Наказание

— Филлип! Ты скоро?! — кричал Финеас, и первые признаки раздражения уже проявлялись на его лице. — Мало того, что ты опоздал, так теперь три часа ещё прихорашиватся будешь?! — Да сейчас, сейчас! — отвечал Карлайл, кое-как завязав бабочку. — Зрители ждут! — вторила Барнуму Летти. — И мы, между прочим, тоже! — нагнетал карлик. — Я почти готов! — Филлип накинул свой красный камзол и мгновенно оказался возле Финеаса. — Наконец-то! — пробубнил шоумен. — Давно пора.       Артисты вывалились на сцену. Зрители приветствовали их бурными аплодисментами. В этот раз фантазия главы цирка также не подвела, даже наоборот — превзошла себя. Новая программа Барнума произвела колоссальный фурор. Трибуны рукоплескали, а арена была закинута цветами.       Никто не мог отдышаться после творившейся на сцене вакханалии. Участники шоу стояли с распростёртыми руками, все мокрые, но их улыбки давали понять — это та работа, о которой они мечтали всю жизнь. И если бы не Карлайл, опоздавший на полчаса, добрая половина труппы в это время грелась бы дома. — Филлип, подойди сюда! — позвал Финеас, когда последний артист вышел и попрощался с директором.       Скорчив недовольную гримасу, партнёр обернулся. — Чего тебе ещё, Барнум?       Сын аристократа находился по ту сторону сцены, и по его взгляду было видно, что к шоумену «самодовольный помощник» не пойдёт. Тогда глава цирка, попутно взяв верёвку, стал двигаться по направлению к Филлипу. — Ты у нас сегодня опоздал и должен за это ответить… — задумчиво протянул он, играясь с выбранным предметом. — Наказание?.. — в интонации читался испуг, рука ещё сильнее сжала воротник только что снятого красного камзола. Панический взгляд перешёл на верёвку в руках коллеги, которую он теребил. — Именно, — по лицу Финеаса скользнула хитрая улыбка. — Я не стану лишать тебя прибыли… — Уф, — облегчённо провёл рукой по лбу собеседник. — Поэтому позволь сделать то, что я давно хотел! — Барнум натянул путы и обвил их вокруг спины и рук Карлайла, тем самым приблизив его к себе.       Спокойное дыхание партнёра кануло в небытие, но ведь, если показать страх — значит, сдастся. А Филлипу сейчас меньше всего хотелось проводить время с шоуменом. Поэтому первые секунды парень паниковал, переводил зрачки на сжимавшую его верёвку и ёрзал, тем самым сдирая себе кожу на локтях. — Фи-и-и-и-и-ин! — зарычал сын аристократа, стиснув зубы. — Отпусти… — Нет! — игриво вскинул бровь Барнум. — Ты должен быть наказан, — он завязал крепкий узел на животе партнёра. — Барнум! — закричал Карлайл, изо всех сил надрывая глотку. В пустом цирке крик отозвался эхом, завершаясь где-то под куполом. — Ш-ш-ш, — глава цирка приставил свой палец к губам молодого человека. — Хотя можешь кричать, сколько угодно, всё равно никого нет.       Финеас, точно змея, обвил теперь руку вокруг талии Филлипа. Тот вздрогнул. Зажмурился, не желая видеть этого безумца. Бедняга всё ещё предпринимал попытки выбраться, однако всё безуспешно. Барнум видел этот страх на юном лице и впитывал его в себя, испытывая при этом невероятное наслаждение. — Давай так, — предложил он. — Если ты уклоняешься от определённого количества поцелуев, то ты компенсируешь их потом, когда, наконец, перестанешь бояться. — Ох, лучше бы ты лишил меня зарплаты, — обречённо вздохнул Карлайл, осознав, что скрыть от шоумена невозможно ничего. А ему надо было сохранять спокойствие с самого начала. Но теперь этот процесс уже не остановить.       Глава цирка навис над своей «жертвой», которая пятилась и всячески отстранялась от его лица. Финеас предупреждающе смотрел на Филлипа, как бы напоминая про компенсацию. Партнёр же умоляюще просил освободить его. Однако Барнуму было плевать на бурю страданий Карлайла. — Фин, я… не смогу, — отвернул голову сын аристократа, не скрывая своего отвращения. — Сможешь! — воодушевлённо заявил глава цирка, и лицо его, пусть очень медленно, но приближалось к побледневшему образу партнёра.       Мгновение. И вот уже… Почти… Барнум рассчитывал прикоснуться к чужим губам, как вдруг Филлип снова отвернул голову, не веря, что в это ввязался. — Один штрафной, — торжествующе произнёс шоумен. В ответ послышался крик, смешанный с воем. — ФИНЕАС! — голос Карлайла дрожал. — Всё, что угодно, только не это!!! Я могу, в конце концов, прибраться во всём шатре, только отпусти…       Осознав, что партнёр полностью в его власти, Барнум не удержался от улыбки. Он не слышал последних просьб Филлипа и поэтому промолчал. «Надо настроиться, надо настроиться, — уговаривал себя сын аристократа, заметив повторное приближение лица Финеаса».       Шоумену осталось совсем чуть-чуть, чтобы прикоснуться, наконец, к этим губам… Как вдруг упрямый Карлайл вновь отклонился от поцелуя.       Глава цирка начал понемногу выходить из себя, а взгляд его напоминал Филлипу про компенсацию. Два поцелуя были в кармане. Финеас чувствовал себя если не королём, то хотя бы дворянином, крестьянин которого полностью подчиняется ему.       Барнум уж слишком «вжился в роль»: свободной рукой он взял нижнюю челюсть партнёра, чуть опустил её, и приблизил его лицо к своему. Явно не ожидав такого поворота, полуоткрытый рот Карлайла изобразил удивление. Второй рукой шоумен припечатал тело компаньона, так, что стало слышно его в панике бьющееся сердце.       Теперь глава цирка приблизил рот Филлипа к своему. Сын аристократа зажмурил глаза, в то время как Барнум закрыл их, испытывая неописуемое удовольствие. «Самодовольный помощник» почувствовал тепло на губах. Так хотелось сейчас прикусить губу этого мошенника! Но что-то останавливало его…       Поцелуй затянулся надолго. Минуту шоумен не отпускал партнёра и отпустил лишь тогда, когда Карлайл резко откинул голову назад. — Хватит! — сказал он. — Получил своё? Могу я быть свободен? — Ещё второй, — ехидно улыбался Финеас. — Хей, погоди, этот затянулся, тебе не хватило?! — нервничал Филлип. — Но… — Нет, и точка! — уверенность застыла в глазах молодого человека, и он, почувствовав ослабление узла на животе, высвободился из пут. Верёвка с грохотом упала на пол.       Барнум с непониманием уставился на партнёра. Он совсем забыл про этот «реквизит». Карлайл, деловито пройдя чуть вперёд, впился своим маленьким ногтём указательного пальца под подбородок шоумена. Тот, неуклюже перебирая ногами в воздухе, оказался возле него. — Кажется, я вам ещё должен? — абсолютно спокойно спросил Филлип. — А я не привык оставаться в долгах… — Завтра продолжим, — пробурчал Финеас. — Иди уже. — Да не дождёшься! — воскликнул компаньон, и рука его, растопырив пальцы насколько это возможно, поползла ближе к выпирающей части черепа. «Значит, передумал, — мысленно радовался Барнум. — И, возможно, перестал боятся». — Не нужно было меня связывать, — сказал сын аристократа. — Читаешь мои мысли? — с подозрением прищурился глава цирка. — Ага.       И Филлип одарил почти разочарованного коллегу жарким поцелуем. Финеас даже не успел закрыть глаза, чтобы потонуть в наслаждении, он наоборот — изумлённо пялился на явно получавшего кайф Карлайла. Хоть второй поцелуй оказался не долгим, Барнуму хватило…       Как только партнёр открыл глаза, шоумен отпрянул назад, массируя виски. Кажется, он был уже не в том возрасте для таких потрясений. Юное лицо одарило его победным взглядом. Директор цирка всё ещё тряс головой, пытаясь привести в тонус свои ощущения. — Филлип… — запнувшись в середине имени, проговорил он. — Это было… — Неожиданно? — вскинул бровь «самодовольный помощник». — Да, — кивнул Финеас. — Неожиданно и очень жарко. — Я не привык оставаться в долгах, — с улыбкой повторил Карлайл. — Ну, что ж, раз так… Можете идти, вы отработали ваше наказание. — Благодарю, — снял только что надетый цилиндр Филлип. — До завтра, — с усмешкой попрощался он. — Д-до завтра, — до сих пор Барнум не мог отойти от этого внезапного манёвра.       А лицо Карлайла озарила улыбка. Ему удалось поразить шоумена, который провожал его растерянным взглядом. Сын аристократа вышел из шатра. Тёплый летний ветерок потрепал волосы, а звёзды на ночном полотне светились непривычно ярко. Обернувшись на всё ещё растерянного Финеаса, партнёр побрёл к уже ожидавшему его экипажу. — Или всё же я предпочту такие наказания, нежели убавка зарплаты? — спрашивал себя Филлип всю дорогу до дома. — Наверное, всё-таки, такие… — заключил он и, слегка приплясывая, выпрыгнул из кареты.