Жрон наносит ответный удар

      Родовой особняк Блэков на площади Гриммо       Светильники на стенах бросали рассеянный свет на четверых людей, сидящих за потемневшим от времени столом.       Тени резкими штрихами ложились на суровое, изрезанное шрамами лицо старого аврора с постоянно вращающимся магическим оком в левой глазнице, мягко очерчивали осунувшееся, усталое лицо интеллигентного оборотня напротив и почти погружали во мрак обострившееся от постоянных переживаний лицо хозяина дома с шикарной гривой чёрных вьющихся волос.       Что проделывают тени с моим лицом, я, четвёртый участник ставших традиционными кухонных посиделок, в силу известных причин знать не мог.       — А ты что скажешь, парень? — глядя на меня, хрипло прорычал Грюм тоном, от которого многие шарахались в испуге и который являлся обычным для этого ветерана магических битв.       — Вы, конечно, меня извините, — обвёл я взглядом честную кампанию, особливо задержавшись на Блэке, задумчиво вырисовывающем на салфетке силуэты четырёх вполне узнаваемых зверей, — но это вы тут опытные бойцы невидимого фронта, ветераны террора и антитеррора, а я так, мимо проходил. Делать выводы о том, случайно или не случайно рванул Кубок Огня, не в моей компетенции. По артефактам — это скорее к моему отцу.       — Ты думаешь, Артура не привлекали? Читал официальное заключение? — аврор и не думал от меня отставать.       — Не читал, — тут я поднял руку, останавливая явно собравшегося что-то высказать в своей по обыкновению грубой манере Грюм, — но с отцом на эту тему мы беседовали подробно. Телепортационные чары, особенно наложенные криво, могли спровоцировать взрыв, натурные опыты это доказали. Нашли замшелого года инструкцию, что мощные артефакты, особенно древние, запрещено перемещать любым внепространственным путём. А тот, кто эти чары накладывал, мог и не знать о таком.       — Не «мог», — прервал меня аврор. — Он не знал.       — Нашли? — утвердительно кивнул я.       — Нашли.       — И где он сейчас?       — Пока в Азкабане, ждёт суда. Хоть и клянётся, что ошибку совершить не мог.       — Думаете, всё же случайность? — в который раз переспросил я, не в силах побороть сомнения в стоящем за трагедией злом умысле. Слишком уж всё укладывалось один к одному с известными мне фактами о возрождении Волдеморта, особенно с учётом явно просматриваемого постороннего вмешательства. Всё-таки Седрик? Я задумался о возможности проведения генетической экспертизы. Вот интересно, в девяносто шестом в Англии такую уже делают?       — Да чёрта с два! — рявкнул Грюм. — То, что я не могу пока доказать чей-то умысел, ещё не означает, что его не было. Никогда не поверю, что какая-то случайность убила стольких хороших волшебников. Слишком уж всё совпало.       А я в который раз задумался, рассказать ли о Волдеморде или нет. Сведения, что ни говори, архиважные. Вот только как объяснить собственное знание? Просто закинуть такую идею?       — А если, — посмотрел я аврору в глаза, — это Волдеморт смог возродиться?       Грюм нахмурился и медленно произнёс:       — Я бы не исключал, но тому нет совершенно никаких доказательств.       «Знаю я, какие у тебя доказательства, — мрачно подумал я. — Татухи у Снейпа и Каркарова. Помнится, в каноне из-за них народ и всполошился. Оживающие клейма сигнализировали о пробуждении их хозяина. А здесь всё глухо. А между тем Крыс в бегах, на кладбище следы ритуала, взрыв этот, коим в каноне и не пахло… Ох, есть тут связь, есть».       — А когда эти чары были на Кубок наложены и где?       — После установки в центре лабиринта, конечно, — ответил Грюм.       — А этого установщика кто-то контролировал?       — Должен был Бэгмен… — Блэк с Люпином в наш диалог не вступали, но слушали очень внимательно, я это видел, а аврор, словно извиняясь, продолжил: — Но ты же знаешь его. Как всегда, решал свои шкурные вопросы.       — То есть этот подозреваемый накладывал его в одиночестве, а затем Кубок долгое время находился без присмотра в Лабиринте, куда любой мог пробраться и добавить что-то от себя?       Резко помрачневший Грюм после недолгой паузы утвердительно кивнул.       «А ведь это твой косяк, — подумал я, — твой прокол и твоя недоработка. И если суд начнёт на этом заострять своё внимание, то с кресла Главного аврора могут тебя и попереть. Как ни крути, а Акелла промахнулся. Старый стал, ошибаться начал…»       — А кто сейчас глава Визенгамота? — поинтересовался Люпин.       — Пока никто, — сдержанно ответил Грюм, — Фадж пытается протолкнуть кого-то из своих. Ему срочно нужна поддержка, а то министерское кресло уж больно неудобным стало, того и гляди выскользнет из-под седалища, — старик криво усмехнулся. Продолжил: — Часть за Бартемиуса Крауча, тот хоть и пострадал при взрыве, но на ноги его уже поставили, ну и кое-кто за Тиберия Огдена.       — Это который виски? — приподняв бровь, уточнил я, услышав знакомое слово. А что, тут самое популярное виски — огденское.       Сириус хмыкнул, не отрывая глаз от салфетки, на которой прорисовывал большие, ветвистые оленьи рога, а Грюм угрюмо буркнул:       — Тиберий хороший маг, правильный. Семейный бизнес, к тому же доставшийся детям его старшего брата, тут ни при чём.       — Да я так, к слову… — не стал я настаивать.       Кухня погрузилась в тишину. И каждому было о чём подумать.       — Эх… — вздохнул Аластор как-то грустно и в то же время с ясно слышимым ожесточением. — Такого мага потеряли, глыбу, величину…       Ну вот опять — я мысленно вздохнул, — опять будут вспоминать старика Альбуса и плакаться по его непревзойдённому гению, благодаря которому магическая Британия не опустилась досель в пучину мрака и хаоса.       — Потеряли и потеряли, — невежливо перебил я его. — Дамблдора нет, и с этим надо смириться и продолжать борьбу уже своими силами.       — Борьбу с чем? — мягко спросил, глядя на меня с хитрым, «ленинским» прищуром, Блэк.       — С теми вызовами, что бросает нам действительность, — твёрдо ответил я, и, одобрительно улыбнувшись, Сириус кивнул мне, откидывая небрежно-элегантным жестом вьющуюся прядь со лба.       — Орден Феникса… — вдруг тихо произнёс Люпин.       — Орден Феникса, — спустя мгновение каркнул хрипло Грюм.       — Орден Феникса, — продолжая улыбаться, повторил за ними Блэк, движением пальцев толкнув законченный рисунок от себя, на центр стола.       — Орден Феникса! — торжественно завершил я ритуальное воззвание к этому символу прошлой войны с Волдемортом. — Один вопрос, — и выдержав положенную торжественности момента паузу, я поинтересовался: — А собственно, Орден Феникса — это что?