмысленная, будто знакомого увидела: — Привет, Антон. Давно не виделись, — с этими словами она передаёт мне меню. Немного заторможенно моргаю, безуспешно пытаясь вспомнить, откуда она может меня знать. — Мы знакомы, — в этом сомнений нет. Сомнения в другом: я встретил её до или после? — Не напрягайся, мы познакомились недели три назад. Я Катя, встречаюсь с Димой, — теперь разговор приобрёл смысл. — Ты, кажется, записывал обо мне тогда, на посиделках. Может, что-нибудь полезное. — Вполне возможно, сейчас посмотрю. — Хорошо, — кивает Катя и достаёт блокнот. — Что-нибудь выбрал? Смотрю на часы. Полчаса до конца пары. — Кофе. Катя записывает заказ размашистым почерком и, улыбнувшись, отходит к другому столику. Пролистываю в телефоне тучу заметок. Мой личный дневник. Один день — одна заметка. Три недели назад, говоришь? В тот день мы обмывали новоселье Ильи. Катя — средний рост, голубые глаза (линзы), светлые волосы. Фото нет: не любит фотографироваться. Девушка Димы, встречаются два с половиной месяца. Она возвращается через пять минут с чашкой, исходящей ароматным паром. — Дима говорит, ты сейчас работаешь над каким-то проектом, — она ставит чашку передо мной, — поэтому не выбираешься никуда. — Разрабатываю дизайн упаковки для мыла, — рассказываю я, — так себе работёнка, конечно. Вроде бы уже заканчиваю. — Зря ты так себя нагружаешь, — сетует Катя, — тебе отдыхать надо. — Нагрузка была в рекламном агентстве, — отмахиваюсь я, — а фриланс — это так. — Уж надеюсь. — Она напоминает мне Окс: так же беспокоится. Катя уходит к другому столику. Наблюдаю потом, как она подходит к бармену, о чём-то говорит с ним. Открываю заметки. Завтра выходные — у Оксаны нет пар.***
Понедельник — день тяжёлый. В любом состоянии. Основное помещение кафе довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок. Я серьёзно бываю здесь постоянно? Ничего знакомого. Ни барная стойка, за которой работает молодой человек восточной наружности с хвостиком, ни полупустой зал с двумя официантами — девушкой с ассиметричной гулькой на голове и высоким темноволосым парнем. Девушка проходит мимо в метре от меня, и я могу прочитать имя на её бейджике. Дарина. Вглубь зала я прохожу под пристальным взглядом бармена. Он здоровается со мной как со старым знакомым, но в последний момент его дружелюбное «При!..» путается и сменяется на бодрое «Здравствуйте!». С любопытством осматриваю его. Невысокий рост — его почти не видно за стойкой, модная причёска с выбритыми боками и мудрёно замотанным хвостиком на макушке, так что понятно — хвостик капец какой длинный. Небольшая борода выглядит достаточно ухоженной, так что, наверное, можно не беспокоиться о волосне в своём коктейле или кофе. Карие глаза выражают крайнюю степень неуверенности. Для заметки. Я его знаю? В следующий момент бармен отвлекается на новый заказ, доставленный официанткой, и я, больше не терзаемый вопросом, подойти к нему или нет, присаживаюсь за столик почти в центре зала. — Привет, красавчик, — летящей походкой ко мне приблизился официант. Взгляд прямой, на лице ни тени сомнений. — Эм? — Нет, я не заболтался, — успокаивает он, и всё становится ещё непонятнее, — в этот раз я к тебе. Ошарашенно осматриваю этого странного парня с ног до головы, что не остаётся для него незамеченным. Для заметки: высокий, брюнет, голубые глаза, елейная улыбка. Имя на бейджике «Арсений». — Это ты зря, — успокаиваю в ответ, параллельно забирая меню из его рук, — не интересуюсь. — В смысле? — по выражению лица вижу, что он совсем забыл, что подходил ко мне, чтобы принести меню. Или его целью изначально было познакомиться? — В том смысле, что ты меня не интересуешь. — Возможно, Арсений достаточно внимателен, чтобы отметить, что меня не интересуют не парни, а только он, но это уже неважно. — Я оскорблён, — с чувством, но несерьёзно говорит он. — А я голоден. — Ладно, что закажешь? — перестраиваясь на рабочий лад, Арсений достаёт блокнот и ручку. — А можно я сначала посмотрю меню? — Как будто там что-то новое появилось, — ворчит он, и хочется ответить, что я и старого не видел, но молчу, сосредотачиваясь на детальном изучении ассортимента блюд, закусок, десертов и напитков. — Салат и кофе, пожалуйста. — Заказ принят, — шипит он и удаляется. Зря, конечно, он ждал все эти пять минут, пока я сделаю заказ. Странный парень. Смотрю на часы: почти час до конца пары.***
Основное помещение кафе довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок. За барной стойкой бармен смешивает яркий коктейль, красуясь перед посетительницей, которая наблюдает за ним с восхищением. Официантов в зале не видно. Сажусь за столик у дальней стены. На кремовой салфетке свежее пятно от какого-то напитка. Мда. — Привет, красавчик, — приятный мужской голос раздаётся над ухом. Смотрю на подошедшего официанта, и текст заметки, прочитанной сегодня утром, всплывает в голове сам собой. Высокий, брюнет, голубые глаза, елейная улыбка, надоедливый. Это Арсений. Смотрю на бейджик, чтобы подтвердить свои догадки, и замечаю, что он даже без меню. Просто поздороваться подошёл, что ли? Ой, Арсений, нарываешься. — Привет-привет, — неожиданно на моём лице расплывается широкая приторная улыбка, и парень на секунду теряется, — как тебя зовут? — Меня зовут Арсений, — представляется он ещё как-то неуверенно, будто я сейчас несерьёзно себя веду (а я его разыгрываю, это правда), а потом как-то входит во вкус: — Слушай, а тебя? — А меня — Эльдар, — водружаю локоть на стол, чтобы опереться щекой на руку и изобразить мечтательный взгляд. Глядите, как сразу распетушился. — Эльдар? — переспрашивает он. — Эльдар, — я киваю, и он зачем-то принимается пересказывать текущий репертуар ближайшего кинотеатра. Куда ты поплыл, Арсений? Сейчас самое интересное начнётся: — Привет-привет, — абсолютно восторженно здороваюсь я, будто давно хотел познакомиться с ним, и для пущего эффекта даже рукой машу. — Гм? Привет, Эльдар, — вижу замешательство на его лице, но оно быстро исчезает. — Как тебя зовут? — ну не могу я смотреть в его доверчивое лицо: и так едва сдерживаю саркастичную усмешку. — Меня зовут Арсений, а тебя? — А меня Эльдар. Вот я даже договорить не успеваю. — Эльдар, какие любишь фильмы?! — без шуток, этот парень заорал на всё кафе. — Ой, — тут надо подумать, — я очень люблю «Титаник», люблю… — и добиваю: — Привет-привет. — Привет, Эльдар, — бесцветно здоровается парень: наконец-то догадался. — Привет, откуда ты знаешь, как меня зовут? — Эльдар, да мы с тобой давно знакомы, — сухо отвечает Арсений и уходит. Надеюсь, что за меню. Провожаю его торжествующим взглядом и замечаю ухахатывающегося бармена. Он так же замечает, что я на него смотрю, и его накрывает новым приступом смеха. Выпью кофе. Двадцать минут до конца пары.***
— Ты с утра в больнице был? — Окс продолжает говорить, даже когда проходит вперёд меня в кафе, из-за чего я слышу только часть вопроса. — Да. Основное помещение кафе довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок. Интересно, сколько раз я уже подмечал детали обстановки этого заведения. — Ты кушал? — спрашивает она, уже заприметив свободный столик у стены. — Ещё нет. — Сразу по врачам, да? Блин, надо было с тобой встретиться или хотя бы поговорить до того, как ты на приём пошёл. За барной стойкой работает молодой человек восточной наружности с хвостиком. Он отвлекается от посетителей, облепивших его рабочее пространство, чтобы проследить взглядом, как я и Оксана садимся за столик. — Да нормально, мне как-то полегче стало на приёме у Виктории Дмитриевны. — Что она говорит? Как проходит лечение? — Завалила меня кучей медицинских терминов, но это вроде бы значит, что иду на поправку. Лечение, видимо, помогает. — Добрый день, — к нам подошла официантка с высоко собранным длинным хвостом. Имя на её бейджике «Дарина». Она оставляет нам два экземпляра меню и, улыбнувшись напоследок, уходит. — Что ты последнее помнишь? — Ты же каждый день это выслушиваешь. Тебе не надоело? — не знаю, какой ответ хочу услышать и какие эмоции увидеть на лице сестры, поэтому прячу взгляд за меню, в душе надеясь не распознать в голосе Окс жалости. — Да, выслушиваю. И буду слушать столько, сколько понадобится. Я хочу помочь тебе разобраться. — Необязательно. Я уже поговорил об этом с Викторией Дмитриевной, — облегчённо выдыхаю я и замечаю, что Оксана до сих пор смотрит на меня, а её меню лежит так же, как его оставила Дарина. — Давай поедим. — Да, давай. Есть хочу не могу, — с энтузиазмом говорит она. — Можно вопрос? — я неуверенно интересуюсь, когда Оксана переходит к изучению десертов. — Конечно, — отвечает она и сразу переводит на меня внимательный взгляд. — Лиза?.. — только и говорю я, совершенно не понимая, что я хочу узнать и как сформулировать вопрос. — Да, она ушла, — зато Окс понимает. Она ушла. Не «вы расстались», а «она ушла». Ответ на вопрос, почему она ушла, напрашивается сам собой. И от этого знания больно. И уже заверения о благоприятном прогнозе от доктора не так радуют. Благоприятный прогноз — это не «вы идёте на поправку» и тем более не скорое выздоровление. — Давно? — Где-то два месяца назад. — А я такой уже три месяца?.. Окс кивает. Не пресекает мою логическую цепочку. Кивает. Я рвано выдыхаю. Сколько ещё я буду «болеть»? Сколько ещё я буду страдать из-за той аварии? Сколько ещё будут страдать мои близкие? — Понятно. А она?.. — Не надо, Антон, — тихо просит Оксана. — Ты уже ходил к ней. Она доступно объяснила, что между вами всё кончено. Прикусить губу и уткнуться в меню — всё, что надо, чтобы успокоиться. Вот так всё просто. Если от меня ушла девушка, с которой мы уже планировали брак, то кто вообще?.. кому вообще я?.. Не хочу об этом думать. Блять, я даже не сомневаюсь, что спрашиваю об этом у Окс каждый день. И если меня так вмазывает, то каково ей? Видеть меня такого… Для заметки: перестать спрашивать про Лизу. Всё. Кончено. — Хорошо. Вернёмся к еде. Что-нибудь выбрала? — Оксана кивает, и я подзываю официантку. — Слушай, можно ещё один вопрос? Она удивлённо смотрит на меня и хмурит брови. Будто обычно тема о Лизе была заключительной, и на ней я замолкал, большем ничем не интересуясь. Думаю, это недалеко от истины. — А почему я хожу в это кафе? Я же недавно стал ходить сюда? — Не знаю, ты обычно ждал меня после пар в парке возле универа. Покупал кофе в ларьке и сидел на лавочке. Я киваю, тем самым закрывая этот вопрос, и делаю глоток своего кофе, который уже успели приготовить и принести. — Этот парень так на нас пялится, — недовольно отмечает Оксана, глядя куда-то мне за спину. Оборачиваюсь и замечаю у барной стойки официанта, который реально пялится на наш столик. Встретившись со мной взглядами, он тушуется и скрывается где-то в подсобных помещениях за баром. Придурок, что ли? Пообедав, Окс отправляется на улицу ждать такси, а я иду на кассу расплачиваться. А касса как раз рядом с барной стойкой. Видимо, это веская причина для бармена завести со мной разговор. — Слушай, это не моё дело, но… у меня есть близкий друг, он-а интересуется, есть ли у тебя девушка? — сложив руки на стойке, как бы располагая меня к беседе, спрашивает парень. — Да, ты прав, — киваю я, убирая кошелёк в карман джинс. — Это не твоё дело.***
— Чувак, я тебя вижу, просто подойди и всё. Дожили. Меня сталкерит какой-то тип в парке. Надеюсь, он не какой-нибудь извращенец. Хотя может ли нормальный человек какое-то время преследовать другого? Идти по пятам? Прятаться за кустами, которые едва скрывают половину его роста? Застывать в позе странной морской фигуры, когда на него оборачиваются, замечая слежку? Если это какой-то псих, то от того, что я его заметил, он уже должен был рвануть в закат сверкая пятками. И кто знает, что его останавливает. То ли то, что для заката ещё непозволительно рано, то ли то, что он не псих. И тем не менее он покорно перебирается с параллельной дорожки на мою. Блять, он реально какой-то извращенец. Нормальные люди такие обтягивающие штаны не носят. Вопросительно смотрю на него и жду объяснений. — Привет, — первым делом он снимает солнцезащитные очки в круглой оправе, а потом одаривает меня такой улыбкой, что я скрещиваю пальцы на ногах, чтобы он не оказался дебилом. А то будет обидно. — Не знал, как к тебе подойти. — Любой способ был бы хорош, а то увязался за мной как собака сутулая. Стрёмно вообще, — говорю я и делаю шаг к нему, — привет. — Извини, впервые затеваю слежку, — улыбка становится ещё шире, так что на щеках появляются едва заметные ямочки, — приятно, что оценил. — Антон, — представляюсь я и подаю руку для рукопожатия. — Арсений, — его хватка крепкая, но не настолько, чтобы у меня кости захрустели. Вполне комфортная. — Серьёзно? Ты учишься до сих пор? Не знаю, сколько мы уже гуляем по парку, но, кажется, мимо этих сувенирных палаток рядом с абсолютно неэстетичной кучей снега мы проходим второй раз. — Так говоришь, как будто я раз десять на второй год оставался, — со смешком говорит Арс и делает глоток остывающего кофе — это мы успели в ларьке прикупить. — Я просто получаю второе высшее. — Какая тяга к знаниям, — восхищённо подмечаю я, впрочем, не скрывая сарказма в голосе. — Ах, если бы. Отец хотел, чтобы у меня было экономическое образование. Его душеньку я успокоил, — поймав на себе мой красноречивый взгляд, он смеётся: — Боже, Антон, не в том смысле. Отучился на экономиста и для себя поступил на заочку на рекламу. — С детства мечтал заниматься рекламой, да? — жалобно интересуюсь. — Бедолага, — я прикасаюсь к его плечу в жесте поддержки. На лице Арсения застывает поражённое, но такое красивое выражение: приподнятые брови, широко распахнутые глаза и дурацкая полуулыбка. — А сам-то чем занимаешься? — Рекламой, — единственное слово, на которое меня хватает, прежде чем меня накрывают смех и оплеуха от Арса. Дальнейший монолог Арсения, из которого я узнаю, что он ведёт праздники, свадьбы и прочую лабуду, а по выходным иногда выступает с другом в барах с какой-то юмористической программой, прерывает звонок от Оксаны. — Антон, всё в порядке? — из трубки доносится взволнованный голос. — У меня пары уже закончились, а тебя нет. Жестами прошу Арса сказать, который час, и у меня брови на лоб лезут, когда я понимаю, что мы мотались по парку целый час. А я не то что этого не заметил, я даже не вспомнил, что мне вообще-то надо встретиться с сестрой. — Прости, забыл совсем. Сейчас подойду. — Ты забыл как?.. Из-за болезни? — тихо спрашивает она, и мне на секунду становится не по себе. От мысли, что моя болезнь может прогрессировать. Что интервал сократится, и я буду забывать не каждый день, а каждые час, полчаса, минуту… Но это чушь, доктор заверила, что эта херня излечима и мой случай не исключение. — Нет, просто познакомился с одним парнем в парке. Разговорились. — Я смотрю на Арсения, а он в это время поправляет причёску в отражении солнцезащитных очков. Это ещё что такое? — А, хорошо. Жду у входа. Убираю телефон в карман и понимаю, что не хочу прощаться с Арсом. Я офигенно провёл этот час, не думая… ни о чём. — Извини, я совсем забыл, что мне надо было с сестрой встретиться после её пар, — говорю я Арсению, на что тот быстро кивает. — Ну ты даёшь, — он сокращает между нами расстояние, потому что я отходил, чтобы поговорить с Окс, — а куда тебе? — Да в этот универ, — и указываю рукой на трёхэтажное белое здание, фасад которого отлично видно с того места, где мы остановились. — О, нам по пути, — довольно заявляет Арс и первее меня направляется к ближайшему пешеходному переходу. — Смотри, к моей сестре не подкатывай, — нагнав парня, больше в шутку, чем по-настоящему, предупреждаю его на тот случай, если он пересечётся с Оксаной, — я тебя ещё недостаточно проверил. — Ни в коем случае, — честно-пионерски выдаёт он, и я улыбаюсь. — Тогда встретимся ещё раз? Ну, чтобы ты мог меня допроверить. — Обязательно, — настроение такое, что хочется закинуть Арсу руку на плечо. Но этот жест больше подходит для друзей, знакомых не первое время, чем для двух людей, которые знают друг друга чуть больше часа. Не знаю, в какую сторону там надо Арсению, но так получается, что встречаем Оксану мы вдвоём. Придётся представить их друг другу. — Окс, это Арсений, мой новый знакомый. — Оксана робко подаёт руку и, как-то недобро щурясь, осматривает парня. — Арс, это Оксана, моя сестра. — Вместо рукопожатия он оставляет на руке Оксаны лёгкий поцелуй. — Эх ты, пионер, — разочарованно тяну я, наблюдая за развернувшейся сценой. — Это просто любезность, — помахав перед собой рукой, оправдывается Арсений. — Где-то я тебя уже видела, — поборов смущение, вызванное знакомством с ярым приверженцем этикета, говорит Оксана. — Не исключено, — отвечает парень, — я тоже здесь учусь. На этом моменте наше общее знакомство с Арсением неожиданно продолжилось в ближайшем кафе. Для заметки: Арсений. Высокий, брюнет, голубые глаза, обаятельная улыбка, учится на заочке на рекламе в универе Окс, ведёт праздники, занимается юмором.***
Утро как всегда начинается с полнейшей дезориентации и изучения последних заметок, о чём я прошу себя в бумажной записке, лежащей рядом с телефоном. Изучив часть информации, снова по своему же наставлению, звоню Оксане, потому что не в состоянии переварить это в одиночку. Мои записи отличаются подробностью изложения, так что у меня даже появляется ощущение, будто я действительно переживал все описанные события. О том, что я действительно переживал все описанные события, просто не помню этого, предпочитаю не думать. По своим же указаниям, уделяю особое внимание пункту, в котором говорится, что у нас с Лизой всё кончено, отдельной заметке, в которой перечисляются новые знакомые, последним фотографиям, информации о проекте, над которым я сейчас работаю, и расписанию сеансов у врача. В списке новых знакомых меня настораживают пара моментов. Арсений. Высокий, брюнет, голубые глаза, елейная улыбка, надоедливый официант. Арсений. Высокий, брюнет, голубые глаза, обаятельная улыбка, учится на заочке на рекламе в универе Окс, ведёт праздники, занимается юмором. Он знает. Совпадение? Не думаю. И, блять. Что он знает? Где конкретика? Я вернусь в прошлое и надеру себе зад. Основное помещение кафе довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок. Барная стойка пустует. А, нет. Бармен — молодой человек восточной наружности с хвостиком — просто нагибался. По залу снуют два официанта — высокий парень и девушка с заплетённым колоском. Аккуратно останавливаю того, который был ближе ко мне. — Хэй, помоги мне. Тот ответственно кивает. — Я ищу высокого парня, — может, ростом с тебя, не знаю, — он брюнет, — да и ты тоже, — у него голубые глаза, — и у тебя голубые глаза, и… обаятельная улыбка. Это, блять, он. — Это, блять, ты — Арсений, — пресно говорю я, пока эта зараза усмехается. Скашиваю взгляд на его бейджик, но его нет на месте. — А я всё думал, когда ты догадаешься, — объясняет парень, закрепляя на футболке бейджик, который всё это время держал в руке. Догадаешься. Не «вспомнишь». Он знает. — Это ты вчера в парке был? — всё-таки уточню. — Ну, допустим, я. — Какого хрена ты не сказал, что — ты тот надоедливый официант из кафе? — Может, потому что я — тот надоедливый официант из кафе? — Ты меня обманул. — Я тебя не обманывал, я просто не сказал, где работаю. Точнее — где ещё работаю. А вот ты меня обманул, Эльдар с памятью рыбы! — и после этого мне становится как-то сложно продолжать разговор. — Да? — «Эльдара» я помню ещё со времён КВН. И если я показывал эту миниатюру Арсению, то: — Бля, прости, — неискренне извиняюсь я и тихо смеюсь. Арсений, странное дело, только подхватывает мой смех. Кстати, отличный момент. Я достаю телефон из кармана и фотографирую Арса. — Я тебя запомню, и хрен теперь ты меня так ещё раз разыграешь.***
Странно, наверное, просыпаться и через какое-то время осознавать, что жизни, которой ты жил ещё вчера, у тебя нет. Как и нет планов на этот день, которые ты готовил чуть ли не за неделю. Как и некоторых людей. Ты как котёнок, который только-только открыл глаза. Ты вроде что-то знаешь, но это твои врождённые рефлексы. Так же с моей болезнью. Я знаю — помню — всё: родителей, сестру, друзей, детство, школу, универ, работу — и это для меня как врождённые рефлексы, но я не знаю, что мне делать сейчас. Я чувствую, как отстаю от своего времени на шаг. Разве хватит дня, чтобы смириться, отпустить свою старую жизнь и успеть хотя бы пару часов пожить новой жизнью? Я ещё не устал от этого? Мои близкие не устали от этого? Остались ли у меня близкие? Уход Лизы выбивает из меня дух. Я знаю, что мои родители меня любят, что моя сестра меня любит, что мои друзья ценят меня, но из-за неё я сомневаюсь. Если уходит один близкий человек, то что удержит остальных? Кто удержит меня? Короткий стук в дверь прерывает поток моих отнюдь не оптимистических мыслей. — Ты уже проснулся? — голова темноволосого парня появляется в дверном проёме. — Ты кто? — я и так спросонья медленно соображаю, а тут ещё и какой-то незнакомый тип в моей квартире. Хотя, скорее всего, знакомый. — Дед Пихто, — ворчит парень, — давай вставай, умывайся, чисть зубы. Завтрак на столе, мне на работу пора, а тебе — закончить проект витрины. — А… Хорошо, — тихо говорю я и натягиваю одеяло повыше. — Ты вчера у Димы скоммуниздил чашку чая, — смеётся парень, — чай я вылил, а чашку надо бы вернуть. — Он на секунду замолкает, будто что-то вспоминая, и говорит снова: — Так, ванная, завтрак, заметки на телефоне обязательно почитай, а я пошёл. Целовать не буду — перебьёшься, дверь закрою. Всё, увидимся позже. Слышу, как хлопает входная дверь, и растерянно моргаю. Что это было? Кто это был?.. Арсений Попов, Арс (не Сеня!!!), 27 лет. Высокий, брюнет, голубые глаза, обаятельная улыбка, учится на заочке на рекламе в универе Окс, ведёт праздники, занимается юмором. Он знает про болезнь. Тот надоедливый официант из кафе. Творит хуйню. Любит фотографироваться. Не курит, нельзя давать ему пить. Би. Любит слушать музыку. Поёт. Знаком с моими друзьями и родителями. Не умеет петь. Не завтракает. Честный. Друг. Не любит готовить, готовит вкусно. Гейские шутки постоянно. Часто остаётся с ночёвкой, спит на диване. Странные отношения с носками. Он мне нравится? Любимый сериал: Менталист. Не просить показывать фотки из школы (ты не хочешь помнить). Рисует в моём планшете всякую хрень. Арс, значит.***
— Побудь со мной, пока я не засну. Или поспи со мной. Сегодня Окс вытащила меня на шоппинг с ней, мы обошли весь торговый центр. Весь! Потом смена Арса закончилась, и мы позвали его в кино. После кино мы с Арсом проводили Окс и пошли ко мне. Где-то на этом моменте у меня уже начали отваливаться ноги. Душ, поздний ужин, какой-то запутанный триллер, который мы начали смотреть с середины, и вот сейчас мы лежим в полной темноте у меня в комнате и обсуждаем, кто погибнет в «Войне бесконечности», премьера которой состоится уже на следующей неделе. Обсуждали, по крайней мере. Арс как-то напрягся и замолчал, чинно сложив руки на груди. — Пожалуйста. Мне будет спокойнее, если со мной кто-то будет, — повернувшись на бок, лицом к нему, шёпотом говорю я и потом зачем-то добавляю: — Полежи со мной. Как Лиза. Вроде бы имею в виду, что мне нужно живое тепло под боком, но я не уверен. Арс садится на постели, как если бы собирался уходить, и смотрит прямо перед собой. — Боюсь, я не смогу лежать как Лиза. — Я тоже встаю, усаживаясь на постели, поднимаемый мной шум заглушает шёпот Арса. — Может, — неуверенно начинает он, — может, я как Лиза захочу… Я не даю ему договорить, накрывая пальцами его губы. — Может, я тоже. Убираю свои пальцы и с упоением целую. Всего мгновение — и мне жарко отвечают.***
~~~
Рваными движениями надеваю футболку, которую вчера пришлось скинуть на пол у кровати, и прикладываю телефон к уху. — Нет, я не знаю, где он! — голос пропитался отчаянием, и я почти что кричу. Где-то на задворках сознания мельтешит мысль, что вываливать свою истерику на сестру Антона — херовая идея. — Тише, Арс, успокойся, расскажи по порядку, — Оксана тоже волнуется. — Да что рассказывать? Он проснулся раньше меня и куда-то ушёл. — Я снова осматриваю постель. Когда я проснулся, половина Антона была уже холодной. Его домашняя футболка и штаны не особо аккуратно лежат на кровати, а вот джинс и толстовки, в которых он был вчера и кинул тут же — на стул, нет. Также на кровати валяется телефон. — Ты ему звонил? — повторяет свой вопрос девушка. — Арс? — Он телефон оставил. Не знаю, читал ли он заметки и смотрел ли фотки, но в руки телефон определённо брал. Вот куда он мог сейчас пойти? Блять, неужели я всё испортил?.. Похер даже на нашу дружбу и то нечто большее, что из неё могло вырасти. Может, ему хуже стало? Зря я остался с ним, надо было уйти на диван. Конечно же, незнакомый полуголый человек в постели выбил его из колеи. Блять, а если это диссоциативная фуга¹? Если он уехал куда-то, забыл своё имя, биографию и вообще всё… Блять, надо звонить в полицию. — Есть у меня одна мысль… — тем временем задумчиво говорит Окс. — Какая? — Он мог к Лизе пойти. Пару раз уже ходил. — Лиза? Его бывшая? Давай адрес.~~~
— Антон, мы столько раз об этом говорили, ты уже должен был запомнить, — говорит Лиза. Она рассеяно почёсывает лоб средним и безымянным пальцами, русые волосы небрежно спадают на глаза. Она стоит в прихожей в длинном халате. Всё это говорит о том, что она недавно проснулась. — Я не... не помню, — беспомощно отзываюсь я. — Прости, — осекается Лиза. — Пойми наконец, я не могу так жить. Тебе не становилось лучше, и это угнетало меня. Ты всё забывал. — Но я же помню тебя, — хочу прикоснуться к ней, но расстояние между нами кажется непреодолимым. — Этого недостаточно, — Лиза снисходительно улыбается. — Любви недостаточно? Я же люблю тебя! — Антон, — тихо выдыхает Лиза и опускает голову, — я хочу двигаться дальше и тебе советую. Хоть и в твоём состоянии… Тяжёлый разговор прерывает серия стуков и звонков в дверь. Удивлённо переглянувшись с Лизой и дождавшись её кивка, я открываю. — Ты здесь, — на лице молодого человека без труда можно прочитать облегчение. — Вы кто? — интересуется Лиза. — Опять ты? — раздражённо замечаю я. Парень настойчиво просится внутрь, так что приходится отойти, чтобы он зашёл в квартиру и мы могли втроём поместиться в прихожей. — Ты его знаешь? — настороженно осматривая незваного гостя, интересуется она. — Н-нет, я вижу его впервые. — Антон, извини за то, что было утром, — торопливо начинает незнакомец, — я совсем не подумал, что это может тебя так шокировать. Ты даже не дочитал свои заметки, а там, между прочим, много чего важного. — Ага, и кто же считает их важными? Ты? Ты кто вообще такой? — Я не знаю, кому верить. Парень беспомощно опускает руки, но тем не менее делает глубокий вдох как перед длинной речью, но всё, что он говорит, это: — Их пишешь ты. Каждый день, чтобы ты не забывал, что с тобой произошло за эти месяцы, — но моё лицо остаётся непроницаемым. — Ты можешь спросить у Оксаны, она подтвердит, — он смотрит на меня с мольбой в глазах, но без шансов. Поэтому парень безмолвно обращается за помощью к Лизе, которая с той же настороженностью наблюдала за развернувшейся сценой. — Это так, — говорит она. — Когда мы встречались, ты действительно писал себе короткие записки, — наверное, пожалела меня за мой беспомощный вид перед лицом новой информации.~~~
Дрожащими руками Антон шарит по карманам, но телефона не обнаруживает. Ведь он его не взял. Хорошо, что я захватил его с собой. Отдаю Антону телефон. Он пытается его разблокировать, но чуть не роняет из рук. Я знал, на что шёл, когда всё только начиналось, но всё равно тяжело сейчас осознавать, что я тут на правах первого встречного, словам которого верят только с подтверждения бывшей девушки. Я стараюсь не показывать эмоций, хотя мне едва удаётся их сдерживать. Конкретно сейчас я действительно никто для Шаста, в то время как Лизу он знает несколько лет. Пока Антон внимательно изучает свои заметки, я неотрывно слежу за любыми его изменениями в лице. Отвлекаюсь лишь раз, когда чувствую на себе жалостливый взгляд Лизы. Передёрнув плечами, чтобы сбросить с себя липкое ощущение никому не всратой жалости, я решаю увести Антона отсюда. Раз и навсегда. — Арс? — неуверенно зовёт Антон, дочитав послание самому себе, где подробно описывались последние события, произошедшие в его жизни, в которых я к тому же принимал непосредственное участие. Я только и ждал, когда он ко мне обратится. — Да, это я, — отвечаю я, несмело прикасаясь к его руке и встречая инстинктивное сопротивление. Его ладонь дёрнулась и оттолкнула мою. Он смотрит на меня так, будто не может поверить в то, что я творю, а потом переводит извиняющийся взгляд на Лизу. Ей-богу! Будто изменяет ей! Меня настигает какой-то злостный порыв, и я снова пытаюсь взять Антона за руку. — Не хочешь прикасаться к своему парню на глазах у бывшей девушки? — Я не понимаю, что на меня нашло, но руководят мной далеко не добрые помыслы. После того как это закончится, мне определённо будет стыдно за этот перфоманс. — Ничего страшного, мы над этим поработаем.~~~
— Я думаю, вам пора, — вмешивается Лиза. От её тона чувствую внутри холод. Точнее от осознания, что таким тоном она разговаривала со мной с той самой минуты, как я переступил порог её квартиры. — Лиза, извини, этого больше не повторится, — говорю я. Мне не нравятся жёсткие интонации в моём голосе, но я всё равно не могу их контролировать. Она так смотрит на меня, что я без проблем могу прочитать по глазам то, что она думает об этом. Она не впервые слышит от меня подобное обещание, но что-то в моём взгляде и голосе говорит ей, что она и вправду видит меня в последний раз. Я смотрю на Арса, и от его хмурого вида враз почти физически становится больно. Я решительно беру его за руку и ухожу. — Ты правда мой парень? До моей квартиры близко, поэтому мы не стали пользоваться транспортом. Устроили себе утреннюю прогулку, если это можно так назвать. Мы прошли почти половину пути в тишине. Арсений думал о чём-то своём, а я до сих пор сопоставляю то, что он сказал у Лизы, с тем, что я написал в своих запароленных заметках. И да… меня очень интересует этот вопрос. — Я… надеюсь, — не сразу отвечает он. Конечно, такой ответ меня не устраивает. — В смысле? — Возможно, всё к этому шло, — подбирая слова, начинает Арс, — и прошлой ночью между нами произошёл, как говорится, конкретный такой момент не-дружбы, но мы это ещё не обсуждали, — и, шумно вздохнув, чуть тише добавляет: — И не представляю, как мы это сможем обсудить. Ладно, с этим отчасти понятно: мы как-то пытались вывести наши отношения на новый уровень. Но сейчас меня волнует другое. — Ты… — говорю я и совершенно не представляю, как сформулировать вопрос, чтобы не скатиться в самоуничижение. Арсений, от которого я отстаю на пару шагов, останавливается и оборачивается. Мне становится ещё больше не по себе, если такое вообще может быть. — Ты, блять, отвернись, — неожиданно твёрдым голосом требую я, помогая ему рукой, и Арс, издав ехидный смешок, отворачивается, чтобы не прожигать меня своим внимательным взглядом. Я делаю глубокий вздох, и будь что будет: — Ты сказал, надеешься… Ты правда хочешь со мной встречаться? — «со мной таким» недоговариваю я. Арсений всё же поворачивается, и в его взгляде я могу увидеть те печаль, мольбу и необъятное чувство, какие есть только в глазах безответно влюблённых. — Да, — отвечает он и сразу же переходит к главному: — Давай встречаться? Я опускаю глаза. Легко ли ответить «давай» на такой вопрос человеку, которого ты знаешь от силы час? Какие бы дифирамбы я ему ни пел в заметках… всё равно, что два разных человека. Незнакомец передо мной и личность как со страниц учебника в заметках. Не знаю обоих, и связать два образа в один кажется невозможным. И чтобы такое каждый день? Да кто подобное выдержит? Мне будет больно от того, что я буду забывать, а Арсению — от того, что он будет помнить. — Может… подождём, пока я выздоровею? Тогда будет… легче, — я предлагаю компромисс, если это можно так назвать. — В заметках сказано, что я иду на поправку. Арсений тоскливо улыбается. — Но ты мне нравишься уже сейчас. Я не знаю, что ответить. — Ладно, — он примирительно выставляет перед собой ладони, — поговорим об этом вечером. — А если бы я ответил «да»? Сказал бы, что я правда твой парень? — вдруг спрашивает Арсений, когда мой дом уже показался из-за неказистой круглосуточной «Пятёрочки». — Я бы удивился, — устало отзываюсь я. Всю оставшуюся дорогу мы разговаривали, и… оказывается, Арсений любит поговорить. Почему я не написал об этом в заметках… — Почему? Видимо, мой тактичный отказ был нихера не тактичным и задел его. Потому что сейчас его необоснованно чрезмерное любопытство едва ли не заставляет его заглянуть мне в рот, чтобы получить ответ ещё на стадии формирования. — Потому что мы начали встречаться после аварии. Не пойми меня неправильно, я просто что-то не считаю себя полноценным человеком. — Это ты зря, — говорит Арс и замолкает. На какое-то время. — Может, ты и не запоминаешь ничего нового больше, чем на день, но ты помнишь всю свою сознательную жизнь. Так что ты отлично справляешься. Я бы так не смог, — он переводит дыхание и продолжает: — Можешь не верить, но ты очень заботливый и внимательный, а ещё ты ответственный, ты столько всего успеваешь делать, сколько не успевает, по твоему мнению, «полноценный человек». Ты продолжаешь реализовывать свой потенциал — твои работы и проекты говорят сами за себя. Память не влияет на твой острый ум и наличие чертовски хорошего чувства юмора. Ты живёшь полной жизнью, приятель. Речь Арса, конечно, тронула меня, ещё б этого было достаточно, чтобы снова поверить в себя. — Живу полной жизнью, но я бы хотел это помнить… — Вспомнишь, — твёрдо заявляет парень, и у меня даже не возникает мысли возразить ему. — А пока вот тебе пища для размышлений до вечера. Я невероятно красив, — говорит он и, без шуток, начинает загибать пальцы, так что мне приходится открыть для него дверь подъезда, чтобы не отрывать от такого важного занятия, — умён, как стая математиков, у меня огромный словарный запас, гибкое мышление, щедрость и доброта Матери Терезы, — наверное, мы могли показаться странными женщине, с которой стали ждать вместе лифт. Арс распинается о своих достоинствах, а я с интересом наблюдаю за ним. — …отличный вкус — во всём, незаурядное чувство юмора, не лишён самоиронии, — продолжает Арсений тем временем, обращая минимум внимания на посторонних. — В общем, с какой стороны ни посмотри — я идеал и самая достойная партия. А ещё у нас с тобой много общих интересов, нам комфортно вместе, — уже в кабине лифта женщина с предубеждением смотрит на нас обоих, и мне это кажется забавным. — А какой у нас секс будет… — тут уже она не выдерживает, и хорошо, что это совпало с остановкой на её этаже. Из лифта она вышла, тихо ворча что-то себе под нос. — Секс? Боже мой, сколько тебе лет? — Говорить получается с трудом, потому что больше всего мне хочется смеяться. — Наконец-то ты повеселел, — гордо заметил Арс. — Да, Шастун, секс. Взрослые люди иногда этим занимаются. — Ну мы же не настолько взрослые, чтобы заниматься сексом, — чудо, что в утренней «спешке» я захватил ключи. Я открываю дверь и пропускаю Арса вперёд. — Может, мы ещё на дискотэки ходим? — Нет, но в планах, — говорит он и разувается. А потом снимает носки. Конечно, брат, чувствуй себя как дома. — Избавь меня от этого, — с неестественной скорбью прошу я. — Почему? Ты имеешь что-то против дискотэк? — поигрывая бровями, ехидно спрашивает он. — Лучше заткнись, — я мягко толкаю его в сторону кухни и иду следом.***
— Может, тебе видео записать? — вдруг спрашивает Арс. Поздний вечер. Арс после смены приехал ко мне, и мы смотрим фильм. Он полулежит на диване, а я лежу головой у него на животе, ноги свешиваются через бок дивана. — Какое? — Ну, для себя, — поясняет он и наклоняется надо мной, чтобы заглянуть в глаза, — вместо того, чтобы читать кучи заметок, просто посмотришь одно видео. Хорошая идея. И как раньше до этого не додумался? А видео-дневник будет куда практичнее текстового. К тому же, я думаю, мне будет легче поверить в достоверность происходящего, если я буду видеть себя. Видеть, как я говорю о том, чего я не помню. Не то чтобы я не доверял своим заметкам, которые надёжно защищены паролем от посторонних, но разве утром я первым делом подумал именно об этом? Что мои заметки надёжно защищены и никто не может их исправить? Конечно, нет. Меня терзали сомнения, пока я не залез в галерею, где столько фото и видео, сделанных Арсом, сколько я бы за всю жизнь не сделал. Как говорится, лучше один раз увидеть… В итоге мы полностью отвлекаемся от фильма, и Арс помогает мне составить себе послание, а потом — и записать на камеру. — Привет, ты… Я… Мы… Как вообще к себе обращаться? — Просто говори от первого лица, — советует Арсений из-за камеры. Я сижу на диване, в руках у меня исписанный тетрадный лист — подсказка, Арс сидит напротив на стуле и снимает меня, и я чувствую, как головная боль, мучавшая меня в последние дни, возвращается с новой силой. — Привет, я Антон Шастун, мне двадцать шесть, по знаку зодиака — Овен, в отношениях для меня главное отзывчивость партнёра, создание домашнего уюта, — воображая себя участником «Давай поженимся», рассказываю я. Смех удаётся сдерживать ровно до того момента, как я смотрю на лицо Арса, на котором без труда читается «ну-ну? и чё, и чё?». Отсмеявшись, я продолжаю: — Ладно, шутки в сторону. Двадцать второго декабря я попал в аварию, в результате чего заработал амнезию. Я помню всё, что со мной было до аварии, но я не запоминаю то, что происходит со мной сейчас. Точнее помню в течение дня, пока не засыпаю. Когда мы спим, мозг, помимо всего прочего, занимается тем, что преобразует кратковременную память в долговременную, то есть просеивает и сортирует всю информацию, которую мы увидели, услышали, ощутили за день. Вот этим процессом я, так сказать, не обременён. Я… Я знаю, ты сейчас растерян, не понимаешь, что делать. Знаю, потому что чувствую себя так каждый день. На тебя вылилась сразу вся информация, я как никто понимаю, что ты не был готов, но и как никто также понимаю, что это необходимо. Ты справишься с этим, всегда справляешься. Из жизни Антона Шастуна выпали четыре месяца, и сейчас тебе кажется, что у тебя вовсе нет жизни, но это не так. Твоя жизнь продолжается, и ты тоже движешься. Не в том темпе, что был до этого, но, согласись, это лучше, чем лежать овощем в постели, тем более что ты, по заверениям врачей, поправляешься. Ты всё ещё можешь проводить время с семьёй, можешь работать, можешь заводить отношения с тем, кто тебе нравится. А нравится тебе человек, который иногда будет просыпаться с тобой в одной постели, о нём я расскажу отдельно. И это не Лиза. Да, последнее кажется тебе кощунственным, потому что ещё вчера ты встречался с Лизой, а сегодня вы уже три месяца как расстались. Но такова жизнь. Я пытался её вернуть, и в тот последний раз, когда я пришёл к ней, она посмотрела на меня… как на калеку, понимаешь? А Антон Шастун не калека, ясно? Да, из твоей кастрюльки периодически выкипает вся информация, но ты выздоравливаешь. Главное — не опускать руки. А сейчас обними Арсения, если он с тобой в постели, или позвони ему, а ещё Окс, маме, папе и скажи, как сильно ты их любишь, потому что эти люди любят тебя не меньше.***
Мне снится основное помещение кафе, довольно просторное, выполненное в светлых тонах, на стенах висят картины с макро текстурами, а окна в пол выходят на мощёный камнем переулок…