***
Наступило утро. Окна класса были открыты на распашку. С улицы было слышно чириканье птиц и стрекотания сверчков. В окна уже заглядывало яркое солнце, которое давало понять, что пора уже просыпаться. Как бы то ни было, одного засоню всё-таки разбудило это бесючее солнце. Катсуки хотел уже возмутится за такое ранее пробуждение, но увидев сонного Мидорию, который крепко обнимал его широкую спину, он воздержался. Придвинувшись поближе к Мидории, Бакуго нежно поцеловал того в лоб. Изуку крепко спал и обнимал своего друга, как мягкую игрушку. Это не бесило взрывного парня, даже наоборот, ему стало как-то приятно. Приходило осознание того, что он кому-то нужен. Нужен тому, которому всегда хотелось открыть всего себя. — Эй, — тыкая пальцем, Бакуго будил Деку. Уже одевшись, беловолосый, встав с пола, вышел за дверь, оставив растерянного Деку в одиночестве. Мидория терять времени не стал. Он быстро оделся и посмотрел на время. Часы показывали пять часов утра, значит, через три часа начнутся уроки. Как бы то ни было, нужно было пойти домой и привести себя в порядок. Вспомнив о доме, он быстро начал копошится, ища телефон. Как он и думал. Мама звонила ему всю ночь, но телефон оказался на беззвучном. Даже герои бывают рассеянными, кто бы мог подумать. Быстро взяв ключ с учительского стола, он, закрыв дверь и оставив ключи у вахты, побежал прочь со школы. Бежал он настолько быстро, насколько это было возможно, прогоняя все мысли о прошлой ночи. Придя домой, он первым делом разговаривал с матерью. Он был подавлен и очень раскаивался перед ней. Он пытался скрыть свою искусанную шею, и поэтому, старался не подходить близко к матери. Как бы то ни было, мать была очень счастлива, что с её любимым сыном всё хорошо, а насчёт этой ночи, подумала: «Герои, что с них взять, дел по горло, даже позвонить и предупредить не успевают». Катсуки Бакуго, тем временем, сидел в парке и попивал газировку. Думал ли он о той ночи? Может быть, всё может быть. Самое важное то, что теперь он знает. Деку всегда будет с ним. Катсуки никогда его больше не отпустит и никому не отдаст своё сокровище. Он властвует над ним, и поэтому знает, что глупый малыш Мидория никогда от него не уйдёт. Выпив холодный напиток, он с лёгкостью бросил пустую жестяную банку в мусорную урну. Может, и сегодня его день?Часть 1
26 апреля 2018 г. в 17:31
Мидория Изуку. Жалкий зеленоволосый придурок, которого родили невесть зачем, ведь он никто в этом мире. Отсутствие квирка уже не даёт тебе спокойно жить. Ты уже отброс общества. Ты можешь жить, но ведя однотипный образ жизни. Без квирка ты — ноль без палочки. Ты не можешь вести себя как герой, если у тебя нет геройских способностей. Так считали многие.
Мидория Изуку должен был вести однотипный образ жизни и во что в итоге он вляпался? Собирается пойти в Геройскую Академию? Только во снах он может побывать в ней и ни где больше.
Так бы обычно и жил Мидория Изуку, если бы не один случай. А может, это судьба? Верно. Жалкая судьба и ничего более. Жалкое, ничего не несущее стечение обстоятельств, но что теперь говорить? Он получил силу, о которой только мог мечтать, и уже не нужно смахивать всё на удачу, ведь теперь нельзя ничего изменить.
Что же про Бакуго Катсуки? Силён, властен, но агрессивен. Если сравнить эти три качества, то агрессия перевесит всё, что только есть. В каких-то ситуациях агрессивность помогала. Помогала найти себе шестёрок, найти себе жалких отбросов, чтобы потом издеваться над ними для усмирения своего пыла.
Но это качество могло и подводить. Ты теряешь близких тебе людей. Ссоришься с ними, ругаешься, но на самом деле этого не хочешь, это просто в тебе выработано, и ты не можешь ничего с собой поделать. Но когда ты теряешь близких тебе людей, не только агрессия тобой управляет, но и гордость. Ты не можешь просто простить, ты уже не доверяешь им, боишься, что снова тебя смешают с грязью.
Как бы Бакуго Катсуки ненавидел Мидорию, отцепиться от него не получалось. Но почему? Катсуки сам не понимал. Почему, когда Бакуго видит зеленоволосый мусор, ему сразу же хочется прицепиться к нему? Как бы то ни было, он хотел бы знать ответ на этот вопрос.
Они уже год учатся вместе, но придирки Катсуки так и не прекращались. Мидория лишь принимал эти унижения от бывшего лучшего друга, и его терпения так и не лопается, но вот у Катсуки… Его всегда бесило присутствие Изуку. Он его слышал, чувствовал, видел. Даже по запаху можно было узнать, что сейчас где-то недалеко зеленоволосый дебил чем-то занимается.
Катсуки понимал, что рано или поздно, при первой же встрече наедине нужно хорошенько отметелить этого задрота. Мидория тоже хотел встретиться, но не чтобы подраться. Может это шанс хотя бы поговорить с ним? Кто знает. С взрывным характером Бакуго не так уж и просто совладать. Сможет ли Деку укротить взрывного парня пока никто не знает.
В какой-то из солнечных дней случилось то, чего эти двое так долго ждали. По жребию, дежурные стали Кач-чан и Изуку. В какую же игру решила играть судьба-злодейка? А может и не злодейка, кто его знает.
Наконец, все вышли из класса. Учитель Айзава, который последний выходил из кабинета, оставил этим двоим ключи на их попечение. Было немного опасно оставлять их вдвоём в одном кабинете. Даже учитель знал об этом. Но раз жребий так решил, значит — решила сама судьба. И вновь эта проклятая судьба решает жизнь этих двух парней. Наконец, выйдя из кабинета, учитель пока не решался уходить. Он решил немного посторожить этих идиотов. Мало ли. Разгромят весь класс, а ему за это отвечать.
Прислушавшись и не заметив ничего подозрительного, он глубоко выдохнул и побрёл по пустому коридору. Если эти двое покалечат себя, то вина будет их, превратят кабинет в щепки, тоже будет их вина. Сами будут за это отвечать. По крайней мере, так считал учитель.
Сначала, когда они остались в кабинете одни, ничего не предвещало беды. Один просто вытирал доску, другой собирал мусор под партами. Подумать только, сам гордый Бакуго Катсуки будет вытирать доску, никто бы не поверил. Но он всё-таки какой-никакой самостоятельный, и поэтому выполняет свои обязанности, хотя мог бы всё свалить на Деку. Можно было бы окончить всю работу и отправиться по своим делам, но оказывается, всё не так просто.
Взяв последнюю бумажку, лежащую на полу, Мидория поплёлся к мусорному ведру. Выбросив весь мусор, с облегчением мог пойти домой, так как Катсуки был сегодня подозрительно спокоен. Изуку не собирался медлить, ведь это бомба — бомба замедленного действия. В любой момент она может взорваться. Нельзя было даже посмотреть сколько осталось до злосчастного взрыва, ведь решается сделать взрыв сама бомба, каким бы странным это не казалось.
Конечно, Мидория хотел бы поговорить с Катсуки, ведь он сейчас прямо перед ним и очень даже спокоен, но что-то всё равно не давало ему покоя. Казалось, что лучше бы Бакуго кричал на него в этот раз, чтобы ситуация была понятной, ведь, даже Изуку был удивлён чрезмерному спокойствию взрывного парня.
Схватив сумку, Мидория быстрым шагом пошёл к двери класса. Дойдя до судьбоносной двери, Деку так и не смог её открыть. Не успел. На двери лежали две широкие ладони. Деку не знал как быть. Неужели, он хочет сразиться? Если да, то можно и в другом месте. С Катсуки очень сложно договорится решить всё мирным путём, но всё-таки нужно было попробовать.
— Эм… К-кач-чан…? — всё тело свело. Губы дрожали, еле-еле можно было имя произнести, но большего он не смог.
Ходячая бомба гневно смотрела на него. Его дебильное лицо просто выводило Бакуго из себя. А его запах? Как бы то ни было, но Катсуки ещё не размазал этого мерзкого Деку по стенке. Почему же? Сам Изуку этого не понимал, но старался даже не шевелиться, ибо это решает, останется он жить или нет.
На самом деле, Катсуки просто вкушал его запах. Именно. Он будто забыл, что перед ним сейчас стоит тупорылый Деку. Одеколон смешался с запахом этого идиота и получился такой удивительный аромат, что хотелось никогда его не забывать.
— К-кач-чан, нам нужно идти, школа скоро закроется, — даже не верилось, что время так быстро пролетело, ведь на улице уже стемнело. Этим, лето показывало свою особенность. Удивляло, что Деку наконец взял всю смелость в кулак и сказал что-то самому Катсуки Бакуго.
— Я не хочу, — чуть рыча проговорил он. Мидория так и стоял, почти уткнувшись к двери. Ноги уже затекли от долгого стояния на одном месте.
— Почему? — и вновь нерешительный ответ. Ну и пусть. Главное, что хватило смелости предъявить.
— Потому что не хочу тебя отпускать, дебила ты кусок! — уже прокричал Кач-чан. Но что же он такое говорит? Он же терпеть не может этого противного задрота, так что же изменилось за то время, что они дежурили. — Деку, — окликнул он, нагибаясь к уху зеленоволосого.
— Ч-чего? — заикания так и не прекращались. Что бы Катсуки не сказал ему, было всё равно страшно. Наверное, из-за того, что это травма детства, потому что он уже привык к такому Бакуго Катсуки, которого он знал в детстве. И пусть, что на самом деле, Катсуки добрый. Он просто скрыл эту доброту и никому не хочет открывать её. А может, это из-за того, что он привык к этому рычанию с его стороны? Кто знает.
За этим неуверенным вопросом последовало дыхание Катсуки в ушко испуганного Мидории. Из уст Деку вырвался тихий стон, а вот у Катсуки появилась довольная ухмылка.
— Знаешь что, Деку? — Катсуки в упор подошёл к Мидории, который смущённо уже двигался вперёд к двери. — Я хочу тебя, — договорив фразу, которой малыш Деку никак не ожидал услышать, Бакуго облизнул того за ушком, а затем укусил. На кончике уха красовались красные следы от зубов.
Прежде всего Бакуго повернул к себе Мидорию, который испуганно смотрел на своего одноклассника. Что он хочет сделать с ним? Почему именно с ним происходит это? Он не знал как ответить на этот вопрос.
— Стой К-к-кач-чан, погоди, — будто умоляя, просил Деку, когда беловолосый уже добрался до шеи.
Он остановился и вопросительно посмотрел на зеленоволосого. А он ведь даже и не знал, что сказать, если тот спросит, что он хочет сделать… в голову лезли пошлые мысли, но нужно было их отгонять и сосредоточиться на том, что нужно сказать озверевшему однокласснику, который дал ему шанс хоть что-то произнести.
— Ну… может завтра, а не сегодня? — что же он такое сейчас ляпнул? Что за бред только что сказал? Выбор у него был не велик. Катсуки бы долго ждать не стал. Распинаться бы ему тоже не дал, а умолять о помиловании только бы подлило масло в огонь.
— Ну уж нет, — беловолосый посмотрел на него исподлобья. Глаза заливались кровью, они будто бы хотели разорвать несчастного Деку, но их хозяин им не разрешал. Вдруг на лице у парня появилась ухмылка. — Давай не завтра, а сейчас? — как бы то ни звучало, это был риторический вопрос.
Катсуки не выдержал и сорвал с зеленоглазого рубашку, так, что пуговицы полетели в разные стороны. Деку был поражён, он просто не мог сопротивляться, он был в ужасе, не зная что делать, он просто не мог думать в этот момент. Ему просто пришлось смириться. Смириться с поражением, ведь он уже в лапах хищника.
После этого красноглазый вцепился в губы испуганного Деку, да так их покусал, что маленькими струйками сочилась кровь. Оба этому внимание не предали. Запуская язык в рот Изуку, тот сначала сопротивлялся, но затем начал входить во вкус. Их языки просто играли друг с другом, но Мидория даже не заметил, как его ширинку медленно расстёгивают, а когда заметил, начал немного паниковать, что очень бесило оппонента. Красноглазый резко прижал Деку ещё сильнее и, быстро расстегнув ширинку, снял с него штаны. Проникнув в трусы, он отпрянул от его губ и принялся покусывать шею.
Зеленоволосый стонал, прикрыв рот рукой. Он уже не мог думать. В глазах помутнело, в горле пересохло, а в голове пляшут чёртики. Катсуки искусал всю шею в кровь, но Мидория не придавал этому значение. Почему же он ничего не делает, чтобы выбраться из лап этого чудовища? Может, ему приятно?
Катсуки слушал бы стоны бедного Мидории постоянно, и чтобы не заглушать их приятным поцелуем, он проводил своим горячим язычком с шеи до пояса.
Стоны были всё громче и громче, и Катсуки становилось от этого всё приятнее и приятнее. Будто это доказывало, что он властен. Наконец, он решился на то, что хотел сделать уже давно, но гордость не позволяла. Но какая нахрен гордость, когда у тебя есть то, чего ты так долго добивался? Когда ты наконец открыл чувства к нему, если можно было назвать это чувствами.
Стянув с Мидории трусы, беловолосый нежно поцеловал его в губы. Повернув его спиной к стене и вытащив своё «оружие», он резко вошёл в него. За этим последовал протяжный и громкий стон зеленоглазого. Катсуки так быстро возвращаться не собирался, он начал наращивать темп. Изуку извращённо стонал, царапая дверь класса и уже был на пределе. Да и красноглазый уже выдохся. Наконец, сделав последний толчок, они оба кончили. Без сил они упали на холодный пол. Взяв бедного Мидорию за подбородок, Катсуки начал снова проникать в рот, но уже не с таким рвением.