Люби меня. Вечно.

Шла вторая неделя. Вторая ебаная неделя, как Сергей не видел любовь всей жизни. Он ездит в туры, улыбается фэнам и выступает как всегда на 100%. Сцена — это его счастье. Это его призвание. Сергей любит выступать, погружаться полностью в шоу, отдаваться зрителю по полной, потому что сцена — это его призвание. Только вот последние две недели ему выступать трудно. В зале, чаще всего, сидел человек, чьи глаза искрились неподдельной любовью, счастьем и заботой. Эти глаза были поддержкой во время всего концерта, потому что это были е г о глаза. Да, Серёжа понимал, что Дима уехал ненадолго, что эта поездка поможет с бизнесом, но он безумно скучал. Прошло уже 2 недели из 4 ожидания, и, вроде бы, Сережа должен радоваться, что время идёт так быстро и он не успеет заметить, как приедет его любимый муж. Единственное счастье, которое осталось у Серёжи, — это его маленький сын Никита. Из-за отсутствия Димы в стране Серёже приходится ездить с ребёнком в тур, что не очень удобно, зато он каждый день с сыном. И он был действительно счастлив, даже когда это маленькое чудо отвлекало его от работы, потому что с Никитой он забывал про все свои проблемы, про то, что не видел своего мужа уже две недели и не увидит столько же. Но были такие моменты, когда Лазарев уходил в себя. Он брал бутылку алкоголя, сигареты, которые скрывал ото всех. Он курил только по ночам, чтобы никто не знал. Естественно, Лазарев понимал, что у него могут начаться некоторые проблемы с голосом от такого образа жизни, но в эти грустные ночи, пропитанные дорогим алкоголем, сигаретами и отчаянием, ему было плевать. Обычно осознание всего приходило с утра, но никак не ночью. Нет. Вот уже 5 вечер подряд, после окончания концерта и приезда в отель Сергей отказывался от ужина со своей любимой командой, уходил номер и проводил его, по догадкам команды, играя с сыном и высыпаясь. Но никто и не догадывался, что вот уже пятый вечер после того, как уснет Никита, Серёжа одевался потеплее и выходил на балкон в номере, проводя там часы с дорогим алкоголем и сигаретами, потому что это на время его спасало. Он считал, что, если продолжит запивать и закуривать свою боль от разлуки с Димой, ему станет легче. Но вот легче не становилось. Ни капли. Дима звонил каждый день. Потому что он любит Серёжу не меньше, чем Серёжа любит его. Их история любви в принципе довольно странная. От обычных знакомых, которых тянуло к друг другу с неимоверной силой, до женатой парочки, которая обожает и любит друг друга безгранично. Кузнецов, вообще-то, до встречи с Лазаревым, считал себя натуралом. Он никогда не смотрел на парней больше, чем как на друзей. Ему всегда нравились девушки. Но тут на пороге его офиса появился Лазарев. Сначала чисто рабочие отношения, затем дружба и частое времяпровождение, а потом они оба поняли, что жизни не видят без друг друга. Это похоже на историю в каком-то дешёвом романе, но эта парочка исключение из правил, потому что они именно такие. Они такие, о которых рассказывается в романах. Неважно, в дешёвых или в настоящих, где целая драма. Дима и Серёжа — это настоящий канон. В один из телефонных разговоров они опять ругались. Естественно, была разница во времени, и часто выходило так, что, когда звонил Дима, уже была глубокая ночь. Кузнецов стал замечать, что последние несколько дней у Серёжи во время таких ночных разговоров сильно заплетается язык. И это можно было бы скинуть на усталость, но, когда это было уже 5 ночь подряд, Дима не выдержал и спросил у Серёжи причину того, из-за чего он напивается. Кузнецов и без его ответа все прекрасно понимал и знал. Он не хотел думать, что Серёжа пьёт из-за него. Сергей собственник. Сергей ревнив. Сергей не умеет ждать. Дима надеялся до последнего, что услышит совсем другой ответ. Не тот, о котором он думает. Но его надежды были неоправданны. Сережа ответил честно, не стал скрывать или делать из себя бесчувственную тварь, которой плевать, что её любимый находится за океаном, и вы не виделись уже довольно-таки давно, и увидитесь, как казалось Сергею, еще не скоро.

***

Они ссорились вот уже полторы недели. Все также по телефону. Все также из-за расстояния и пьянства Лазарева. Сергей выглядел ужасно. Как вы думаете, как выглядел бы человек, который полночи пьёт, рано встаёт и каждый день работает? Ужасающий вид? Так вот у Серёжи был хуже. Огромные синяки и мешки под глазами, красные глаза, бледная кожа. Но Сережа был слишком горд. Лазарев является отличным актером, к тому же, благодаря своей профессии, умеет пользоваться такими вещами, как тональный крем. Каждый день, вставая рано утром, после очередной дозы алкоголя и никотина он шёл в душ, пытаясь смыть с себя весь этот ужас. Собирался чаще всего не спеша, успевая покормить сына, выпить несколько чашек кофе, нанести свой тональный крем и снова надеть маску счастливого человека. Никто ведь и понятия не имеет, что Серёжа снова ссорился с Димой ночью, разговаривая по телефону. Снова пил. Курил. Утро проходило как обычно, но было то, что не давало Сергею покоя. Нехорошее предчувствие. Ну как «нехорошее». Оно было ужасным. Лазарев даже и не предполагал, с чем это может быть связано, поэтому попросил команду быть осторожнее, а сам Никиту из рук не выпускал. День шёл мирно. Серёжа никак не мог понять, с чем связано его это предчувствие. Он звонил пару раз маме, дяде, племяннице Алине и даже Диме, но тот вечно скидывал звонки, отвечая по смс, что страшно занят, и сегодня у него какой-то супер важный семинар, от которого он отвлекаться не хочет, и позвонит сам, как только освободиться. И он позвонил. Разговор шёл долго и очень напряжённо. Это как раз то, чего боялся Серёжа весь день. Кузнецов звонил поговорить об их отношениях, о любви, которой, по его мнению, уже нет. Серёжа слушал и ждал, что же хочет сказать Дмитрий. Он думал, что вот-вот Дима скажет, как сильно любит его и как скучает. Он в с е г д, а так говорил. Но не в этот раз. Всю речь Димы Сережа терпел, не проронив ни слова, но была небольшая речь, которая убила его. «А как там Никита? Хорошо? Послушай, Серёжа, ты не думаешь, что наши отношения превратились в какие-то бытовые, неинтересные? Раньше был некий кайф, адреналин скрываться, втихую приезжать в каждый город, как можно более незаметно входить в концертный зал. Сейчас же что? Мы же с тобой давно особо не скрываемся. Все уже всё поняли. Тебе самому не надоело блокировать постоянно людей, который упоминают н, а с? А где вся наша любовь? Где это всё? Ты будто сам не понимаешь, что уже всё. Нет любви. Да, я люблю тебя как родного и близкого мне человека. Я думаю, ты уже понял, к чему я веду. Лазарев, эти отношения пришли к концу, больше нет н, а с. Не думай, что я брошу тебя так просто, уйду из твоей жизни. Я останусь, ведь ты стал частью меня. Я всегда буду рядом, всегда поддержу, только позвони. Мой дом всегда будет открыт для тебя, и ты это знаешь. Никиту буду также любить, буду приезжать, играть с ним. Всё равно он считает, что я его крёстный, а не второй папа… Серёжа, помни всегда, что я тебя поддержу в любом случае. Я тебя не поддерживаю только сейчас. Что ты делаешь с собой? Прекрати пить, курить! Ты поганишь свой голос, понимаешь это, нет? У тебя идёт тур, тебя ждёт тысячи поклонников, а ты гробишь здоровье. В конце концов, вспомни о сыне! Никита, он же чувствует тебя, забыл? Он чувствует всё то, что чувствуешь ты. Прошло почти 4 года с его рождения, а я до сих пор не могу объяснить да и понять вообще вашу связь. Никогда не видел такого. Дорогой мой, возьмись за ум. Начни спать, брось курить и пить. Проводи больше времени с сыном или хотя бы на репетициях. И запомни, что наш конец — это не конец всему. Любой конец — это начало. 25 вечером я прилетаю. Собери, пожалуйста, мои вещи, я заеду за ними сразу после самолёта…»

***

Сергей был убит. Убит морально. После того разговора прошло уже 3 дня. Лазарев не мог даже заниматься тем, чем любил заниматься, когда на душе всё хуево. Заливать горе алкоголем. Он просто не мог, потому что понимал, что Дима говорил правду. На нём жизнь не заканчивается. У Серёжи сын. Профессия, которую он любит всем сердцем. Нельзя брать и просто уходить в себя. Ведь Кузнецов прав. Так шли его дни. Он пытался восстановиться морально, продолжать жить дальше. И у него всё выходило. Сережа послушал Диму и шёл дальше. Стал больше времени проводить с сыном, гулял с ним в свободное от переездов и саундчеков время. Брал везде его с собой. Когда шёл концерт, Никита всегда сидел за кулисами, и стоило Серёже только взглянуть на этого маленького человека, как сразу появлялись уверенность и силы. Ради Никиты он был готов свернуть горы, что там спеть на сцене-то. Он увидел в сыне ту поддержку, которую потерял. И нашёл её даже больше. Нельзя было допускать ошибки на сцене. Ведь это его сын. Лазарев для сына был примером. Всегда двигался вперёд, всегда успевал и всё умел. Никита был очень умён и, как сказал Дима, чувствовал всё то, что чувствовал его любимый папа. Никита приходил в восторг, видя папу на сцене. То, как он выступает и буквально светится счастьем. Поэтому Серёжа жил дальше. Потому что он — отец. Он — пример для сына. За несколько дней до прилёта Димы Серёжа и Никита вернулись в Москву. У него на эти дни намечались съёмки, театр и хотя бы пару выходных дней, чтобы с утра до ночи провести их с сыном. По влиянию судьбы один из выходных у Серёжи выпал как раз на приезд Димы. Это не было запланировано изначально, даже не обдумывалось. И если за все прошедшие дни с их расставания Серёжа пришёл почти полностью в норму, то в этот самый день, 25 апреля, он с самого утра был как на иголках. Сегодня прилетает уже н е е г о Дима. Сергей честно пытался отвлечься от этого, что-то сделать, но, откровенно говоря, выходило все хуёвенько. Ничего не получалось, всё выпадало с рук. Единственное, что он смог сделать в часы ожидания Димы, так это поиграть и погулять с сыном. Ведь Никита всё видит. Ведь Никита всё чувствует. Никита всё понимает. Серёжа обязан был сделать так, чтобы Никита не сидел весь день с ним грустный, а веселился, улыбался и продолжал восторгаться своим папой. Ведь папа — сильный. Папа — справится.

***

До прилета оставалось пару часов. Серёжа собрал уже все вещи, и пытался спокойно заниматься с сыном английским. Выходило, конечно, у него с трудом. Но он понимал, что должен. Он должен учить Никиту, помогать ему. Он всеми силами старался делать вид, что всё хорошо. Всё в порядке. Потому что Никита должен быть счастлив, ведь он ещё маленький ребёнок. Уже было 9 вечера, и Сергей понимал, что заниматься осталось совсем чуть-чуть. У Никиты был установлен режим сна: в 22:00 он ложится спать, а в 6-7 утра просыпается. С постоянными переездами по стране это было, конечно, трудно делать, но приходилось. Никита ещё сильно маленький, и здоровье было превыше всего. Ещё час, и он будет спать, а Серёжа продолжит ждать Диму, чтобы поговорить с ним в последний раз. Ведь после ухода Димы из и х дома начнётся новая, совершенно другая жизнь. В которой будет только Серёжа, Никита и их семья. Лазарев любит Диму. Дима — часть его жизни, сердца. Дима — часть Серёжи. И Серёжа понятия не имеет, как теперь будет жить без него. Он понятия не имеет, как будет просыпаться каждое утро без него, завтракать, собираться на работу, проводить вечера, летать в их любимое место, место их счастья — Майами. Находясь там, они всегда были счастливы. Они. Серёжа, Дима и их любимый сын Никита. Время неумолимо бежало вперёд, и Серёжа правда не знал, как его остановить. Он даже Никиту немного позже уложил спать, чтобы не оставаться наедине со своими мыслями, чемоданами Димы и временем, которое приближало его приезд и окончательное прощание двух любящих друг друга людей. Лазарев, постоянно бросая взгляд на часы, заметил, что до приезда осталось буквально несколько минут. Он не делал вообще ничего. Просто сидел в гостиной их дома и ждал. Ждал конец этой и начало следующей, как только за Кузнецовым захлопнется входная дверь. Дима, подъезжая к дому, полностью осознавал, что разговор на том их телефонном звонке не закончился. Он осознавал, что их ждёт долгий и трудный разговор. И как считал Дима, это его окончательное решение. Он думал, что они просто расставят все точки над «и» и разойдутся навсегда. Просто останутся друзьями и бизнес-партнёрами. Он не понимал, что через несколько минут собирается расставаться с любовью всей его жизни. Он не понимал, что будет долго и мучительно страдать, постепенно становясь бесчувственной мразью. Когда Дима зашёл в дом, Серёжа уже сидел на кухне и пил свое любимое красное вино, которое всегда спасало его каким-то странным, волшебным образом от душевной боли. Освобождало от неё, хотя бы временно. На неделю-две. Диме, который просил Серёжу не пить, не понравилась эта картина, хотя он прекрасно понимал, какого сейчас Серёже, ведь самому было не легче. Разговор предстоял долгий… Дима не узнавал Серёжу. Он не видел того жизнерадостного человека, который, несмотря ни на что, всегда шёл вперёд. Всегда двигался по пути к счастью сквозь любые преграды. Перед ним сидел не его любимый Серёжа. Перед ним сидел человек, у которого пропал весь огонь в глазах, он был весь бледный и с огромными синяками и мешками под глазами. И, пусть Серёжа и жил дальше, не оставался в прошлом, ночью спать спокойно он не мог. Дима был уверен, хотя нет, он знал, что это всё из-за него. И, в эти минуты, когда он смотрел на такого Серёжу, он осознал, какой же он ублюдок. Он понял, что он просто жизни не видит без этого человека. Они сидели молча на кухне их дома и смотрели на друг друга. Сережа продолжал пить своё любимое вино, а Дима просто сидел и не знал, как начать этот разговор, как сказать, что он просто конченный мудак, как извиниться. Но одно Дима знал точно — Серёжу он любит. Он его любит и больше никогда так не поступит, если только Серёжа позволит вернуться в его жизнь. Ведь Дима предал его. Дима предал их любовь. А Серёжа? Что Серёжа? Серёжа сидел и ждал, когда Дима заговорит. Он не хотел этого разговора, но он понимал, что разговор будет. Он просто ждал той секунды, когда начнётся новая жизнь. И Дима заговорил. Но сказал он совсем не то, чего ожидал Серёжа. Простое «прости меня» перехватило у Серёжи дыхание. Он ничего не понимал. Сергей на секунду позволил допустить себе мысль, что Дима всё-таки ошибся в своём решении и вернётся к нему. Но Лазарев сразу отбросил эту мысль, ведь был убеждён, что Дима не изменит своего решения. На этот раз ошибся сам Лазарев. — Люби меня. Вечно. — Я уже люблю, Серёжа. И буду любить всегда.