Тоталитаризм

      Если Кагеяма и Хината ссорились, то об этом знали все.       — Эй, Кагеяма, пасуй Хинате! — рявкнул Танака.       Мяч мгновенно впечатался в лицо рыжего.       На удивление, ответной реакции не последовало. Шоё, взглядом сверля Тобио, отправил мяч на другую половину площадки. И быстро отвернулся.       Если Кагеяма и Хината ссорились, это было заметно.       Никто не понял, как это началось. Просто одним утром они пришли на тренировку вместе, на удивление не стараясь обогнать друг друга. И вызвали волну удивления. Краснея и заикаясь, Хината объяснил. На удивление, все это восприняли легко.       Но никто не задумывался, как так случилось.       Кагеяма со времён средней школы остался таким же бесцеремонным мудаком. Ну, может, чуть-чуть спокойнее стал.       Когда старшие ушли, а Хината и Кагеяма ещё продолжали тренировать съёмы, Тобио как бы невзначай обронил, отдавая пас рыжему:       — Ты мне нравишься. Встречайся со мной.       Ноги заплелись о воздух. Шоё смачно плюхнулся лицом в пол. Мячик упал где-то слева, несколько раз подскочив.       — А-а-а… Эм… Чё? — пробормотал Хината, не поднимая головы.       — Ты мне нрав…       — Я понял! — Рыжий вскочил на ноги, махая руками. Его лицо медленно покрывалось красными пятнами.       — Тогда встре…       Шоё подпрыгнул к брюнету и закрыл его рот ладонью.       Хината много чего терпеть не мог в партнёре, но лидером была эта его непрошибаемая прямолинейность. Словно у того отказали тормоза и чувство самосохранения. Он с лёгкостью мог сказать то, что думает, не заботясь, что ставит другого человека в неловкое положение.       Прямолинейный.       Сколько бы пасов ни сделал связующий, все они не предназначались для неугомонного рыжего нападающего. А тот, вроде бы, даже не выглядел расстроенным.       Танака и Нишиноя медленно накапливали раздражение.       Из-за того, что козырной дуэт Карасуно не взаимодействовал между собой, сплочённость всей команды трещала по швам.       Очередной пас, предназначенный не ему. Хината разочарованно фыркнул, смотря, как Асахи без труда проводит атаку. Лохматая чёлка скрыла обозлённый взгляд, не давая увидеть ни ответный взгляд, ни приближающуюся опасность.       После утренней тренировки Кагеяма бесцеремонно схватил Хинату за руку и потащил в учебное крыло. Может это и был жест доверия — раньше Тобио никому не позволял брать себя за руку, — но со стороны выглядело, будто разозлённый старшеклассник тащит младшего куда-то в тёмный угол с намерением пересчитать его кости.       — Э…эй! Кагеяма! Пусти!       Хината безрезультатно пытался вырваться из цепкой хватки связующего. Больше походило на трепыхания мотылька в паутине.       Бесцеремонный.       Напряжённость угнетала. Продолжать тренировку было невыносимо. Было решено оставить двух вечных спорщиков наедине, чтоб они сами разобрались.       — Остудите головы и обговорите все проблемы, — сказал напоследок капитан, закрывая дверь в спортзал. В помещении остались только они.       Без лишних слов они разошлись по углам. Кагеяма принялся отрабатывать подачу, а Хината ушёл к стене, играя уже с ней.       Наверное, минут десять в воздухе плавала тишина, пронизываемая, словно иглами, лишь ударами мячей о пол и стену.       Сделав очередную подачу, Тобио с тихим «фр» смахнул пот со лба и косо, словно нехотя, посмотрел в сторону Шоё.       Удар. Отскок. Прыжок. Удар.       Мяч ритмично отскакивал от стены, ударялся об ладонь блокирующего и возвращался обратно. Казалось, что с каждым разом Хината прыгает всё выше и выше. Замирающая на мгновение в воздухе фигура притягивала взгляд. Рыжие волосы непослушно лезли в глаза, но не было времени их убрать со лба.       Так, значит, он тренировался в средней школе? — подумалось брюнету.       — С кем ты шлялся прошлым вечером?       — Друг из средней школы. Немного погуляли, вспомнили былое. Ничего такого.       Кагеяма был невероятным собственником. Казалось, что его холодный взгляд источает ревность даже к прилетевшему в лицо его парня мячу, — мол, моё, только я имею право его бить.       — Чтоб мне больше не доносили, что ты вечерами где-то шляешься с незнакомыми парнями.       — Ты на меня ещё табличку повесь. С надписью «Собственность Кагеямы Тобио».       Брюнет внезапно притих и крепко о чём-то задумался.       На следующий день Тобио торжественно повесил на него табличку. Сугавара-сан предложил компромисс — футболку.       Эгоистичный.       В какой-то момент Хината не рассчитал силу удара по мячу, тот отрикошетил сильнее, чем обычно. Парень не успел среагировать, словив кожаную сферу лицом.       Кагеяма тихо фыркнул и как можно осторожней подошёл к потирающему ушибленный нос Шоё. Тот то ли притворился, то ли правда не заметил, но не обернулся. Тобио выругался про себя на простодушность парня — так и убийцу к себе подпустить и не заметить можно, — протягивая руку и зарываясь тонкими длинными пальцами в непослушную рыжую шевелюру. Центральный блокирующий встрепенулся и, оглянувшись, удивлённо посмотрел своими карими глазами.       — Может, всё же, поговорим? — буркнул Кагеяма.       Хината прищурился, возвращая на лицо недовольство.       — Не молчи… П-п-пожалуйста. Хочешь, выскажи всё, что накопил. Только давай завязывать с этой холодной войной.       Шоё бодро развернулся, усевшись на колени и похлопав ладонью перед собой.       — Садись. Садись-садись. Сам предложил.       По коже связующего пробежали мурашки.       — Хината.       По спине рыжего прошёлся электрический заряд. Такую интонацию он слышал только однажды, когда попал мячом по затылку связующего.       — Кажется, я говорил, чтоб ты ни с кем по вечерам не шатался.       — Но, Кагеяма!.. — Шоё обернулся и тут же шарахнулся. Тобио вселял животный ужас.       — Никаких «но». Мы уходим.       Парень виновато посмотрел на старого друга и покорно подошёл к брюнету. Под негромкие возмущения блокирующего они удалились.       Надменный.       Кагеяма с лёгкой оторопью сел напротив, приготовившись слушать.       — Итак. Начнём с самого начала, — заговорил после некоторой паузы Хината. — А именно, с того дня, как начались наши отношения.       Тобио удивлённо моргнул.       — Ты хотя бы раз задумывался, как себя ведёшь?       Качание головой.       — О. Даже так. Тогда позволь перечислить все твои особенно выделяющиеся косяки.       — Нет, ты объясни мне, что такого плохого я делаю, гуляя с другом по парку? — возмущался рыжий, семеня следом за своим парнем. Ответом ему был укор в глазах.       Хината нечленораздельно рыкнул и заглох, всем видом показывая, что обижен до глубины души. Но Хината не был бы Хинатой, если бы мог молчать дольше пяти минут.       — А куда мы вообще идём? Э-э-эй, Кагеяма! Приём! Хотя бы на это ответь!       Вместо этого Тобио резко затормозил, развернулся и притянул парня к себе.       Поцелуй вышел немного неумелым. Из-за кипящей внутри злобы оба кусались, стукались зубами, задевали друг друга носами, дёргали за волосы. Это было что угодно, но не поцелуй.       — Да какого чёрта! — воскликнул рыжий, когда брюнет отстранился и пошёл дальше, словно всё так и должно быть.       Наглый.       Кагеяма чувствовал, что ходит по неустойчивому обрыву в пропасть. Одно неловкое слово, и они с Хинатой уже не помирятся.       Сидя на полу, парень ждал своего приговора. Внутри визави кипела то ли злость, то ли долго копившаяся обида. Но ещё чуть-чуть, и рыжий бы взорвался.       — Кагеяма. Ты невероятно эгоистичный. Всё, что ты делаешь, ты не согласовываешь с моим мнением. Вспомни твоё… гм… признание. Это даже признанием трудно назвать. Ты просто поставил меня перед фактом, не спрашивая моего согласия. И так всегда, понимаешь? Ты не спрашиваешь, а просто делаешь. Но так же нельзя, Кагеяма. У меня тоже есть мнение.       Тобио опустил голову. Он слышал молчаливое «эгоистичный король».       — Если подумать, ты каким был при нашей первой встрече, таким и остался. Нет, не так. Всё раздражение ты вымещаешь в своих эгоистичных поступках.       Кагеяма оглядывался назад, молча соглашаясь с парнем. Да, он действительно так поступал, хоть и не замечал этого.       Наступила непродолжительная пауза. Хината приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но осёкся, потупив взгляд.       — К-кагеяма, — голос слегка дрожал, — скажи. Сколько мне ещё это терпеть?       Тобио поднял взгляд, посмотрев из-под колючей чёлки на Шоё. Тот сидел рассматривая сжатые на коленях кулаки и из последних сил сдерживал обидные слёзы, давясь тихими всхлипами.       — Я… Хината…       Слова не складывались в разумную фразу, маленьким торнадо кружась в голове и мешая сформулировать слова извинения.       Рыжий рвано выдохнул и прикусил губу.       — Если ты не собираешься менять своё отношение, — продолжил Хината дрожащим голосом, — хотя бы скажи, зачем нужен был этот цирк! Я хочу понять, почему именно я? Потому что меня проще всего выбить из колеи? Эгоистичный король! Ненавижу!       Парень сложился пополам, утыкаясь лбом в пол и закрывая лицо руками.       Брюнет сидел неподвижно. Было такое странное ощущение, что на него вылили ушат ледяной воды.       Ненавижу.       Именно этого слова он боялся больше всего на свете. Но разве он этого не заслужил? Его любимый человек сейчас давится слезами, а он молчит и ничего не предпринимает.       Паршиво. Хотелось, нет, надо было что-то сказать, успокоить, исправить неправильное мнение Шоё. Просто дать понять истинные чувства.       — Хината… Я… я обязательно исправлюсь, поверь. Просто дай мне время. От вредных привычек трудно избавиться… Я привык, что всё, что я хочу, выполняется беспрекословно. Да, я та ещё скотина порой, но я не хочу, чтобы ты из-за меня страдал.       — Но что я делаю!.. — саркастично буркнул Хината.       — Пожалуйста, не перебивай, — мягко осадил его Тобио. — Я… люблю тебя.       Рыжий вскинул голову, смотря зарёванными глазами на парня.       — П…правда?       — Правда. Я обещаю, что буду бороться с эгоистом внутри себя. Но и ты, пожалуйста, усвой. Ты — мой. И я безумно ревную.       Хината недовольно скосил взгляд и надул губы.       — Постараюсь смириться с фактом, что мой парень — конченый тоталитарист.       Кагеяма усмехнулся и придвинулся к парню.       — Поцелуй в знак примирения?       Шоё дёрнулся от удивления.       — Вау. Уже прогресс. Тебя, похоже, нехило покоробило, — сквозь слёзы криво улыбнулся Хината и потянулся вперёд, прикрывая глаза.       Тобио мягко провёл большими пальцами по щекам, смазывая солёные дорожки. Осторожно взял за подбородок и нежно коснулся чужих губ своими.       Больше я не причиню тебе боль. Только будь всегда со мной.       Любимый.