Зеркало судьбы

POV Лютер. Голова шла кругом. Что-то заставило меня осесть на каменный пол гостиной. В этот момент тут никого не было, я всех отпустил, поэтому никто не видел моих страданий. Все тело разрывалось на мелкие кусочки, оно переставало мне принадлежать. Боль разрывала каждый мускул. Казалось, даже дышать было невозможно, словно в легких был пожар, который нельзя потушить. Подняв ладони вверх, к лицу, я посмотрел на меняющуюся кожу, она была то белой, то черной. В таких случаях я обычно казню своих солдат, ведь такие темные слишком нестабильны, их разум постепенно сходит с ума. Но сейчас, когда я сам такой же у меня нет выхода, как стараться бороться. Бороться, и пусть сил совсем не осталось, но я должен сражаться. Должен. - Привет. - Я поднял глаза на маленькую девочку, в которой узнал свою семилетнею сестру. Прекрасный ангел с ледяным взглядом, унаследованным от матери. Мать моя относилась к северным темным. Она сбежала от своей семьи, будучи беременной мной. Может, поэтому у меня иногда такой противоречивый характер. Ни семья отца, ни семья мамы меня как наследника рода не признала. Хоть мой отец и был королем, я был никем, безродный темный, у которого сейчас другая жизнь. Моя сестра погибла пятьдесят лет назад. Ее смерть до сих пор была мне неизвестна. Хотя нет, я точно помнил тот самый вечер, когда все произошло. У меня снова был приступ, такой же, как сегодня. Опустившись на мягкий ворсистый ковер, я попытался успокоиться, тогда-то домой с прогулки и вернулась сестренка, а что было дальше, для меня осталось загадкой. Я только помнил ее крик и слезы. А после мир для моих родителей и меня погрузился во тьму… Тифон предложил отцу помощь, а тот отказался и попал в не милость. Когда начался заговор против одного из совета, отец пошел на все, но погиб, забирая во тьму и мою мать. Я помню глаза Тифона, которые смотрели на меня с такой ненавистью. "Я не прощаю врагов", - его слова до сих пор звучат в моих ушах… - Что ты тут делаешь? - Пришла навестить тебя. - Зачем? - я попытался подняться, но боль в ребрах не позволила мне этого сделать. - Все плохо, Лютер, и ты сам это понимаешь. Ты не сможешь долго продержаться, пока не проведешь ритуал до конца. Да, я понимал это. Понимал, что обрекаю Вика на страдания. Наш первый ребенок должен был завершить ритуал. Ему я должен передать этого монстра внутри себя. Но я не могу. Как подумаю, что мое дитя будет так же страдать, мне становится страшно. Я не хотел повторения той истории с отцом. После смерти сестры он признался мне, что ему не хватило сил довести ритуал до конца. Он должен был убить меня, чтобы убить этого зверя, но мужчина не смог. Не смог поднять руку на младенца, который являлся его частью. Тогда-то я впервые задумался о семье, уговаривая себя, что любить мне нельзя. Мне это просто запрещено. Но увидев в тот день Вика, я потерял голову и не успел оглянуться, как он уже был беремен. Мне пришлось многое пережить. Даже моя сдержанность с этим эльфом летела к чертям собачим. Я никогда и помыслить не мог, что любовью всей моей жизни станет эльф. Да еще какой эльф! И пусть он был не такой взбалмошный, как Амори, но продыху мне на первом этапе наших отношений не дал. В нашу первую брачную ночь я вообще приковал его к постели и ровно неделю не отпускал. А отпустил, убедившись, что он насквозь пропах мной. Вик бегал от меня, как от огня, а я дал ему время привыкнуть к той мысли, что он мой. Он долго сопротивлялся, даже пару раз пытался сбежать, но сообщение лекаря все изменило. - Поздравляю, у вас будет ребенок. - Что? – закричали мы в один голос, а после эльф повернулся ко мне. - Это ты во всем виноват… ты… ты козел… А сейчас лишь одна мысль о ритуале приводила меня в бешенство. Сводя с ума своей безысходностью. - Ты знаешь, что я на это не пойду. - Но тогда вы умрете. Умрете оба. Ты и твой муж связаны. Ты связал вас, в тот самый день. - Я помню об этом. - Но тогда зачем? Ответь мне. Зачем тебе этот эльф, если и ребенок тебе не нужен для ритуала? - Я люблю его. Их люблю. Обоих. - Я не знаю, что такое любовь. Он передает тебе привет. - Девочка улыбнулась и начала растворяться в воздухе. – А, и еще. Он сказал, что ни разу не пожалел о том, что сделал. Когда она ушла, я смог нормально вздохнуть. Она говорила об отце. Он не пожалел, что отказался от меня. Вначале я ненавидел его каждой клеткой своей души, но с возрастом понял, что поступил бы так же. Мне бы тоже пришлось отказаться от ребенка, если бы я знал, что от этого зависит моя жизнь и их жизни. Хотя сейчас угроз большего масштаба для Вика и малыша я не наблюдаю, да и звездочеты говорят, что сын мой будет сильным воином. - Лютер?.. Что произошло, Лютер? Я повернулся на голос Вика и замер. Бледное лицо моего эльфа стало еще бледнее. Черные круги под глазами увеличились. Он был больше похож на ходячего мертвеца. Один его замученный взгляд заставлял меня понять, что все не так просто. И пусть парень скрывает, но ему очень тяжело. - Зачем ты встал? Тебе нужен покой. - Мне нет покоя, пока муж мой вне дома. - Эльф подошел ко мне и попытался улыбнуться, но у него это плохо вышло. Я должен быть сильным. Ради них должен. Если я их брошу, они погибнут. Эльфу не выжить в моем мире, а ребенок, он ведь полностью представитель моей расы, а это во много раз сложнее. Поднявшись на ноги, я постарался стать как можно спокойнее. Сейчас для меня превыше всего они. Ведь они моя семья. - Пойдем в комнату? – прошептал я. - Да. Всю дорогу до своего дома мы молчали. Я шел позади мужа и смотрел ему вслед. Он так тяжело шел, слегка ссутулившись, переваливаясь с ноги на ногу, что я не выдержал и поднял его на руки. Вначале эльф сопротивлялся, но после у него просто не осталось выбора, тем более до комнаты остались считанные метры. А мне было не в тягость донести свою драгоценную ношу. Проведя рукой по замку, я заставил магию рассеяться? и дверь открылась. Внеся своего эльфа в гостиную, я прямиком направился в спальню. По соседству с нашей спальней была спальня нашего малыша. Вик сам все выбирал туда, поэтому комната получилась действительно детской. Уложив супруга на постель, я начал медленно раздевать его, и когда дошел до живота, то ужаснулся. Живот эльфа был весь черный. Я знал, что вынашивать темного не так просто, но не знал, что это настолько серьезно. Чем я только думал, оставляя Вика на долгое время одного? Теперь такого не повторится, я буду больше времени находиться рядом. - Как ты думаешь, кто тот, что помогает брату Корона? – спросил любимый, когда я надевал на него его ночную рубашку. - Не думай об этом, любимый, думай лучше о себе и малыше. - Я не могу отойти от мысли, что во всем виновата Селеста и Корон тоже. - Корон-то с чего? – Я укрыл эльфа одеялом, а сам сел на край кровати. - С того, что он слишком жесток. Он думает, Амори не замечает его шашней с Селестой. Одна его выходка в гостиной чего стоит. А после произошедшего с ним в парке эльф будет нервничать еще больше. - Корон тоже сходит с ума от волнения. - Вам все равно не понять наши чувства. - Вик начал поворачиваться, а точнее, перекатываться то в одну, то в другую сторону. Пытался устроиться поудобнее. Эта картина была такой милой, что я невольно улыбнулся. - С чего такие плохие мысли? Я дал повод для сомнений? - Не в этом дело, Лютер. Мы разные, и ты это знаешь. Я люблю тебя больше жизни, и ребенка своего люблю. Но есть одно большое «но». Ты от меня постоянно все скрываешь. - Тебе нельзя нервничать… - Эльф не дослушал меня. - Я беремен, а не смертельно болен. И, черт возьми, я должен знать, что вокруг происходит. Как я могу родить ребенка, пока у нас с тобой все так нестабильно? Эта война, эти тайны, непонятные интриги. Все это разрушает не только наши отношения, но и мои чувства. Я перестал ощущать нашу связь. Я не знал, что ему на это ответить. Он прав. Мы поменялись. Когда я узнал, что Вик беремен, то перестал с ним делиться какими-нибудь сверхважными новостями. Я ведь просто боялся за его самочувствие. - Прости, я исправлюсь. - Иногда мне кажется, что ты разлюбил меня. - Это не так. - Я обнял своего мужа, даря ему и ребенку свое тепло. - Надеюсь на это… Только ты верь мне Вик. Больше мне ничего не надо. Если я потеряю тебя, даже приказ Корона, как короля, не поможет мне прийти в себя. А сейчас я лучше побуду с тобой. Посторожу твой сон. А ты спи. Спи и набирайся сил. Что-то мне подсказывает, что сегодняшняя ночь станет роковой для всех нас. Пусть я ошибаюсь. Пусть все будет не так, как видел Натан. POV Корон. Мне казалось, что солнце слепит глаза. Оно проникало сквозь веки и будоражило мое сознание. Еще никогда я не видел такого ослепляющего солнечного света. Поэтому я несколько раз повернулся то на один бок, то на другой. Но этот свет не хотел уходить, поэтому мне пришлось открыть глаза и посмотреть по сторонам. Ничего странного я не заметил. Спальня как спальня, только голова была какой-то тяжелой. Она буквально раскалывалась. Зажав руками виски, я постарался прийти в себя. Обрывки каких-то странных воспоминаний заставили меня взволноваться. Мне было как-то не по себе, странное предчувствие преследовало меня, не давая времени успокоиться. Повернув голову в сторону, я обомлел. Сердце задрожало. Боже, что же я сделал? Амори лежал на животе. Его тело пробивала мелкая дрожь. На бедрах моего мальчика была кровь, простынь тоже была в крови, а еще все его тело украшали кровоподтеки. Я ужаснулся тому, что сделал вчера. В том, что это был я, не оставалось ни единого сомнения. Обрывки тех непонятных воспоминаний напомнили, что я совершил. Эльф повернул голову, и я увидел черные мешки под глазами, да и сами веки были опухшие, видимо, он рыдал. Внутри все забилось от безысходности. Я ведь и правда теперь не знал, как поступить и что делать. То, что я совершил, не дает мне права просить у него прощения. "Но я ведь не мог так просто изнасиловать его!?! Значит, он сам виноват". В этом не было сомнений, и пусть я совсем не помнил, что сделал вчера, но не смог бы разозлиться просто так. Ведь я люблю его, он самое дорогое, что у меня есть. Поднявшись на ноги, я начал собирать свои вещи по всей комнате и, посмотрев еще раз на мужа, вышел наружу. Глубоко вздохнув, я плотно закрыл за собой дверь, стараясь это сделать как можно бесшумнее, чтобы не разбудить принца. В нескольких шагах от меня стоял Натан. Темный внимательно смотрел на меня, словно видел впервые. Сейчас на мужчине была надета красная атласная рубашка с небольшим воротником-стойкой, черные брюки с ремнем, пряжку которого украшал символ бесконечности. Прическа была немного взъерошенной, видно было, что он собрался второпях, но, зная друга хорошо, я мог сделать вывод, что сегодняшнюю ночь он не спал. - Давно ты тут стоишь? – прохрипел я, подходя к нему ближе. - Довольно давно, для того, чтобы сказать, какой ты дурак. Он не простит тебя. Теперь он никогда не подпустит тебя к себе. Разве ты этого сам не понимаешь? - Но я ведь я не мог просто так! - В голове снова появился этот непонятный мне гул. Схватившись за висок, я закрыл глаза и постарался прийти в себя. В теле появилась такая тяжесть, что стало трудно стоять. Хотелось сеть на пол и, просто закрыв глаза, ни о чем не думать. - Что-то болит? – Натан похлопал меня по плечу, приводя немного в чувство. - Голова. Я практически не помню, что было вчера, какие-то непонятные обрывки… - Ты меня, конечно, прости, но я больше не буду тебя предупреждать. Эта была последняя капля, он не простит тебе, будь в этом уверен. Я понимал это, но в тоже время понимал, что практически ничего не помнил. Словно вчера я был совсем не я, а кто-то другой. Этот кто-то управлял мной и моим разумом. Но я помню, что мне рассказывала бабушка. Она говорила, что такие темные заклинания и воздействия очень трудно применить к таким темным, как я. Но я если все же на меня кто-то что-то наслал, то это не означает, что эльф не провинился. От одной этой мысли сердце мое закололо, а в памяти возник образ заплаканного лица моего мальчика. - Пошли, я должен тебе кое-что показать. - Это не может подождать до завтра? - Нет. Это очень важно, особенно сейчас. Друг быстрыми шагами пошел в сторону лазарета. Я не понимал, зачем все это. Что он такого хотел мне показать? Мы вошли в небольшое помещение с достаточно низкими потолками, ходить тут можно было спокойно, не опуская головы, но потолок отличался от всех потолков в этом замке, так как был самым низким из всех. Лазарет могло вместить в себя человек сто, не больше. Сейчас, слава богу, он нам не нужен, но когда-то тут лежали раненые солдаты, которых в скором порядке лечили и снова отправляли воевать. Там, где должен лежать один, лежало трое. Я хорошо запомнил такое начало войны и не хотел больше повторения тех страшных событий. Сейчас я стал более аккуратно действовать, не бросая все силы в один очаг, а распределяя их по нескольким точкам. Подойдя к одной из коек, друг поднял простыню, являя мне тело убитого парня. Я вспомнил его лицо. Кажется, это я его убил вчера. Да точно, не было сомнений, что это сделал я. - Это все подстава, Корон. Посмотри. - И на что я должен смотреть? Я наклонился вниз и медленно снял покрывало до конца, разглядывая обнаженное тело парня. На теле этого голодранца не было ни одного изъяна, который мог бы быть заметен моему темному взгляду. - Это тот, что одурманил его тогда… Он был в том доме… Это он растворился с красной дымкой. Он предатель… Амори не виноват. Он ни в чем не виноват. - Как ты это понял? – Я посмотрел на пришитую голову охранника, которого я вчера убил. Все встало на свои места. Несколько картинок вчерашних событий собрались, как пазл. Я увидел лицо Амори, его глаза, его страх и его слезы. Мне стало жутко, и очень сильно не по себе. И тогда я действительно понял, понял, что потерял его, и на этот раз навсегда. - Вчера на Амори снова напали. Я хотел тебе об этом рассказать, но ты отмахнулся от моих слов. Я ранил его в правый бок, посмотри сюда. - Натан указал на небольшую рану на правом боку у этого парня. – Я не могу говорить наверняка, но мне почему-то кажется, что и тебя одурманили. С кем ты говорил, перед тем как убить этого парня и изнаси… причинить боль Амори? - Я не помню, мне кажется, только с тобой. - Тут в моей голове вплыл образ. Вначале он был как непонятное пятнышко, а после сложился в понятную мне одному картину. Я даже предположить не мог, что Селеста способна одурманить меня, усыпив все мои чувства. И это приводило меня сейчас в такое бешенство, что внутри все клокотало. Я накажу ее, и того, кто это придумал - лично. Они будут страдать. - Селеста… Я говорил с ней перед тем, как увидел Амори и этого. Но если и он, и она предатели, тогда зачем ей надо было подставлять своего напарника? Я не понимаю, Натан. - Подумай хорошо. Подумай, зачем ей это было нужно? Тогда кого она пыталась подставить и зачем ей все это? Зачем нужно было, чтобы этот парень умер? К чему эта игра? К чему такие хождения по лезвию, ведь ее давно могли схватить, раскусив ее замысел. Почему же этого не произошло? Кто за ней стоит? Хотя я сейчас понимаю, то что Амори меня никогда не простит. Ему не объяснишь, что я был одурманен. Ведь такой боли он не заслуживал. Я начал сам себя ненавидеть, ведь это все я виноват, и, как бы Селеста не воздействовала на меня, я не должен был поддаваться, но слабость к эльфу подвела меня. Я повернулся к одному их охранников, что стояли возле входа: - Ты видел Селесту? - Я не видел ее со вчерашнего дня, ваше величество, она вышла из замка и не возвращалась. Если я что-то узнаю новое, то обязательно сообщу вам. - Попробуй все выяснить. Я жду ответов. - Будет исполнено. - Мужчина поклонился и быстро покинул помещение, оставляя меня и Натана одних. - А вот это, Корон, уже очень серьезно. Тебе нельзя теперь допускать ошибок, сейчас они будут стоить очень дорого. - Я понимаю это, Натан, но он не простит меня, ты прав. Я не заслуживаю прощения, я сам себе противен. Я причинил ему столько боли, что и пережить нельзя. Я не знал, что мне ему сказать, как подступиться теперь. Сейчас нас разделяет огромная пропасть, и от этого становится страшно. Я поверил словам Селесты, позволил себя обмануть. Нет мне прощения. Искупить эту вину у меня не хватит сил. Как воин, я умею только воевать, значит, я должен поступить как настоящий король. Я никогда не отступал от трудностей, но сейчас в этой ситуации я чувствую себя слабаком. Я слаб. - Я пришлю ему лекаря, он залечит физические раны, а вот душевные залечить он не в силе. Но ты не должен унывать, пройдет время, и все забудется. Вы будете жить счастливо. Амори все поймет, он добрый мальчик и сможет простить тебя даже этот жестокий поступок. И пусть не сразу, но вы будете вместе. - Счастливо? Ты же знаешь, что я умру... Видимо, больше нам с Амори не суждено увидеться. - О чем это ты? - приподняв бровь, спросил друг. - Я сегодня же отправляюсь на помощь своим людям. Больше нельзя медлить. Я либо закончу эту войну раз и навсегда, либо умру, приняв в ней самое активное участие. - Я пойду с тобой. - Нет. Сейчас ты должен быть здесь. Я могу доверять только тебе и Лютеру. Если вы покинете замок, ему в нем не выжить. А так я хотя бы буду спокоен, что он в безопасности… И вдали от меня. Я опустил голову. Мне было грустно, я был расстроен, что больше никогда не увижу его лица, не вдохну запах его волос, не прикоснусь к его бархатной коже. Но так было намного лучше. Он оправится от горя, придет в себя. Со временем все забудется, как страшный сон. С этими воспоминаниями уйду и я. Теперь меня не будет в его мире. Со временем, я думаю, он создаст что-то новое. И пусть я не увижу расцвета этого мира, зато я буду знать, что он в безопасности. Тогда и смерть мне не страшна.