Две души

Дженсен сидел на своем меховом ложе и наблюдал, как Бродящий во Снах возится с очагом. Шаман как раз закончил сооружать дымоход, который не позволял бы снегу попадать внутрь типи, но в тоже время не препятствовал бы дыму выходить наружу. Закончив, он достал из плетеного короба свернутые бизоньи шкуры и расстелил их на полу, закрыв все свободное пространство. Снаружи завывала пурга, Дженсен знал, что она вошла в свою полную силу. Типи вздрагивал и раскачивался под порывами ветра, но дополнительные укрепления в виде больших камней, надежно связанных бревен и сугробов не давали ему упасть. Дженсен смотрел, как молодой шаман готовится пережить бурю. Он уже знал, что она может длиться несколько дней, и, так или иначе, ему придется столкнуться с самым большим своим страхом и самым большим желанием, что в принципе означало одно и тоже. Он чувствовал себя разбитым, но не физическое напряжение было тому виной. Просто его потрясла разыгравшаяся в типи сцена и все, что за ней последовало. Он был вымотан морально. Бродящий во Снах дал ему первый намек на то, чего он жаждал так отчаянно. Дал ему слегка прикоснуться, попробовать тот запретный плод, который одновременно манил и отталкивал, и эти ощущения потрясли Дженсена до глубины души. Он был напуган и растерян. Он разрыдался, как ребенок, в руках молодого шамана, а когда успокоился, Кри поднялся на ноги и как ни в чем не бывало занялся привычными делами. Дженсен чувствовал себя унизительно, потому что повел себя, как нетронутая девица, а не как молодой человек, впервые обнаруживший свою сексуальность. Прикосновения Бродящего во Снах заставили его отбросить всякий стыд, забыть о морали, и теперь ему было неловко за свою слабость. Молодой шаман сидел у огня, что-то помешивая в котелке, а потом жестом пригласил Дженсена присесть рядом. Англичанин не пошевелился. Шаман все еще был в образе воина, и это различие между мягким молодым человеком, в дружбе которому он поклялся собственной кровью, и суровым Кри пугало и возбуждало его. Он мечтал покинуть это место, пока у него осталась хоть крупица достоинства, пока он полностью не подпал под очарование Бродящего во Снах, но было уже поздно. Теперь он возбуждался, просто глядя на молодого шамана. Бродящий во Снах нахмурился и покачал головой. - Дженсен, пожалуйста. Поешь со мной. Идет холод, еда помогает держать тепло. Прежде чем встать, Дженсен несколько раз проверил, надежно ли держится набедренная повязка, и только тогда поднялся с постели. Босые ноги тотчас утонули в толстой теплой бизоньей шкуре. Он подошел к огню и сел возле Кри. Тот загадочно улыбнулся и протянул ему небольшой кожаный мешочек. - Mici. Ешь. Дженсен развязал шнурок и, заглянув внутрь мешочка, обнаружил в нем травяную смесь. В типи было полно всяких мешочков, коробочек, горшочков, и он часто спрашивал себя, что они хранят и для чего нужны. Следуя примеру шамана, он зачерпнул немного смеси. Она была густой и жирной. Пахла мясом и травами. Видимо, мясо высушивали, растирали, добавляли травы и смешивали с жиром животных. На вкус очень приятная, терпкая и сытная масса, но Дженсен абсолютно не хотел есть. Бродящий во Снах доел свою порцию и взглянул на англичанина. - Ты должен съесть еще. - Нет. - Ешь! – шаман зачерпнул из его мешочка ароматную смесь, которую он назвал «pemmican», и протянул руку к лицу Дженсена. Тот оттолкнул его, еда полетела в огонь, жир зашипел на раскаленных углях. - Я сказал НЕТ! – Дженсен вскочил. – Будь ты проклят! – добавил он по-английски. – Будь ты проклят за то, что заставил меня хотеть тебя. Ты уничтожил меня! Я знаю, что ты ни слова не понимаешь из того, что я говорю, но мне плевать! Ты не оставил мне выбора! Я не могу остаться здесь и не могу вернуться! Я не смогу жить здесь и не смогу жить там. Здесь я чужой, а там… там я буду умирать каждый день. Дженсен замолчал, опустошенный гневной вспышкой, отвернулся и направился к своей постели. Но две сильные руки легли ему на плечи, не позволяя уйти. - Ka-pah! – дрожащим голосом вымолвил англичанин, и руки исчезли. Дженсен бросился на постель и отвернулся к стене. Его трясло, его одолевали сотни чувств сразу, и он не знал, что с ними делать. - Дженсен, - Бродящий во Снах присел рядом с ним на корточки. – Ты сломан. Это сделали твои соплеменники. Это неправильно. Сломанный дух все время чувствует боль. Ты должен зажить. Поправиться. Это важно. - Нет, - Дженсен понял большую часть того, что сказал шаман, и покачал головой. – Меня не излечить твоим способом. Я не могу. Это неправильно. Кри фыркнул. - Неправильно отказываться от своей души. Неправильно отрицать ее. Дженсен повернул голову, не понимая, о чем говорит молодой Кри, и встретился с внимательным и очень серьезным взглядом коричнево-зеленых глаз. - Душа… дух – больше, чем тело или разум. Это самый драгоценный дар Создателя, вечный и неизменный. Неужели ты не понимаешь этого? Отказаться от своего духа - все равно что отказаться от своего места в жизни. Это значит быть мертвым, несмотря на то, что твое сердце продолжает биться. Дженсен изо всех сил пытался понять, о чем говорит Кри. То, что индейцы верили в Бога, удивило его, но вера шамана очень отличалась от веры самого Дженсена. Его Бог полагал секс первородным грехом. Человек должен был обуздывать свои животные инстинкты, чтобы быть достойным Благодати Божьей. И вряд ли индеец поймет, что такое целомудренность. - Почему ты… позволил… тому мальчику… - Дженсен замолчал, не зная, как описать увиденное прошлой ночью на языке Кри. Бродящий во Снах поспешил на выручку, жестами изобразив свершившееся в типи. Дженсен покраснел и кивнул. - Этого мальчика зовут Священная Выдра. Его отец, Прямая Игла, хотел, чтобы он вступил в пору зрелости с моим благословением. Я согласился. У мальчика очень сильный дух, и я взял в дар его семя. Теперь я могу входить в его сны, и мой дух будет защищать его на пути воина. Дженсен моргнул. - Ты в это веришь? Бродящий во Снах склонил голову к плечу. - Это верно, так же, как твое появление здесь было предсказано шаманом Сиксиков. Это было записано на коре дерева. Он - враг, но стар и мудр. Я пришел в становище врага по его зову и смог убедиться лично. Дженсен опять покачал головой. Или он неправильно понимал слова индейца, или тот был безумцем. - Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не понимаю, как то, о чем ты толкуешь, может быть реальным. Ты говоришь о волшебстве. Но оно не может быть настоящим. Бродящий во Снах нахмурился. - Ты веришь в Создателя? - Да. Мы называем его Богом. И он создал все вещи. - Ага, - молодой шаман обвел рукой типи. – Вы полагаете, что у вашего Создателя хватило силы создать землю, и людей на ней, и всех животных и птиц? - Да. - Как… по волшебству? – Бродящий во Снах улыбнулся, увидев ошеломленное лицо англичанина. – Твои люди верят, что Создатель владеет магией. А мои люди верят, что магия есть везде. Все вещи, созданные магией Творца, несут часть ее. Разве может быть иначе? Все несет в себе дух Создателя – каждый человек, каждое животное, каждая птица, каждый камень и каждая травинка. Все. Дженсен молчал, чувствуя себя совершенно запутавшимся. У него не было слов, чтобы выразить овладевающие им чувства. Бродящий во Снах верит в магию. Шаман смог предсказать их пленение. Что Сиксики видели, когда смотрели на него? Что они чувствовали, понимая, что нужно пойти на переговоры с врагом? Он перевел взгляд на молодого шамана, который смотрел на него с терпеливым вниманием. - Что… сказали тебе Сиксики? Бродящий во Снах попросил его присесть и сел рядом. Его лицо было серьезным, а голос звучал очень торжественно. - Много лет назад, когда шаман Сиксиков был еще молод, он увидел сон о человеке с двумя душами, который идет между мирами. Он увидел волшебное существо, которое управляло оружием с помощью жестов. У него было тело мужчины, но разум ребенка. Его кожа была светлой, но поцелованной солнцем, и его глаза были цвета сочной травы. - Нет! – Дженсен выпрямился на постели. – Шаман не мог видеть меня во сне. Я не человек с двумя душами. Я один человек. Мужчина, понимаешь? Кри улыбнулся так, словно знал о Дженсене куда больше, чем тот сам знал о себе. - Человек с двумя душами никогда не бывает один. Я почувствовал в тебе женское начало, когда сосал твою грудь. Ты должен признать это и выпустить наружу то, что скрываешь глубоко внутри себя. И только тогда твой дух воина будет целым. -Хватит! – Дженсен снова лег, отвернувшись к стене и с головой укрывшись тяжелой бизоньей шкурой. Его разум был забит мыслями о пророчествах, Создателе, который считал, что даже у травы есть душа, но больше всего он думал о настойчивых утверждениях Бродящего во Снах, что он – человек с двумя душами. Одновременное воплощение мужчины и женщины. Сама мысль казалась отвратительной и оскорбительной, но какой-то предательский голосок на самых задворках разума спрашивал – если она столь отвратительна, почему он так страстно желает, чтобы шаман вновь прикоснулся к нему? Почему рыдал в объятьях молодого индейца? Почему готов сделать это снова? Он довольно долго лежал, укрывшись с головой. Костер затухал, становилось темно и холодно. Это напомнило Дженсену долгие дни в форте, и он спросил себя, смогут ли они пережить эту стужу под защитой тонких шкур. Огонь был главным источником тепла, света и жизни, и англичанин понимал, что им придется по очереди присматривать за очагом. - Дженсен, перенеси свою постель ближе к огню. Это было разумно. Молодой человек поднялся, собрал шкуры, на которых лежал, и перетащил их к очагу. Бродящий во Снах указал, что им надлежит лечь рядом. - Становится холодно. Нам придется спать рядом и разделить свое тепло. Спать рядом? - Мы не можем! - Почему? - на лицо шамана отразилось искреннее недоумение. - Ты знаешь, почему. - Ааа, - шаман хихикнул. - Ты боишься уступить желаниям своего тела. Но скоро дух внутри тебя воззовет ко мне, не бойся. Он потянулся, чтобы погладить Дженсена по щеке, но тот отшатнулся в сторону. Он не станет спать с этим человеком, даже если будет замерзать. Дженсен бросил шкуры на пол, в ногах постели шамана, и уселся с противоположной стороны костра. Бродящий во Снах что-то неодобрительно проворчал, но не стал возражать. Просто взял постель Дженсена и перетащил ее поближе к своей. Как он и предсказывал, скоро стало совсем холодно. Дыхание срывалось с губ легкими белыми облачками. Дженсен сидел, закутавшись в плащ из шкуры волка и накинув на плечи шкуру бизона. Бродящий во Снах сидел напротив в своем медвежьем плаще и ел свой «pemmican». Иногда взгляды молодых людей встречались. Они пристально смотрели друг на друга сквозь огонь, а потом отворачивались. Ночь обещала быть очень долгой. В конце концов, подбросив в костер еще дров, Бродящий во Снах начал готовиться ко сну. Он разделся догола, даже несмотря на пронизывающий холод, снял набедренник, и Дженсен подумал, что он сделал это нарочно, выставляя напоказ свое совершенное тело. Шаман потянулся и принялся разминать затекшие от неподвижного сидения мускулы. Вскоре энергичные движения стали все больше походить на причудливый танец. Длинные волосы развевались за его спиной, движения становились все четче, все ритмичнее, словно подчиняясь ударам невидимого барабана. Когда он остановился, Дженсен был возбужден до предела. Молодой англичанин проклинал себя за слабость и шамана за то, что тот хоть и не собирался вынуждать его, но и не делал ничего, чтобы облегчить его положение. Сжав челюсти, он наблюдал, как шаман опустился на колени возле их сдвинутых постелей и змеей скользнул под тяжелые, теплые шкуры. Предательское воображение сразу нарисовало, каково это будет – лечь рядом? Что станет делать Бродящий во Снах? Дженсен вздрогнул, плотнее закутался в шкуры и остался сидеть возле огня. Через несколько часов шторм утих, типи перестал качаться, но Дженсен знал, что это только начало. Снаружи землю окутал смертельный мороз, такой пронизывающий, что птицы замерзали на лету, а человек превращался в ледяную статую за пару часов. Обхватив руками колени и склонив на них голову, Дженсен начал засыпать. Громкий треск снаружи заставил его вздрогнуть и распахнуть глаза. Шкура сползла с головы, и он сонно моргнул, привыкая к холодному воздуху. Жуткий звук повторился, и следом за ним по становищу прокатилось не мене жуткое эхо, создавая впечатление, что звук идет не из леса, а из лагеря. Дженсен никогда не слышал ничего подобного и не знал, что или кто может издавать подобные звуки. Он взглянул на Бродящего во Снах: шаман лежал неподвижно, хотя Дженсен не мог представить, как кто-то может спать в таком шуме. Он снова вздрогнул, когда снаружи опять раздался треск, а потом что-то очень тяжелое упало на занесенную снегом землю. Следующий рев и удар раздался так близко, что англичанин в страхе вскочил на ноги и перебрался поближе к спящему шаману. Этот грохот разбудил Кри, хотя Дженсен был уверен, что тот не спал вовсе. Шаман открыл глаза, сел на постели и тихо запел. - Что это, черт возьми? - по-английски спросил Дженсен. Оглушающий треск и затем пробирающий до мозга костей вой заставили его опуститься на постель рядом с шаманом. Из соседних типи послышались крики женщин и плач испуганных детей. Кри закрыл глаза, концентрируясь на песне. Нахмуренные брови сошлись на переносице. Дженсену показалось, что становище атакуют, но кто и зачем, он не мог представить. Он волновался за Майкла и прочих Кри. Нужно было выйти и узнать, что происходит. - Я должен идти, - пробормотал он, но шаман не дал ему даже подняться с постели. - Ты должен остаться. Сегодня ночь злого лесного духа. Снаружи опасно. - Лесного духа? Словно отвечая на его удивление, раздался такой оглушающий треск, что в эту секунду Дженсен почти поверил Бродящему во Снах. Шаман подошел к выходу, расслабил шнуровку и, приподняв край шкуры, пригласил англичанина выглянуть наружу. Дженсен увидел типи, освещенные изнутри пламенем костров. - Что это за дух? - Мы не произносим его имени. Тот, кто произнесет его вслух, призовет это существо и погибнет, - объяснил молодой шаман. – Но я, как и все шаманы до меня, видел это существо во сне. Дженсен не знал, стоит ли верить словам Кри, но, с другой стороны, в мире было еще столько непознанного, столько загадочного, чему пока не нашлось объяснений. - Расскажи, - попросил он. Шаман привлек его к себе, почти прижавшись губами к его уху. - У него форма гигантского человека, но уродливого и страшного. Он столь же высок, как старые деревья в лесу. Его глаза полны ненависти, рот не имеет губ, и всегда течет слюна, потому что он все время голоден. Питается он человеческой плотью, и мы знаем, если воины не вернулись зимой из леса, значит, он поймал и съел их. Дженсен вздрогнул, но быстро сказал себе, что это всего лишь легенда, потому что такое создание не может существовать в действительности. - Но у него есть слабость, - тем временем продолжал шептать Бродящий во Снах. – У него ледяное сердце, поэтому он может охотиться только зимой, в самые лютые морозы. Холодными ночами он может очень близко подойти к становищу, но его пугает огонь, поэтому, пока он горит в наших типи, мы в безопасности. Огонь может растопить его сердце, и злой дух исчезнет. Поэтому он злится и бродит по лесу, ломая деревья. - Этот звук… - сообразил Дженсен. - Тот треск… это раскалываются и падают деревья. Должно быть, их не меньше сотни… Бродящий во Снах неожиданно взял лицо Дженсена в свои ладони и пристально посмотрел в глаза. - Только шаман может произносить имя этого духа, надеясь победить его. Тебе придется выучить это имя, Дженсен, – он снова прижался губами к уху англичанина и прошептал, – Вендиго. Дженсен повторил это слово без особого трепета, так как не знал, рассказали ему сказку, или шаман действительно был уверен, что в лесу живет злой дух. Но, так или иначе, опасность была реальной, можно было погибнуть от холода или быть придавленным упавшим деревом. И это было заботой шамана, гарантировать защиту племени. Дженсен не понимал, как песня может помочь индейцам, но за время, проведенное в становище, он выяснил, что ему еще многому предстоит научиться. Шаман опустил шкуру на место и вдруг напрягся. - Слушай! – прошептал он, и Дженсен насторожился, чтобы понять, что же так взволновало молодого Кри. - Треск… он прекратился. - На лице индейца было написано крайнее изумление. - Нет, - Дженсен покачал головой. – Это всего лишь совпадение. Конечно, это было всего лишь совпадением, они оба произнесли имя злого духа, но это не могло остановить гибель деревьев. Но на языке Кри не было такого слова - «совпадение». - Внутри тебя скрыта огромная сила, - Бродящий во Снах притянул Дженсена к себе и засунул руку под волчью шкуру. – Если ты разрешишь скрытому внутри духу вырваться на свободу, ты станешь непобедимым. Это предсказывал шаман Сиксиков. Этому я поклялся научить тебя, чтобы оба наших народа могли жить в безопасности. Это твой путь, Дженсен. Если ты не примешь его, это приведет в гибели всех нас… Дженсен отодвинулся, избегая прикосновения, но ловкие пальцы Бродящего во Снах уже скользили по коже вниз… к животу. Он не понимал, что говорит шаман. Не понимал, как может повлиять на судьбу двух враждующих между собой племен. У него не было ни одной из тех сил, которые приписывали ему индейцы. - Ты боишься, - тем временем мягко шептал Бродящий во Снах. – Позволь моему рту, моим рукам и моей мужественности подарить тебе наслаждение и убрать твои сомнения. Проворные пальцы уже развязывали шнурки на набедренной повязке. Дженсен закрыл глаза, понимая, что должен остановить шамана, но не мог вымолвить ни слова. Он чувствовал горячее дыхание на своей шее, чувствовал, как нежные руки освобождают его от одежды… Он еще ни разу не лежал ни с кем рядом, будучи абсолютно голым, и, хотя его разум еще сопротивлялся, тело уже сдалось настойчивым ласкам. Уложив англичанина на постель, Кри навис над ним, уткнувшись лицом ему в шею. Одна его рука перебирала волосы Дженсена, а другая, нырнув вниз, дразнила наливающийся возбуждением член. Потом он нашел его ладонь и прижал к своему паху. - Дотронься до меня, - прошептал он. – Приготовься открыться для меня и взять в дар мое семя. Длинные волосы шамана словно завесой накрыли обнаженное тело Дженсена. Склонив голову, он нашел губами затвердевший сосок и нежно втянул в себя чуткий кусочек плоти. Дженсен зашипел от удовольствия. Какая-то часть его пришла в ужас от того, что ему придется отдать свое тело шаману, но б о льшая часть жаждала этого так сильно, что тело выгнулось навстречу жадному рту. Пальцы Дженсена запутались в длинных густых волосах Кри, прижимая его голову к груди. Бродящий во Снах неожиданно прервал ласку, заменив ее нежными поглаживаниями. - Спокойно, Дженсен… твой дух еще не тронут, закрыт. Дай мне свое тело, чтобы я мог научить тебя любить двумя душами. - Любить? – задыхаясь, пробормотал Дженсен, услышав незнакомое слово. На Кри оно прозвучало, как «sakihiwewin». - Eha, - улыбнулся шаман, касаясь своей груди, а потом груди Дженсена. – Sakihiwewin! Он мягко лизнул один возбужденный сосок. - Sakihiwewin. Нежно провел пальцами по всей длине налитого члена. - Sakihiwewin. И, наконец, потерся носом о нос англичанина. - Sakihiwewin. Sakihiwewin. Дженсен внимательно посмотрел на Бродящего во Снах. - Sakihiwewin, - повторил он, поняв значение слова, и вдруг прижался губами к губам молодого шамана. Кончик его языка решительно приоткрыл губы Кри и скользнул внутрь. Шаман отшатнулся и удивленно уставился на Дженсена, недоуменно трогая подушечкой пальца собственные губы. Дженсен расхохотался. - Что-то подсказывает мне, - произнес он по-английски, - что тебя ни разу не целовали. Он был рад, что хоть чему-то может научить молодого индейца. Коснувшись пальцами своих губ, а затем губ Кри, он произнес: - Поцелуй. - Kees… - Бродящий во Снах казался совершенно озадаченным. - Точно, - Дженсен улыбнулся. – Позволь мне показать. Мне как-то рассказывали о французском поцелуе. Я всегда хотел попробовать. Их губы соприкоснулись, и этот урок они изучали уже вместе. Сначала робко, потом все смелее и смелее, полностью отдаваясь новым ощущениям. - Пожалуйста, Дженсен, - выдохнул Бродящий во Снах, - Прими силу моей любви и благослови меня узнать твое тело. Дженсен кусал губы, сдерживая стоны. Члены молодых людей терлись друг о друга. Шаман хотел его так же сильно, и Дженсен знал, что у него не хватит сил отказать. В замкнутом пространстве этого типи, вдалеке от любопытных глаз, от всего осуждающего их мира, он мог позволить себе полностью отдаться во власть этого удивительного воина. - Да, - простонал Дженсен. Потом он окажется один на один с последствиями своего решения. Но в эти краткие мгновения он хотел позволить себе испытать то, что в его мире считалось страшнейшим грехом и находилось под запретом. С удовлетворенным ворчанием шаман потянулся за крохотным горшочком с жиром, который он использовал в ритуале со Священной Выдрой. Дженсен решительно забрал горшочек из его рук. - Позволь мне, - попросил он, стремясь сохранить хоть какой-то контроль над ситуацией. Бродящий во Снах улыбнулся и предоставил свое тело в распоряжение молодого англичанина. Он был полностью готов, крайняя плоть оттянулась далеко назад, освободив большую тяжелую головку. Когда пальцы Дженсена несмело коснулись чуткой плоти, шаман зашипел, едва сдерживая себя. Дженсен осторожно покрыл член шамана густой смазкой и передал горшочек обратно. Он знал, что тоже должен быть подготовлен, но не знал, как это сделать. - Перевернись на живот, - скомандовал шаман, но Дженсен отрицательно покачал головой. Слишком дикой, животной казалась ему эта поза. - Нет, пожалуйста. Лицом к лицу, - в его мире это была единственная разрешенная позиция для секса, и снова Бродящий во Снах замер, озадаченный просьбой, но потом понимающе улыбнулся. Дженсен лег на спину, и молодой Кри снова навис над ним, укрыв их обоих с головой шкурами. В наступившей темноте было слышно только тяжелое дыхание двух возбужденных мужчин. Кри осторожно согнул ему ноги в коленях и развел их в стороны. Дженсен немедленно почувствовал себя очень уязвимым, но все мысли разом покинули его голову, когда сильные пальцы коснулись входа в его тело. Пока шаман тщательно растирал жирную смазку по плотно сомкнутому кольцу мышц, по телу Дженсена пробегала крупная дрожь. Мысль о том, что у него будет секс с другим мужчиной, едва не толкнула его в омут паники, но шаман откинул бизонью шкуру, впустив немного холодного воздуха. - Взгляни на меня, Дженсен. Широко распахнутые от страха зеленые глаза с трудом сосредоточились на его лице. - Прими свой страх, - спокойно проговорил шаман. – Каждая женщина делает это перед тем, как быть взятой в первый раз. Принять его означает понять, кто ты есть на самом деле. Это самое удивительное действие из всех совершаемых в мире. Оно дает начало новой жизни. Каждый человек с двумя душами должен знать, как отнять жизнь и как дать ее. Бродящий во Снах наклонился и прижался губами к губам Дженсена, который обхватил его голову руками, углубляя поцелуй. Тихий вскрик, сорвавшийся с губ, когда пальцы шамана вошли в его тело, пропал в глубине рта его любовника. - Боже… Никогда он не ощущал ничего подобного и даже не представлял, что такое можно чувствовать. Желания, о существовании которых он даже не подозревал, затопили его с головой. Он отчаянно нуждался в чем-то большем. Ему нужно было еще. Или это действительно просыпалась его женская половина? - Боже… да… я хочу… - он замолчал, не зная, как выразить свое желание на Кри. Дыхание Бродящего во Снах стало поверхностным, шумным, его глаза блуждали по обнаженному мокрому телу под ним, словно пытаясь вобрать его целиком. Он осторожно извлек пальцы и сполз к ногам Дженсена, слегка касаясь головкой возбужденного члена его промежности, но, не входя внутрь. Дженсен опустил руку, чтобы помочь ему, но шаман перехватил его руки и крепко прижал их к постели. - Это должна сделать твоя женская душа. Почувствуй ее. Освободи ее. Возьми мою мужественность без чужой помощи. - Будь ты проклят, - пробормотал Дженсен по-английски, нетерпеливо двигая бедрами. Наконец ему удалось совместить сжатое кольцо с налитой возбуждением головкой члена шамана. - Mahti, - буквально взмолился он, дрожа от нетерпения. Бродящий во Снах улыбнулся. - Твой страх ушел. Теперь ты готов. Он толкнулся вперед бедрами, и Дженсен глотнул холодного воздуха широко раскрытым ртом. - Misaw, misaw! – прошептал он, задыхаясь. Бродящий во Снах откинул назад голову, расхохотался и вошел в тело англичанина на всю длину. Misaw – больше! И Дженсен чувствовал, как его тело раскрывается навстречу любовнику, стремясь вобрать его до конца. Шаман замер на мгновение, а потом тихо запел что-то протяжное и монотонное. Дженсен закрыл глаза и сконцентрировался на дыхании, и вскоре обжигающая боль от резкого проникновения стала сменяться сладкой истомой, и он почувствовал нечто вроде гордости за то, что смог принять в себя любовника целиком. Внутренние мышцы напряглись, плотно обхватывая член молодого шамана, и Кри задышал еще чаще. Потом Дженсен расслабился. - Anooch, - выдохнул шаман. Сейчас. Он качнулся назад, и Дженсен прогнулся и закрыл глаза, стремясь продлить ощущения. Новый толчок и плавный выход… как волны накатываются на берег, как ветер играет ветвями деревьев. Резкий толчок и плавный выход… Бродящий во Снах неожиданно замер и прикусил губу. Дженсен подумал, что тот сдерживает приближение разрядки. Он чувствовал, как на его кожу капает пот молодого человека. - Дай... мне свое семя, Бродящий во Снах, - задыхаясь, прошептал Дженсен. – Стань частью меня. Шаман что-то пробормотал, и Дженсен понял, каких усилий ему стоило сдержать себя. Сейчас с ним был сильный воин, который двигался, подчиняясь древнему, как пульс самой жизни, ритму – глубокому, сильному, резкому, неизменно приводящему к победному концу. У Дженсена не осталось выхода, кроме как отдаться во власть своего могучего любовника, полностью раскрывшись для него. Большое тело шамана дарило незнакомые доселе ощущения, о которых Дженсен раньше не мог даже мечтать. Эта ночь перевернула все его представления о сексе как об акте любви. А потом его воин откинул голову назад, на мускулистой шее вздулись вены, волосы свободно заструились по сильной спине, тело достигло высшей точки напряжения, и он выплеснулся глубоко внутрь Дженсена. Дженсен шумно выдохнул и тихо застонал, когда Бродящий во Снах осторожно вышел из него. Подстилка изо мха быстро впитала вытекшую жидкость и капающий с разгоряченный тел пот. Дженсен смущенно улыбнулся. Бродящий во Снах склонился к его лицу и коснулся губами его губ. - Kitwam? – прошептал он. Kitwam – еще… И Дженсен прижался губами к губам своего любовника.