50 оттенков Виктора

- Костюм без открытых мест? - серьезно уточнил Виктор у пришедшего Юры. Номер в отеле был забронирован на всё время пребывания в Барселоне, и у него как обычно был свободен час. - Да, - Юра, вглядываясь в знакомое выражение лица, почувствовал, как дыхание вновь учащается, и решительно потянул молнию толстовки. - Хорошо. Я приготовлюсь, - сказал Виктор. - Ты тоже готовься. - И ушел в другую комнату. Оставшись сам в одной из комнат номера, Юра медленно стягивал с себя верхнюю одежду. Виктор не просто так спросил у него про костюм на Финале Гран-При: на теле не должно остаться следов - по крайней мере, их нельзя видеть судьям, телевизионщикам и тренерам, а, и еще зрителям, - в общем, всем, кроме Виктора. Дедушке тоже совершенно нежелательно об этом знать. Юра просунул голову через горловину мешковатой толстовки с тигром - черной - кажется, Виктору нравился этот цвет, когда они занимались этим. Он был совсем не похож на того Виктора, каким был с японцем. Изредка в нем что-то проскальзывало, как тогда, когда он был вынужден тренировать их вдвоем с Кацуки. Юра видел это по лицу. Но тогда он был на виду, и не мог себе этого позволить. - Тебе очень надо, да? - Виктор вырвал Юру из мыслей, войдя в комнату незаметно. Он теперь был в своем черном пуловере с V-образным вырезом и черных штанах. Значит, Юра угадал. Впрочем, он не мог не. - Заткнись и делай свое дело, - Юра вложил в эти слова всю злобу, которую мог себе разрешить в данный момент. Он чувствовал, как давно забытое волнение заставляет его грудную клетку подниматься чаще против его воли. Как бывает на соревнованиях. Хотя, нет, - кого он обманывает. На соревнованиях всё иначе. - Ты помнишь, кто здесь главный, - Виктор грубо схватил его за подбородок. - Да, - ответил Юра, вроде, подчинившись, его взгляд тут же переменился, и он убрал руку Виктора, как будто в ней был нож. - Мы ещё не начали. Уймись! Наблюдая за тем, как Виктор, ухмыльнувшись, достает тот самый пакет, Юра невольно сглотнул, не понимая, чего он хочет на самом деле. - Ты готов? Во взгляде Виктора не было ничего подавляющего или настойчивого - он как обычно непринужденно приглашал к тому, что сейчас произойдет. Юра знал, что он представляет его голую спину. Как-то они говорили про это. Когда Виктор его спросил, Юра понял, что его затянуло в воспоминания. И он не снял футболку. - Нет, подожди, - буркнул он как-то нервно и стал тянуть за края, поднимая над головой. Сердце забилось. Как же давно они этого не делали. Может, остановиться, пока не поздно? Может, это ошибка? Прошло три года с того дня, и ему теперь ненужно учить четверной или что-то еще. Эта канитель началась с разговора с Виктором. А еще раньше, наверное, с Якова. Развод на него так влиял или что, но старик был невыносим. Он отказывался на ровном месте учить тому, что Юра бы смог. Теперь-то Юра понимал, что бывшая женушка пошла обратным путем и требовала просто невозможного. Но тогда... тогда Юра пришел к Виктору. - Ты занят? - спросил он из-под лба, как бы между прочим, когда Виктор собирал сумку. - О, Юра! Рад тебя видеть! Как твои успехи? - Виктор весь сиял, иногда казалось, что он живет в мире розовых пони, это очень раздражало. Но всё оказалось не так - вернее, не совсем так. После того дня мнение Юры дополнилось одним фактором - даже... совпадением. Юра не знал, чего. Это не вкусы, это не злость - это что-то совершенно другое. Виктор тогда повел его в кафе и угостил мороженным, в процессе они разговорились про тренеров. - Да-а, - соглашался Виктор, - Яков бывает занудой, - он кратко рассмеялся, с какой-то теплотой в лице. Юра тогда не мог понять этих чувств. Они казались ему дикими. - Но он бывает очень милым, - губы Виктора растянулись в нежной улыбке, - а еще смущается, когда я целую его в щеку. - Еще бы, - Юра скривился, - я бы тоже смутился, - и запихнулся мороженным. Виктор хихикнул, а потом глянул на Юру странными глазами. - У тебя не получается четверной? Хочешь его сделать? - Ты меня не слушаешь вообще?! - Юра повысил голос. - Конечно, хочу! Из-за чего он так сорвался, кажется, на ровном месте, Юра сам не знал. Наверное, он просто привык, что, кроме самого себя, ему не на кого надеяться. И просьбы вроде помощи для него звучали приблизительно так же дико, как пресловутые розовые пони. - Я помогу тебе, хорошо. - Я не просил твоей помощи. - Я всё равно помогу тебе, - Виктор улыбнулся, и так началась эта длинная эпопея - Юре казалось, длиною в жизнь, - про то, как он подсел на метод, предложенный Виктором. - Чёрт! - Юра чувствовал вкус крови на губах, когда опять упал на лед. Слушать укоризненные вздохи Виктора выбешивало еще больше - до глубины души! - Хватит вздыхать! - проорал Юра ему в лицо, поднявшись. - Учи давай! Да, просить он никогда не умел. В ответ что-то такое пробежало в эмоциях Виктора, что Юра словил себя на том, что испугался. - У тебя не получается четверной, - сказал он будто с издевкой, и Юра уже оскалился, чтобы заткнуть ему пасть, когда Виктор добавил: - Тебя нужно наказать. Удивлению Юры не было предела, он широко открыл глаза, наблюдая за тем, как Виктор освобождает ремень из брюк. - Т-ты, -цыкнул Юра, гордость не позволяла скользнуть по льду назад. Хотя, это он мог в отличие от четверного, гори он пропадом! - Повернись, - в голосе Виктора не было ничего угрожающего, но Юра почувствовал, как в горле собралась слюна, и сдерживался, чтобы не сглотнуть. - Я... - Юра не знал, что сказать. Виктор подъехал к нему вплотную и силой развернул за плечи спиной к себе. - Теперь я ударю, - предупредил Виктор, и Юра-таки сглотнул. - Я буду это делать каждый день, пока ты не выполнишь то, что хочешь. Виктор говорил серьезно и напористо, а в последних словах он перешел на шепот и сказал это прямо на ухо. Юра ощутил, как его бросило в дрожь. Первый раз по куртке это было не так больно, как обидно. Юра готов был избить Виктору лицо коньком. Но Виктор был единственным, кто не запрещал ему делать что-то "не по возрасту". Всю ночь Юра бесился и проклинал Виктора, и через пару дней опять пришел к нему в раздевалку. Его взрывало от переполняющих эмоций. Он смущался, одновременно чувствовал себя униженным, не имел другого выбора и очень злился на Виктора. - Хорошо, что ты пришел, - Виктор так легко говорил, как будто это было в порядке вещей. - Я как раз купил нечто профессиональное. Юре тогда показалось, что он мысленно облизнулся, и ему стало противно. - Нечто профессиональное? - передразнил Юра. - Плеть, что ли? - Хлыст, - хмыкнул Виктор, доставая из черного пакета кожаное... что бы оно не было. - Что это? - голос Юры стал очень низким, как будто он охрип. - А на что это похоже? - теперь Виктор передразнивает его?! Взбесившись, Юра гневно перекристил руки на груди. - Я не буду... - пытался он отрезать, но Виктор нетерпеливо перебил его. - Ты уже прыгаешь четверной? - это насмешка в его голосе?! Тогда Виктор подкатил к Юре, опасно зажав его у бортика катка. - Ты козел! - выплюнул Юра ему в лицо с прыгающим сердцем в груди. - Поворачивайся, - сказал Виктор ему в лицо. - Блин! - Юра дал головой в сторону, пытаясь увернуться. - Я не собираюсь удовлетворять твою извращенную больную фантазию! - Ты сам хотел научиться, - тон Виктора выдавал уже знакомое Юре "невластное" приглашение. - А по-другому, что, слабо, учить? Мозгов на это у нас не хватает?! - Юра чувствовал, как слетает с катушек, а внутри всё собиралось сдаться и оголить спину. Ну, почему, черт возьми?! - Ты знаешь, я бережно, - Виктор положил ему руку на бедро. - Ты же новичок... который не умеет прыгать четверной, - зачем-то в конце добавил Виктор. - Да иди ты! Сам справлюсь, без тебя! - Юра вырвался из хватки и отъехал на противоположную сторону катка. Он не знал, почему одновременно так бесится и готов пройти через это второй раз. Еще и с хлыстом! Может, это чертова гордость? Конечно, сравниться с Виктором Никифоровым - доказать, что он не хуже, а, может, и куда лучше, что он может, еще и как может! Яков, кажется, вообще не верил в его возможности и сравнивал с обычными детьми. Как будто он был ребенком! Задрал ему в пример Виктора ставить! - Ты не уходишь, - заметил Виктор через какое-то время с зубоскальной улыбкой, по крайней мере, так показалось Юре. - Может это потому, что я хочу, чтоб ты меня научил?! - красный от злости выпалил Юра, и, замешкавшись, добавил: - По-нормальному! - Нет, - Виктор приблизился, и Юра не успел удрать от шока, когда Виктор оттопырил его губу своим пальцем. Такого он не ожидал даже после ремня. - Ты хочешь этого. — Да откуда тебе знать, чего я хочу?! - Юра сильно ударил по его руке, отодрав от своих губ. Правильно, пусть сам огребает, раз так этого хочет! Откуда вообще Виктору знать, чего он хочет, если даже он сам, блин, не знает?! На это Виктор спокойно повернулся, скользнул обратно к другому бортику и достал из пакета хлыст. - Что, с собой это не тягаешь? - съязвил Юра. - Небось, постоянный обитатель секс-шопа? Конечно, ведь девушки нет, надо же как-то сбавлять напряжение. Катание больше не помогает, да? - Остановите его кто-нибудь, он сейчас такого наговорит... Почему ему так хотелось растоптать Виктора, он сам не мог понять. Он как будто ненавидел его - но не совсем. Может, потому что ушедший из семьи отец перед смертью матери тоже бил его? Но Виктор ни разу не был похож на его отца. Чего тогда он его так выбешивает?! - Я не буду тебя разворачивать в этот раз, - Виктор посмотрел на Юру издалека, он теребил эти штуки у хлыста... как они зовутся? Хвосты, точно, он говорил. Он не подъезжал. - Ты должен сделать свой выбор сам, - Виктор говорил спокойно, в этом он действительно походил на тренера. Только в этом, мать его! Грёбаный урод заставляет его самому делать выбор! Пойти на дурацкое извращение! Он бесил Юру своим спокойствием, как будто это всё было нормально. Взять его голову и размозжить об каток, чтобы кровь лилась по всему льду - выбить всю его дурь, эту, из головы! - У меня свободен только час, - напомнил Виктор, нарушая тишину, пока Юра бесился и бил коньком об лед. - Ты достал, ты меня просто достал! - Юра оскалился от ярости и сорвал с себя толстовку, демонстративно бросив на каток, оголив белую юношескую кожу; его плечи и спина даже не чувствовали холода - ему было жарко. Ни то от ярости, ни то еще от чего-то. Скорее, от всей этой ситуации. - Нравится?! - выйдя из себя, красный, он убивал Виктора взглядом. - Очень, - сказал Виктор с придыхом, как по сигналу подъехав и взяв его за плечи. Было щекотно. Чем это он там проводит по его плечам? - Эй, - Юра догадался, и от чего-то нервно сглотнул, но не повернулся. - Ты эту штуку хоть мыл? - У тебя очень красивая спина, - нежное прикосновение теплых рук. Это он специально, чтобы потом было больнее, да? Юру это смутило. - И поэтому, - найдя, что ответить, передергивал Юра, - ты хочешь всё испортить, да? Виктор ничего не сказал, а на катке раздался крик Юры. Хлыстом оказалось больнее, чем ремнем по куртке. На голое тело. Юра зажимал воздух в груди, стиснув зубы. - Тебе очень больно? - зачем-то спросил Виктор. Он издевается?! - Мне ахуенно, честное слово! - перездразнил Юра, чуть не сплюнув на каток. - Ты когда меня учить собираешься, блядь? - он повернулся, готовый пронзить это ненавистное лицо своим взглядом, но его грубо и резко развернули, ударив несколько раз подряд. Юра не удержался и крикнул. Ему было стыдно, но он не смог сдержаться. И всё из-за этого урода! Спину как будто током пронзило, настолько это было больно. - Ты ахуел?! - схватив плеть ногтями, Юра развернулся, защитно выставив перед собой кулак. Что-то уже было не так. Вообще, блядь, всё изначально было не так! Но сейчас было нетаковей, совсем, блядь, нетаковей! - Не матерись на меня, - в своем стиле спокойно сказал Виктор. - Я этого не люблю. - А предупредить раньше, - Юра уже чувствовал, как глаза начинает резать от появляющихся слез, - не, мы не слышали?! Интеллигент хренов, блядь! - Он это сказал, да! Пусть знает всё о себе! И даже, если он его изобьет в край, он высказался, он сказал всё, что думает! Но ответной реакции не поступило. На лице Виктора вдруг появилось что-то такое... щемящее и одновременно противное. Сочувствие? Юра и сам понимал, что слезы уже стекают по щекам, остановить он их не мог. Ну пусть теперь радуется, да! Довел его, да?! Он этого хотел?! Как всегда?! Юра успел испугаться, когда Виктор бросил хлыст на лед и подъехал к нему, на плечи и спину обрушились крепкие объятия. Слишком крепкие после таких ударов, но ему уже было всё равно. - Прости, - прошептал Виктор ему в ухо. Затем зачем-то поцеловал его в щеку. - Зачем ты это делаешь? - Юра не мог отстраниться, но и так ему было очень неуютно, он втянул воздух и говорил через нос. - Хочешь, чтобы хуже было? - это было почти искренне. Или совсем искренне. Может, даже слишком. Он позволил Виктору обнимать его и держал свою голову у него на плече, чтобы Виктор не видел, как он плачет. Ему было очень стыдно. Он не хотел, чтобы Виктор видел его таким - и знал тоже. - Мне жаль, - голос Виктора был слишком нежным, - если хочешь... - Не говори мне этого слова, я ненавижу его! - ненависть, как любимый спаситель, предала Юре сил, и он оттолнул Виктора, утерев нос голой рукой. Но поднимать глаз так и не решился. А потом, когда он почти собрался с силами, Виктор сказал что-то такое, что разбило его сердце еще раз. - Тебе очень больно, когда тебе сочувствуют, да? Юра даже не нашелся, что ответить - только стоять, как дебил, и пялиться на него заплаканными глазами. Виктор поднял его одежду и протянул с очень принимающим взглядом. Кажется, Юра никогда его не забудет. - Пойдем поедим мороженное, а потом я покажу тебе, как прыгать. Вот так, собственно, оно всё и началось. Юра орал, задыхался, ловя воздух, потом они обедали или ужинали в кафе, иногда ходили в кино. Он-таки научился делать четверной. Но потом отчего-то понадобилось прыгать еще и кое-что похлеще. Зачем?! Почему он не мог остановиться?! Крики стали оканчиваться стонами, тело начало ждать этих, их, встреч. Час с Виктором казался настоящей жизнью - всё остальное - иллюзией. Иногда Виктор гладил его перед тем, как коснуться плетью. Или хлыстом, как он называл кожаные сплетенные в тугую рукоятку хвосты. Юра начинал хватать воздух ртом, когда он так делал. Это продолжалось два года. Постепенно и Виктор, и сам Юра поняли, что учеба выступает лишь поводом. Вечно, как кажется, улыбающийся Виктор с Юрой мог немного отпустить себя, а Юра... Юра не знал, что получает, но без этого уже не мог. Но в их картине мира что-то нарушилось. После того, как в их жизни появился Кацуки, всё изменилось. Опять летающий в своих розовых пони Виктор совсем забыл об их договоре. Юра даже поехал в хуй Земли - в сраную Нипонию, чтобы напомнить Виктору. И Виктор, вроде, вспомнил... но ненадолго... И вот теперь он снова стоял перед ним с оголенной спиной. И своеобразно просил. Хотя, он не любил просить - просто ненавидел! - Барановская тебя совсем упахала, да? - Виктор прикоснулся к его руке, и Юра ощутил, как волоски встали дыбом. Такое давнее забытое чувство. - Мне просто нужна золотая медаль, - Юра говорил и сам себе не верил. Конечно, медаль ему нужна. Но не так, как это. Не так, как... Виктор. Кажется, он, наконец, в это въехал. Грёбаный в рот, а ведь три года прошло с тех пор! Рука Виктора нежно прошлась по спине, усиливая ощущение. - А Кацудона ты так тоже наглаживаешь?! - Юра не успел сооренитироваться, что это похоже на ревность, и его понесло опять: - Как собачку, да? А намордник ты ему уже купил, чтобы меньше жрал? Приготовившись к ударам, Юра стиснул зубы. Но вместо этого Виктор коснулся губами между его лопаток. Юру обдало жаром. А Виктор поднес губы к его уху, шепча горячим: - Так я могу делать только с тобой. Юра часто дышал. Слишком часто. Дурацкие волоски и красное лицо могло выдать его, но ему было уже всё равно. Повернутый голой спиной, он, наконец, знал, что это взаимно.