Салют

Тсуна шёл к своей “любимой” школе Намимори. Хотя, кто её любит. От школы Савада получил ни так много пользы, чем неприятностей. Но…последний год…выпускной класс…можно успокоиться в том, что доставать его больше не будут. Как всегда, возле входа в школу его встретили лучшие друзья, Гокудера и Ямамото. Прозвенел звонок. Все ученики засуетились и побежали на уроки. От них не отставал и наш герой. Приключение начинается. * * * Шёл второй урок, но для Тсуны они прошли как полноценных десять. Ну невозможно сидеть и слушать эту занудность. Прозвенел звонок. Наконец-то – урок закончился. Оглядевшись по сторонам, Савада ещё раз убедился, что его друзей нету. Ямамото срочно вызвали в клуб, а Гокудера был вызван в Италию по каким-то семейным делам. Взяв с собой учебники, Тсуна потихоньку стал пробираться к двери. Слиняв из кабинета, он направился на крышу. Снег. Первый снег выпал совсем недавно, дня два назад, но быстро растаял. Накинув на себя куртку и шарф, Савада открыл дверь на крышу. Прохлада всё-таки оставалась. Подперев собой стенку, он положил рядом с собой сумку и задумался. О Хибари. Сам того не замечая, он стал часто о нём думать. Не оставалось больше страха, когда он говорил своё коронное «забью до смерти», наверно, лишь рефлекс, натренированный за долгие годы его учёбы в школе. Ему нравилось смотреть на Хибари. Его тёмные волосы, глаза, чёткие черты лица, стройное накачанное тело. Совершенен. Нереален. Так близок и так далёк. Уйдя в свои размышления, Савада и не заметил, что уже закончился последний урок. Прозвеневший звонок вырвал Тсуну, требовательно и совсем не ласково, из своих дум. Встрепенувшись, Савада посмотрел по сторонам. Найдя свой портфель, он вскочил, отряхнув штаны, и пошёл к выходу с крыши. Спускаясь по лестнице, он стал проверять портфель, мало ли забыл что?! И действительно. Тсуна обнаружил, что в портфеле не хватает двух книг. Рванув к кабинету, он спотыкался на ходу… но благополучно до него добрался. Подойдя к парте его осенило, что книги он оставил в кабинете музыки: “Блииин, теперь топать назад…” – сделав лицо а-ля “как меня всё достало”, он побрёл к кабинету музыки, с той стороны откуда бежал. Подходя к кабинету, Савада удивился: «Откуда музыка?! Неужели в школе кто-то ещё остался?! Ненормальные люди…» Тихонько приоткрыв дверь, Тсуна замер, выронив при этом сумку. Хибари! Его ровная спина, быстрое движение рук по клавишам и сосредоточенное лицо как будто загипнотизировали Тсуну. Он не мог сдвинуться с места. Даже когда руки Кёи остановились, и его тонфа влетела в дверной проём, пролетев в миллиметре от лица Савады, Тсуна всё равно стоял не шелохнувшись. Смотря, как медленно Хибари разворачивается, смотрит на него холодными глазами, так же медленно подходит к нему… «Надо уходить! Срочно! Но…почему ноги не слушаются?!...» Следя за тем, как Кёя достал свою вторую тонфа и... произнёс: — Я забью тебя до смерти! «Почему он так всегда…», — у Тсуны выступили слёзы на глазах. Больше не сдерживая себя, у него потекли капельки солёной воды по щекам. В глазах Хибари промелькнуло удивление …но всего лишь на долю секунды. Обнаружив, что ноги в полном порядке, Савада рванул к выходу из школы. «Я плачу?! Почему я плачу?! » Слёзы текли большими каплями по лицу, из-за них нельзя было разобрать дороги… 2 глава На следующие утро Тсуна не пошёл в школу. Просто бездумно провалялся целый день на кровати, смотря на потолок. Отогнав к обеду лень, он решил занять себя чем-нибудь. Вспомнив, что завтра музыка, шатен решил немного порепетировать. Взяв листок с песней, он стал припоминать мелодию. Подумав секунд 10, Савада запел… …Голос. Как ни странно был чист и звонок. Не многие знали, что Тсуна умеет петь. И когда учительница по музыке объявила классу, что Савада Тсунаёши будет петь соло на школьном фестивале, все только посмеялись, но когда он запел, все, как один, затихли. Отогнав воспоминания, мальчик продолжил репетировать. Он не должен упасть в грязь лицом на фестивале. Потренировавшись ещё минут 15, Савада решил, что этого вполне хватит и надумал сделать остальные уроки. Тсуна стал искать свой портфель, и вдруг его осенило. Сумку-то он выронил возле кабинета музыки! «Ёмоё, что же теперь делать!?» * * * На следующее утро шатен с некой опаской шел в школу. Чертыхнувшись ещё раз за то, что его друзья опять куда-то делись, Савада вошёл в ворота. Пройдя школьный двор, он направился ко входу в здание, как вдруг: — Савада Тсунаёши, пройдите, пожалуйста, в кабинет Дисциплинарного комитета. Савада Тсунаёши… — провещало школьное радио. Сердце ёкнуло где-то в груди и упало в район живота. Ребята, идущие рядом, обернулись посмотреть «На Того Несчастного Человека», которого вызвали в этот адский кабинет. — А за что тебя-то? – повернулся не высокий парнишка к Тсуне. – Савада, что ты уже натворил? — Ничего…вроде бы… — он ещё отходил от шока. — Ну, тогда удачи… — немного подумав, и что-то прикинув в уме, парень сказал, — очень большой удачи, — и скрылся в дверях школы. — Ага… — только что и смог вымолвить мальчик. Прозвенел звонок, оповещая школьников о начале урока. Остальные ребята, кто только заходил на территорию школу, поспешили к зданию. Шатен, моргнув пару раз, огляделся. Все ученики давно уже были на уроке, и на школьном дворе было тихо и пусто. Савада нерешительно двинулся к школе. Зайдя в неё, он наспех переобулся, и направился на второй этаж, где располагался кабинет ДК. Подойдя к кабинету, он замер. И глубоко вздохнув, открыл дверь. Интерьер кабинета не менялся уже долгие годы. Просторная, светлая комната; большие окна, в которые просачивались яркие лучи солнца; два дивана, стоявших друг против друга, и между ними небольшой столик; шкафы с книгами и документами стояли вдоль стен, и конечно, массивный дубовый стол, находящийся возле окна, и удобное большое кресло возле него. В самом кабинете находились Хибари-сан, учитель музыки и директор. Окинув взглядом троих людей, шатен нерешительно произнёс: — Можно…? — Конечно, Тсуна, проходи. Только тебя и ждали, — учительница музыки, Хадзиме Цушина, сразу заулыбалась. Савада иногда удивлялся её «не боязни» к Хибари. Быстро пройдя дверной проём, Тсуна присел на краешек дивана. Не осмелившись поднять глаза на Хибари, он сидел с опущенной головой, как провинившийся котёнок, и с интересом разглядывал пол. «До чего же неловко…», — то и дело мелькала мысль в шатенистой голове. — Ну…кхм…думаю, я вам больше не нужен. Хадзиме-сэнсэй, надеюсь, дальше Вы сами справитесь, — подойдя к двери, директор оглянулся. В его глазах Савада прочитал страх перед главой ДК. Когда дверь закрылась, мальчик всё-таки решился посмотреть на брюнета. Встретившись с холодом серых глаз, у Тсуны пробежали мурашки по коже. И он явно упал бы в обморок, если бы не жизнерадостность учительницы музыки. — Тсунаёши, тебе очень повезло! – защебетала она, — У тебя будет замечательный аккомпанемент! — Ээээ…? Кто? И почему не Вы, Хадзиме-сэнсэй? — Понимаешь, Тсунаёши, мне надо срочно ехать в Китай на семинар. Это займёт недели 4, а фестиваль уже через 2! Хибари-сан сделал нам любезность и согласился быть твоим репетитором! Правда, здорово?! — глаза учителя просто сияли от счастья. Вся эта тирада сопровождалась взмахами рук и мимикой лица. Савада выпал в осадок. «Хибари-сан будет моим репетитором?! Да нет, не может этого быть! Она, наверное, шутит! Так ведь, просто шутит…», — недоверчиво смотря на сэнсэя, мальчик перевёл взгляд на Кёю. Тот просто кивнул в знак согласия. Поблагодарив Бога за то, что он сидит, а не стоит (а то бы точно упал) Тсуна решил уточнить: — Хибари-сан будет со мной репетировать?! — Конечно! Лучшего пианиста не отыщешь в Намимори! Радуйся, Тсуна! Это твой шанс блеснуть на конкурсе! – от Хадзиме-сэнсэй так и пёрло позитивом, а вот наш герой потускнел, — Ой! Уроки уже начались! Меня там, наверное, заждались! Всё ребята, я побежала! – и, помахав ручкой на прощание, выпорхнула из кабинета. — Какая шумная… — Тсуна аж вздрогнул от произнесённых слов Кёи. — Я … наверное…тоже пойду… — бочком продвигаясь к двери, Савада почувствовал на себе очень внимательный взгляд. Медленно подняв глаза, он обнаружил, что Хибари смотрит на него хищными глазами. — Травоядное, я не потерплю опозданий на репетиции, так что если хоть на 5 минут, где-нибудь задержишься, забью до смерти! – Тсуна так старательно закивал головой, что думал: она у него отвалится. Подбежав к двери, шатен услышал, — Эй, ты! Ничего не забыл? – повернув голову к брюнету, Савада увидел в руках Хибари его сумку, которую он обронил позавчера. Подойдя к Кёе, он протянул руку, чтобы забрать сумку. Небрежно кинув её в руки Тсуны, Хибари сказал: — Быстро на уроки! Ты нарушаешь дисциплину! А иначе… — Понял, понял… — как Савады и след простыл. «Странный парень, — подумал Кёя, садясь в кресло. – И чем он меня так задел?! Надо будет за ним понаблюдать…» 3 глава Урок прошёл, как не странно, быстро. Учительница музыки сообщила Тсуне, что первая репетиция сегодня вечером, и, попрощавшись, убежала на самолёт, в Китай. Вздохнув, шатен начал убираться в кабинете. Сегодня он был дежурным по классу. Мальчик еле отбился от Гокудеры, который так и навязывался “помочь Джудайме”! (Почему “Джудайме” он так и не понял. Хаято что-то долго впаривал про какую-то мафию, про Десятое поколение, и то , что он (т.е. Тсуна) очень похож на какого-то Первого, и что было бы неплохо, чтоб Савада был Десятым боссом мафии. Шатен только отмахивался и говорил Гокудере, что тот слишком помешался на истории мафии.) Не зная как, но Тсуна всё-таки убедил, что он сам прекрасно справится, и что никто не украдёт его по дороге домой. Убрав, наконец-то, помещение, Савада взглянул в окно. На улице стоял красно-оранжевый закат, напоминая о том, что скоро наступит ночь. Посмотрев на часы, он неторопливо начал собирать свой портфель. До репетиции оставалось минут 15, и шатен решил пока что выпить чего-нибудь. Выйдя из класса, Тсуна направился дальше по коридору, к автомату с напитками. Сунув туда монетку, мальчик забрал свою содовую и, не спеша, направился к кабинету музыки. Дойдя до его двери и сделав последний глоток, Савада открыл кабинет. Как ни странно, там никого не было. Парты, поставленные в ряд; доска, учительский стол и самое главное, что выделялось особенно остро, это фортепиано. Положив портфель на один из столов и выкинув в мусорку банку из под содовой, шатен облокотился на большой подоконник, распахнутого настежь, окна. Зима в Японии была не такой уж холодной. Тсуна спокойно стоял возле окна, подставив своё лицо прохладному ветерку. Блаженно прикрыв глаза, мальчик стал тихонько напевать песню, с которой он собирался выступать на фестивале. Савада не заметил, что в помещении он теперь не один, и что этот кто-то тихо стоял возле двери, вслушиваясь в его голос. Бесшумно пройдя к пианино, Кёя сел на стул и тихо заиграл на нём. Подпрыгнув на месте от удивления, Тсунаёши обернулся в сторону музыки. Хибари невозмутимо продолжал играть мелодию, как будто не замечал замешательства шатена. Собравшись, Тсуна дождался нужного момента в мелодии и запел. Кёя был приятно удивлён тем, что у Тсуны действительно был замечательный голос, который так и расхваливала учительница музыки, уговаривая его аккомпанировать Саваде. С мальчиком, как ни странно, было легко работать. Когда ему делали замечания, шатен тут же исправлялся, без всяких вопросов. Ещё брюнет заметил, что стал заглядываться на Саваду. В моменты песни, когда всё шло просто замечательно, Хибари присматривался к мальчику. Большие, по-детски, карие глаза, мягкие черты лица, каштановые волосы, находящиеся в художественном беспорядке каждый день. Худое, но не слишком, ещё совсем мальчишеское тело, тонкие длинные пальцы. Да и рост у него был низкий, точнее, Кёя был выше Тсуны на голову, так точно. Вроде нечего особенного, но та доброта, что сразу же читалась в его глазах, начала пленить Кёю. Не в силах оторваться от вида Тсуны, брюнет делал много ошибок в аккордах, что не оставалось незамеченным. Савада недоумённо бросал взгляды на Хибари, будто спрашивая: «Что-то не так?» «Быстро отвести взгляд…Глубоко вздохнуть…посмотреть снова, но уже равнодушными глазами…кивок: знак, что можно продолжать» «Чёрт! Да что ж это такое?!», — брюнет злился на себя. Ругал, бранил … но ничего не мог с собой поделать. Нездоровый интерес к мальчику заставлял его отвлекаться от всего. Хотелось к нему прикоснуться. Провести по мягким волосам, опустить ладонь на щёку, очертить контур губ, опустить руку вниз по шее, прикоснуться к ключицам… Опять ошибка. Снова недоумённый взгляд карамельных глаз…Чёрт! — На сегодня хватит, — быстро поднявшись, Кёя было направился к двери, но что-то вспомнив, обернулся возле двери и сказал. – Завтра придёшь на полчаса раньше, — и моментально скрылся из вида. Тсуна растерянно проводил его взглядом. Что-то в последнее время было не так. Хибари ошибался в нотах, бросал на него какие-то непонятные взгляды, много нервничал. «Не понимаю…Что с ним происходит …Может… да нет, такого явно не может быть! И вообще, сейчас надо думать о концерте, ведь он уже через неделю… И всё- таки, мне очень приятно, что я с Хибари-саном провожу много времени вместе. И даже эти взгляды дороги мне…Ведь он мне очень нравится… », — забрав свою сумку с парты, Савада вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. 4 глава Кёя был не в самом лучшем расположении духа. Мало того, что ночью ему снились сны, где он вытворял с Тсуной очень… «постельные» действия, так ещё это травоядное опаздывало. Прошло шесть минут с назначенного времени. «Я же сказал ему прийти раньше! — кипел брюнет. – Да, черт побери! Ну нравится он мне! И я не ревную! Да! Так оно и есть! Совсем не…» Глава ДК стоял в это время у открытого окна. Прохладный ветер ласкал его волосы и развевал подол пиджака. Взгляд блуждал по школьному двору, во время его нелёгких дум. Вдруг взор наткнулся на троих людей. Кёя сразу же узнал того, кто шёл посередине. Именно этим человеком были заняты его мысли в последнюю неделю. Именно увидев Его, он запнулся на своих размышлениях. По двум сторонам от Савады шли его незаменимые друзья, Ямамото Такеши и Гокудера Хаято. Причём, последний что-то увлечённо рассказывал Тсуне, который кивал и улыбался самой милой улыбкой. Кулаки непроизвольно сжались. «Я не ревную?! Я не ревную!.. Я просто в бешенстве!!! » В голове брюнета сразу же поползли мысли о самых изощрённых убийствах одного очень наглого парня и изнасиловании слишком милого шатена. Хибари уловил боковым взглядом, что Тсуна, посмотрев на часы, поменялся в лице, и что-то сказав парням, бегом двинулся к школе. На губах Кёи заплясала маньяческая улыбка. Он уже знал, как проучить несносного мальчишку. Тсуна изо всех сил бежал по лестнице. Он опаздывал на репетицию, и его приводило в ужас то, что с ним может сделать Хибари-сан. Подлетев к кабинету, Савада с силой распахнул дверь и вбежал в дверной проём, влетая в парту, больно ударившись ногой об неё. — Эт-тааа… — потирая ушибленное место, прошипел тот. Но вспомнив, почему он, вообще-то, врезался, беглым взглядом скользнул по классу. В нём никого не было. «Почему… » — Тсуна повернулся к двери. Положив на парту портфель и подойдя к двери, он выглянул, осматривая коридор. Никого. Вздохнув, шатен закрыл дверь, но тут оказался прижатым лицом к деревянному покрытию. — Савада Тсунаёши. Я же говорил не опаздывать, — раздался горячий шёпот у самого уха. — И-извините, Хибари-сан. Я…я не уследил за временем… — такое положение тел очень смущало Саваду. Сам он был прижат к тому злосчастному куску дерева, по ошибке названному «дверь», лицом, точнее, всё его тело было к нему прижато. Как понял шатен, Кёя держал его запястья над его головой, сам же делал так, чтоб мальчик оказался в тисках между ним и дверью. Тела плотно прижимались друг к другу. Колено Хибари по-хамски расположилось между ног мальчика, а его губы находились возле уха Тсуны, слегка его касаясь. — Хм… не уследил он… — взяв два запястья в одну руку, брюнет свободной ладонью повёл вниз, к животу парня. Легонько погладив его через ткань рубашки, рука юноши поднялась к лицу Савады, взяла за подбородок, и, подняв его немного к верху, так, чтобы голова Тсуны легла ему на плечо, произнёс, — Я же говорил: опоздаешь – тебя ждёт наказание. — Хи…Хибари-сан… — это всё больше и больше пугало и будоражило Тсуну. Но…чёрт возьми! Ему нравилось, как зажимает его Хибари, как он шепчет что-то на ухо (пусть даже это и угрозы, но какие-то несерьёзные ), как его рука полезла под рубашку… так… СТОП! — Хибари-сан! Что вы делаете?! Прекратите! Хибари-сан! — Что я делаю… — дуновение в ухо, и мурашки побежали по молочной коже шатена, — я тебя наказываю. Погладив подтянутый животик под рубашкой, Кёя направил свою руку выше. Стукнув пальцем сосок Савады, брюнет уловил вздох мальчика и решил уделить этой части тела немного больше внимания. Охватив двумя пальцами нежную плоть розового пика, Хибари начал его массировать, то сдавливая, то оттягивая немного вперёд. Всхлип. Глава ДК бросил взгляд на лицо шатена. Того била мелкая дрожь, как в лихорадке. Нежные губы приоткрыты, дыша намного глубже. Карие глаза закрыты. Иногда подёргивались ресницы. Не сдержавшись, Кёя поцеловал мягкую щёчку Тсуны, потом повёл языком к уху партнёра, очертил контур раковины, и закрыв губы на мочке, стал её вбирать себе в рот, посасывая. Дёрнувшись, Савада издал сладостный стон. Расценив это как приглашение на продолжение трапезы, Хибари повернул лицо мальчика к себе так, чтобы губы соприкоснулись. От удивления шатен открыл глаза, не зная как себя вести дальше. Хибари, не мешкая, просунул язык в рот Тсуны, незамедлительно став его исследовать. Сначала язык провёл по нёбу, потом, немного поиграв с языком самого Савады, покинул рот мальчика, оставив того в удивлении. Наклонив свою голову немного вбок, брюнет начал покрывать тонкую, бледную шею Тсуны поцелуями, изредка кусая её и оставляя засосы. Сильно сдавленный сосок, который до сих пор находился в плену пальцев Хибари, вырвал из горла шатена негромкий вскрик. Тело пробила ещё большая дрожь, поднимаясь в тело юноши с возбуждением. — Хи…Хибари-сан… Пожалуйста… — Савада сам не знал чего хочет. Либо продолжения, либо чтобы это всё заканчивалось. В преимуществе, тело голосовало за продолжение, но разум твердил, что так нельзя. Пока что твердил… Развернув Тсуну на 180 градусов, так, чтобы лицо того находилось наравне с его, Хибари, немного наклонившись, впился в мягкие губы мальчика, насильно просовывая в рот язык, делая поцелуй мокрым и глубоким. Ослабив хватку на запястьях шатена, руки Кёи пошли гулять по юношескому телу, а ноги Тсуны были раздвинуты коленом его искусителя. В голове Савады шла большая война между желанием и ... не желанием. Но он хотел убежать, скрыться от этих умелых ласк. Приложив свои ладони на грудь брюнета в попытке его оттолкнуть, кареглазый юноша потерпел фиаско, так как хватка Кёи была сильнее его. Оторвавшись от губ мальчика, чтобы набрать в груди побольше кислорода, Хибари уже хотел притянуть Саваду поближе к себе за талию, как вдруг… 5 глава В кабинете раздался оглушающий шлепок. Пощёчина!!! Голова главы ДК дернулась в сторону, и оставленный красный след пощёчины на щеке стал более заметнее. Кёя ме-едленно повернул голову в сторону Савады…и ошалел. Глаза брюнета расширились, а в груди что-то ухнуло и сжалось. На него смотрели два каре-медовых глаза, а в них плескалось столько чувств …но отчётливо Хибари прочитал в них боль. Глаза Тсуны стали предательски блестеть, и уже через пять секунд по щекам потекли слёзы. С лёгкостью вырвавшись из объятий, Савада бросился бежать. В голове мелькали мысли, типа: « Почему оттолкнул…ведь мне понравилось…но, это будет не правильным по отношению к Хибари-сану, ведь это будет значить, что я просто воспользовался ситуацией... Портфель забыл…значит без домашки...» *** Ошалевший брюнет стоял возле стены, и смотрел куда-то в неё... или сквозь неё. В голове шумел ветер, ни единой мысли, только как-то странно сжимается в груди и хочется выть от боли…От боли… Которую он причинил дорогому человеку… дорогому? «Теперь ясно. Это травоядное стало дорого мне. А я…идиот!» – повернувшись в сторону окна, взгляд серых глаз скользнул по партам, и зацепился за сумку, небрежно кинутую его мальчиком. «Снова…» — горько усмехнулся Кёя. Развернувшись к двери, Хибари направился в кабинет Дисциплинарного комитета. Надо было всё хорошенько обдумать. «И что теперь делать? Как себя вести теперь в его присутствии?» — лежа на кровати, Тсуна обдумывал произошедшее из своей не лёгкой жизни. Ему, конечно, всё понравилось, то, что делал брюнет, но… Он его просто наказывал, и думать о чём-то большем... ошибочно. «Ну почему всё так сложно?! Но пропускать репетицию нельзя, ярмарка будет меньше чем через неделю, а я не полностью готов. Вести себя так…как будто ничего не случилось? Для Хибари-сана это было просто наказание, поэтому, наверное, это большого труда не составит…» Ещё немного повалявшись на кровати, Тсуна уснул. Следующим утром шатен не видел главу ДК целый день. «Так, наверное, лучше», — подумал мальчик на очередной перемене. Но уроки пролетели быстро, не резиновые, и вот, час репетиции настал. Как ни странно, бодрой походкой Савада дошёл до кабинета. Постучавшись, Тсуна осторожно открыл дверь. Сразу же в его лицо ударил поток холодного воздуха. Окно было открыто. А на его подоконнике, облокотившись о стену, дремал Хибари. Тсуна аж дыхание задержал. Брюнет выглядел очень мило. Стараясь не шуметь, Савада подошёл к Кёе. Веки были закрыты, и немного поддёргивались во сне. Длинные чёрные ресницы бросали тени на бледные щёки. Смолистые шёлковые волосы легонько разлетались от ветра. И лицо такое умиротворённое. Рука непроизвольно потянулась к голове главы ДК, но остановилась на полпути. «Он может не понять», — подумал мальчик, — «Но разбудить всё равно надо, а то простудится ». Ладонь, которая зависла в пару сантиметрах от головы брюнета, переместилась к его плечу, и слегка подёргала его. Глаза юноши моментально открылись и уставились на Тсуну. Изучающий взгляд серых глаз заставил Саваду немного смутиться, из-за чего, в следствии, на щеках юноши проступил еле заметный румянец, и, отдернув ладонь от плеча Хибари и прижав ее к своей груди, шатен отошёл на шаг назад, давая парню место чтобы встать. Спрыгнув с подоконника, Кёя поправил пиджак на плечах, и снова посмотрел на Саваду. Стоя перед ним, весь такой мило-краснеющий и прячущий взгляд в пол, мальчик представлял для брюнета большое искушение. Вечером Кёя решил, что должен признаться себе (в первую очередь) в том, что он влюблён в Тсуну, и должен об этому ему рассказать. И ещё, то, что идея изнасиловать мальчишку на полу школьного кабинета его не покидала уже (как оказалось) долгое время. Но…почему-то признаться захотелось немного позже, ну, например, после концерта. Молчание затянулось, что стало сильно смущать Саваду, и он решился сказать: -Эм… Хибари-сан, может уже начнём … …репетицию… Сдержанно кивнув, Кёя прошёл к пианино. Сделав знак, что можно начинать, парни стали заниматься. Как ни странно, всё последующие дни шли вполне мирно. Тсуна исправно ходил, как и на уроки, так и на репетиции. От него, конечно, не укрылось, какие взгляды кидал на него Хибари-сан. «Как будто съесть хочет», — как-то мелькнула мысль во время репетиции. А Кёя действительно хотел его «съесть». Только желательно в запертой комнате, на мягкой большой кровати и в интимной обстановке. Мысль «изнасиловать мальчишку на полу школьного кабинета» всё чаще посещали нашего Маэстро, и он уже не мог дождаться, когда, наконец-то, наступит день ярмарки. И вот он, этот день настал. Шумные толпы школьников, яркие палатки, кафешки, комнаты смеха и страха… Тсуна терпеливо стоял за занавесом сцены, когда начнётся концерт, и нервно оглядывался по сторонам. В помещении почти ничего не было: длинный диван, несколько стульев и шкаф с реквизитом. Рядом кто-то распевался, кто-то повторял движения для танца, кто-то просто сидел и разговаривал со знакомыми. Тут на сцене (да и во всём помещении) погас свет. Со всех сторон послышались возмущённые вскрики и возбуждённые голоса. Тсуна в панике стал оглядываться. «Темно, хоть глаз выколи…» — подумал он, расправив руки по сторонам, и пытаясь хоть что ни будь нащупать. Внезапно на сцене послышался неприятный визг какой-то электроаппаратуры, а затем по всему помещению прокатился грубый, мужской голос: — Без паники! Всем сохранять спокойствие! – вещал рупор, — В актовом зале отключилось электропитание: света в здании нет. Спокойно поднимайтесь с мест и не спеша идите к выходу. Учителя сейчас подойдут с фонариками. Затем раздались стуки стульев и возгласы молодёжи. По зданию раздались шаги, а точнее топот школьников, которые пробирались к выходу. Савада услышал как и за сценой ребята начали пробираться к дверям, на улицу. Последовав их примеру, шатен пошёл дальше и … вдруг повалился на пол, лицом вниз. — Чёрт!... – приподнявшись и перевернувшись так, чтоб можно было сесть, Тсуна согнул колени, поджимая их к груди, и провёл рукой по полу. – Провода… — констатировал он. Заметив, что за сценой никого не слышно, и в зале затихли голоса, мальчик в спешке начал подниматься, но с грохотом опять повалился на пол, запутываясь ещё больше. «Если я сейчас же не выберусь отсюда, то дверь в актовый зал закроют, и я отсюда не выберусь», — в панике подумал он. 6 глава Хибари стоял у выхода и искал в толпе школьников Тсуну «Чёрт…где же он?!» — волнение делало своё, и лицо ДК мрачнело с каждой секундой. Учащиеся Намимори бросали на Кёю косые взгляды, полные страха, и спешили уйти как можно дальше от этого «страшного человека». И вот, вышел последний ученик, а Савада так и не появился. Все школьники разбрелись по лабиринту лавок с едой и развлечениями. У актового зала остался только брюнет. Чертыхнувшись, Хибари включил фонарик и вошёл в здание. Луч фонарика заплясал по стульям, стоявшим в ряд, потом перекинулся на сцену. -Тут кто-нибудь есть? – крикнул Кёя. Эхо разбрелось по всему залу, достигая каждый его угол. Напряжённо вслушиваясь в темноту Хибари услышал таки ответ: -Да, я тут, за сценой! Помогите, пожалуйста! Я запутался в проводах! Несомненно, это был голос Тсуны. Брюнет тут же кинулся к сцене. «Вух..! слава Богу! Я думал, что останусь тут!» — Савада с нетерпением ждал своего «спасителя».Бросив распутывать провода (бесполезно, при том, что они больше путались), шатен огляделся. Вот лучик фонаря скользнул по полу сцены… вот слышатся торопливые шаги… вот луч прошёл по помещению за занавесом… а вот и по самому Тсуне, точнее, по его ноге. Мальчик не видел, кто пришёл. Свет ударил по глазам, освещая его, но оставляя человека, пришедшего за ним, в тени. Отняв руку от пола, Савада прикрыл ладошкой глаза, и, щурясь от сильного света, попросил: — Помогите, пожалуйста …провода… Луч тут же метнулся в другую сторону, и фонарику лёг на пол так, чтобы освещёнными оставались запутанные ноги мальчика. Чьи-то руки занялись узлами на коленях, и через 5 минут шатен почувствовал, как его тянут за кисть руки. Быстро поднявшись, он без расспросов пошёл за «спасителем», который вёл его (точнее тащил) к выходу, не переставая держать его ладонь в своей. Выйдя на улицу, Тсуне понадобилась некоторое время, чтобы привыкнуть к свету. Проморгавшись, он хотел было поблагодарить того, кто его вывел, и, повернувшись, только и смог вымолвить: — Хибари-сан!? Хибари стоял, невозмутимо смотря на него. Явно что-то решая про себя, он опять схватил Саваду за руку и потащил к зданию школы. Оставаясь ещё в неком ступоре, шатен покорно шёл за ним. Влетев на лестничную площадку, они так же быстро миновали саму лестницу. Остановившись возле какой-то двери, Хибари моментально открыл её, толкая Тсуну в кабинет, и заходя следом за ним. Савада налетев на парту задом, и немного облокотившись на неё руками, присел. Очухавшись, он понял, что находятся в кабинете музыки. Не понимая, что происходит, мальчик ошалело смотрел на брюнета, который бросал на него оценивающие взгляды и стал медленно подходить к нему. — Ааа… Хибари-сан…аа…что тут...происходит? – нервно оглядываясь по сторонам, Тсуна понял, что в школе, наверняка, они одни, т.к. все учащиеся находятся сейчас на улице. Поняв, насколько интимно всё это выглядит, он покраснел и нерешительно поднял взгляд на Кёю. Только и успел заметить, что то немногочисленное расстояние, что оставалось между ними, было в секунды преодолено. Лицо Хибари было так близко, что его горячее не ровное дыхание, обдало губы мальчика — Хибари-сан… -…я тебя люблю… — перебивая, на выдохе, сказал брюнет, и сейчас же поцеловал Саваду, не давая ему не закончить фразу, не сказать что-либо еще. Тот ошарашено смотрел на прикрытые глаза Кёи, непроизвольно отвечая на страстный поцелуй. «Он меня любит? Любит. Любит!» Положив руки по обе стороны от юноши, брюнет углубил поцелуй, нависая над Тсуной. Поняв что вырваться он не сможет (да и не хотелось как-то), т.к. был полностью зажат между партой и Хибари-саном, мальчик полностью отдался новым ощущениям. Обвив руками шею брюнета, Савада начал отвечать более активно, хотя и смущенно. Поняв, что «жертва» не сопротивляется, а даже, наоборот, очень «активна», Кёя с глухим рыком обхватил Тсуну за талию, плотнее прижимая к себе. Их языки нежно сплетались, сердца бешено колотились, а ровное дыхание было беспощадно потеряно. — …оригинальное признание… — пробормотал парень, на несколько секунд отрываясь от этих пленительных губ, но тут же возобновляя прерванный процесс. Опустив руки на бёдра Савады, брюнет приподнял его и окончательно усадил на парту, меж тем пристраиваясь между раздвинутых ног мальчишки. Не разрывая поцелуй, Хибари начал расстегивать рубашку шатена. Проведя подушёчками пальцев по уже оголённому участку тела, он, отрываясь от губ Тсуны, спустился поцелуями к шее. Найдя пульсирующую жилку с правой стороны шеи, Кёя, с каким-то зверским удовольствием, прижался к ней губами, и тут же облизнул, меж тем присасываясь и ставя бордово-красный засос. Не выдерживая такой «пытки», Тсуна тихо постанывал, зарываясь пальцами в мягкие пряди чёрных волос. — Хибари…сан…я тоже…вас…очень люблю…но я…ммм…не знал…только сейчас….мх… — прошептал шатен. — Тшшш… Я тебя люблю… — шёпот в ухо…такой страстный…такой горячий… — Я люблю тебя, Тсуна. И хочу встречаться с тобой – губы брюнета захватили девственное ушко в плен губ, не давая его хозяину нормально соображать. — Вс…встречаться?.. — Да, — опять этот интимный, тихий шёпот, который сводил шатена с катушек, — встречаться, Тсуна. Я хочу целовать тебя, обнимать, быть с тобой рядом, чтобы ты принадлежал только мне…заниматься любовью… — это было сказано с особо глуховатым тембром, который разнёс по телу Савады предательскую дрожь — дрожь предвкушения, — Ты согласен? Губы Хибари прошлись по щеке, ненавязчиво мазнули по уголкам губ мальчика, немного отодвинулись, и находясь в 5 миллиметрах от них, произнесли: — Согласен? — Да… — и опять всё вокруг тонет в этом глубоком поцелуе. Языки ласково переплетаются, постепенно переходя с медленного темпа на быстрый, страстный, необузданный… Потом язык Кёи покинул рот шатена, моментом устремляясь к левому соску Тсуны, сразу обхватывая его губами и страстно сося, всё так же прижимаясь обеими руками за его талию, только теперь руки находились под рубашкой, лаская бархатную кожу спины, прогуливались по позвоночнику, и уходили на поясницу, пальцами массируя копчик мальчишки. Шатен чувствовал, как Хибари играл с его соском, то просто посасывая, то хватая его зубами и немного оттягивая. На протяжении этих « игр » Савада почувствовал, как сосок начал гореть, как будто в него вливался огонь, и эти ласки стали просто невыносимы. Всхлипнув, он закрыл глаза, и, всё так же перебирая волосы брюнета, прошептал: -Хибари-сан… Оторвавшись от, так понравившегося, розового «пика», напоследок проведя по нему языком, Кёя перешёл на другой сосок. Нежно поцеловав его, и перед тем, как заняться им, произнёс: -Кёя… -А?... – всхлипнул Тсуна. — Называй меня по имени, — и снова в рот погрузилась маленькая розовая плоть. Застонав от удовольствия мальчик решил помочь Хибари с одеждой. Неловко отняв от головы брюнета руки, он начал расстёгивать его рубашку, попутно всхлипывая и постанывая. Наконец-то оторвавшись от сосков, Кёя обнаружил, что он остался без рубахи, возбуждённый и разгорячённый Тсуна предстал перед ним даже лучше, чем он себе представлял. Немного подняв шатена за ягодицы, Хибари снял с него штаны, вместе с бельём, оставляя мальчика в одной рубашке (что очень ему шло, даже лучше, чем голый). Придерживая парня за талию одной рукой, брюнет провёл второй по нежной и шелковистой коже внутреннего бедра. То, что Савада был уже сильно возбуждён, очень льстило Кёе, и, прерывая эту маленькую пытку для мальчика, он наклонился к возбуждённой плоти на колени, сначала нежно поцеловав головку члена, и сразу же вобрал её себе в рот. Сладостно застонав, Тсуна откинул голову, пальцами впиваясь в плечи Хибари. Тем временем юноша активно двигал головой по члену, надрачивая основание рукой, а ртом засасывая красную головку. В глазах шатена заплясали разноцветные круги, предупреждая, что разрядка совсем близка. Почувствовав как плоть мальчика приготовилась испускать семя, брюнет прекратил свои действия, отстранившись от мужского естества Тсуны. — Кёя… — молящее простонал шатен, — пожалуйста… дай мне… — продолжить он не смог, слишком уж смущала его «просьба». — Что? – хищный оскал появился на лице Хибари. Протянув руку к щеке шатена, он легко её погладил, говоря, — Чего ты хочешь? -Я… — опуская голову так, чтобы чёлка падала на глаза, Тсунаёши, отчаянно краснея, прошептал, — я…хочу…кончить… — Хм… — Кёя, довольно улыбнувшись, полез в карман, чтобы достать лубрикант. Вторая рука, которая до сих пор покоилась на щеке Савады, вдруг была захвачена им же в кольцо пальцев, что не осталось без внимания брюнета. Посмотрев на Тсуну, Хибари чуть не задохнулся от накатившегося желания. Это чудо, обхватив двумя руками кисть Кёи, старательно заглатывало пальцы, лаская их языком и слегка покусывая. Эти ласки стали просто сводить Хибари с ума. — Хватит… — хрипло прошептал брюнет. Отняв руку от Савады, юноша провёл по тому пальцу, который был недавно в сладком ротике шатена, пробуя на вкус мальчишку. Смотря на Кёю затуманенными глазами, Тсуна начал краснеть. Он сидел перед Хибари, смотря на него сверху вниз. Ноги были широко расставлены, открывая взору возлюбленного налитый возбуждением член и маленькую розово-коричневую дырочку ануса. Дышал шатен глубоко и хрипло от пережитого ощущения. Довольно оскалившись, Кёя выдавил немного смазки на пальцы и поднёс их к входу шатена. Смазав дырочку, Хибари нанёс на пальцы ещё лубриката, побольше, и ввёл первый палец в Тсуну. Тот немного поморщился. Боли не было, просто дискомфорт, и он попытался расслабиться, чтобы дать любовнику себя растянуть. Кареглазый юноша знал кое-что об отношениях мужчин, теоретически, и прекрасно понимал, что брюнету надо как следует его подготовить для вторжения… Кёя тем временем стал вводить второй палец, одновременно вбирая член мальчика в рот. Вскрикнув и после глуховато застонав, Савада даже не почувствовал проникновение второго пальца (впрочем, как и третьего), т.к. все его чувства, всё его осязание сейчас находились на возбуждённой плоти. И вот. Опять он на грани Нирваны… и опять 100% наслаждение ускользает от него. Хибари, отодвинувшись от естества шатена, напоследок ещё немного помассировал мышцы ануса. Встав, он начал расстегивать ширинку своих штанов, чуть припуская их. Подойдя снова к Тсуне, он обнял его за талию одной рукой, второй приставляя свой член ко входу юноши, шепча на покрасневшее ушко: — Расслабься. Будет больно, но потом ты должен привыкнуть, — после чего стал входить в податливое и разгорячённое тело. Боль? Нет. Ёё совсем не было. Наверное, благодаря растяжке или смазке. Просто странное ощущение чего-то горячего и скользящего внутрь тебя, чувство, что кто-то находиться в тебе… Член брюнета скользнул на половину, давая Тсуне привыкнуть. От переизбытка чувств и удовольствия, у Савады потекли слёзы. Увидев это, Кёя испуганным голосом спросил: — Больно? Тогда я выхожу… Распахнув мокрые глаза, которые до этого времени были закрыты, Тсуна боязно обхватил Хибари руками за шею, а ногами – за бёдра. — Нет…нет…пожалуйста…ммм…не больно…очень, очень хорошо…не выходи...нет… пожалуйста, продолжай… — и в подтверждении своих слов двинулся бёдрами на встречу, полностью насаживаясь на плоть парня. Неожиданно что-то было задето в нем, что разнесло по телу море удовольствия. Выгнув спину в экстазе, Тсуна с громким вскриком кончил. Савада тяжело дышал, обнимая брюнета, который наслаждался теснотой в парне, но так же был немного удивлён, что Тсуна так быстро кончил. «Второй раунд значит…» — промелькнула шальная мыслишка, и в согласии с ней Кёя прошептал, скалясь в маньяческой улыбке, — Ты такой чувствительный, Тсунаёши, — толчок; вскрик, — и такой похотливый, — толчок; стон, — Интересно, сколько ты выдержишь? Начав медленно входить и выходить из шатена, придерживая одной рукой за талию, а второй погружая свои пальцы в шоколадные пряди волос на затылке, Хибари несильно дёрнул голову Тсуны назад, открывая взору нежно-молочную тонкую шейку, и тут же начиная её атаковать: кусая, ставя засосы и нежно зализывая их языком. Савада же кричал, извивался и стонал что было сил. Ногти царапали широкую спину любовника, оставляя красные полоски, которые в будущем обязательно станут царапинами на всю спину, но это потом… А сейчас… Голос у Савады начал садиться. Уже хриплые возгласы были музыкой для ушей брюнета. Напоследок Кёя поставил ещё один засос на ямочке под ушком мальчика, (наверное, уже 12 засос по всей шее (и это не считая укусов)), и вышел из него, отходя на шаг назад, чтобы осмотреть свою «работу». А посмотреть было на что. Мальчик в непонимании взглянул на возлюбленного глазами, полными желанием и вожделением. — Повернись!.. – хриплый голос вызвал у шатена странное чувство подчиняться. Немедля с приказом (а что именно с приказом, он не сомневался), Тсуна повернулся к Хибари спиной, уже поняв, что тот хочет. Облокотившись о парту и призывно выгнув спину так, чтобы попка выделялась на общем фоне, стал ждать продолжения. Брюнет тем же временем просто с ума сходил! Это хрупкое, маленькое создание стояло перед ним «раком», хотя его! Он был просто адски невинен в этой белой рубашке, скомканной в остальном процессе их «игр», пряди шёлковых волос спадали на глаза цвета топлёной карамели, которые из-за плеча внимательно следили за ним; самого же мальчика трясло как в лихорадке, ноги его подкашивались, а дыхание было прерывистым и неровным. Не сдерживая больше себя, Хибари подошёл к Саваде, и, поддавшись порыву, шлёпнул мальчика по попке (как понял Тсуна, совсем не в воспитательных целях), на что возлюбленный тихо застонал, непроизвольно поведя попкой. Войдя в шатена одним рывком, Кёя начал вколачиваться в податливое тело, иногда наклоняясь к спине юноши, задирая рубашку, и оставляя на позвоночнике и спине засосы и укусы. Тсуна просто задыхался от восторга и удовольствия; выгибал спину в пояснице, чтобы член любовника входил глубже; вскрикивал, когда брюнет шлёпал его по заднице, и просто хватался руками за края парты (которая, кстати, просто ходуном ходила, в любой момент предупреждая сломаться). — Да…да… Кёя, ещё…ах…. Да…глубже….маахх…да... – кареглазый парень просто не смог сдержать этих слов, которые сопровождались дружным скрипом парты и хлопками, которые возникали от быстрых соприкосновений бёдер Хибари и задницей Тсуны, так хриплым дыханием первого и громкими вскриками второго. Почувствовав, что разрядка близка, юноша, с глазами плавленого серебра, отнял одну руку от бедра Савады, и опустил её ниже, нащупав член партнёра, и начал надрачивать его в такт своим толчкам, размазывая первую сперму и смазку по всей длине пениса. Всхлипнув от прикосновения Хибари к каменному члену, Тсуна стал подмахивать бёдрами навстречу любовнику. Ещё…ещё немного… — Тсу…наа – первым кончил Кёя, наполнив возлюбленного своей спермой, которой оказалось очень много, из-за чего она стала немного выливаться из ануса по бёдрам. Через пару движений руки, разрядился и сам шатен, выгнув спину в экстазе, и мёртвой хваткой вцепившись в края парты, что аж костяшки пальцев побелели, и издал такой сладостный стон, что Хибари, толкнувшись ещё раз в мальчика, изверг последние капли спермы. Упав на парту, Тсуна пытался выровнять дыхание, пребывая в сладкой неге пережитых ощущений. Сверху, на его спину, навалился и брюнет – также хрипя и успокаивая дрожь от оргазма. Почувствовав, что его целуют в висок, Савада развернул голову так, чтобы поймать губы Кёи, и утащить его в умопомрачительный поцелуй. Приподнявшись с мальчика, Хибари сгрёб его в охапку, сам садясь на злополучную парту, и усаживая Тсуну к себе на колени, тут же возобновив поцелуй. Обвив руками шею партнёра, Тсуна почувствовал как прижимают его к себе руки брюнета за торс. Сколько они так просидели, неизвестно, но оторвались они друг от друга только тогда, когда на улице послышались весёлые вскрики школьников и звуки взрывающихся фейерверков и салютов. Повернувшись к окну, пара начала наблюдать за великолепным зрелищем. Посмотрев немного на это цветной водопад, Хибари перевёл взгляд на любимого. В глазах шатена виднелся тот самый салют , что происходил сейчас на улице, за окном, нежный румянец до сих пор не сошёл с его щёк, а на губах играла такая нежная и счастливая улыбка, что глава ДК понял, он — попал, раз и навсегда, и только сильнее прижался к мальчику. Тсуна удивлённо посмотрел на Кёю, оторвав взгляд от волшебства, что творилась на улице, и тут же у него перехватило дыхание. Эти серые глаза ТАК на него смотрели, что юноша сейчас же залился краской.Брюнет был просто адски божественен! И не сдержав в себе силы и чувств, прошептал: — Люблю… Глаза Хибари расширились от удивление, но потом…в них показалась такая любовь и нежность, что Тсунаёши глубоко вздохнул и забыл, что надо выдохнуть. -Люблю… — короткий ответ на немой вопрос. В карих глазах было такое счастье, что Кёе захотелось повторять ещё много-много раз, — люблю….как же я тебя люблю….никому не отдам, никогда…Мой…только мой…. И снова поцелуй, но на этот раз такой лёгкий, нежный, как будто в него вложили все те чувства, которые нельзя выразить словами. Так они и просидели ещё некоторой время в сумрачном кабинете, обнимая друг друга и целуясь, пока в лёгких не кончался воздух, и как только кислород пополнялся в организме, снова губы и языки сливались в поцелуе. А за окном, в воздухе, взрывались прекрасные разноцветные фонтаны, разгоняя сумрак в тёмном помещении, где находились два счастливых сердца, две влюблённые души… Салюты… …The end…