Де­лай все так, как счи­та­ешь нуж­ным

Стоя у ок­на, Алек­сандр мо­нотон­но пов­то­рил уже в со­тый раз: — Это же на­ша свадь­ба. Я хо­чу, что­бы те­бе за­пом­нился этот день, как твой са­мый счас­тли­вый, — по­вер­нувшись, он пос­мотрел Шу­ре в гла­за. — Не хо­чешь че­го-то гран­ди­оз­но­го, мож­но ус­тро­ить чис­то се­мей­ный ужин, — взмах­нув ру­кой, на­чал пе­речис­лять: — По­зовем твою ма­му, бра­та, мо­их ро­дите­лей, нес­коль­ко близ­ких дру… Шу­ра, об­няв ко­лени, скри­вилась, и Са­ша, по­чесав пе­рено­сицу, вздох­нул. «Впер­вые встре­чаю жен­щи­ну, ко­торая не хо­чет праз­дно­вать собс­твен­ную свадь­бу. Или она это спе­ци­аль­но, чтоб ме­ня поз­лить?» — Раз­ве, ког­да бы­ла ма­лень­кой де­воч­кой или по­том, ког­да ста­ла де­вуш­кой, ты не меч­та­ла о том, чтоб день уза­кони­вания от­но­шений с лю­бимым муж­чи­ной был бы по­хож на… — На цир­ко­вое пред­став­ле­ние? — пе­ребив, ехид­но вста­вила она, под­ни­ма­ясь. И он, наб­лю­дая за нею, внут­ренне по­доб­рался, нап­ря­га­ясь. По гла­зам вид­но — от­сту­пать она не на­мере­на. — Я те­бе рус­ским язы­ком пов­то­ряю: со сво­ей сто­роны я не хо­чу ни­каких родс­твен­ни­ков и тем бо­лее дру­зей! И раз ты приз­на­ёшь, что это не толь­ко твой праз­дник, но еще и МОЙ, то с тво­ей сто­роны я то­же ни­кого не хо­чу! А ес­ли нет — от­ме­чай без ме­ня! — По­чему?! — А раз­ве те­бе не бу­дет стрем­но? Рас­те­ряв­шись на до­лю се­кун­ды, он раз­дра­жен­но вы­палил: — Да с ка­кой ста­ти мне дол­жно быть стрем­но?! Что за де­билизм, Са­ша? или ты наз­ло? — На ка­кое еще ЗЛО?! — за­ора­ла она. — По­чему?! От­веть мне, Са­ша, п-о-ч-е-м-у ты та­кой неп­ро­ходи­мо ту­пой?! К-о-г-д-а ты на­учишь­ся ду­мать сво­ей… Не до­гово­рив, тя­жело ды­ша и свер­кая гла­зами, Шу­ра бы­ла в са­мой нас­то­ящей ярос­ти. Вос­поль­зо­вав­шись пе­редыш­кой, Алек­сандр за­думал­ся, прик­ры­вая ве­ки, и спус­тя па­ру мгно­вений ус­лы­шал: — Эти твои за­маш­ки… На лю­дях весь та­кой не­воз­му­тимый: ро­жа кир­пи­чом — не по­нять ни­чего!.. а я — дру­гая. Д-р-у-г-а-я по­нима­ешь?!. По­мор­щившись, он по­тер ви­сок и, по­дой­дя к ней, по­ложил ла­дони на пле­чи. — Сядь! — на­давив, уса­дил си­лой. — Ес­ли ты прос­то стес­ня­ешь­ся, то луч­ше прек­ра­ти. Мне глу­боко пле­вать на то, кто и как на нас с то­бою смот­рит. — Са­ша, де­ло не в этом, — су­дорож­но вздох­нув, Шу­ра, снова поднявшись, от­ве­ла в сто­рону взгляд. — Всю свою жизнь я толь­ко и де­лала, что прит­ворно улы­балась, де­лая вид, что ме­ня все ус­тра­ива­ет, — опус­ти­ла пле­чи. — Мне это все на­до­ело нас­толь­ко, что ес­ли трез­вая я еще се­бя бо­лее ме­нее мо­гу в ру­ках дер­жать, то пь­яная… — по­вер­нувшись спи­ною, поясни­ла: — Ко­роче, я да­же ра­ди те­бя прит­во­рять­ся не ста­ну. Не хо­чу по­том крас­неть, сго­рая со сты­да. И те­бя по­зорить то­же не хо­чу… — Вон ты о чем, — сра­зу рас­сла­бил­ся, го­воря: — Ну я во­об­ще-то уже знаю, что за то­бою ну­жен глаз да глаз. С пь­яной то­бою я, прав­да, дел еще не имел, но не ду­маю, что ты сле­ту нач­нешь драть­ся или ко­го-ни­будь по­дож­жешь в гне­… — При­дурок, не по­давай мне та­ких идей! — пе­реби­ла она его впол­го­лоса, обо­рачи­ва­ясь. — Са­шуль, — при­об­няв, нак­ло­нил­ся к уху, — я с са­мого на­чала не пла­ниро­вал ни­куда от те­бя от­хо­дить, по­это­му прос­то нас­лаждай­ся про­ис­хо­дящим. Да­же ес­ли ты вы­кинешь что-ли­бо из ря­да вон, я сде­лаю вид, что так и бы­ло за­дума­но. Так что за­вязы­вай дра­мати­зиро­вать. — И все-та­ки… — Лад­но, да­вай прос­то по-ти­хому все от­ме­тим. Ус­тра­ива­ет? — Да! Сра­зу за­улы­бав­шись, она об­ня­ла его за шею и, по­терев­шись но­сом о под­бо­родок… нап­ро­силась на по­целуй. Креп­ко при­жимая к се­бе, он лас­кал паль­ца­ми её ухо и во­лосы, как вдруг она, пусть и нас­мешли­во, бук­валь­но мур­лы­кнула: — М-м-м… и кто это тут у нас воз­бу­дил­ся? — И дей­стви­тель­но. Кто? — иг­ри­во кус­нув за гу­бу, он, став серь­ез­ным, спро­сил: — Ког­да мы по­едем зна­комить­ся с мо­ими ро­дите­лями? — Не по­еду я ни с кем зна­комить­ся! Не хо­чу! — мгно­вен­но вы­вер­нувшись из объ­ятий, Шу­ра бро­силась в сто­рону вы­хода. — А-ну сто­ять! — рас­сви­репев в до­лю се­кун­ды, Алек­сандр дог­нал её и, раз­вернув, впе­чатал спи­ною в сте­ну и про­рычал: — Да что ты бу­дешь де­лать-то! — по­пытал­ся по­цело­вать, но ед­ва не по­лучил ку­лаком в че­люсть и, окон­ча­тель­но вый­дя из се­бя, за­орал: — Ког­да ты прек­ра­тишь мне но­зить? Или те­бе нра­вит­ся из ме­ня иди­ота де­лать? — А из те­бя не на­до ни­како­го иди­ота де­лать. Ты сам с этим неп­ло­хо справ­ля­ешь­ся! — па­риро­вала она, гля­дя в гла­за. — Ну, стер­ва… ты до­иг­ра­лась! Пре­секая лю­бое соп­ро­тив­ле­ние на кор­ню, он сгреб её и, скру­тив за спи­ной тон­кие запястья, вер­нул Алек­сан­дру в спаль­ню. За­перев­шись на за­мок, приблизился и, бух­нувшись на кро­вать, напомнил: — Я те­бя пре­дуп­реждал: ес­ли не уго­монишь­ся са­ма — вы­порю. Помнишь? — Д-да, — про­лепе­тала рас­те­рян­но она. — И что ты де­лать соб­рался? — по­пыта­лась по­вер­нуть­ся, но Саша вы­вер­нул ру­ки силь­нее, и она глу­хо зас­то­нала. — Ра­дость моя, те­бе со мною очень по­вез­ло. Отец ме­ня дав­но на­учил не бро­сать сло­ва на ве­тер, по­это­му я в-с-е-г-д-а вы­пол­няю то, что обе­щаю, — зло­веще про­из­нес он и рыв­ком стя­нул с задницы спор­тивные шта­ны. Не на шут­ку ис­пу­гав­шись, она, заж­му­рившись, с ужа­сом за­мер­ла, когда тя­желая ла­донь Алек­сан­дра с не­боль­шой си­лой опус­ти­лась на яго­дицу, нак­ры­вая по­калы­вани­ем поч­ти по всей по­вер­хнос­ти ко­жи. Взвиз­гнув, Шура сно­ва по­пыта­лась выр­вать­ся, но Са­ша вы­вер­нул ру­ки еще нем­но­го и, ос­та­новив­шись, ров­но ска­зал: — Пре­дуп­реждаю: не­удач­но дер­нешь­ся и са­ма се­бе кры­лыш­ки об­ло­ма­ешь. По­няла? — Угу, — всхлип­нув, от­ве­тила и, не же­лая ис­пы­тывать лиш­нюю боль, пе­рес­та­ла тре­пыхать­ся, и он слег­ка ос­ла­бил хват­ку. — Вот и ум­ни­ца, — пох­ва­лив, ог­ла­дил по­розо­вев­шую ко­жу. При­щурив­шись и об­лизнув гу­бы, с со­вер­шенно из­вра­щен­ным ин­те­ресом сжал яго­дицу, ужа­са­ясь сам се­бе: не прос­то воз­бужда­ет, а за­водит спо­лобо­рота. Сно­ва пог­ла­див, ущип­нул. Шу­ра за­мыча­ла что-то со­вер­шенно нев­нятное, и он шлеп­нул её еще раз. Пол­ностью за­чаро­ван­ный лег­ким от­пру­жини­вани­ем, Александр, предварительно ог­ла­див, уда­рил сно­ва, толь­ко по­силь­нее и по дру­гой яго­дице. «Мне это оп­ре­делен­но нра­вит­ся». Чуть вздра­гивая при каж­дом шлеп­ке, Алек­сан­дра, зак­рыв гла­за, чувс­тво­вала, как го­рит кожа. Са­ша яв­но нас­лаждал­ся: по­щипы­вая, мял яго­дицы и пог­ла­живал, а ког­да она, за­быв­шись, рас­слаб­ля­лась, сно­ва шле­пал, и тог­да Шура за­кусы­вала гу­бу, внут­ренне сод­ро­га­ясь от про­тес­та, но как ни хо­телось воз­му­тить­ся — ма­лень­кая она ему что ли?! — а все же не рис­кну­ла ка­чать пра­ва и бла­гора­зум­но мол­ча­ла, ожи­дая, ког­да ему на­до­ест. Но он все по­щипы­вал и сми­нал яго­дицы, иног­да пог­ла­живая по­яс­ни­цу. Со вре­менем ста­ло нас­толь­ко при­ят­но, что Шу­ра да­же не со­об­ра­зила, ког­да на­чала под­став­лять­ся под мер­ные шлеп­ки, ко­торые перестали быть бо­лез­ненно-об­жи­га­ющи­ми… Окон­ча­тель­но проникнувшись-втянувшись в процесс она глу­хо зас­то­нала, чем вве­ла Алек­сан­дра в за­меша­тель­ство. Ос­во­бодив её ру­ки, до конца стя­нул стрин­ги со шта­нами и быстро её развернул, лов­ко ук­ла­дывая на свои но­ги вниз го­ловою; сколь­знул паль­ца­ми по про­меж­ности и сглот­нул: Шура бы­ла не прос­то влаж­ной — тек­ла, ис­то­чая вок­руг се­бя на­сыщен­ный аро­мат же­лания. — Вот уж сюр­приз так сюр­приз. Об­лизнув­шись, про­ник в ло­но дву­мя паль­ца­ми так глу­боко, что, пе­редер­нувшись, Шура про­тяж­но зас­ку­лила, под­став­ля­ясь. Улыб­нувшись, Са­ша вы­нул паль­цы и, прос­коль­зив ими меж­ду по­ловых губ, на­шел кли­тор, ог­ла­див ко­торый, прик­рыл ве­ки, наб­лю­дая за тем, как Алек­сан­дра, всхлип­нув, ак­тивно за­ер­за­ла. — Ка­кое-то неп­ра­виль­ное на­каза­ние я для те­бя выб­рал. Уб­рав ру­ку, об­ли­зал со­лоно­ватые паль­цы и, по­ложив ла­донь, без­жа­лос­тно смял яго­дицу, зас­та­вив Шу­ру вскрик­нуть от бо­ли. «Ты… ка­кие-то нез­до­ровые же­лания во мне пробуждаешь — сро­ду от та­кого кайф не ло­вил, но…» Глу­по гла­за зак­ры­вать. Нра­вит­ся ви­деть её бес­по­мощ­ной и по­кор­ной. Увлажнив губы, он прох­ри­пел: — Хо­чу вла­деть то­бой пол­ностью! — Так вла­дей, а не то­ми! — х­ны­кнула Шу­ра в от­вет и, пе­рес­тав упи­рать­ся в пол ру­ками, рас­сла­билась и по­еха­ла вниз. Са­ша сре­аги­ровал мгно­вен­но: пой­мав за бед­ра, при­тянул на­зад, за­тем сно­ва шлеп­нул. Алек­сан­дра вновь всхлип­ну­ла, и он, не дав опом­нить­ся, сколь­знул паль­ца­ми внутрь и по­мас­си­ровал вмиг сжав­ши­еся сте­ноч­ки, ко­торые отоз­ва­лись пуль­са­ци­ей, стре­мясь воб­рать — и сам хо­тел то­го же са­мого: при­ник­нуть и впи­тать в се­бя всю вла­гу. Шу­ра со сто­ном по­далась навс­тре­чу паль­цам и зас­ку­лила, по­вер­тев задом. Уб­рав ру­ку, Са­ша сно­ва шлеп­нул Алек­сан­дру и, креп­ко сжав, от­вел яго­дицу в сто­рону, об­на­жая рас­слаб­ленный, жи­вущий собс­твен­ной жизнью сфин­ктер. Об­вел его влаж­ной по­душеч­кой паль­ца, вни­матель­но сле­дя за ре­ак­ци­ей — жалобно всхлип­нув, Шу­ра прид­ви­нулась бли­же. «Что-то я как-то… че­рес­чур уж ув­лёкся», — от­пустив, стол­кнул невесту на пол. Оби­жен­но на­дув­шись, она се­ла пря­мо у его ног. Упав на спи­ну, Алек­сандр зак­рыл гла­за: воз­бужде­ние нас­толь­ко силь­ное, что сдер­жи­вать­ся.., но ес­ли про­дол­жит, сот­во­рит та­кое, о чем по­том не раз по­жале­ет. Ду­ша ра­зоча­рова­ние, Шу­ра под­пол­зла к пос­те­ли и, опер­шись о край, под­ня­лась. Кожа силь­но сад­ни­ла от бо­ли, а ведь боль­но бы­ло все­го ни­чего. По внут­ренней сто­роне бед­ра по­тек­ла вла­га же­лания, но пле­вать! Уни­жать­ся, вып­ра­шивая секс?! Уп­ря­мо под­жав гу­бы, по­шаты­ва­ясь от внут­ренних спаз­мов, от­да­ющих­ся во всем те­ле силь­ной дрожью, Алек­сан­дра нап­ра­вилась к вы­ходу из спаль­ни. — Вот что ты за стер­ва та­кая, ска­жи? Скры­тая ярость в его го­лосе бук­валь­но приг­возди­ла её к по­лу, и, опус­тив пле­чи, она сра­зу сда­лась. По­вер­нувшись, нет­вердым ша­гом Шу­ра по­дош­ла к пос­те­ли. Са­ша про­тянул ру­ку в приг­ла­ша­ющем жес­те, и, не за­думы­ва­ясь, она кос­ну­лась его ла­дони паль­ца­ми и тут же взвиз­гну­ла. Дер­нув, он уро­нил её на пос­тель и, раз­вернув­шись, пол­ностью под­мяв под се­бя, глу­хо, не тер­пя­щим воз­ра­жений то­ном, от­че­канил: — К мо­им ро­дите­лям мы едем зав­тра. Всю ор­га­низа­цию я ос­тавлю на ма­му. Пусть бу­дет, что бу­дет. И, уви­дев, как Шу­ра наб­ра­ла в грудь воз­ду­ха, он не­мед­ленно нак­рыл её рот гу­бами, не же­лая ни­чего слу­шать. За­сунув ру­ку под фут­болку и ос­во­бодив из пле­на тка­ни нап­ря­жен­ный со­сок, Са­ша не­силь­но сда­вил его паль­ца­ми. Ра­зор­вав по­целуй, Шу­ра чувс­твен­но выг­ну­лась, и, улыб­нувшись, он от­ки­нул­ся на спи­ну. Ему слиш­ком нра­вит­ся, под­драз­ни­вая её рас­па­лять, под­во­дя к той са­мой чер­те, ког­да она тре­бу­ет каж­дым сво­им вздо­хом, взгля­дом, сто­ном, при­кос­но­вени­ем: «За­люби ме­ня до смер­ти. За­люби…» По­вер­нув го­лову, он, лу­каво при­щурив­шись, поз­вал: — Иди ко мне. По­дож­дав по­ка Шу­ра под­ни­мет­ся, а по­том по­удоб­нее уся­дет­ся, Са­ша, по­тянув­шись к фут­болке, под­це­пил паль­ца­ми ткань и, стя­нув ме­ша­ющую тряп­ку, от­ки­нул её в сто­рону. Вско­ре ту­да же по­летел лиф. По­ложив на при­тяга­тель­ные ок­руглос­ти ла­дони и нем­но­го по­ер­зав, он зас­та­вил Алек­сан­дру при­под­нять­ся, и сполз по­ниже; за­тем свел вмес­те гру­ди и, при­под­няв го­лову, впил­ся сра­зу в оба сос­ка. Зас­то­нав, Шу­ра зат­ре­пета­ла и, по­дав­шись навс­тре­чу страс­тной, же­лан­ной лас­ке, упер­лась ла­доня­ми в пос­тель и скло­нилась по­ниже. Са­ша да­рил удо­воль­ствие и об­легче­ние, зас­тавлял из­ны­вать и му­чить­ся од­новре­мен­но. Ис­то­мив­ша­яся по лас­ке грудь прос­то пы­лала, а сер­дце ко­лоти­лось, ед­ва не вып­ры­гивая. Му­раш­ки и дрожь про­низа­ли все те­ло, зас­тавляя сод­ро­гать­ся от при­ят­ных по­сасы­ваний, че­реду­ющих­ся с бо­лее ощу­тимы­ми по­кусы­вани­ями. — Да… Да. Да! Шеп­та­ла она, заж­му­рив­шись, и дро­жала, не смея по­шеве­лить­ся, за что и бы­ла воз­награж­де­на — не ос­та­нав­ли­ва­ясь, он лас­кал её так дол­го, что у неё ру­ки за­тек­ли и, не вы­дер­жав, она упа­ла на не­го грудью, тя­жело ды­ша и сот­ря­са­ясь. Ед­ва не за­дох­нувшись, он стол­кнул с се­бя Алек­сан­дру и, сев, опер­ся на по­душ­ки спи­ной; вы­тянув но­ги, сог­нулся и, ух­ва­тив за во­лосы, по­тянул её на се­бя — глу­хо за­шипе­в, та оказалась вы­нуж­денна под­чи­нить­ся — встав на чет­ве­рень­ки, по­кор­но к нему по­пол­зла. И вот он, при­тянув к се­бе мак­си­маль­но близ­ко, жес­тко впил­ся в рот. Воз­бужден­ная до­нель­зя, Шу­ра приль­ну­ла всем те­лом, шеп­ча в по­целуй: «По­жалуй­ста». Кус­нув за шею, Са­ша про­вел ла­доня­ми вниз по спи­не и креп­ко сжал яго­дицы. От­пустил поч­ти сра­зу, но толь­ко за­ тем, чтоб стол­кнуть Шу­ру в по­душ­ки; после — рас­плас­тав её у се­бя на но­гах — рез­ко, с до­воль­но гром­ким шлеп­ком, опус­тил ру­ку на рас­слаб­ленный зад. Шу­ра вздрог­ну­ла от не­ожи­дан­ности и, зас­то­нав, за­куси­ла ткань зу­бами, заж­му­рива­ясь в ожи­дании: кто-то яв­но во­шел во вкус. За­чаро­ван­ный по­кор­ностью, Са­ша пог­ла­дил ро­зовую ко­жу и раз­вел яго­дицы в сто­роны. Смо­чив в смаз­ке паль­цы, кос­нулся сфин­кте­ра и, нем­но­го по­лас­кав его боль­шим паль­цем, цок­нул язы­ком, тут же прек­ра­щая му­чить под­ра­гива­ющий зад. Всег­да ин­те­ресо­вал аналь­ный секс, и пред­ла­гали ведь, да все же­лание про­пада­ло за­нимать­ся та­ким с пос­то­рон­ней… жен­щи­ной. По­теряв связь с ре­аль­ностью, Шу­ра ощу­щала его ру­ки вез­де. Паль­цы бы­ли внут­ри и сна­ружи. Лас­кая, по­щипы­вали и гла­дили, изу­чая. Она ле­жала пол­ностью одур­ма­нен­ная и нас­лажда­лась за­бот­ли­во-неж­ны­ми при­кос­но­вени­ями, зас­тавля­ющи­ми вздра­гивать и пуль­си­ровать, из­ви­вать­ся и же­лать боль­ше­го, нам­но­го, н-а-м-н-о-г-о боль­ше­го… Ле­жа в за­бытьи на по­душ­ках, Шу­ра да­же не осоз­на­ла, что Са­ша уже раз­делся. Она лишь не­довер­чи­во мор­гну­ла и, вскрик­нув, сод­рогну­лась, ког­да внутрь втор­гся го­рячий член. Са­ша прон­зал по-жи­вот­но­му ос­терве­нело и жад­но, а по­том она прос­то про­вали­лась в тем­но­ту… Прос­ну­лась Александ­ра, ук­ры­тая оде­ялом. Со­вер­шенно чис­тая и в ноч­ной со­роч­ке. Из ко­ридо­ра до­носи­лись дет­ский ще­бет и ти­хий муж­ской смех. При­под­нявшись, не смог­ла да­же сесть, а по­тому от­ки­нулась на­зад и поз­ва­ла: — Са-аш! Вско­ре в двер­ном про­еме по­явил­ся он. За­сунув ру­ки с кар­ма­ны брюк, он улы­бал­ся. От его лас­ко­вого, на­пол­ненно­го неж­ностью взгля­да за­щеми­ло в гру­ди, и Шу­ра, окон­ча­тель­но пос­лав все да­леко и на­дол­го, ска­зала: — Де­лай все так, как счи­та­ешь нуж­ным. Я про­ходить че­рез та­кое на­каза­ние боль­ше не сог­ласна, — всхлип­ну­ла и по­жало­валась: — Все те­ло бо­лит. — Прой­дет. От страс­ти еще ник­то не умер. — Ты оши­ба­ешь­ся, — по­мор­щи­лась она сразу, ведь зна­ла мас­су слу­ча­ев со смер­тель­ным ис­хо­дом. — А ты ни­чему не учишь­ся, — со сме­хом парировал он. — Сно­ва воз­ра­жа­ешь, Не­ис­пра­вимая. Сму­тив­шись, Шу­ра нак­ры­лась оде­ялом с го­ловой. Че­рез па­ру мгно­вений под чужим ве­сом прог­ну­лась пос­тель. Ткань без­жа­лос­тно вы­дер­ну­ли из рук, и ще­ки кос­ну­лась теп­лая ла­донь. Шею опа­лило ды­хание, и пря­мо в ухо Са­ша про­шеп­тал своё приз­на­ние: — Но я в те­бя та­кую влю­бил­ся по уши. Не взду­май ме­нять­ся, Не­выно­симая моя, — неж­но чмок­нул её в лоб. При­от­крыв один глаз, Шу­ра сглот­ну­ла. Са­ша сел и, шум­но вы­дох­нув, ска­зал: — Зав­тра с са­мого ут­ра по­едем к мо­им ро­дите­лям, — пос­мотрев на неё, улыб­нулся. — С тво­ей ма­мой по­том раз­бе­рем­ся. — О-окей, — хрип­ло про­шеп­та­ла она, невольно улыбаясь в ответ.