Юнги отошёл назад и замер. Не сказать, что это очень напугало его, но… Страх перед смертью есть у всех, не так ли? Хэсон двинулась вперёд следом за жрицей. От неё исходил явный аромат ночных лилий вперемешку с раздражением. Чёрная волна чего-то неясного тянулась за ней следом. Она явно будет сильнее Торакаши, и Юнги это пугало.
Девушка остановилась у начала помоста и посмотрела прямо в лицо жрице, не выражая страха. Она сложила руки в замок спереди и ждала указаний.
— Пройди до конца помоста и окуни ноги в озеро, — приказала жрица, указывая пальцем в сторону него. Хэсон понимающе кивнула и двинулась вперёд, но шла медленно, ступая осторожно и словно прощупывая носками босых ног каждую дощечку. Ближе к середине девушка уже уверенно шла вперёд, но внезапно что-то щёлкнуло. Нам остановилась и посмотрела вниз. Доски треснули, и девушка провалилась в холодную воду, которая почему-то помутнела.
Юнги кинулся вперёд, но жрица схватила его за руку и крепко сжала запястье.
— Что это за ритуал?! Почему я не проходил такой?! — крикнул он и резко повернулся к существу.
— Ты бог, Мин Юнги, а она жрица, способности которой можно поставить под сомнение. Она не утонет, если у неё есть способности. Её реинкарнации помогут ей, — спокойной проговорила жрица. Он на секунду замер, но позже встал на место, прикусив губу до крови от волнения. — Озеро расскажет нам правду. Гляди в воду.
Хэсон едва успела задержать дыхание. Озеро, что прежде было кристально чистым, теперь помутилось, всюду плавали песчинки и прочий мелкий мусор. Девушка пыталась держаться на плаву, но что-то усердно тянуло её на дно. Она плыла вверх, но свет всё отдалялся и отдалялся. Чем глубже она опускалась, тем меньше становилось воздуха в лёгких и тем сложнее становилось дышать. Но внезапно перед ней появилась женщина, та, что Тэхён называл матерью. Хэсон сразу поняла, что это самая первая Хэян. Женщина протянула ей руку, но Нам уже не могла. Кислорода в лёгких становилось всё меньше и меньше, а поверхность была теперь так далеко. В любом случае, у неё не оставалось выбора. Она протянула ладонь красивой женщине в белом платье, но она исчезла, словно видение. Девушка совсем отчаялась. На лёгкие давило давление и ей пришлось выдохнуть последние капли воздуха. Перед глазами потемнело, в нос и рот попала вода, ею наполнились лёгкие. Она кинула последний взгляд на поверхность, которая подсвечивалась едва выступившими лучами рассветного солнца и, закрыв глаза, уверенно пошла ко дну.
Она проснулась в белоснежной комнате, которая вмиг ослепила её. Села, огляделась и поняла, что смертельно устала. Неподалёку от неё сидели женщины в средневековых платьях и пили чай. Девушка встала и потёрла голову рукой. Как она вообще здесь оказалась, если секунду назад тонула в озере? Или это опять трюки Юнги? В любом случае, девушка ничего не понимала, а объяснять ей кто-то что-либо не собирался. Резко и с помехами, словно в телевизоре, белые стены сменились на картинки стен замка. Яркое освещение сменилось тусклым, на потолке появились люстры со свечами, а на столе из неоткуда взялся подсвечник с двумя горящими свечами. В голову сразу пришёл Тэхён.
Одна из женщин, бледная, словно смерть, и с родинкой у носа встала жестом указала Хэсон на стул. Нам покорно села. В кружке была налита странная субстанция красного цвета, которая напоминала вино. Девушка взяла кружку в руки и вдруг вспомнила, что вино-то пьют совсем не из кружек. Но нет, женщины спокойно наслаждались напитком и были вполне довольны. Хэсон вдохнула запах жидкости и едва не вскочила, обронив кружку на своё белое платье. На подоле образовалось красное пятно. Кровь. Лицо женщины, сидящей напротив, исказилось от злости. Она встала и взяла с камина длинный ивовый прут, который больше был похож на розгу. Она быстро подошла к Хэсон и с силой ударила её по икрам. Ноги зажгло. Девушка попыталась вырваться, но железная хватка женщины не давала ни малейшего шанса. Та замахнулась ещё раз для удара.
Но его не последовало. Хэсон открыла зажмуренные глаза, перевела дыхание и поняла, что оказалась в той самой комнате Тэхёна. Только вот на стене были лишь розы, а вместо комода стояла колыбель. А в ней лежал… ребёнок. Ким Тэхён. Сама же Хэсон стояла рядом с креслом и тумбой, на которой стоял бокал с красной жидкостью. Она против воли подняла его и пригубила вино.
«А потом высшие решили, что она предательница и подсыпали ей яд в вино».
И тут Хэсон заметила белое полотно, стоящее у шкафа и повёрнутое портретом к стене. Хэсон села на кресло и сразу всё поняла. В комнату вбежали люди, девушка сохраняла ледяное спокойствие. Какой бы в душе не бушевал ураган, как бы не было больно, когда её подняли и уводили от
собственного ребёнка, она держалась. По щекам катились слёзы, губы были закушены до крови, а зубы стиснуты до невозможности, она пыталась сдержать себя. Хэсон, конечно не знала, почему. Просто то тело, в котором она сейчас находилось, так решило. Она кинула последний взор на младенца.
— Твоё последнее желание, Хэян, — громко сказал человек, поднявший её с кресла. Хэсон наблюдала за этим из чужого тела. Пусть она не чувствовала эмоций, но заметила, с какой силой острые ногти впиваются в ладони.
— Назовите его Тэхёном, прошу. Я знаю, что принц ещё не дал ему имя.
Она закрыла глаза, а когда открыла, оказалась в старинном доме, скорее всего, Корё. Она изучала его достаточно детально, поэтому могла с лёгкостью определить, какая сейчас эпоха. Она сидела в комнате и расчёсывала длинные чёрные волосы, глядя в зеркало. Хэсон сразу поняла. Торакаши.
И кажется, начинала понимать, что вообще с ней происходит.
Дверь распахнулась, а она быстро обернулась. На лице появилась улыбка, а ноги двинулись вперёд. Знакомые лица.
— Я знала, что вы придёте, господин Мин, — прошептала Торакаши. Ясно, почему Юнги так быстро упал к её ногам. А вот ему эти военный одежды, слегка рваные, но такие красивые невероятно шли. Чёрные волосы лежали на плечах, на поясе висел меч. Она улыбнулся и сложил руки за спиной. Хэсон и сама была невероятно рада увидеть его после стольких странностей.
— Госпожа, вы не хотите испить вина со мной, вашим верным слугой? — он поцеловал руку женщины и загадочно посмотрел на неё снизу вверх. Торакаши засмущалась и опустила взгляд.
— Если вы проведёте эту ночь со мной, я клянусь, что больше никогда не вернусь в Японию, мой господин, — прошептала Хэсон. И тут Юнги быстро встал и впился в губы женщины, словно путник шедший без воды несколько дней. Он целовал жадно, властно и чувственно. Хэсон почувствовала спазм внизу живота и пыталась успокоить себя тем, что это чувствует не она. Ей нравился этот поцелуй, его руки, которые гуляли по уже обнажённой груди, губы которые ласкали тело. Но это было не её тело.
А Юнги был счастлив не с ней.
И желал тоже не её.
Сердце, своё собственное сердце, пронзило внезапной болью и обидой. Он любил не её. Он до сих пор не перегорел к Торакаши. Потому что она сейчас видит глаза, его глаза, горящие страстью, нежностью и любовью. Женщина закрыла глаза и вновь открыла.
Она писала письмо. Китайский язык плохо давался Хэсон, особенно традиционный. По паре иероглифов ситуация прояснилась — письмо было о поездке и неком камне. Женщина высушила лист и запустила голубя. Закрыла глаза. Открыла.
На столе лежал огромный камень. Бело-серебристого цвета, он поблёскивал изнутри, манил. Напротив сидел Юнги. Хэсон почувствовала улыбку на лице, но ладони вспотели, а руки предательски дрожали. Юнги тоже не выглядел уверенным. Скорее встревоженным, немного растерянным. Он тоже глядел на камень и ждал.
— Дорогой, если мы объединим наши силы в этом камне, мы сможем захватить этот мир. Через несколько дней взойдёт кровавое солнце. Мы должны успеть, — умоляющим и томным голосом прошептала женщина и положила руку на камень. — Ну же.
Юнги мешкал. Он был абсолютно бледным и уже не таким статным, как в том видении. Женщина ободряюще улыбнулась. Ох, если бы Хэсон только могла управлять её телом! Торакаши закрыла глаза, а Хэсон готова была молиться, чтобы видение не прекращалось. Ей хотелось узнать всю правду, чего бы это ни стоило.
Но ситуация вновь сменилась. Край пропасти. Она стояла над ним. Юнги лежал, истекая кровью в багровой луже. Хэсон чувствовала, как быстро бьётся её сердце, а ещё понимала, что сейчас она убьёт его. И она действительно это сделала. Занесла меч и вонзила его в грудь, но промахнулась. То было всего лишь плечо, а женщину это, казалось, не волновало. Она думала, что дело сделано, и Юнги убит. Она отвернулась и смотрела на кровавые лучи солнца. Солнечное затмение. В теле она почувствовала огромный прилив сил, словно удовольствие приятными волнами разливается внутри, это едва ли не доводило до экстаза. И тут она заметила за спиной сверлящий взгляд и повернулась всем корпусом. Юнги стоял с мечом в руке. Он улыбался. Женщина хотела выхватить меч, дёрнулась вперёд и прогадала. Лезвие прошло насквозь, поразив, скорее всего, лёгкое. Хэсон почувствовала, как ей перестаёт хватать кислорода.
— Мы умрём вместе, любимая, — прошептал он и двинулся вперёд. Лезвие заскользило внутри тела, вызывая невероятную боль.
— Я никогда тебя не любила, Мин Юнги, — процедила она сквозь окровавленные зубы и улыбнулась. Хэсон стало противно. Ей хотелось плакать от обиды за Мина. В его глазах читалась такая нежность к женщине, которая его едва не убила. Но тело тем временем повалилось вниз, падая в пропасть. И самое ужасное было то, что Юнги обнял её и падал следом.
Она открыла глаза, села и не могла отдышаться. В лёгких до сих пор была вода, но больше всего душила обида за бога. Как она могла так поступить? Торакаши причинила ему такую боль, а он, сквозь века, продолжает любить её. Но сейчас… сейчас он сидел рядом с ней, с самым встревоженным видом и помогал ей прокашляться. Как только лёгкие очистились от воды, девушка заплакала. Опустила мокрое лицо в колени и горько зарыдала.
— Что ты видела? — спросил Юнги, беря её лицо в ладони. Девушка заливалась слезами, но ей хотелось ответить. Она и не подумала о том, что причинит ему боль этими воспоминаниями.
— Она пыталась тебя убить, Юнги, — истерично прошептала девушка обнимая бога за шею. Он тоже был мокрым. Хэсон не хотела ни о чём думать. Она делала то, что просило сердце.
— Не плачь. Я сам во всём виноват, — тихо сказал он, обнимая её за талию. Её слова причинили ему боль. Она всё видела, чувствовала и знала. Теперь нет смысла скрывать от неё всю историю. Нет смысла больше скрывать своих чувств.
— Я ненавижу Торакаши! Прости меня, прости… нас. Прости за то, что ты видишь меня каждый день, — шептала она, уткнувшись в его грудь.
— Она прошла ритуал. Её способности открыты, — бросила жрица через плечо. Юнги щёлкнул пальцами, и они оказались в квартире. Хэсон ещё долго рыдала в его мокрую рубашку, впиваясь ногтями в свои же руки и кусая губы. Но вскоре девушка успокоилась и отодвинулась, чтобы посмотреть на него. Юнги поднял её на руки и отнёс в комнату.
— Не плачь. Слёзы тебе ничем не помогут. Ну, хочешь, я устрою тебе выходной сегодня? — он уложил Хэсон на кровать и вытер слёзы большими пальцами. Глаза все опухли от слёз и недосыпа. Картина была очень жалкая. Настолько, что Юнги хотелось укрыть её одеялом, включить мультики и дать печенье с молоком. Но в этой ситуации оно, конечно, вряд ли помогло бы. Зря он вообще устроил этот ритуал. Нам ещё морально не была готова к тому, чтобы увидеть это всё. Но больше всего его поразило не то, что она заплакала. После того, как жрица рассказала ему, что она увидит, он ожидал слёз и шока из-за истории первой Хэян, но никак не из-за того, что Торакаши так жестоко предала его.
— Не надо. Нужно учиться, тем более, что скоро уходить в академ.
***
Выходные прошли мутно: девушка сидела дома, а Юнги пропал и не желал отчитываться. Впрочем, никто и не просил. Комната Хэсон была постоянно закрыта, и бог не решался войти, дабы не вызвать гнев теперь уже настоящей жрицы. Ему казалось, что стоит теперь постепенно сводить до минимума общение с ней, но всё же он понимал, что нельзя оставлять девушку без присмотра, ведь она очень опасна.
Дни шли. Прошло несколько недель, Юнги и Хэсон практически не общались. Ужин проходил максимально беззвучно, и прежде слишком шумный бог стал чересчур культурным: тихо мешал сахар в чае, не гремел посудой, ставил стиральную машинку на тихий режим. Хэсон же вообще не появлялась дома. Утром она уходила очень рано и появлялась лишь под ночь. Как-то так получилось, что их режимы поменялись местами. Ходила она мрачнее грозовой тучи.
Наконец, ровно во второй майский день Юнги решился поговорить с девушкой. Он робко постучал в дверь, и раздался слишком шумный щелчок. Бог подтолкнул её и медленно вошёл в комнату. Хэсон быстро прошла в другой конец помещения и села за стол, на котором лежали горы учебников, тетрадей и прочей макулатуры. Шторы были задвинуты, лампа едва-едва горела тусклым жёлтым светом, а под ней над тетрадью склонялась девушка. Юнги присел на кресло. Чувствовал он себя здесь как будто не в своей квартире. Хэсон что-то чиркнула на бумаге, лежащей на краю стола, и повернулась к богу.
Юнги едва не вздрогнул. Он не видел лица Хэсон уже с неделю, поэтому то, что он увидел, стало для него шоком. Красные глаза, размазанная тушь, огромнейшие синяки под глазами, опухшее лицо. Она смахивала на монстра из ужастика. Он глубоко вдохнул и выдохнул.
— Хэсон, нам нужно поговорить о твоём состоянии, — он начал разговор властно, вальяжно закинув ногу на ногу и пытаясь скрыть трясущиеся от волнения руки. Бог боится собственной жрицы. Смешно подумать!
— Ха! — усмехнулась она. Юнги сглотнул слюну и расстегнул верхнюю пуговку на рубашке.
— Что у тебя случилось? — спросил он и принял более свободную позу.
— Разве это так важно? — девушка выглядела уставшей. Ужасно уставшей.
— Да. Я думаю, что хотя бы мне стоит о тебе заботиться, — ответил он и понял по лицу Нам, что сказанул что-то не то.
— Спасибо за лишнее напоминание о том, что я никому не нужна. Это всё? — Хэсон повернулась к тетрадям и взяла ручку в руки, но писать не стала.
— Нет. Прошу, поговори со мной, — Юнги встал и подошёл к столу. Он понял, как ему не хватает общения с кем-либо, ведь в последний раз он разговаривал только с Хосоком о том, как идут дела с выполнением контракта. Беседы с продавщицами магазинов не считаются за разговоры. Острая нехватка общения почувствовалась только сейчас. И это был не очень подходящий момент.
— Юнги, я ужасно устала. Мне нужно написать выступление и подготовиться к экзамену самостоятельно. А на это, как видишь, уходит много сил, — она устало повернулась к мужчине и потёрла глаза руками.
— Почему ты готовишься самостоятельно?
— Потому что у нас уволили преподавателя, а другие не хотят нас брать. Преподавателей истории всего два, а мы группа, которая специализируется именно на этом, поэтому нам нужно делать в два раза больше.
— Я тебя понял. Прости. Не мешаю.
Юнги встал и молча вышел из комнаты. Хэсон вновь повернулась к учебникам и продолжила писать. Ручка скрежетала о бумагу до полуночи, а затем свет в комнате погас, и шум прекратился. Юнги сидел под дверью. Он мог предполагать, что она видит его тень в щели и даже чувствует его присутствие. Но бог всё равно упорно продолжал сидеть и ждать, пока непонятный шум сменится на сопение. И когда это, наконец, случилось, он быстро оказался в комнате, не забыв перед этим стать неведомым, чтобы, в случае чего, выиграть время.
Юнги тихо шарил по столу в поисках бумаг. Ему нужно было срочно узнать, в каком учебном заведении обитает девушка. Общежитие, к сожалению, не было прикреплено к институту, а бог не стремился всё это время выследить, куда ходит Хэсон. И вот в руки попал тот самый злополучный лист бумаги, на которым ровным шрифтом было выведено:
«Заявление на академический отпуск ректору Государственной Южнокорейской академии № 47*».
Этого Юнги было более, чем достаточно. Он узнал сразу две важные для него информации. Девушка собирается брать академ в следующем году. А ещё она учится в академии. Прекрасно. И тут зажёгся свет. Юнги был уже готов переместиться к себе в кровать, как вдруг обнаружил, что оболочка, которая делала его невидимым, исчезла. Хэсон с строгим видом стояла у противоположной стены. Ситуация вырисовывалась весьма комичная. Бог выглядел словно школьник, пойманный учительницей за списыванием. Нам улыбнулась.
— В жизнь бы не подумала, что увижу бога тьмы в таком испуге! — она рассмеялась. Юнги поднялся и тоже улыбнулся.
— Ты смеёшься, — заметил он, медленно продвигаясь в сторону Хэсон.
— Да. Это так удивительно? Я же тоже человек, — сказала девушка сквозь смех.
— Помнишь, какой ты была, когда мы только познакомились? — спросил бог и сел на кровать, зажав в одной руке одеяло. И опять она — острая потребность в этом общении. Почему он не испытывал её, когда говорил с Хосоком и другими богами? А может ли быть, что это именно потребность общения
с ней? Он понимал, что выглядит грустным и этим только портит девушке настроение, которое сейчас так важно для него. И правда, Хэсон замолчала, улыбка с губ медленно сползла, а глаза потемнели. И всё же, он понимал, что она совсем не такая, какой была Торакаши. В ней огромное множество эмоций. Она не та двуличная кукла, которой была её бывшая реинкарнация. Она — другая.
— Зачем нам сейчас вспоминать об этом? — ответила девушка и присела рядом. Она откинулась на стену и охватила руками ноги. Юнги подумал вдруг, каким прелестным ребёнком она была. Конечно же, со своим неизменным каре, потому что представить её с длинными локонами он не мог, тонкие и белые руки и ноги, невысокий рост, маленькое, но умное лицо, и красивые чёрные глаза с пышными ресницами. Кажется, что он сейчас представил миниатюрную копию девушки.
— Ты была такая замкнутая, — он опустил взгляд. Выглядело так, словно богиня здесь она и ей предстоит такая сложная миссия по завоеванию сердца Юнги. Он уже понял, что ритуал стал роковой ошибкой. Теперь она хотела раскрыть свои способности, а значит, хотела раскрыть и качества, которые достанутся вместе с силами. Злоба, алчность, циничность, лицемерие вкупе с высокомерием и жадность. А ведь если подумать, то именно она разрушила отношения Юнги и Торакаши.
И вот он снова подумал о ней, глядя в этот раз уже на Хэсон. Образ зрелой и твёрдой Торакаши как-то совсем не шёл в голову. Лицо Хэсон никак не хотело уходить из мыслей бога, не хотело меняться. И имя, звучащее у него в голове, уже не вызывало тревожного трепета и бабочек. Оно даже было произнесено там с каким-то пренебрежением.
Он поднял голову и обернулся на неё. Почувствовал опасность, туманом висящую в комнате. Хэсон тоже это видела, поэтому отстранилась от стены и волнительно оглядывалась по сторонам.
— Юнги, ты не видишь, кто здесь? — спросила девушка и положила руку ему на плечо. Он мельком глянул на её ладонь, но затем помотал головой. Он пытался выкинуть эти романтичные мысли из своей головы, что получилось, хоть и с большим трудом. Юнги щёлкнул пальцем, но ничего не изменилось.
— Демоны, — прошептал он. Хэсон встала с кровати, но руку с его плеча не убрала. Так она чувствовала себя защищённой.
И ведь действительно, кто бы мог подумать, что это на самом деле защищает девушку. Стоило ей только отпустить руку, группа ужаснейших тварей кинулась бы на неё и разодрала в клочья.
— Что вам нужно? — тихо и неуверенно спросила Хэсон. Юнги был рад, что осталось хоть что-то, чего она боится. Юнги встал и незаметно взял девушку за руку. Почувствовав облегчённый вздох рядом, он едва не улыбнулся. Он-то демонов не боялся.
— Уходите немедленно, — приказал бог и взмахнул рукой, открывая присутствие здесь пятерых созданий, отвратительных, словно блевотина. То были собаки, с которых будто сняли скальп. Кое-где виднелись кровоточащие язвы. Хэсон полностью зашла за спину бога и взяла его второй рукой за рубашку.
— Отойди, Высший, иначе пострадаешь и ты, — прозвучал скрипучий голос самой большой псины. Юнги не отстранился ни на шаг.
— Если вам нужна Хэсон, то можете смело уходить. Вы ничего не получите, — твёрдо проговорил он, уже ожидая свою победу. Кучка грязных демонов не могла навредить богу, это он знал точно.
— Нам нужна Хэян. Нам нужна её сила. Отойди, Высший, если хочешь жить, — они говорили все вместе, создавая этим жуткую какофонию из звуков. Комната слегка наполнилась туманом.
— Юнги, они не одни. Я чувствую кого-то более сильного, — прошептала девушка так, что слышно было только им. И она была права. Тут действительно были не только демоны. Но кто-то гораздо сильнее, скорее всего, где-то на уровне бога. Поэтому Юнги не мог обличить его присутствие.
— Вы не посмеете тронуть её. Хэян под моей защитой, — Юнги говорил громко, решительно. Но уже в глазах виднелись нотки неуверенности. Он не знал, кто здесь находится. Это едва ли не доводило до безумия.
— Смотри, чтоб тебя от неё не пришлось защищать, — усмехнулся один из них. — Мы предупреждали тебя, Высший.
К богу метнулся внезапный порыв ветра, а затем белая рубашка покрылась багровым пятном. И снова кровь. Снова режущая боль, только в области печени. Юнги схватился ладонью за бок, но руку Хэсон не отпустил. Пока он держал её, демоны не могли прикоснуться к ней.
— Отпусти, — послышалось грозное шипение где-то справа вверху.
— Ким Тэхён, — приглушённый шёпот Хэсон сзади и рядом появилась фигура красиво одетого Тэхёна, держащего в руке меч с рубином. Таким его уже когда-то пытались убить. Хэсон вскрикнула. Тэхён взял её за руку, но словно обжёгся. Его свита не решалась подойти даже на миллиметр, иначе бы её спалило к чёрту. Но Тэхён был слишком смелым, чтобы находиться так далеко от очага возгорания. С меча капала кровь прямо на бежевый ковёр девушки, навсегда оставляя свои следы глубоко в ворсе.
— Отпусти! — крикнул Тэхён, когда его в очередной раз обожгла Хэсон. Он вновь занёс меч для удара и в этот раз попал чуть ниже сердца. Юнги начал задыхаться, изо рта полилась кровь. Хэсон закрыла ладонью рот, стараясь не кричать. Она абсолютно не знала, что делать, но понимала только одно, что если она сейчас не отпустит, то Юнги умрёт прямо сейчас. У него не было по какой-то причине регенерации, присущей богам, но он упорно продолжал сжимать ладонь Нам до боли.
Юнги, согнувшись пополам, повернулся к девушке.
— Если ты отпустишь, то никогда больше не увидишь меня, Хэсон. Я знаю, что ты меня ненавидишь за надменность, — он сделал паузу, потому что приходилось говорить быстро, а бог захлёбывался кровью. — Прости. Но, поверь, плен Тэхёна того не стоит. Вспомни первую Хэян…
На этом слове звук оборвался. Тэхён от нетерпения ещё раз полоснул Юнги по спине. Вышла неглубокая, но длинная рана. И ещё две сквозные.
— Прости, — прошептала девушка.
Ладонь Юнги полетела следом за ним на пол.
Адская свора бросилась прямо на окровавленное тело бога. Тэхён и Хэсон исчезли в дымке.
