его принцесса.

Кларк пахнет лечебными травами и солнцем, в чьих лучах искрились золотом её волосы. Губы носили цвет спелой вишни, рукава меховой накидки постоянно были закатаны до локтей и пара верхних пуговиц всегда оставалась расстегнутой. Когда случалась беда, она душила в себе бесстрашного воина и брала в руки медицинские приборы, вырывая из цепких лап смерти близких и друзей. Блэйк потерялся в её лучезарной улыбке, что согревала суровой зимой и зарождала тепло в районе груди. Его чувства к миловидной и бойкой принцессе — противоречивые, запретные, желанные — пробуждали в израненной войнами за выживание душе что-то непоколебимое. Он не понимал того, что в нём росло, ведь её имя стало мягким на слух слишком внезапно, раздражая кисло-сладким жжением вкусовые рецепторы. Кларк врезалась в чужой пульс — нагло, без разрешения, невзирая на последствия и нанесённый ущерб. Заменяла кислород, наполняя тело страстью и чувствами, что под рёбрами маленьким клубочком осваивались и напрочь отказывались исчезать, прекращать бросать то в жар, то в холод и мурашек по спине вызывать. Она привязывала к себе невидимыми нитями, которые разорвать тяжело, почти невозможно, самое главное — не хочется. Её красота завораживала, пуская огонь по венам и выжигая до тла внутренности, иные потребности. Оставляла лишь любовь к себе, такую хрупкую и нужную. — Где ты был?, — кричит Кларк, выбегая из укрытия прямо под холодные капли дождя. Её губы обретают синеватый оттенок, одежда превращается в кусок мокрой бессмыслицы, — я оббегала весь лагерь в поисках тебя! Гриффин дрожит, когда поток ледяного воздуха вновь проходится по оголенным участкам кожи. Ночной холод — такой, что при дыхании и разговоре изо рта вырывались заметные клубки пара — обволакивает её шею и грудь, замораживая огоньки в глазах. Она потирает ладонями плечи, обняв саму себя. — Охотился, — он подходит ближе, насколько, что девушка уловила исходящий от него запах — едва уловимый, манящий аромат. — Болван, — молвит в ответ, натыкаясь на полуулыбку. В одну секунду Кларк поглядывала на него со злобой во взгляде, а в другую — губы Беллами коснулись её губ. Их поцелуй был робким от подавляемых эмоций. Горячий язык нежно проводит по нижней губе, и бабочки одна за одной взрываются в её животе. Правой рукой он обвивает Кларк за талию, а левой — зарывается в пышные, мягкие локоны. Мир был таким правильным в тот момент. — Прости, что не сообщил о внеплановой вылазке, — бормочет Блэйк, проводя большим пальцем по её ключице, — я и подумать не мог, что ты будешь волноваться. — Ещё бы! Гриффин ударяет его в плечо, притягивая к себе обеспокоенные взгляды малолетних преступников, что имели смелость подглядывать за ними из-за деревьев. Ей плевать. Злость полыхает внутри неё, питаясь ненавистью к их темноволосому лидеру. Она делает шаг назад, намереваясь скрыться в челноке, когда кожу вновь обжигает чужое прикосновение. Его пальцы обхватывают запястье девушки и заставляют угодить прямо к нему в объятия. Кларк не дышит, замирая глупой куклой в умелых руках. — Отпусти меня, — шепчет, боясь пошевелиться. — Ты — та девушка, за которую я умру, — на выдохе произносит Беллами, не отрывая от неё своего взгляда. Она понимает, что стоит и, как рыба, хватает ртом холодный воздух, но от шока не может вымолвить ни слова. Вид его карих глаз заставлял её мысли разбегаться в стороны, оставляя в голове странную пустоту​. — Теперь ни на шаг от меня, Блэйк. Плечи Беллами едва заметно затряслись от появившегося смеха. Он усмехнулся и прижал Кларк к себе с такой силой, что она чуть не упала. Его жар проникал в каждую клеточку девичьего тела, воспламеняя её, а рука обвивалась вокруг талии. — Как пожелаешь, принцесса.