***
– А, Защитник! Книги, что вы принесли, действительно оказались стоящими, – Орсино кивнул Хоуку и потянулся за томиком, раскрыл его на заложенной странице. Хоук сел напротив. – Очень интересный взгляд на силы стихий, и при этом не лишенный оснований. Честно говоря, даже в наших фондах нет подобной литературы… – Ну так оставьте себе, – щедро предложил Хоук. – Боюсь, у Круга не достанет средств, чтобы вам заплатить. – Да нет, не за деньги. Как безвозмездный дар Кругу. – Исключительно-щедрое предложение, но… – теперь Орсино совсем ничего не понимал. Просто так отдавать книги, которые стоят бешеных денег – да еще и Кругу, от которого даже мифической пользы нет? Особенно сейчас, когда Мередит начала закручивать гайки. Рациональное объяснение этому было только одно – Защитник хочет втереться к магам в доверие, возможно, даже с подачи рыцаря-командора. Отсюда так легко подписанное разрешение, отсюда – так внезапно случившийся приступ щедрости у ферелденского беженца, который в Верхний Город путь себе сам пробивал – и уж цену деньгам точно должен был знать. – Вы уверены, что не хотите использовать их более выгодным для себя способом? – Ну если вы так настаиваете, Орсино, то я бы не отказался от пары уроков в вашем исполнении, возможно, даже по этим книгам. – Уроков? – Понимаете, вольная жизнь, конечно, имеет свои плюсы – но системное обучение среди них не значится. Я не жалуюсь, отец научил меня всему, что знал сам, и чему только можно было научить, играя в догонялки с храмовниками – но при этом я осознаю, что в моих знаниях полно пробелов. Не критичных, конечно – иначе бы мы с вами сейчас не разговаривали – и все-таки я бы хотел эти пробелы заполнить. – Безусловно, похвальное стремление, – Орсино даже растерялся. – И вы хотите, чтобы это был именно я? – Ну если уж учиться – так у лучшего мастера, правда? – самодовольно улыбнулся Хоук.***
– Интересная схема, Защитник, но в ней есть несколько довольно грубых ошибок, – в этот раз они, против обыкновения, выбрали для беседы не личный кабинет Первого Чародея, а внутренний дворик Казематов. День выдался ясный, солнечный и теплый, так что сидеть на каменной лавке в тени высоких стен было куда приятнее, чем в холодном нутре бывшей тюрьмы. – Если от них избавиться, смотрите, какое изящество приобретает рисунок, и как возрастает сила удара. – Изящество – это, безусловно, прекрасно, но вы не забывайте, что одно дело – это тренировка в спокойной обстановке, и совсем другое – реальный бой. Там ценна каждая секунда и уже не до академических изысков. Если я приму, вот, например, это исправление – во мне же дырок наделают прежде, чем я до конца заклинание дочитаю. – Хм… А если тогда так? Меняем всего несколько слогов, ничего серьезного, но конструкция стабилизируется – пламя ровнее и энергии на вспышку тратится меньше. – О, а это может сработать. – Ваша манера волшбы весьма самобытна, Защитник, – судя по тому, что Орсино удалось узнать за несколько занятий, техника Хоука хромала на обе ноги – и любой другой маг с манерой так колдовать был бы обречен на провал. Честно говоря, Орсино бы не поверил, что такое вообще может работать, если бы не видел этого собственными глазами. Гаррет Хоук просто не замечал слабых мест в своих заклинаниях, он пер, как гигансткий бронто, напролом – и, что самое удивительное, у него получалось. Недостаток техники он компенсировал какой-то первобытной силой – такую даже в оболочку из витиеватых формул заворачивать не надо: сметет, не глядя. Похоже, рассказы о Малкольме Хоуке не так сильно обросли небылицами, как Орсино казалось раньше. Если у него получился такой сын, и Малкольм без помощи знаний Круга, в условия непрекращающихся пряток от храмовников, смог научить его без риска для себя и окружающих пользоваться природным даром… в общем, это был поистине выдающийся человек. Если подтянуть его сына в стихийной школе, научить тому, что Орсино знает сам, а заодно приручить, перетащить на свою сторону – то-то знатный выйдет Защитник не только для Киркволла, но и для Круга. Мередит локти до кости прогрызет от ярости. – Только обещайте, что сначала попробуете эту схему в спокойной обстановке, а не в бою, – Орсино невольно улыбнулся собственным мыслям. Да, собственный ручной Защитник, что может быть лучше? – Не нужно рисковать. Не хотелось бы, чтобы наши уроки закончились так быстро и печально. – Мне показалось, или вы переживаете за меня? – Хоук вдруг улыбнулся в ответ, потянулся, взял его за руку, погладил затянутую в перчатку тыльную сторону ладони. Орсино моргнул. – Защитник, вы что, ухаживаете за мной? – внезапное открытие с силой пыльного, набитого песком мешка опустилось на затылок; Орсино отнял руку, бездумно оперся о скамейку рядом с собой. – Ну… да, – с привычной прямотой бухнул Хоук и, пользуясь замешательством собеседника, вновь накрыл его ладонь своей. Орсино механически повернул голову, посмотрел вбок и вниз – лапища Хоука с легкостью закрывала его руку собой, сейчас разница между широкой ладонью человека и тонкокостной кистью эльфа виделась особенно остро. – А, Хоук! – они оба разом повернулись на зов, Орсино отдернул руку, от неловкого движения книга упала с его колен, листки с заметками разлетелись во все стороны. Хоук принялся их поднимать, избавив Орсино от неловких переглядываний. Хоук как раз сложил их все в фолиант и закрыл его – кое-как собранные листки торчали наружу в совершеннейшем беспорядке – когда к ним подошел тот самый гном, друг Защитника. Варрик, кажется. – Наконец-то я тебя нашел! Умеешь же ты прятаться… – на середине фразы гном вдруг запнулся. – А что это за музычку у вас тут крутят? Неужели в Казематах праздник по поводу появления твоей сиятельной персоны? – Музыку? Какую музыку? – озадаченно переспросил Хоук. Орсино тоже не слышал ничего похожего. – Ну как же… – Варрик повернулся в сторону дальнего строения. – Вон там. – Там мастерские формари, – Орсино нахмурился. – Усмиренные не слушают музыку, это исключено. – М-м, да, действительно, что это я, – Варрик почесал подбородок. – Показалось, наверное. Действительно, никакой музыки. – Что ж, мне действительно пора, – задумчиво ответил Хоук и протянул книгу Орсино. – Вынужден вас покинуть, Первый Чародей. Спасибо за познавательный урок. Надеюсь, это было не последнее наше занятие. – Не за что… Защитник.***
Теперь у Орсино появилось достаточно пищи для размышлений. Он ведь видел все эти неловкие знаки внимания, что сопровождали их с Хоуком встречи, но не придал им значения. Вернее, ему просто в голову прийти не могло, что Защитник может за ним ухаживать. Зачем, ведь у него было все – деньги, слава, положение в обществе, молодость, привлекательная по человеческим меркам внешность. А если он был таким уж любителем эльфов – так Орсино точно знал, что в друзьях у Хоука были и юная миловидная эльфийка, и экзотической внешности эльф. Куда более подходящие кандидатуры для любовных дел, но Хоук почему-то решил обратить внимание именно на Первого Чародея. Возможно, это тоже стоило бы назвать удачей – так Защитника можно было бы привязать к судьбе Круга еще надежней – но Орсино пока не знал, как ему к этому относиться. Похоже, он не мог отказать Защитнику – не сейчас, когда появился такой отличный шанс натравить его на Мередит. Но что он сам думал по поводу Хоука? Орсино рассматривал его как удачно пришедший в руки козырь в игре, как талантливого ученика – но ни разу, как мужчину. И, честно говоря, подобные мысли не вызывали у него особого воодушевления. Горожанки наверняка находили Гаррета Хоука весьма привлекательным мужчиной, возможно, даже мечтали попасть к нему в постель, а знатные дамы так и норовили подсунуть ему под бок своих дочек – о Защитник, самый завидный холостяк во всем Киркволле. Но Орсино мало походил что на первых, что на вторых – он только жалел о том, что у Малкольма первенцем был сын, а не дочь. Но у Малкольма был сын, Гаррет Хоук, а Орсино не имел права отступать – не сейчас, когда все только-только начало получаться. А значит, ему необходимо было принять ухаживания Хоука.***
Вот только Хоук не спешил набрасываться на него с недвусмысленными целями или хотя бы делать дальнейшие шаги в этом направлении. Собственно, он словно вовсе забыл о произошедшем, ни словом, ни действием не выдавая, что Первый Чародей интересует его в каком-то ином качестве, нежели собеседник и учитель. Это немного сбивало Орсино с толку и даже заставляло нервничать. К тому же, Хоук стал реже навещать Круг, объясняясь неотложными делами, а еще он похудел и осунулся, обзавелся приличными кругами под глазами, будто стабильно не высыпался по ночам. Орсино стал замечать у него на руках пятна от чернил, как у неряшливого или неловкого ученика. А город гудел. До Круга новости доходили с небольшим опозданием, из-за его обособленного положения, но все же маги не оставались без своей порции слухов. В городе говорили о том, что кто-то из аристократов Верхнего Города попытался было заявить свою кандидатуру на пост Наместника, но Мередит быстро поставила его на место. В городе говорили, что монна рыцарь-командор сама собирается править Киркволлом. И, к сожалению, Орсино понимал, что это не просто слух. Мередит действительно словно не собиралась выводить храмовников из дворца – те как зашли туда «для помощи в поддержании порядка», да так там и остались. В городе говорили, что Себастьян Вель, единственный выживший из семьи старкхевенских королей, собирает армию, чтобы вернуть себе престол. А пока этого не случилось, он, якобы, хочет разместить свое войско под стенами Киркволла. Тот гном, друг Защитника, еще несколько раз наведывался в Казематы, вроде бы, без всякой цели – но каждый раз это ужасно злило Хоука. Орсино стал свидетелем пары довольно напряженных сцен между ними. Но вскоре ему стало не до отношений Защитника с его друзьями, потому что светская власть словно ужесточила Мередит, а возможно – окончательно развязала ей руки, и та взялась за магов с особенным упоением. Дни превратились в одно непрекращающееся сражение, каждую, даже незначительную ерунду приходилось отстаивать с боем. Иногда Мередит уступала. Иногда она при этом чуть ли не скрежетала зубами. Орсино стал невольно замечать, что подобные уступки доставались Кругу не без тайной помощи Защитника. Похоже, письма Гаррета Хоука нравились Владычице Эльтине больше, чем письма Первого Чародея. Похоже, единственный человек, которого Мередит еще опасалась – это был Защитник. Похоже, Хоук действительно заботился о Круге по мере сил. Но он больше не проявлял к Орсино того настойчивого внимания, что раньше – если не считать за таковое немного неуклюжую обходительность, нескромные взгляды, которые не спрячешь, и секундное замешательство, если между ними случайно нарушалась приличествующая дистанция.***
– Вы выглядите усталым, Защитник, – как бы невзначай заметил Орсино, не позволяя себе разглядывать гостя в открытую. – Неужели вернулись к старой-доброй жизни, полной опасных приключений? – Честно говоря, не помню – когда в последний раз выбирался куда-либо поразмяться, – вымученно улыбнулся Хоук. – Веду себя, как прилежный житель Верхнего Города – праздная жизнь, чинные визиты к соседям, обильные увеселения, часто затягивающиеся заполночь… Весь этот политес выматывает почище похода на Глубинные Тропы. Того и гляди, скоро сбегу обратно в Нижний Город. – Вам, похоже, приходится много писать? – Орсино кивком указал на следы от чернил на руках Хоука. – Тоже одна из сложностей политеса? – Это? – Хоук неосознанно и совершенно по-детски спрятал руки в коленях, как нашкодивший ученик. При его габаритах выглядело довольно уморительно. – Не-ет, это я пишу мемуары на досуге. Не то, чтобы мне действительно было чем поделиться с потомками – но Варрик обещал потом их поправить и добавить, как он выразился, «зрелищности». При упоминании о мемуарах он немного смутился, но тут же поморщился, как от боли. – Голова? – Хоук кивнул. Да, уж что-что, а давящая изнутри черепной коробки боль от долгих ночных бдений над бумагами Орсино была знакома. – Вы позволите вам помочь, Защитник? – С радостью, – предсказуемо отозвался тот. Орсино поднялся и зашел к нему за спину. Едва ощутимо прикоснулся к вискам, сосредоточился. Ничего сложного, всего лишь немного целительной энергии, чтобы убрать спазм… Хоук сначала напряженно замер, но потом расслабился, откинулся на высокую спинку стула, опустил плечи. – Вам следует подтянуть школу созидания, Защитник, – мягко сказал Орсино. – Никакой головной боли, а уж как полезна в бою, вернее – после боя… Хотите пару уроков? – От вас – все, что угодно, хоть наколдовывание светлячков и грязи, – блаженно жмурясь, ответил Хоук. Орсино скользнул пальцами ниже, невесомыми прикосновениями массируя кожу – по-за углом челюсти, под подбородок, на шею… – Это все еще забота о пациенте... – Хоук прерывисто вздохнул. – Или уже что-то большее? Орсино задумчиво погладил указательным пальцем линию челюсти «пациента». Хоук мягко отстранил его руки, поднялся, повернулся. Орсино, сложив пальцы домиком, немного поизучал их, избегая прямого взгляда – а потом стянул перчатку с правой руки и просто прикоснулся к щеке Хоука. Тот порывисто выдохнул, перехватил своей его ладонь, потерся об нее щекой, щекоча кожу колючей щетиной. Поцеловал в ямку ладони, втягивая воздух носом, словно дикий зверь. Вдруг шагнул вперед и стиснул Орсино в объятиях с такой силой, что тот только жалобно вздохнул. – Простите… – сконфуженно пробормотал этот ферелденский медведь, ослабляя хватку. – М-м… – он повернул голову, и его лицо вдруг оказалось совсем рядом. – Можно? Орсино улыбнулся и вместо ответа сам поцеловал его. Хоук перехватил инициативу почти сразу же, сминая губы с жаждой заплутавшего в пустошах Андерфелса путника. Он мял спину Орсино, похоже, не решаясь спуститься ниже. Закрыв глаза, Орсино позволил себе на несколько секунд забыть о том, что их окружает – но потом отстранился, отвернувшись от потянувшегося следом Хоука. – Не забывайте, мы в Казематах, Защитник. – А… вас вообще выпускают из Казематов? – глаза Хоука многообещающе светились золотом.***
Конечно, их выпускали из Казематов. Первого Чародея – так и вовсе без «почетного» эскорта в виде парочки бравых латников. В их ситуации это было более чем удачно, так как в чем-чем, а в дуэнье с пылающим мечом на расшитом подоле Орсино точно не нуждался. Конечно, Хоук не стал бы тащить его в родовое имение, зато Хоук нашел для встречи другой дом. Не слишком большой и совсем не роскошный – местная знать наверняка бы таким побрезговала – он располагался на окраине Верхнего Города. Зато улочка попалась тихая, почти по-домашнему уютная, да и сам домик оказался весьма мил. И в нем были нормальные окна, а не бойницы. Орсино не знал, купил ли Защитник этот дом или просто снял на время, да его это и не интересовало. Он вообще был не привередлив, не зря же в Круге говорят: нашлась бы любая горизонтальная поверхность, а за нами дело не станет; и даже если ее нет – не беда. А тут целый дом только для них двоих, и даже слуги куда-то ушли – видимо, чтобы не плодить лишних домыслов. И большая кровать со свежим постельным бельем. И даже обязательный продуктовый набор любого уважающего себя соблазнителя. И Защитник-Хоук. Орсино коротко вздохнул и приказал себе оставить все заботы за порогом. Портить такой момент было просто глупо.***
Орсино даже не заметил, как оказался на коленях у Хоука. Вот только что он наклонился к нему, чтобы поцеловать, ощущая себя хозяином ситуации и постановщиком действа, а вот – уже сидит, беспомощно охватывая широкие плечи руками, а Хоук жадно целует его, к тому же потихоньку забираясь под подол мантии. Хоук проворчал что-то ласковое, приподнял Орсино легко, словно игрушку, развернул лицом к себе – колени бесстыдно разъехались в стороны, поневоле охватывая бедра Хоука, подол задрался еще выше. Орсино не остался в долгу – потянул вверх рубаху, обнажая Хоука по пояс, восхищенно скользнул по торсу руками, от плеч – и вниз, буквально впитывая пальцами рельеф мышц. Если и есть в жизни ферелденского отступника и крестьянина плюсы – то вот они, налицо, в налитых мускулах, в смуглости кожи. Орсино наклонился, целуя эти восхитительные плечи – Хоук одобрительно вздохнул, в ответ прихватил губами кончик острого уха, скользнул рукой по бедру, охватил широкой ладонью, сжал член сквозь ткань; совсем легонько, но Орсино ощутимо тряхнуло. Хоук сунулся было с одной стороны, потом с другой – но мантия Первого Чародея надежно охраняла своего хозяина от сторонних посягательств, плотно запечатывая его под самое горло. – Как это снимается? – Орсино, не тратя времени на ответ, потянул застежки на воротнике. Из их позиции «это» снималось только через голову. Тут вышла небольшая заминка – пока это им на пару удалось стащить плотную, многослойную мантию, которая, казалось, задалась целью по пути зацепиться за все, что только возможно, и любой ценой защитить владельца от предстоящего разврата. Орсино досадливо поморщился – ну и зрелище же он сейчас собой наверняка представлял. На голове точно гнездо, щеки горят, нижняя рубаха чуть ли не в подмышки забилась – красота неописуемая, прямо впору демону желания от зависти удавиться. Только Хоук, если что и было не так, этого не заметил – с тихим стоном он тут же впился в открывшуюся шею, а руками забрался под легкую рубашку, что так удачно задралась. «У него дрожат руки», – внезапно понял Орсино. Действительно, едва заметно, но у Хоука дрожали руки. Тогда и Орсино стало все равно: как он выглядит со стороны, как вообще они выглядят со стороны – потому что когда тебя так хотят, просто невозможно остаться равнодушным. Хоук очень быстро лишил его рубашки, теперь уже беспрепятственно впиваясь поцелуями в голую грудь. Орсино, бездумно прижимая его голову к себе одной рукой и сладко ежась от сопровождавших поцелуи колких прикосновений, другой пытался расстегнуть ремень хоуковых штанов. Получалось не то, чтобы очень хорошо – одной-то рукой, но, во-первых, выпустить Хоука почему-то не было никакой возможности, а во-вторых, сам Хоук, что-то одобрительно проворчав, облапил, наконец, за задницу и притянул к себе, вжимаясь – Орсино проскользил коленями по простыням, впечатался пахом в его пах. Застонали оба, но не от боли. «Если только он не переломит меня пополам, мне будет, что вспомнить», – философски подумал Орсино, а мир закружился. – «Если переломит, впрочем, тоже будет – только уже не мне…» Мир перестал кружиться как раз тогда, когда Орсино оказался на спине, а Хоук навис сверху, торопливо стягивая с него штаны. – Прошу вас, аккуратнее, Защитник, – все-таки не выдержав, попросил Орсино, невольно облизывая губы. – Я бы хотел пережить эту встречу. Хоук ободряюще улыбнулся – улыбка вышла больше похожей на оскал – и вклинился меж его ног. Поцеловал – нет, не член, всего лишь внутреннюю сторону бедра, зато нежно. Орсино совершенно по-детски дрыгнул ногой – щекотно! – и в отчаянии прикусил костяшку пальца. Потому что Хоук останавливаться не собирался, он только зловеще ухмыльнулся – ну чисто демон из Тени – поудобнее перехватил за ногу, чтобы жертва сильно не дергалась, и принялся вдумчиво и обстоятельно покрывать поцелуями чувствительную кожу. Орсино беспомощно ерзал по постели, мычал, скрипел и вскрикивал, и искусал себе весь кулак, потому что манипуляции злодея-Хоука просто невозможно было терпеть, нежные влажные прикосновения губ вперемешку с колючей, на грани боли царапающей кожу бородкой – это было запредельно слишком, и плохо, и хорошо одновременно. Хоук напоследок аккуратно прикусил многострадальную, уже почти онемевшую внутреннюю часть бедра, заставив Орсино особенно сильно дернуться, и – перешел на соседнюю. На фоне этой сладкой пытки бесцеремонное вторжение показалось почти благословением, оно отрезвляло и отвлекало. – Ха, все не так уж и страшно… – хмыкнул Орсино, всей пятерней зачесывая волосы назад. – Это не все, это пальцы, – самодовольно отозвался снизу Хоук, не прекращая медленно двигать вышеназванными пальцами. – Не в обиду вашей мужественности, Защитник, – Орсино поерзал и прикусил губу. – Но я бы предпочел, чтобы она не сильно отличалась от этих, ах… самых пальцев. – Увы, – Хоук многообещающе улыбнулся. – Но я постараюсь, чтобы ты этого не заметил. Под спину Орсино словно сама собой перекочевала подушка. Хоук оказался жутким обманщиком, Орсино определенно заметил – и то, как он навалился сверху: огромный, черноволосый, лохматый – и то, насколько сильно его «мужественность», сиречь, член, отличалась от пальцев. Сложно не заметить, когда его в тебя втыкают, да еще и так споро. Орсино зажмурился, часто дыша. Хоук сосредоточенно сопел, к счастью, не спеша двигаться; вместо этого он предпочел облизать маячившее перед глазами ухо. Орсино вздрогнул – а Хоук знаток эльфов, надо же, какая неожиданность – приунывший было организм воспрял духом. – Я сильно извиняюсь, – напряженно прохрипел Хоук. – Но я, кажется, больше не могу… Орсино застонал, проехал спиной по простыням, ухватился за широкие плечи. Хоук качнул бедрами еще раз – потом еще раз и еще. Он не соврал, действительно больше не мог, и жарил так, что оставалось только цепляться за спину и жалобно постанывать. Постепенно Орсино притерпелся, вошел во вкус, поудобнее обхватил коленями бока Хоука – но его надеждам на скорое удовольствие не суждено было сбыться. Хоук кончил, стиснув его в объятьях до неиллюзорного хруста и как-то даже виновато простонав – но прежде, чем Орсино успел печально подумать о том, как все хорошо начиналось и как быстро закончилось – он скользнул вниз, с готовностью обхватил член Орсино губами и запустил два пальца в раскрытый вход. Орсино выгнулся, невольно толкаясь вперед. Хоук вбирал его так жадно и так умело работал пальцами, что Орсино хватило всего нескольких таких движений, чтобы излиться.***
Орсино медленно сел, завернувшись в простыню. Он бы с удовольствием повалялся в постели еще немного, но были подозрения, что в таком случае он просто заснет – а это было бы и вовсе непозволительной роскошью. Хоук вытянулся рядом во весь рост, подперев голову рукой; разлегся, совершенно не стесняясь своей наготы, скорее даже – горделиво выставляя ее напоказ. Справедливости ради будь сказано – Орсино скользнул взглядом по его телу – у этой гордости были все основания. Орсино понял, что уже некоторое время изучающе разглядывает расслабленный член Хоука, немного смутился и поднял глаза. Для того, чтобы встретиться взглядом с лучащимися довольством золотыми глазами. – Защитник? – Гаррет. Гаррет Хоук, на тот случай, если вдруг ты просто не знаешь, как меня зовут в миру, – ответил тот. – Хоук, – невозмутимо кивнул Орсино. Хоук с жалобным стоном упал лицом в подушку, довольно красочно изображая отчаяние. – Ну хотя бы не на «вы»? Пожалуйста, только не на «вы», это же просто извращение какое-то… – Почему это? Вы – Защитник Киркволла, а я – Первый Чародей, по-моему, совершенно естественная манера общения. – Но мы же занимались лю… – Хоук осекся, заметив скептическое выражение лица Орсино. – А, ладно, трахались. – И что? У Хоука было такое лицо, что Орсино все-таки не выдержал и расхохотался. – Чудно, – Хоук вовсе не обиделся. – Это значит – да? – Только когда никто не слышит, – согласился Орсино. – Но все равно – Хоук. – Ну и ладно. Все равно меня так даже друзья зовут, – покладисто согласился тот. Потянулся, раскопал из складок простыни колено Орсино. – Эх, нашел бы я тебя в твои двадцать – завалил бы на спину, даже не спрашивая разрешения… – А что сейчас помешало? – поскучнел Орсино. Хоук, скорее всего, не хотел обидеть; комплименты он всегда отвешивал своеобразные. Да только напоминание о том, что когда тебе было двадцать, твой любовник под стол пешком ходил, а завалить мог, разве что под ноги упав – и это если он вообще тогда хотя бы родился – оно мало кому добавляет благодушия. – Ну, заваливать на спину Первого Чародея как-то… неловко, – сообщил Хоук, увлеченно водивший пальцем по колену Орсино и, казалось, задавшийся целью нарисовать на нем герб Амеллов. – Это ж не зеленого ученика по углам зажимать. Субординация, так ее. Орсино невольно подумал, как бы это было: Ансбург, Круг, он и Хоук – молодые, полные энтузиазма и надежд на будущее… настроение и вовсе испортилось. – Очень мило, но мне пора, – Орсино завозился, вставая. – Эй, ты что, обиделся, что ли? – обеспокоенно спросил Хоук. – Я не это имел ввиду… Ну, то есть… – Нет. Вовсе нет, – Орсино наклонился и чмокнул его в губы. – Просто мне действительно пора. Иначе наша нянечка чересчур разволнуется.***
С этого дня их редкие уроки дополнились еще более редкими встречами в городе. Конечно, это вряд ли устраивало Хоука – да и самого Орсино, честно говоря, тоже, несмотря на синяки, которые ему приходилось исправно залечивать; Хоук хоть и старался, осторожничал, а все равно был чересчур порывист для светлокожего эльфа – но большего они себе позволить не могли. Кто-то попытался ограбить покои рыцаря-командора – весьма странная выходка – но ограбление сорвалось. Мередит восприняла его очень болезненно, как пощечину – Орсино едва-едва удалось завернуть ее безумный план по обыску Казематов, ведь его маги здесь были ни при чем. Зато Мередит поставила на уши свою вотчину, башню храмовников. Все это в конечном итоге вылилось в глобальную чистку в храмовничьих рядах, даже рекрутам, не прошедшим посвящение – и то досталось. Мередит вообще стала вести себя странно. То есть, она и раньше не отличалась терпением или доброжелательностью, но сейчас ее подозрительность приняла и вовсе причудливые формы. Она больше ни днем, ни ночью не расставалась с мечом, а когда Хоук сделал ей комплимент по поводу «обновки» – Орсино пригляделся и понял, меч действительно новый; какой-то странного цвета стали, будто снег, пропитанный кровью, с пафосной рукоятью и резным лезвием, а ведь рыцарь-командор никогда не была склонна ко всякого рода украшательствам – Мередит только зыркнула на него и поджала губы. Еще рыцарь-командор объявила, что это маги науськивают на нее воров, что они ненавидят ее и желают ей смерти – а ведь все прошедшие годы эта ненависть ей нисколько не мешала. А потом и вовсе перестала выпускать магов из Казематов. Выставить подобный запрет Первому Чародею она пока еще не могла, но явно собиралась заняться этим вопросом в самое ближайшее время. Вслед за своим командиром мрачнели и храмовники. Что уж говорить о магах – запуганных, подавленных, запертых в четырех стенах? Словно черная туча накрыла Казематы – Орсино буквально чувствовал ее всей кожей: вязкую, тянущую духоту, как перед штормом, только эта духота не обещала разрежения. Никакой бури, никакой дождливой свежести – только мрак и тяжелый шлейф безнадежности. А потом Хоука забрали в Круг.***
Орсино даже не сразу понял, что произошло. Просто Мередит вызвала его к себе. Просто у нее был Хоук. Просто в окружении храмовников. Просто с кандалами на руках. – Монна рыцарь-командор? – помимо цепей, Орсино не заметил каких-либо признаков того, что Хоук пришел сюда не по доброй воле. Очевидно, драки не было. Такой вывод был сделан по большей части потому, что если бы Хоук вздумал сопротивляться всерьез – эти храмовники бы здесь не стояли. – Мессир Первый Чародей, – почти приветливо кивнула Мередит. У нее было хорошее настроение – настроение человека, недавно получившего крупный подарок от судьбы. – Познакомьтесь со своим новым подопечным. – Что происходит? – на всякий случай уточнил Орсино, в слабой надежде, что он просто что-то недопонял. – Гаррет Хоук, отступник из Ферелдена, наконец-то водворен туда, где ему самое место, – самодовольно пояснила Мередит. – Отныне он переходит под юрисдикцию киркволльского Круга Магов и будет жить в Казематах. – Он Защитник Киркволла, Мередит! – не сдержался Орсино. – И любимец горожан! Его нельзя просто так взять и запереть в Казематах! Это безумие! – Он маг и отступник! – Мередит хватила кулаком по столу, лязгнула латная перчатка. Частые перемены ее настроения настораживали Орсино не меньше обострившегося чувства справедливости, а также излишней подозрительности. – Я не могу позволить, чтобы по моему городу бесконтрольно разгуливал маг! Хоук стоял с таким безмятежным видом, будто происходящее его вовсе не касалось. – Он защищал этот город ценой своей жизни! Горожане не оставят это просто так. Снимите с него цепи, отпустите сейчас – и все еще можно будет обставить, как простое недоразумение… – Хватит, маг! Защитник Киркволла прежде других должен понимать, что его дар опасен! И если он действительно хотел бы защитить горожан, то должен был добровольно прийти в Казематы давным-давно. Но он этого не сделал. Мы усмиряем отступников, это закон – а я позволила Хоуку пройти Истязания и спокойно жить в стенах Казематов. Это все, что я могу для него сделать – и вам двоим следовало бы быть мне благодарными за этот акт доброй воли. Постарайтесь, чтобы он не пропал втуне.***
Орсино едва дождался момента, когда храмовники сняли с Хоука кандалы и ушли, оставив Первого Чародея наставлять своего нового теперь уже официально «ученика». – Почему? – горько спросил он. – Ты о чем? – уточнил Хоук, потирая стертые оковами запястья и огорченно цокая языком. – Почему Мередит забрала тебя? – Орсино подошел к нему, взял за руки и принялся залечивать ссадины. – Почему ты не сопротивлялся? – Надо думать, монна рыцарь-командор очень не любит проигрывать, – Хоук внимательно разглядывал его лицо, Орсино, занятый руками пациента, чувствовал на себе его взгляд. – Вот и сейчас она нанесла упреждающий удар. – Упреждающий удар? – механически повторил Орсино. – Я собирался стать Наместником. Мередит справедливо решила, что твои прелести интересуют меня куда больше, чем ее – а значит, прежнего раздолья уже не будет. И избавилась от меня прежде, чем сенешаль успел выставить мою кандидатуру на голосование. Весьма изящно избавилась, я бы сказал. А не сопротивлялся я потому, что тогда бы меня объявили не только отступником, но и преступником – пришлось бы спешно покидать город и навсегда позабыть о доме и амбициях. – Наместником, – повторил Орсино. – Избавилась. Преступником. Мередит заперла его Защитника в Казематах. Все надежды и чаяния Первого Чародея были стерты одним махом, будто начерченные палочкой на прибрежном песке. Хоук поймал его за руки, поднес их к лицу, поцеловал, потом еще раз и еще. – Все будет хорошо, Орсино, – тихо произнес он. – Просто верь мне. Все будет хорошо.***
Вопреки слабым надеждам Орсино, горожане не стали требовать освобождения Защитника. Безусловно, они были возмущены – но Хоук был магом, а Мередит еще и обставила все так, будто он добровольно ушел в Круг. Конечно, многочисленные свидетели тех событий видели и цепи, и эскорт из храмовников – но это действительно можно было обставить, как пустую формальность; а еще сладкие речи Владычицы Эльтины сделали свое дело. Поддержим же мудрое решение Защитника, ибо его поступок пронизан заботой о жителях города, который он поклялся оберегать. Вопреки всем чаяниям Мередит, заключение в Казематах нисколько не повлияло на Хоука. То есть, теперь он был заперт в четырех стенах, ему не разрешались встречи даже с близкими, не то, что с кем-либо из друзей и старых деловых партнеров, за ним неустанно следили храмовники – но Хоук, казалось, даже не замечал этого. Его бодрости и оптимистичному настрою могла бы позавидовать даже победительница-Мередит, куда бы Хоук не пошел, там вокруг него неизбежно собиралась стайка учеников и учениц, а то и магов; похоже, в Казематах потихоньку начал формироваться его личный круг обожателей и круг ненавистников – ну как же, легендарный Защитник, столько лет спокойно разгуливавший под самым носом у храмовников, пинком открывавший двери во дворец наместника, а теперь так бездарно попавшийся. Его хотели, в друзья или в любовники, его проклинали за поспешность и распавшиеся в прах надежды, над ним злорадствовали. Самого Хоука то, как он в одночасье взбудоражил Круг, казалось, не волновало совершенно – убедившись в том, что контакты с внешним миром отныне под запретом, он с легкостью переключился на теорию магии. Объявил всем, что готовится к Истязаниям, и принялся пачкаться в чернилах с удвоенным рвением, исписывая страницу за страницей. Орсино был уверен, что Хоук прошел бы Истязания и без подготовки, и храмовники тоже это знали, так что столь бурная деятельность не могла их не насторожить – но у его нового подопечного осталось немало друзей среди «безупречных рыцарей Церкви на страже покоя горожан», в том числе и среди командующего состава, так что Хоуку многое сходило с рук. И все-таки он сильно рисковал. В том числе и когда раз за разом пробирался в личные покои Первого Чародея. Да, теперь они виделись куда чаще, возможно, даже слишком часто – думал иногда Орсино, украдкой зевая в кулак и заказывая новую порцию тонизирующего эликсира или лекарство для спины у травника – когда-нибудь Хоука обязательно поймают. Когда-нибудь об их встречах обязательно узнают. Пока что только судачили – скорее лениво, вяло, без реальных доказательств на руках. Первый Чародей бы никогда. Защитник бы никогда. Да вы просто завидуете. Иногда иметь армию поклонниц, готовых с жаром защищать твою честь, очень удобно. Куда больше Орсино беспокоило то, что об их связи никто не узнает просто потому что Хоук может доиграться куда раньше. В стенах киркволльского Круга Магов Усмирение давно уже использовалось не как жестокое, но необходимое средство защиты слабых учеников от самих себя, а как удобный инструмент для устранения неугодных.***
– Хоук, пожалуйста, прекрати это, – в один прекрасный момент Орсино просто не выдержал и завел этот разговор. – Зачем ты злишь Мередит? – Я не могу, ты же знаешь, – беспечно отмахнулся Хоук. Без доспеха Защитника, да еще и в форменной ученической мантии, он до сих пор смотрелся жутко непривычно. Как будто домашний халат надел. – Я злю Мередит уже тем, что дышу, а переставать дышать я никак не собираюсь. – Ты знаешь, о чем я. Ты намеренно провоцируешь храмовников. – У тебя очень красивые глаза, ты знал? – Перестань, Хоук. Ты хорохоришься – но в этом нет никакого смысла. – И брови. – Ты уже проиграл – в тот момент, когда Мередит заперла тебя в Круге. – А уши – просто изумительные. Обожаю твои уши. – Хоук… – Орсино устало выдохнул. Хоук, воспользовавшись заминкой, сунулся было к нему с отвлекающим маневром, но неприступная крепость из ткани привычно отбила его атаку. – Ненавижу твою мантию… – буркнул он. – Совершенно невозможная вещь. Как тут прикажете выражать нежные чувства? Разве что вот так… – он приблизился и поцеловал Орсино в лоб. – Лоб у тебя тоже, кстати, очень э-э… величественный. – Наигрался? – уточнил Орсино. – Вполне, – покладисто кивнул Хоук. – А теперь – слушай, – Орсино легко ткнул указательным пальцем ему под подбородок, заставляя приподнять голову и сконцентрироваться. – Я понимаю, что тебе нелегко смириться с тем, что ты проиграл Мередит – но это уже случилось. Назад тебе не выйти и Наместником уже не стать. Так зачем ты все усугубляешь? – О, то есть, ты считаешь, что меня окончательно и бесповоротно уронили, втоптали в грязь – и мне больше не подняться? – если Хоук и расслышал хоть слово, то явно не принял к сведению. – Да, Хоук. – Отлично! Главное, чтобы Мередит тоже так думала, – ухмыльнулся Хоук, мотнул головой и игриво прикусил все еще указывающий в его сторону палец. – Хоук… Хоук! Да послушай же ты меня, – Орсино пришлось поймать его лицо в ладони, чтобы привлечь внимание. – Это не Ферелден, это Киркволл – здесь усмиряют и за меньшие глупости, чем споры с рыцарем-командором. Ты играешь с огнем. – Я – маг-стихийник, играть с огнем для меня привычное дело, – снова отшутился Хоук. – Пожалуйста, – Орсино прикусил губу. – Не заставляй меня смотреть на то, как тебя усмиряют… Хоук печально улыбнулся и потянулся обнять – но Орсино уперся рукой ему в грудь, не позволяя этого сделать, отстранился и оперся спиной о собственный стол, скрестил руки на груди и опустил голову. Хоук вздохнул и стал рядом, впрочем, не прикасаясь. – Ты всегда крайне осторожен. И это правильно – в твоем положении просто нельзя иначе, ты же как наседка для всех нас и не можешь рисковать понапрасну… Но скажи – разве тебе нравится ситуация с Кругом? – Ну конечно, нет, – скривился Орсино. – Но это же Мередит, она сумасшедшая, с ней по-другому никак. А Владычица Эльтина не желает ничего слышать. – Вот видишь. Мне тоже это не нравится. Но, в отличие от тебя, на мне не висит Круг, и я другой – я привык действовать, а не выжидать. И я буду действовать. Наша партия уже началась – хочешь ты этого или нет – и теперь мы с Мередит играем исключительно на опережение, кто-кого. – Ты шутишь? Как обычно? – И не думал. – У тебя нет никаких шансов, – горько ответил Орсино. – Хорошо бы, Мередит тоже так думала.***
Что бы там себе не думала Мередит, усмирять Хоука она не торопилась. Здесь уже не скажешь, что Защитник добровольно пошел на это, даже проповеди бы не помогли. Но состояние Мередит все больше беспокоило Орсино. Она стала совсем уж нервной и дерганной, начала разговаривать сама с собой. Обвинила одного из рекрутов в покушении на ее жизнь и вышвырнула его из ордена за пять минут. Якобы раскрыла заговор, зревший среди ее храмовников: часть «заговорщиков» была заперта в темнице, часть оказалась на улице. Маги и вовсе чуть ли не разбегались в стороны, едва завидев рыцаря-командора. Опасались попасться ей на глаза и уже одним этим разозлить – и только усугубляли ее подозрительность. Она даже заявила Орсино, что тот, дескать, покрывает магов крови. И противопоставить Мередит было нечего, потому что даже знатные горожане молчали и прятали взгляд, видя храмовников во дворце наместника, а Эльтина только успокаивала паству, да учила ее смирению. Лишь один Защитник, казалось, был иммунен к духу безнадежности и апатии, захватившему Круг. Хоука по-прежнему было возмутительно много: внушительные габариты, громкий голос, частое присутствие рядом – он неизменно заполнял собой любое помещение, в которое входил, и тут же притягивал к себе всеобщее внимание; но Орсино почему-то все это не раздражало, хотя должно было бы. Хоук своей уверенностью заражал и его, до такой степени, что можно было помечтать иногда – надежда еще есть. Еще не все потеряно. Хоук даже заигрывал с новой преподобной матерью – прежняя приболела, и Церковь прислала ей замену, дабы маги всегда могли без препятствий обратиться к Создателю. Мать Россинель принимала его неуклюжие комплименты с доброй снисходительностью истинной священницы и только качала рыжеволосой головой.***
Все началось с того, что храмовники принялись вежливо, но непреклонно разгонять магов по комнатам. И для Орсино тоже нашелся храмовник. – Мессир маг, прошу вас, пройдите в свои покои, – бесстрастно прогудел он из-за шлема. – Приказ рыцаря-командора. – Объяснитесь, – Орсино скрестил руки на груди. – По какому праву магов запирают в их комнатах? – Приказ рыцаря-командора, – сухо повторил храмовник. – Лучше вам подчиниться. – Где сейчас ваш рыцарь-командор? – Пожалуйста, пройдите в ваши покои, – все твердил рыцарь Церкви. – Иначе я буду вынужден вам помочь. – Не забывайтесь, я – Первый Чародей, – Орсино недобро прищурился. – Вы не имеете права мне «помогать». Я хочу увидеть рыцаря-командора – и я это сделаю, а вы не станете мне препятствовать. В какой-то миг Орсино показалось, что придется применить магию. Но храмовник помолчал – и лязгнул доспехами, отступая. Мередит нашлась в собственном кабинете, за охраняемой двумя храмовниками дверью, и – увы – не одна. С Хоуком. Хоук сидел на стульчике перед ее столом, как провинившийся школяр, а Мередит нависала над ним, уперев руки в крышку стола и, похоже, привстав с места от переполнявших ее чувств. Они были настолько поглощены друг другом, что даже не заметили, что у их партии, предсказуемо перешедшей в острую фазу, появился зритель. – Да как вы смеете! Вы все!.. – шипела Мередит. – Прямо у меня под носом! Это ты устроил? – Не понимаю, о чем вы… – Хоук скучающе разглядывал угол потолка, не удостаивая храмовницу взгляда. О да, это он хорошо умел – выводить людей из себя – кто-кто, а Орсино знал. Только вот мотивы подобного поведения… – Толпа возле дворца наместника, – процедила Мередит. – Которая скандирует твое имя и требует, чтобы тебя выпустили из Казематов. Кто вбил им в головы, что я собираюсь тебя усмирить? – Возможно, они просто сделали выводы сообразно вашему обычному поведению, – пожал плечами Хоук. Мередит жахнула ладонями по столу, Хоук мгновенно перестал придуриваться и перевел взгляд на нее. – Не лги мне, маг! Я всегда вижу, когда мне лгут. – Как я мог убедить их в том, чего вы делать не собирались? Мне бы даже в голову не пришло… Постойте… неужели вы правда собираетесь меня усмирить? – комично округлил глаза Хоук. – Что?! Бред какой… Но теперь я думаю, что это было бы неплохой идеей! Вы перешли все мыслимые пределы, Защитник… – Но дело ведь не только в горожанах, правда? – неожиданно перебил ее Хоук. – Вы бы не стали так волноваться из-за какой-то толпы зевак, которых можно разогнать или утихомирить. Мередит только гневно сопела, так, что крылья носа трепетали. – Дайте угадаю… – Хоук чуть наклонился вперед, очевидно, смакуя момент триумфа. – Некий Себастьян Вель твердо уверился в том, что ему следует отвоевать родительский престол, а потренироваться решил на Киркволле? – Думаешь, что победил, мальчик? – вкрадчиво спросила Мередит. – Ага, – беспечно кивнул Хоук. – Вам придется меня выпустить. Иначе старкхевенский принц и его войско разнесет ваши Казематы по кирпичику, а горожане ему помогут. Положим, вы можете с ним сразиться, даже осаду можете держать, но – зачем? Из-за одного жалкого человечка? Народ хочет видеть своего Защитника, живого и здорового, а вы держите его взаперти. Нехорошо… Ответить Мередит не дала новая гостья. Преподобная мать Россинель прошла вперед, спрятав руки в рукава, и тихо произнесла: – Рыцарь-командор… Моя паства волнуется, так как их вынудили разойтись по комнатам. Неужели случилось что-то страшное? – Случилось, – поджала губы Мередит. Она только сейчас заметила Орсино и решила, видимо, что он то ли специально здесь затаился, то ли собственноручно привел священницу. – Случилось то, что Гаррет Хоук своими действиями методично подрывает авторитет ордена храмовников и Церкви, а также специально искажает факты, очерняя наше доброе имя. – Причем же здесь остальные маги? – невозмутимо уточнила Россинель. – У Хоука наверняка есть сообщники, а мы не знаем, кто это. Пока мы здесь разговариваем, они могут передать весточку в город или еще что похуже… – Рыцарь-командор, – преподобная мать поплотнее спрятала руки. – Вы меня пугаете… – Суровые времена требуют суровых решений, – ответила Мередит. – Совершенно очевидно, что Гаррет Хоук собирается узурпировать власть в городе – если бы я не забрала его в Круг, он бы уже это сделал – и постепенно уничтожить сначала орден храмовников, а потом и саму Церковь. Он в сговоре с магами крови, а возможно, сам занимается запрещенной магией. Я просто не имею права его выпустить – иначе мы потеряем Киркволл, и отнюдь не в переносном значении. – Мередит, – Хоук медленно встал и отошел в сторону, она проследила за ним взглядом и потянулась за мечом, – ваши обвинения абсурдны. А вот ваш меч очень красив. На заказ делали? Мередит вздрогнула и убрала руку. – Да как ты смеешь… – Просто знакомый металл. Когда я в последний раз видел такой, из особняка его хозяина пришлось трупы телегами вывозить. И знаете, этот самый хозяин здорово умом тронулся. Вот боюсь, как бы с вами такая беда не приключилась, вы уж извините за излишнюю мнительность. – Хочешь оклеветать меня, маг? – Мередит с легким шелестом вытянула меч из ножен. Узоры на клинке блеснули красным. – Не выйдет. Я вижу все твои гнусные замыслы насквозь. – Прекратите, Мередит, – Орсино даже вперед вышел, подняв руки ладонями вверх в знак мирных намерений. – Посмотрите, как вы ведете себя – и это при преподобной матери. Спрячьте меч – и мы просто поговорим. – Уж говорить вы умеете! – раздраженно фыркнула Мередит. – Убаюкивать сладким ядом, лить его прямо в уши. Хватит, маг! Твоих речей я наслушалась сполна за эти годы. Твоих – и твоего жалкого выкормыша Хоука. – Мы еще можем решить дело миром, во всем спокойно разобраться. Если ваш меч – просто добротное и красивое оружие, посрамите Хоука – отдайте клинок на проверку формари. Они быстро выяснят, нет ли на нем странных чар и… – Так я и знала, – выдохнула Мередит. – Вы просто хотите отнять у меня меч. Последнее, что еще дает мне силы бороться с влиянием вашей магии крови. Но не выйдет! – Что? Какая еще магия крови? – Орсино раздраженно всплеснул руками. – Да вы только и думаете, что о магии крови! Он подавился воздухом, который вдруг стал очень горячим. Удивленно посмотрел на Мередит, которая вдруг оказалась очень близко. Неверяще взялся руками за клинок. – Колдуешь, маг? – выдохнула Мередит, глубже погружая меч ему в живот. – Не успеешь. «Вот бы где пригодилась магия крови, последней здесь предостаточно, – как-то лениво подумал Орсино, вцепляясь в скользкий и теплый металл, раня вдобавок и пальцы. – Но нельзя – тогда он подставит Круг. И Хоука». Потом мир завалился набок – и Орсино перестала интересовать судьба Круга.***
Киркволл горел. Над головой стелился густой черный дым, на юге пылало алое зарево, улица была завалена трупами. Орсино стоял на мостовой под вывеской какой-то лавчонки, а Мередит угрожала ему мечом. Яркое лезвие упиралось ему прямо в грудь. – Посмотри, что ты наделал, маг! – выкрикнула Мередит. – Твой ненаглядный Хоук взорвал Церковь! Город охвачен огнем и раздорами! Ты этого желал, раз поддерживал все его начинания? – Не слушай ее, она совсем умом тронулась, – выйдя из-за спины Орсино, произнес Хоук. Он был одет в доспех Защитника, изрядно запачканный кровью, а в руке держал боевой посох. – И первая начала, раз уж на то пошло. Пусть знают, что магов нельзя загонять в угол. В такой ситуации даже крыса набросится на обидчика – а мы далеко не крысы. – Столько жертв среди простых горожан – и после этого ты все еще будешь твердить, что вы не чудовища?! – Но мы ведь всего лишь хотели, чтобы нас перестали считать монстрами только за то, что мы родились с этим даром… – растерянно пробормотал Орсино. – Ради пустой забавы, ради жажды власти Хоук устроил все это. Он использовал тебя, всех нас – только я с ним сражалась, а ты – ему потворствовал. – Очередной бред сумасшедшей, – махнул рукой Хоук. – Ты же не будешь ее слушать? – А почему, собственно, ты ему веришь? Потому что он разбогател, обнеся гномий тейг, и с помощью этих денег пролез в высший свет? Или потому что он снес башку предводителю кунари? А ты знал, что кунари напали на город из-за самого же Хоука – потому что их реликвию, которую они искали все это время, он отдал своей подружке-пиратке. И этого человека вы сделали своим Защитником! Его вы боготворите! А то, что основной удар кунари сдержали храмовники – кто про это вспомнит! – И городская стража, – вклинился Хоук. – Вы тоже всегда о чем-нибудь таком «незначительном» забываете. – Или может, потому что он хорош в постели? – гадко улыбнулась Мередит. – Я не слепая, маг. Я вижу, как вы друг на друга смотрите. Уж лучше бы из-за жажды власти, право слово. – И долго ты еще собираешься ее слушать? – скучающе поинтересовался Хоук. – Она вот тебя не слушала. Убей ее – и дело с концом. – Так вот, как все закончится. Если ты упорствуешь в своей ереси и желаешь остаться на стороне этого демона в человеческом обличье – так тому и быть. О Создатель! – она взмахнула мечом. – Направь мою руку, дабы поразила я зло… Орсино ударил первый – взрывом разума – Мередит отлетела в сторону, с громким лязгом рухнула на землю и больше не поднялась. – Вот это другое дело! Ты молодец… – одобрительно сообщил Хоук, подходя ближе. Орсино сорвал со спины посох, предупреждающе наставил его на Хоука. – Эй, полегче! – тот примирительно поднял руки. – Я на твоей стороне, помнишь? – Стой где стоишь, демон, – свободную руку Орсино охватило колдовское пламя. – Догадался все-таки, – усмехнулся «Хоук». – У тебя ужасно получаются декорации. Сразу видно, что ты слабо представляешь себе горящий город. Да и безлюдно здесь. Чересчур статичная картинка. – Ну извините, Первый Чародей, все, что смог – все показал. – А она, – Орсино кивнул на лежащую без чувств Мередит. – Она тоже твоих рук дело? – Не-ет, она настоящая, – ухмыльнулся демон, так и не изменив обличья, оставаясь Хоуком. – Следом за тобой прилетела. Вы, смертные, любите играть с древними артефактами, думая, что уж вы-то с ними совладаете, вы-то не чета прежним дуракам. Похвальная гордыня. А так, глядишь бы, бабенка и до пенсии спокойно доработала. – Хорошо. Сейчас ты просто развернешься – и уйдешь. Или я прогоню тебя силой. – Да без проблем. Только что ты собираешься делать дальше? – «Хоук» ухмыльнулся еще шире. – Если ты еще не заметил – ты умер, – и для пущей наглядности указал пальцем вниз. Орсино опустил голову – и пламя в его руке потухло. На мантии, прямо на животе, зияла огромная прореха, весь подол был залит кровью, кровь же собиралась в небольшую лужицу у его ног. – Мередит проткнула тебя своим замечательным мечом, – добродушно сообщил «Хоук». Мередит зашевелилась – Орсино, не спуская глаз и посоха с демона, медленно отступил назад, повернулся так, чтобы видеть обоих своих противников – она села, покачнулась, медленно обвела плавающим взглядом все вокруг, потянулась, нашарила меч. Орсино подумал было, что она попытается встать и атаковать снова – но она только любовно провела ладонью по лезвию, а потом приставила кончик меча ко рту и… откусила его. Прожевала и проглотила, откусила еще кусок. Ее губы тут же окрасились кровью, но Мередит этого не заметила, поглощенная поеданием собственного меча. – Вот до чего доводит чрезмерное усердие в работе… – философски прокомментировал «Хоук». – Кхм, продолжим. Ты мертв, маг. Так что же ты собираешься делать? – Уж точно не с тобой беседы вести. – А вот очень зря. Потому что мне есть, что тебе предложить. – Все демоны лживы. Думаешь, я стану тебя слушать? – А у тебя есть выбор? Еще раз говорю – ты умер. Назад ты уже не вернешься, как бы тебе этого не хотелось. Ты навечно заперт в Тени вместе со своей убийцей, накрепко связанный с ней магией красного лириума – да-да, того самого, что она сейчас с таким аппетитом поедает. Меня ты прогнать, конечно, можешь, но, во-первых, на мое место обязательно придут другие – уж чего-чего, а демонов здесь предостаточно – а во-вторых, я знаю, как вас разъединить. И – кое-что еще. Я знаю, каков твой Хоук. И могу стать им для тебя. – Лучше не стоит, если действительно хочешь меня прельстить. – Я могу быть лучше него. Взять у него все, что тебе нравится, – «Хоук» самодовольно провел рукой сверху вниз, демонстрируя себя, красуясь, – и дополнить тем, что ты хотел бы в нем видеть. – Я вот одного никак не пойму, – поморщился Орсино. – Если я уже умер – зачем я тебе? Ведь через меня тебе в наш мир не попасть. – А мне просто скучно, – улыбнулся «Хоук». – А тут хоть какое-то разнообразие. Любая человеческая душа представляет для нас интерес. Ну и потренируюсь заодно. – Шел бы ты… демон, – процедил Орсино. – Я как-нибудь сам разберусь, что мне со всем этим делать. – А ты чего перья-то ерошишь? – «Хоук» гнусно хихикнул. – Круг при тебе эта сучка в доспехах буквально раздавила – позорнее правления Казематы от рождения не видели. Погиб так глупо, что просто животик надорвешь. Под человека ложился – да еще и с охоткой. Ты жалок, маг. Тебе никогда не выбраться из Тени. – Значит, я все-таки могу попробовать? Спасибо. – Да ты никак смеешься надо мной? – «Хоук» оскорблено отпрянул. – Ради чего пробовать? Маги обожаемого тобой Круга ненавидят тебя за бесхребетность, храмовница вспорола тебе брюхо, словно свинье, – с этими его словами кровь под ногами Орсино заволновалась, вспучилась, разделилась на ряд маленьких символических фигурок, очертаниями более всего напоминавших закорючки с ручками. Фигурки затянули медитативную песенку тонкими голосками, взялись за ручки и начали водить вокруг Орсино хоровод. Мередит доела ручку меча и сыто икнула. – А твой драгоценный Хоук? Думаешь, ты ему так нужен? Да ты посмотри на себя – старый, нудный, седой, с залысинами… Как скоро ему надоест с тобой возиться – и он переключится на кого помоложе? А может, уже переключился? Ты ведь не забывал надевать на него пояс верности? Мередит согнулась пополам – и ее начало рвать лириумом прямо на землю. Она захлебывалась и кашляла, но металл все не иссякал, собираясь в одну большую блестящую лужу. – Ты уже пожил свое, маг. Признай это – и сразу станет легче. Если бы тебя не убила храмовница – сколько бы ты еще протянул? Да и что это была бы за жизнь – медленное угасание, неотвратимая слабость, бессильная злость на предающее тебя тело… Нет смысла бороться, просто прими мое предложение – и получишь все, о чем только мечтал. Вечную жизнь, пока тебе самому не надоест. Ты даже не заметишь, что это подделка – настолько все будет реалистичным. Ну же… Мередит, сгорбившись, вытерла губы рукой. Лужа лириума под ее ногами ожила, собралась в точно такую же Мередит, только однотонную, отливающую красным. Она потянулась к своей создательнице. Настоящая Мередит округлила глаза, замахнулась, чтобы ударить хотя бы кулаком – но была так измотана, так что лириумная тварь с легкостью увернулась и в ответ заехала Мередит кулаком в живот. Она согнулась пополам, а лириумный двойник, пользуясь заминкой, схватил ее за волосы и поволок прочь прямо по земле. Мередит отчаянно брыкалась, но толку от этого не было никакого. – Ну же! – крикнул «Хоук». Вместо ответа Орсино развернулся и запустил в лириумную тварь ледяным копьем. Она заскрежетала, разворачиваясь – заклинание порядком заморозило ее, сковало в движениях – отпустила Мередит – та тут же отползла подальше – и угрожающе заворчала. Кровяные закорючки с писком бросились в разные стороны. Орсино швырнул огненный шар. – Пошла вон! – и еще один. Лириумная тварь обиженно завыла, расплылась в бесформенный комок и уползла. – Глупо, – хмыкнул «Хоук». Орсино направил на него посох. Змеи на навершии ожили, одна из них тяпнула эльфа за ухо – и он раздраженно отбросил ставшую бесполезной палку прочь. – Мне хватит сил и без нее, – непримиримо заявил Орсино. – Глупо, – повторил «Хоук». И исчез. Орсино нашел Мередит – она забилась между стеной дома и телегой. Дышала тяжело, то и дело продолжала сплевывать кровь. Он присел рядом. – Зачем, маг? – спросила она. – Я ведь убила тебя. – Ну что ж теперь, скармливать тебя какой-то лириумной дряни? – Орсино прикинул, сколько ей осталось. Он бы сказал, что недолго, но это ведь не привычный мир, это Тень. – Все-таки не первый год грыземся, от пожилой супружеской четы уже и не отличить. – Да… – Мередит грустно улыбнулась, из уголка ее губ потекла тонкая струйка крови. – Почему так получилось? Ты знаешь? Я ведь всего лишь хотела защитить свой город. – Наверное, слишком хотела, – пожал плечами Орсино. – Когда чего-то слишком сильно хочешь, обычно ошибаешься. – Не успокаивай меня, – отмахнулась Мередит и закашлялась. – Я наломала столько дров. Сейчас, когда пелена лириумного проклятья спала с глаз, я вижу это так ясно. И так горько… Даже готова просить прощения. Ты сможешь меня простить? – Если от этого будет какой-то толк, – ответил Орсино. – И если тебе нужно прощение старого эльфа-мага, который застрял в Тени вместе с тобой. – Орсино… – Мередит скривилась, как от боли. – Я тебя прощаю, – злиться на Мередит у Орсино почему-то больше не получалось. – Но лучше бы тебе извиниться перед всеми теми, кого ты усмирила. – Может быть, и приведется еще, – Мередит умиротворенно вздохнула. – Я передам им привет. Прощай, Орсино… Поддай тут жару напоследок. И спасибо. Она пошла трещинами, сквозь которые начали робко пробиваться одиночные лучики света, а потом рассыпалась на тысячу мельчайших осколков, раздробившихся и вовсе до состояния пыли. Орсино провел рукой по месту, на котором она лежала, собрал пыль на перчатку, рассмотрел поближе. Потом дунул – и то, что осталось от его соперницы и надзирателя повисло в воздухе искрящимся шлейфом. Он заметил краем глаза движение, отскочил в сторону – вовремя. Трупы якобы горожан больше не были красочной декорацией; они оживали, вставали со своих мест, шатаясь, шли к Орсино. – Знаешь, я передумал, – лицо «Хоука» поплыло, неуловимо видоизменяясь. Он вытянулся и стал выше и тоньше раза в два. Простер трехпалые, костлявые руки вперед. – Ты все равно будешь моим. – Поддать жару, говоришь? – хмыкнул Орсино, выпрямляясь. У Тени были свои преимущества, рана на животе, хоть и выглядела страшно, совсем его не беспокоила. Внутренности не вываливались – и ладно. – С удовольствием. И он зажег в руках по огненному шару.***
Свет резал глаза. Да, именно свет он и запомнил. Пепел, запах гари, разгромленный план Тени, себя, бессильно рухнувшего на колени после битвы… и свет. Но он отличался от этого – был теплее… и был странно, успокаивающе знаком. А этот свет был резким и злым. – Первый Чародей? Вы меня слышите, Первый Чародей? Орсино поморщился и открыл глаза. Какое-то время он просто бездумно смотрел вверх, потом узнал потолок собственных покоев. – Кивните, если да, – рядом с его кроватью, чинно сложив руки на коленях, сидела преподобная мать Россинель. «Это что, какой-то новый план Тени?» – подумал Орсино. Пошевелился, почувствовал резкую боль в области живота. Потянулся, чтобы пощупать, и наткнулся на плотный слой повязок. – Вы были тяжело ранены, – правильно истолковала его жест Россинель. – Вам спешно оказали помощь, а потом за дело взялись лучшие целители Круга – но все же не беспокойте пока рану. Восстановления немного затянется, даже несмотря на все мастерство ваших подопечных. – Что произошло? – вместо нормальных звуков получилось издать лишь какое-то жалкое сипение. Россинель с мастерством опытной сиделки помогла Орсино приподняться, дала воды. Он повторил вопрос. – Несчастный случай. Рыцарь-командор, находясь под влиянием древнего магического артефакта, напала на вас. К счастью, ее быстро удалось обезвредить, не без помощи Защитника. Защитник же и заварил эту кашу. Признаться честно… – Россинель замялась. Орсино бесстрастно смотрел на нее с высоты подушек. – Да, думаю, вам следует это знать. Я не преподобная мать. Всего лишь сестра Церкви. Здесь меня знают, как сестру Соловей, – Орсино кивнул, Россинель-Соловей, орлейка, ну конечно. – Или можете звать меня Лелианой. Я прибыла из Вал Руайо по приказу Верховной Жрицы. Ее давно беспокоили письма из Киркволла. Гаррет Хоук просто завалил ее ими – он писал о самоуправстве храмовников, о бездействии Владычицы Эльтины, об играх рыцаря-командора с древними и опасными артефактами. Конечно, все его письма просто игнорировались – кому есть дело до столь эксцентричных заявлений, пусть даже и от человека, получившего титул Защитника – но потом к его письмам добавились тревожные слухи, а сам Гаррет Хоук попал в Круг против воли. И тогда Верховная Жрица послала доверенного человека разобраться в ситуации. Меня, как вы наверняка уже догадались. – И что же вы обнаружили? – Все то, о чем писал Защитник. Я уже собиралась уезжать с докладом обратно, но тут произошло то, что произошло, – Лелиана вздохнула. – Хоук спровоцировал Мередит и обострил конфликт до предела. Даже привел в город целую армию. Просто чудо, что нам удалось все это уладить малой кровью. Сейчас пост рыцаря-командора занимает Каллен, а порядок в городе восстановлен. Место Первого Чародея пока за вами – если вы будете в состоянии или желании занимать этот пост. – А… Защитник? – Орсино постарался справиться с голосом, и ему почти это удалось. – Что с ним? Россинель, то есть, Лелиана, подарила ему долгий взгляд, а потом опустила глаза. – После того, что Гаррет Хоук сделал с рыцарем-командором Мередит, ему пришлось спешно покинуть Киркволл. И если только у него достанет благоразумия, он сюда не вернется. – Спасибо, – Орсино поправил подушку. – А теперь, если не возражаете… – Да-да, конечно, отдыхайте, – Лелиана поднялась. – Желаю вам скорейшего восстановления. – Спасибо, а вам – легкой дороги, – когда она вышла, Орсино медленно повернулся на бок, игнорируя тут же отозвавшийся болью живот, и уставился в стену невидящим взглядом.***
После у Орсино было достаточно времени, чтобы обдумать случившееся, и он пришел к выводу, что все закончилось даже слишком хорошо. Вся эта затея Хоука, от начала до конца, была просто возмутительно шаткой и нестройной – прямо как его заклинания – и просто чудо, что она сработала, а не развалилась куда раньше. Но ведь Хоук никогда и не был великим стратегом или интриганом – скорее наемником, пробившимся в Верхний Город исключительно за счет боевых качеств и толики везения. И все-таки эта безумная затея сработала, как надо – вернее, почти как надо. Вряд ли в ней была заложена Мередит, которая нанизывает Первого Чародея на меч, словно на вертел, или сам Хоук, спешно бегущий из города. И все-таки – Мередит под носом у всего Круга столько времени проходила с артефактом из древнего лириума, медленно сводящим ее с ума – если бы не Хоук и его друг-гном, сделавший стойку на пение лириума, никто бы так и не догадался о том, что безупречная рыцарь-командор балуется запрещенной магией. Пока она бы не сделала ход первой. И тогда – как знать – чем бы это закончилось для Круга и вообще, всего города. Вряд ли чем-то хорошим. Что по сравнению с этим Гаррет Хоук, которого Орсино уже никогда не увидит, и не сможет хотя бы попрощаться? Все эти дни Орсино много отдыхал. Пожалуй, даже слишком много – маги Круга так ревностно оберегали его от всяких дел и забот, что даже последние новости не всегда рассказывали. Но Орсино не спорил – ему было о чем подумать, да и вообще, хотелось побыть наедине. Поэтому он только удостоверился, что маги довольны новым рыцарем-командором, и безропотно принял их заботу. О Мередит он не спрашивал – ему хватало бегающих взглядов собеседников, а также того, что произошло в Тени.***
Орсино сидел на лавочке во внутреннем дворике, прикрыв глаза и наслаждаясь мягким прикосновением лучей теплого солнца, когда услышал шаги. Мало ли народу пересекает каждый день этот дворик, поэтому глаза он открыл, только когда внезапный визитер загородил собой солнце. Из-за сияющего ореола лицо его было в тени – но Орсино и не надо было видеть лица, чтобы узнать. – Здравствуйте, Первый Чародей. – Здравствуйте, Защитник, – кивнул Орсино и похлопал по лавочке рядом с собой. Хоук кивнул в ответ и сел. Оба смотрели прямо перед собой. – Сестра Соловей сказала мне, что ты сбежал из города и больше не вернешься, – Хоук все молчал, поэтому Орсино начал разговор первым. – Да, было дело… но чтобы не возвращаться – это уже из области ее личных желаний. Мне она то же самое посоветовала. – Но ты здесь. – Да. – Ты… убил Мередит. – Да, – помрачнел Хоук. – И до сих пор жалею, что не сделал этого сразу. – А я ее простил, – зачем-то сказал Орсино. – Так почему ты вернулся? Разве на тебя не объявили охоту? – Что? Охоту? – Хоук фыркнул. – Да я и уезжал-то только для того, чтобы меч этот проклятый поглубже на Глубинные Тропы затащить. Я его там, кстати, в лаву кинул – ну, чтоб еще какой ретивый парень, вроде меня, его через пару сотен лет снова не откопал. Но поверь, все присутствующие, включая нынешнего командора Каллена, были так рады от этой штуки избавиться, что чуть ли не на руках меня из Киркволла вынесли и цветами по самую макушку не засыпали, как дважды Защитника. Она ж под конец совсем тронулась, Мередит – и у этого было полно свидетелей. Так что ее смерть быстро признали суровой необходимостью и банальной самозащитой. И никакой охоты. – А теперь ты вернулся? Насовсем? – Это как получится. Но в ближайшее время точно никуда не собираюсь. – И чем думаешь заняться? – Ну вообще-то… – Хоук сделал вид, что задумался. – Я теперь Наместник. Орсино впервые за весь разговор повернулся и посмотрел на него. Хоук истолковал это по-своему: – Нет, я бы раньше пришел, правда, но Варрик меня буквально за ухо взял и в Верхний Город оттащил, – Орсино невольно фыркнул, до того потешная ему представилась картина – учитывая разницу в росте гнома и человека. – Сказал, что к невесте надо на коне приезжать, а не под конем. Так до конца выборов и не выпускал. Но с торжества я сбежал, вот. – А кто невеста? – прищурился Орсино. – Вообще-то, ты, – Хоук потер подбородок. – За «невесту» ему следовало бы по морде съездить, это да – но посыл верный. – Я – Первый Чародей Круга, ты – Наместник и Защитник Киркволла… Что же мы будем со всем этим делать? – Обращаться друг к другу исключительно на «вы»? Шучу-шучу. На самом деле, я думаю, мы что-нибудь придумаем, – Хоук нашел его ладонь и сжал. – Гаррет? – Гаррет, – и Орсино сжал его ладонь в ответ.