without you, i feel broke

      Вначале это показалось отличной идеей. Бездумное подначивание от Чимина привело к чему-то большему, и, прежде чем они сами это поняли, они уже просыпались в одной постели, с заброшенными друг на друга руками и переплетёнными ногами. А после это превратилось в привычку. Ходить на занятия и встречаться с друзьями, посещать тренировки по футболу, а затем говорить, что им нужно делать домашку и сваливать к одному из них домой – всё это стало обычным делом. Использование привилегий составляло очень хорошую привычку, удовлетворявшую их обоих.       В последнее время Чонгук всё чаще пялился на Тэхёна. В очередной раз он подловил себя на этом во время занятия по фотографии, но вот удержаться не смог. Тэхён с камерой в руках выглядел настолько в своей тарелке. На его лице появилась квадратная улыбка, а взгляд сосредоточился на объекте съемки. Он был кем-то, на кого Чонгук мог смотреть бесконечно. Особенно ему нравились тэхёновы глаза. Всякий раз, когда в руках старшего оказывалась камера, они выражали огненно-пылкую страсть, что просто восхищало Чонгука. У него самого не было предмета, который настолько бы ему понравился, и он всегда задавался вопросом, что он упускал.       Чонгук знал, что между ними что-то изменилось, по крайней мере с его стороны точно. Он ловил себя на том, что залипал на губах Тэхёна, и однажды даже представил, что случилось бы, поцелуйся они. Это был несомненно недобрый знак, тем более Тэхён видел в нем только возможность хорошо потрахаться и ничего больше. Они всего лишь друзья с привилегиями.       Но, возможно, Чонгуку было просто любопытно каково это – целовать Тэхёна, потому что его губы были, наверное, единственным, чего он в Тэ ещё не испробовал. Да, это всего лишь чонгуково любопытство. Потому что при другом раскладе всё зашло бы слишком далеко.       — Ещё разок? — спросил Тэ, выйдя из ванной в одном только повязанном на поясе полотенце.       Чонгук лишь лукаво ухмыльнулся и сдернул мешающее полотенце, запрокинув голову, когда Тэхён атаковал его шею поцелуями и утянул обратно на кровать.       Чон обожал вторые раунды. Они честно были едва ли не лучше первых. Тэхён всегда был жестким и грубым поначалу, что Чонгук, конечно, любил всем сердцем, но во время второго захода они делали всё медленно и расслабленно. И Чонгуку это также нравилось.       Теперь же, когда Тэхен мило посапывал, приоткрыв рот во сне, а его лицо выражало полное умиротворение, Чонгук позволил себе поразмышлять о том, чего никогда не касался ранее.       С самого детства Чонгук всегда восхищался Тэхёном, потому что тот был именно таким, каким сам младший всегда хотел быть. Когда они были младше, Тэхён довольно много общался, и люди тянулись к нему. Чонгук же напротив был замкнутым, однако друг никогда не позволял ему оставаться в стороне. Поэтому где бы не появлялся Тэхён, Чонгук всегда был вместе с ним. Со временем Чонгук выбрался из своей скорлупы и научился заводить друзей самостоятельно, отчего его прежняя версия, определённо, пребывала бы в шоке.       В последнее время Тэхён стал пилить младшего вопросами о колледже. У Чонгука просто не имелось предмета, которым бы он сильно увлекался. По крайней мере, не с такой страстью, как Тэхён. А тот был влюблён в фотографию, и, выбирая профессию, он хотел бы, чтобы фотография была её частью. Чонгук же не представлял, что делать. Да, ему нравился футбол, но играл он, чтобы время убить, а не из большой любви к спорту. А ещё ему определённо доставляло удовольствие то, как выглядел на поле Тэхён, игравший со стопроцентной отдачей.       Тэхён завозился, обнимая наблюдавшего за ним Чонгука. Такой очаровательный. Гук не смог сопротивляться желанию скользнуть взглядом по чужой линии скул и ресницам, идеально смотрящимся на щеках. Он пропустил сквозь пальцы мягкие пряди тэхёновых волос и нежно погладил его по голове, наслаждаясь тем, как старший потянулся за прикосновением. Тэ оказался практически лежащим на Чонгуке, и тот притянул друга ближе, поудобнее устроив его голову у себя на плече, прямо у основания шеи. И, до того, как сумел остановиться, младший обнял Тэ за пояс, поцеловав того в лоб.       Господи, да что он себе позволил? Повёл себя так, будто они встречаются. Это ведь те вещи, которые только парам можно делать друг для друга. А Тэхён Чонгуку точно не парень. Он был лучшим другом, а теперь эта их привычка стала идеальным способом избавления от стресса. Чонгук Тэхёна обожал, ведь тот стал неотъемлемой частью его жизни: образец для подражания, лучший друг, человек, которого он любил.       Когда Чонгук уже практически спал, он вдруг почувствовал невесомый поцелуй на шее, как раз там, где находилось лицо Тэ, но он не придал этому значения, решив, что просто напридумывал себе из-за усталости после тренировки. *       — Я готов напиться, — вздохнул Тэхён, заталкивая в рюкзак бутсы.       — Я тоже, — согласился Чонгук, пока забрасывал на плечо лямку собственного рюкзака.       — Тебе нельзя, ты несовершеннолетний. А вот я напьюсь, — Тэхён явно дразнился, растрепав чонгуковы волосы.       Младший оттолкнул его руку и закатил глаза:       — Конечно, Тэ, как скажешь.       Они вышли из раздевалки, почти сразу наткнувшись на своих друзей Чимина и Юнги. Эти двое выглядели так, будто только что приняли душ, и, скорее всего, так и было, потому что их баскетбольная тренировка не так давно закончилась.       — Чим-Чим! — Тэхён налетел на Чимина с обнимашками, в то время как Чонгук решился подойти к Юнги.       — Привет, хён, — бодро сказал он старшему.       — Привет, Гук. Что это с тобой? Волнуешься перед вечеринкой? — улыбаясь, поинтересовался тот.       — Устал. Слишком много тестов на этой неделе. Не мог дождаться пятницы, и теперь буду бухать, пока меня не вырубит, — ответил Чонгук, даже не упомянув того, что хотел бы, чтобы он не смог встать на другой день от того, насколько жёстко его выебал Тэхён. А после они бы целовались и обнимались. Он никогда не произнёс бы этого вслух, но довольно много думал об этом.       — Ты уверен, что тебе нужно на эту вечеринку? — задал вопрос Тэ, оторвавшись наконец от Чимина хоть на секунду. — Мне кажется, тебе стоит поискать разные колледжи, пока не пришло время просмотров.       Чонгук обречённо застонал и безмолвно попросил Юнги о помощи. Тот обнял его, успев при этом испепелить Тэхёна взглядом.       Тэ только закатил глаза и вернулся к разговору с Чимином, рассказывая, какой охрененный гол он забил сегодня на тренировке. И это действительно было довольно круто. А Чонгук всё никак не мог перестать пялиться на то, как напряглись под шортами бедра Тэхёна, и блестел пот, выступивший от палящего солнца. Запахи этого пота и травы переполняли самого Чона. Джин и Намджун смотрели на него косо, даже тренер забеспокоился. Казалось, что Тэ был единственным, кто не заметил пронзительного взгляда Чонгука. Он никогда не замечал.       Дойдя до машины Юнги, они побросали вещи в багажник и забрались внутрь. Чимин и Тэхён буквально прилипли друг к другу – бедро к бедру – и могло даже показаться, что они куда больше чем друзья. Но правда в том, что Чимин никого не хотел так сильно, как Юнги. А еще Чонгук жертва постоянного нытья Юнги, и это становилось настоящей пыткой. Так что он наверняка знал: эти двое смотрят влюблёнными взглядами только друг на друга. В каком-то смысле это было очень мило, и иногда Чонгук завидовал им. Ведь несмотря на то, что они ещё никак не назвали то, что происходило между ними, эта ситуация была куда лучше, чем их с Тэхёном секс по дружбе. О котором, кстати, никто не подозревал.       С самого начала они договорились хранить всё в секрете без каких-либо исключений, поскольку ничего друг к другу не испытывали и хотели просто сбрасывать напряжение время от времени. В тот момент Чонгук ещё не осознавал всю глубину своих чувств, поэтому всё было в порядке. Теперь пришло понимание: ему хотелось, чтобы они стали чем-то большим, чем лучшие друзья, которые много занимаются сексом. Он желал большего. И это пугало.       Вечеринка была уже в самом разгаре, когда они приехали, и Тэхён практически подпрыгивал от радости по дороге к дому.       — Если кому-то буду нужен, то я на танцполе, — сказал Чимин, потащив Юнги за собой и оставив их на входе.       — Пойдем выпьем, — предложил Тэхён, и Чонгук двинулся вслед за ним в сторону кухни.       — Эй, Чонгук! — окликнул его Намджун, один из игроков в их команде.       — Привет, Джун-хён. Что ты здесь делаешь? — Чон удивился, потому что все знали, что тусовки старшему были не по вкусу.       Тот только пожал плечами, но Чонгуку показалось, что щёки хёна слегка порозовели, и он рискнул предположить:       — Может, это из-за Джин-хёна?       Намджун отвёл взгляд, и теперь младший был уверен, что он покраснел.       — Оу, это так мило!       — Нет, не мило. Он пригласил меня, и я не знал, как отказать, — пожаловался Нам, — я бы лучше тусанул с ним один на один.       — Тогда тебе нужно просто намекнуть ему. Не думаю, что он будет против, — посоветовал Чонгук, и старший кивнул на выдохе.       — Спасибо, Гукки. А теперь иди повеселись, ты очень много занимаешься в последнее время и выглядишь слишком усталым, — ответил он с легкой улыбкой.       Чонгук кивнул и стал осматриваться в поисках Тэхёна. Он пробирался сквозь толпу танцующих, заметив Чимина, Юнги и его друга Хосока, танцевавших вместе прямо в центре. Хосок был танцором и это бросалось в глаза: на танцполе он явно доминировал. Чимину нравилось танцевать, у него был талант, и он хорошо держался рядом с Хо, хотя у того было больше опыта. А вот бедняжке Юнги приходилось танцевать между ними. И дело не в том, что он плохой танцор, потому что он был хорош, каждое его движение выходило очень плавным. Просто ему, в отличие от парней рядом с ним, совершенно не нравилось танцевать.       Тем не менее, все они выглядели так, будто переживают один из лучших моментов в жизни, и Чонгук, если бы не был таким усталым, с удовольствием присоединился бы к старшим. Вместо этого он отвернулся и продолжил свой путь на кухню, чтобы поскорее выпить.       Ему хотелось найти Тэхёна и убедить его потанцевать. Тэ не ценил танцы так, как ценил их он сам, но не возражал, когда они танцевали вместе на подобных вечеринках.       Пока Чонгук шёл через весь дом, он получал комплименты от массы людей. Что-то вроде: «Хорошая работа, Чонгук», или: «Ты хорошо сыграл». Кто-то даже крикнул: «Оставь мне свой номер», из-за чего ему пришлось притвориться, что он не услышал, чтобы спокойно пройти дальше.       Когда выпивка наконец нашлась, Чонгук попросил Джина сделать ему что-то легкое. Он вернулся к танцующим, как только выпил, потому что так и не смог найти Тэхёна. Скорее всего, старший играл в пиво-понг или, может, разговаривал с кем-то из команды.       Он и вправду позволил себе расслабиться, оказавшись на танцполе. Множество тел, прижимающихся друг к другу, приглушенный свет, создающий атмосферу. Он прикрыл глаза, растворившись в бите и позволив себе танцевать, танцевать и танцевать. Это стало наименее нерводробительной вещью за всю неделю. Танцы практически приближались к их с Тэхёном развлечениям за закрытым дверьми. Практически, но это не то.       Чонгук снова был весь в поту, хотя ранее принял душ, поэтому он выбрался с танцпола и пошёл за водой. Дыхание стало тяжёлым. Он хорошо проводил время, и весь накопленный за неделю стресс постепенно угасал.       Когда он прикончил полную бутылку воды, было решено найти Тэхёна, просто чтобы убедиться, не замутил ли он чего. Чонгук чувствовал себя взбудораженным, а по его венам словно струилось счастье.       Чон пробрался через дом, чтобы выйти на задний двор, где, по его предположениям, можно было найти Тэхёна, угарающего вместе с кем-то из команды. Он спустился по лестнице и завернул за угол, где любил зависать Тэ на вечеринках у Джина.       — Тэхён, — начал было Чонгук, завидев чужую спину, частично скрытую кустарником. Он шагнул ближе, намереваясь спросить, не хочет ли Тэ уже уйти отсюда, когда увидел пару рук, обнимающих тэхёнову шею. Пару наманикюренных рук.       Внезапно Чонгук почувствовал себя так, словно его ударили в живот, а весь воздух стремительно покинул легкие. Оступившись, Гук сильно саданул рукой по перилам. Он сдержал врывающееся проклятье и убедился, что его никто не заметил. Тэхён испуганно взглянул прямо в том направлении, где Чонгук и стоял. Младший вжался в лестницу, надеясь, что друг не обнаружит его. Несколькими секундами позже, когда он вновь посмотрел на Тэхёна, Чон увидел, как тот страстно целуется с незнакомой девушкой. Тут же накатил приступ тошноты. И ещё он почувствовал, как его сердце только что растоптали.       Парень оттолкнулся от лестницы и взбежал по ступенькам настолько быстро, насколько хватило сил, возвращаясь в переполненный дом, где музыка внезапно стала слишком громкой, а температура поднялась. На глаза наворачивались слёзы, Чонгук никогда не чувствовал себя настолько смущённым. Хотя он, казалось, просто раздувал из мухи слона.       Может это ранило так сильно только из-за того, что Тэхён никогда не целовал его в губы?       «Мы не встречались только друг с другом, – убеждал он сам себя, – Тэхёну не запрещалось быть с кем-то ещё. У него даже чувств ко мне не было».       Но тем не менее он всё ещё чувствовал, что его сердце разбили вот таким странным образом. Его рассудок, правда, всё ещё работал со скоростью в тысячу миль в час, соединяя кусочек за кусочком в целую картинку.       Чонгук был влюблён в Тэхёна.       Он был влюблён в своего лучшего друга.       Он был влюблён в парня, который сейчас целовал девушку снаружи.       Чонгук снова оказался у стола с выпивкой, но в этот раз нашёл самое крепкое, что смог. Он заполнил один стаканчик до краёв, взял другой и повторил эту несложную операцию, а затем пошёл в ванную, где мог спокойно поплакать.       Это было жалкое зрелище. Он знал это. Но у него не получалось сдерживать тихие всхлипы. Чонгук сожалел, что согласился на все эти штучки друзей с привилегиями, когда всё это только началось. В глубине души он уже тогда знал, что это могло плохо кончиться и навредить ему или Тэхёну.       Выпив, и дождавшись, пока слёзы высохнут на щеках, Чонгук поднялся, вытерев нос.       Он фыркнул, прекрасно осознавая, что уже нетрезв. Он также понимал, что нужно выговориться кому-то, прежде чем он передумает и решит никогда не покидать своего убежища в ванной.       Поэтому он решил привести одежду в порядок – ладно, выглядело так, будто он просто вмазался в дверь, пока пытался снять вещи – а потом просто открыл эту самую дверь, впуская поток холодного воздуха, освежившего лицо.       Чон расталкивал толпу других людей, прокладывая себе путь туда, где, он знал, танцевал Чимин.       — Чимин-хён, — тихо позвал он.       Тот незамедлительно посмотрел на него, и беспокойство отразилось на его лице.       — Эй, Юнги-хён, я скоро вернусь, ладно?       Юнги сочувственно кивнул Чонгуку, а Хосок успокаивающе положил руку ему на плечо, утягивая в быстрые объятия, прежде чем Чимин оттолкнул их обоих.       Чим не сказал ни слова, пока они медленно поднимались по лестнице: Чонгук с особой осторожностью держался, чтобы не упасть.       Они прошли мимо спален, и Чон задался вопросом: не было ли в какой-нибудь из них Тэхёна и его девушки. Он вздрогнул от одной мысли об этом, из-за чего Чимин решил притянуть его ближе к себе.       Наконец они нашли пустующую, где Чонгук плашмя упал на кровать, спрятав лицо. Он почувствовал, как матрас чуть прогнулся в том месте, где присел Чимин, а после и чужую руку на собственном плече в явно утешающем жесте.       — Чонгук, — мягкий голос Чимина так отчетливо передавал всю его любовь и участие, что слёзы вновь навернулись на глаза, и Чон глубоко вздохнул, пытаясь не расплакаться.       Чимин обнял его, притягивая вплотную, не обращая внимания, что оба они потные, и что Чонгук плачет и может запачкать его ужасно дорогую шёлковую рубашку. Чим положил голову поверх чонгуковой, а тот в свою очередь уткнулся в изгиб шеи старшего.       — Чонгук, — повторил Пак, — Гукки, что стряслось?       — Я… Я видел Тэ снаружи с-с какой-то девушкой, — медленно объяснял Чонгук, выплевывая слова, как если бы они причиняли ему боль, — они ц-целовались.       Лицо Чимина смягчилось ещё больше, чем прежде, и объятия стали крепче.       — Почему ты так беспокоишься из-за этого, Гукки?       Чонгук вздрогнул, задумавшись о том, почему же это беспокоит его, и вдруг понял, что это всё, о чем получается думать. Тэхён был всем, о чём у него получалось думать. Тэхён, Тэхён, Тэхён. Веснушки у носа старшего, которые он так обожал. Сильные руки, которые поднимали его вверх. Волосы, идеально обрамляющие лицо, и его голос, когда он пел вместе с Чонгуком. Решительное лицо Тэ, при попытке забить гол; то, как он улыбался, глядя на Чона; то, как Тэхён смеялся. Всё о Тэхёне, Тэхёне, Тэхёне.       Он разрыдался ещё до того, как смог понять, что плачет, и именно в этот момент он до конца прочувствовал, насколько грандиозно проебался. Не существовало способа перестать любить Тэхёна, также как не существовало такого варианта, в котором они могли бы стать кем-то большим, чем просто друзья, которые периодически трахались.       — Чонгук-а, дыши глубже. Эй, мы разберёмся с этим, хорошо? Ты, я, Юнги и Хосок, слышишь? Не плачь, Гукки, — успокаивал Чимин рыдающего в его объятиях парня.       Чимину было больно видеть его таким. Он всегда подозревал, что между этими двумя что-то происходило, но он и не представлял, что чувства Чонгука настолько сильны. Чонгук зашёл настолько далеко, а Чим и понятия не имел, что с этим делать.       Но он, конечно, ничего не сказал. Он утешал Чонгука по мере возможностей, чтобы убедиться, что тот наконец понял, насколько его любят, и что все произошедшее – не конец света.       Как только младший перестал плакать, он невидящим взглядом уставился в стену, не шелохнувшись, когда Чимин ушел, чтобы привести Юнги и Хосока. Им предстояло доставить Чонгука домой так, чтобы они с Тэхёном не пересеклись.       — Чонгук-а, мы рядом, хорошо? — дружелюбно напомнил Юнги, слегка улыбнувшись и протянув младшему ладонь.       Чон принял её и вздохнул глубоко. Думать больше не хотелось. Ему нужно было поспать, потому что усталость, отступившая ранее, ударила с новой силой. Он вздохнул снова, желая уснуть настолько глубоко, чтобы никогда больше не проснуться. Последняя мысль, пришедшая до того, как его вырубило в машине, была о том, что Тэхён всегда заботился о нём после вечеринок. *       Открыв глаза, Чонгук тут же сощурился от яркого света, бьющего прямо в лицо. Чувствовал он себя откровенно херово, и не имел понятия, что происходило прошлой ночью, хотя всё ещё был вымотанным. Телефон, схваченный им, показывал 8:47. Слишком рано, конечно, но его убивала головная боль, а вспомнить что-нибудь из вчерашних событий не получалось.       Он сел на кровати.       И всё, о чем он до сих пор продолжал думать, – это Тэхён, Тэхён, Тэхён. Чонгук был влюблён.       Он мученически простонал и снова завалился на постель, прячась под одеялом. Он любил Тэхёна. Казалось, его жизнь кончена. *       — Не могу понять, почему ты принимаешь это так близко к сердцу? Ты любишь Тэхёна, так в чём проблема? — как-то спросил Чимин, когда они сидели в Старбаксе с разложенными на столе учебниками.       Чонгук поднял голову:       — Он видит во мне только лучшего друга, которого удобно потрахивать время от времени.       Чим поморщился: никак не мог принять эти их странные отношения.       — Но ты даже не спросил, что он к тебе чувствует, — вбросил Юнги, подсаживаясь к Чимину.       — Да мне и не нужно спрашивать. Я прекрасно знаю, как он ко мне относится. От этого еще хуже, потому что он не испытывает того же, что и я. Так что никому мои чувства не сдались, — вздохнул Чонгук и сделал глоток кофе, пытаясь прогнать горькие мысли о Тэхёне.       Чон старался сохранить привычные отношения между ними, но Тэхён на то и лучший друг: он быстро раскусил его и понял, что что-то не так. Гук даже пробовал избегать его, но это оказалось куда сложнее, чем он думал. Каждый раз на тренировке Тэ глядел на него побитым щенком, и Чонгук едва сдерживался от того, чтобы не кинуться к старшему в объятия и не просить прощения за все, что случилось.       Ему просто нужно было немного времени. Чонгук не был наивным и понимал, что эти его чувства к Тэхёну никуда ближайшее время не денутся, но он был точно уверен: со временем он смирится с ними и перестанет превращаться в заикающееся и краснеющее недоразумение всякий раз, когда Тэ рядом.       Если дружба – максимум, который Тэхён предлагал ему, младший был счастлив. Он сделал бы все, чтобы просто остаться вместе с Тэ. Ему нужна была эта дружба, ничего больше.       Мысли о старшем не покидали его головы, даже когда Чонгук пытался его избегать. Он надеялся, что вскоре они снова станут общаться как обычно. Гук скучал по солнечности Тэхёна, способной в любой ситуации вызвать у него улыбку.       Он скучал по Тэхёну. *       — Мне кажется, нам стоит прекратить, прости, Тэхён, — решительно произнес Чонгук, стараясь, чтобы голос не дрожал, хотя на самом деле он хотел обратного.       Лицо Тэ вытянулось в удивлении:       — Что? — переспросил он практически шёпотом.       — Я не думаю, что нужно продолжать это всё, — он указал рукой на пространство между ними, — оно больше не помогает.       Тэхён поднялся, сгребая телефон с наушниками. Его лицо не выражало абсолютно ничего, однако Чонгук уловил, как что-то болезненное промелькнуло в его взгляде.       — Хорошо, — тихо ответил старший, кивнув.       А затем он ушёл, так громко хлопнув дверью, что Гук не поверил в случайность этого. Чонгук не винил его, потому что и сам был в замешательстве. Он ненавидел себя за то, что не удержал Тэхёна, что не объяснился, что вообще ничего не сказал.       Гук просто не смог этого сделать. Всё слишком далеко зашло. Ему не хватало сил, чтобы просто спать с Тэ и страдать от безответной влюбленности. Это стало бы чистой воды пыткой. Он боготворил Тэхёна, хотел, чтобы тот прочувствовал всё, что он держит в себе. Это перестало быть бессмысленным сексом для Чонгука.       Тэ никогда не принадлежал ему, и самое ужасное было в том, что Чонгук понимал: он никогда и не будет принадлежать ему целиком и полностью.       Но старший не так его понял. Гук не хотел, чтобы закончилась их дружба. Он просто не хотел больше трахаться, потому что для Тэхёна это ничего не значило. Но Чонгук, конечно же, налажал, точно так же, как лажал всю жизнь, и теперь он потерял лучшего друга.       И всё это дерьмо произошло в течение месяца. Ещё недавно они были лучшими друзьями и всё было в порядке, а теперь даже не разговаривали. Это ранило.       Возможно, хорошо, что так произошло, потому что Тэхён заслуживал большего. Кого-то лучшего, нежели Чонгук.       Начался дождь, а Гук стал перебирать в голове все причины, по которым он не заслуживал находиться рядом с Тэ. И, когда дождь спустя пару часов прекратился, он всё ещё продолжал думать об этом. *       — Какого чёрта вы больше не разговариваете? Когда все стало настолько плохо? — Чимин озвучил наконец вопрос, которым Чонгук задавался ещё с прошлой недели.       — Понятия не имею.       — Ты должен позаботиться о себе, Чонгук. Пожалуйста. Мне не нравится, что ты до сих пор грустишь из-за происходящего, — произнес Чим, во взгляде которого было столько любви и заботы, что Чонгук не смог его вынести и отвернулся.       — Знаю, — только и ответил он.       На тренировке он пытался отыскать знакомую копну тёмных волос, перехваченных банданой. И не нашёл. Минут через десять, когда все уже шнуровали бутсы и растягивались перед пробежкой, явился Тэхён, смотря с извинением. Их взгляды пересеклись, и Чонгук был в шоке от темных кругов, залегших под тэхёновыми глазами. Он тут же почувствовал вину, потому что его поведение могло стать причиной этому.       И только когда Юнги тоже сказал, что он беспокоится, Чонгук понял, что после той тренировки стало ещё хуже. Он три дня не появлялся на поле и пропустил последние пару дней занятий. Он просто не мог встретиться с Тэхёном. Это было трудно. Поскольку он был тем, кто всё испортил, и не знал, как теперь исправлять.       — Чонгук, тебе нужно разобраться со всей этой ситуацией. Потому что она ранит тебя. И Тэхёна тоже, — убеждал его Юнги. Гук понимал, что хён прав.       — Я не знаю, что мне сделать, — он звучал жалко и не отводил пустого взгляда от стены.       — Я переживаю за тебя, Гук-а, — мягко произнёс Юнги, заглядывая в глаза. Старший действительно редко говорил о своих чувствах, предпочитая демонстрировать их. Поэтому Чонгук понял, что это крайний случай.       Теперь еще одному человеку хреново из-за него. Он так сильно себя ненавидит.       — Прости.       — Чонгук, просто объясни мне, что происходит. Я постараюсь понять, — попросил Юнги, на что младший только вздохнул.       — Ладно, Юнги-хён, — всё-таки согласился он.       Юнги принёс ему горячий шоколад, прежде чем сам забрался на кровать и устроился рядом.       И Чонгук выложил ему всё. Объяснил суть их с Тэхёном дружбы с привилегиями, рассказал, насколько привычным всё это стало, и о том моменте, когда осознал свои чувства к Тэ. И в конце концов признался, что пытался покончить с этим их странным сексом по дружбе, но вместо этого потерял лучшего друга.       Гук даже не осознавал, что плачет, пока Юнги не стёр слезинку, катящуюся по его щеке.       — Вот чёрт, прости.       — Не извиняйся, все нормально, — заверил его Мин, — теперь нам осталось только выяснить, как спасти вашу дружбу?       — Можешь попробовать, — проговорил Чонгук, — но не знаю, выйдет ли из этого что-нибудь.       — Для начала было бы неплохо просто поговорить с ним. Ты ведь всё ещё понятия не имеешь о его чувствах, — предположил старший, и лёгкая улыбка тронула его губы.       — Хватит издеваться, хён, — протянул Чонгук, но ответная улыбка всё же появилась на его лице. Может, они и не разобрались во всем, но хён всё еще мог заставить его улыбнуться, а значит, не всё потеряно. *       Когда Чонгук шёл к Чимину, чтобы поиграть в видеоигры, он ожидал, что Юнги присоединится к нему позже, и, возможно, даже сам Чим, если решит потратить время впустую.       То, чего он точно не ожидал, это увидеть уже играющего Юнги и Чимина, делающего домашку за столом. Это было странно, но Чон не обратил на это внимания. Он только плюхнулся на кровать рядом с Юнги и схватил контроллер, готовясь как обычно обыгрывать хёна в Марио Карт.       Чонгук не придал особого значения тому, что Чимин вскоре покинул комнату. Он ничего не заподозрил, когда Юнги поставил игру на паузу, сказав, что ему нужно в уборную. Он только взял телефон, чтобы ответить Намджуну, который закидывал его сообщениями, собираясь на свидание с Сокджином.       Внезапно раздался смех, которого Гук так давно не слышал. Смех, который он хранил в памяти. Он не мог ошибиться. Чонгук резко выпрямился, и охватившая его в момент паника отразилась на лице. Что за херня? Откуда здесь Тэхён?       Чон пытался успокоить себя тем, что, возможно, Тэхёна и не было здесь. Может, Чимин позвонил ему, или что-то ещё. Чонгук поднялся и подошёл к двери, схватившись за ручку и набираясь храбрости. Прежде чем он успел сделать хоть что-то, дверь резко распахнулась, и он отшатнулся назад.       Первым, что заметил Чонгук, когда они установили зрительный контакт, было удивление в глазах Тэхёна, которое сменилось счастьем, а затем исчезло в полном безразличии. Вторым пунктом стали огненно-рыжие волосы Тэхёна. А потом он увидел, что у того руки задрожали. Это доказывало, что вся незаинтересованность старшего точно являлась напускной.       Дверь за ними захлопнулась, следом щёлкнул замок, и снаружи послышался громкий шёпот.       Слёзы застилали Чонгуку глаза. Что могло быть ещё глупее в этой ситуации? Он даже не понимал, из-за чего плакал. Возможно, это были слёзы облегчения, потому что он наконец-то сможет объясниться, или слёзы печали от вида отстраненности в любимых глазах. Или он плакал из страха, что Тэхён никогда не заговорит с ним снова. Как бы то ни было, Чонгук почувствовал себя невероятно смущённым и отвернулся, чтобы совладать с эмоциями.       Он сделал глубокий вдох, а когда повернулся обратно, Тэхёна уже не было. Он устроился на кровати Чимина, молча уставившись на свои руки. Чонгук собрал все своё мужество, подбадривая себя, прежде чем занять место рядом с тем, кого так сильно любил. Какое-то время они сидели в тишине. Чонгук понятия не имел, с чего стоило начать разговор, и его мысли достигали световой скорости, пока он пытался понять, что к чему.       — Что произошло? — неожиданно спросил Тэхён.       Гук резко выдохнул. Он не ожидал, что голос Тэхёна будет таким надломленным, настолько переполненным эмоциями. Он думал, что Тэ незамедлительно стал двигаться дальше, забыв о существовании Чонгука. Но не тут-то было.       — Я не знаю, — ответил младший тихим шёпотом, от которого веяло виной и грустью.       — Почему? — одно слово, но Тэхён вложил в него столько чувств, что Чонгук смог отчетливо различить всё: от боли предательства до гнева. — Почему ты решил, что всё должно закончиться?       Чон пытался собраться и сложить слова в предложения:       — Это было слишком для меня. Мне казалось, что это неправильно.       — О, — просто сказал Тэхён, но именно это и забило последний гвоздь в крышку гроба Чонгука. Он не понимал, почему Ким не кричит на него, и абсолютно не знал, что теперь делать. Его мозг как обычно закоротило, потому что он рядом с Тэ, но сейчас по тону старшего он понял, что это конец. Конец одиннадцатилетней дружбы. И Чонгук не винил Тэ в этом. Единственным виноватым здесь был он сам.       Он взглянул на Тэхёна и заметил, что у того в глазах застыли слёзы. Как и у самого Гука.       — Почему это так задевает тебя? Мы же не встречались даже. Так, просто трахались, — Чонгук чуть не вздрогнул от силы, с которой выплюнул эти слова.       А вот Тэхён действительно задрожал, отчего младший почувствовал себя ещё хуже. Он снова всё проебал, и у него не осталось никакой надежды.       — Неважно, — горько ответили ему, а из закрытых тэхёновых глаз скатилось несколько слезинок.       Чонгук увидел это, и, прежде чем он смог остановиться или даже просто подумать, протянул руку, чтобы смахнуть влагу со щеки лучшего друга. Тэхён вздохнул, открыв глаза на секунду, а потом снова закрыл их.       — Ты можешь всё мне рассказать, хён, — уверил его Чонгук.       Челюсть Тэхёна напряглась, очевидно, он обдумывал предложение.       — Просто это… Мне было обидно, что ты решил прекратить всё, потому что выглядело так, будто я недостаточно хорош для тебя. Я был не настолько хорош в сексе, чтобы ты остался, и лучший друг из меня, видимо, никудышный. Ведь у тебя есть получше: Чимин, Юнги-хён и Хосок-хён.       Мозг Чонгука снова стал разгоняться до первой космической.       — Нет! Нет, Тэхён. Все произошло не из-за этого. Ты ушёл, потому что хотел только «секса» из «секса по дружбе». Я хотел закончить все эти штучки, но ко всей нашей дружбе-то это не относилось! Видимо, это я недостаточно хорош, чтобы просто дружить со мной, и ты нуждался в большем.       Тэ едва ли понял весь смысл, но основную идею он ухватил, если судить по тому, насколько широко распахнулись его глаза, из которых ещё сильнее полились слёзы.       — Прости меня, Тэхён, — произнёс Чонгук, раскрывая руки для объятий.       — Гук-а, почему ты хочешь перестать спать со мной? Скажи правду, пожалуйста, — серьёзно спросил старший, хлюпая носом и отстраняясь после непродолжительных обнимашек.       Он должен был сделать это. Должен был объяснить. Даже если их дружбу уже не спасти, Тэхён заслужил реальное объяснение после стольких отстойных оправданий.       — Я люблю тебя. Ты не представляешь, как сильно я тебя люблю, и насколько это болезненно. Ты с ума меня сводишь. Меня убивает то, что я могу потрахаться с тобой, но мне не светит даже ёбаного поцелуя в губы. Это так тупо, что мы трахаемся, хотя никогда не будем в реальных отношениях. И мне чертовски жаль, Тэхён, я понимаю, что ты, наверное, никогда больше не захочешь разговаривать со… — Тэхён подался вперёд и коснулся губами чонгуковых, опуская ладони на его щёки. Поцелуй получился солёным, из-за того, что они оба всё ещё плакали. Когда Чонгук наконец ответил на него, это было куда лучше, чем он себе представлял.       Они целовались долго и нежно, и Чонгук надеялся, что смог передать все переполнявшие его эмоции. На вкус Тэхён был как ваниль и его одеколон, по запаху которого Чонгук чертовски скучал последние пару месяцев.       Мозг всё ещё работал со скоростью света, но теперь Тэхён занимал абсолютно все его мысли. Всё, о чем он мог думать, – Тэхён, Тэхён, Тэхён. Чонгук постоянно задавался вопросом, каково было отдаваться чему-то с той страстью, с какой Тэ отдавался фотографии, и теперь получил ответ. Это означало любить Тэхёна настолько, что всю эту любовь невозможно было выразить.       Отстранившись друг от друга, они закрыли глаза и соприкоснулись лбами, а губы Тэхёна тронула мягкая улыбка.       — Я тоже люблю тебя, чтобы ты знал. Если бы признался с самого начала, то спас бы нас от этого кошмара, — поддразнил Тэ, и Чонгук простонал, откинувшись на кровать, — что, слишком просто?       — Слишком просто, — подтвердил младший, хотя улыбка появилась и на его губах тоже. *       — Повтори, — скомандовал Гук, и Тэхён надулся, хотя не скрывал улыбки.       — Тэхён полный идиот, слишком зависимый от своего друга Чонгука, — произнёс старший, заставив Чона улыбнуться.       — И остальное.       — И когда мы с Чонгукки не разговаривали, я едва мог делать что-либо, — закончил он, закатив глаза, когда раздались аплодисменты.       — Это лучшее, что я слышал от тебя. Поставлю на звонок, — сказал Чонгук, посмотрев на телефон, из-за чего пропустил выражение полного обожания на лице уставившегося на него Тэхёна.       — Хватит быть такими дохуя влюблёнными. Терпеть этого не могу, — проворчал Юнги, прижимаясь ближе к Чимину.       — Снимите комнату, — парировал Тэхён, даже не отвлёкшись от Чонгука.       — Я не соврал, — когда Чимин и Юнги снова стали препираться, тихо обратился к нему Тэхён, — я и вправду едва функционировал, ты же сам видел меня.       Чонгук вспомнил, каким Тэ был на тренировке по футболу, его синяки под глазами и двадцатиминутное опоздание. Он никогда больше не хотел видеть Тэхёна таким. Было похоже, что старший тогда потерял всю мотивацию делать даже те вещи, которые любил.       — Прости меня, — попросил Чонгук, а Тэхён только покачал головой.       — Не стоит извиняться. Я так тебя люблю, — произнес старший и притянул его за воротник, чтобы поцеловать.       Тэхён углубил поцелуй, и они так увлеклись друг другом, что не замечали ничего вокруг. Всё было настолько хорошо, что Чонгук хотел бы вечность вот так провести. Возможно он хотел этого ещё до того, как это осознал своё желание.       — Мы можем уйти? Здесь чертовски холодно, — пожаловался Юнги, натянув одеяло на них с Чимином.       Они вчетвером выбрались на пляж, чтобы отметить открытие осеннего спортивного сезона. Чимин и Юнги праздновали ещё и то, что закончился баскетбол. Хотя они оба любили его, ни один из них не выглядел расстроенным по этому поводу.       Праздник же Тэхёна и Чонгука был устроен в честь них самих и их дружбы, ну, и слегка в честь старта осеннего сезона.       — Вы можете пойти в палатку, ребят, — предложил Тэхён.       — Пойдём, Юнги, оставим голубков наедине, — поднимая парня, пролепетал Чим. Когда они ушли, Чонгук повернулся к Тэ.       — Люблю тебя, — снова признался он. Это были слова, которые они говорили друг другу бесчисленное количество раз, но теперь они неожиданно приобрели совершенно другое значение, которое пугало его и вызывало волнение.       Тэхён просто улыбнулся своей квадратной улыбкой, а ветер играл с его рыжими прядками. И невозможно передать словами, что каждый из парней чувствовал в этот момент.       Чувства Гука всегда кричали: «Тэхён, Тэхён, Тэхён», и он наконец принял это. Так что, пока Тэхён смотрел на океан, будто охватывая взглядом окружающий их мир, Чонгук глаз не мог оторвать от Тэхёна, который стал его миром.