***
Холодные капли воды бьют по крышам и земле, смешиваясь с дорожной пылью. На улицах никого. Все двери и окна заперты от нежеланных гостей, будь то дождевые капли, люди или демоны. Особенно… Полукровки. Юноша в красной порванной одежде шел по пустынным улицам. Острый слух улавливал презрительные шепотки сквозь стук воды. Нос чуял слабый человеческий запах, что все быстрее таял в дождевой стене. Серебряные волосы стали серой свисающей паклей. Челка липла ко лбу и глазам, скрывая безжизненный взгляд. Сквозь алую, как огонь, ткань виднелось расползающееся все больше багровое пятно. По кисти, выглядывающей из широкого рукава, тянулась темно-красная струйка крови, черными каплями срываясь вниз, мешаясь с грязью. Неровной походкой израненное тело шло вперед, шаркая босыми ногами по лужам. В одном доме загорелся свет. Окно распахнулось. Детское лицо выглянуло на улицу и тут же скрылось. Чей-то быстрый топот привлек внимание. Юноша замер, косо смотря в сторону дома. Ребенок вернулся, за ним выросла большая тень. Женщина, подошедшая к сыну, выглянула наружу. Заметив раненного, что-то закричала и кинула подсвечник, попадая в висок. Новая струйка крови полилась по измазанному в грязи лицу. — Уходи! Проклятое дитя! Как таких только земля носит! — окно с хлопком закрылось. Женский голос гнал любопытного сына, говоря что-то о полукровках. Секунда. И он идет дальше, даже не пытаясь утереть с щеки и подбородка кровь. Тело ноет, тупая боль прошивает насквозь с каждым новым шагом. Ноги постепенно немеют. Позади следы кривых шагов с небольшими лужицами. Голоса стихают под набирающим силу дождем. В ушах звенит, в глазах плывет. Город заканчивается. Впереди стена леса. Ветки ведут по лицу и шее, цепляясь за порванную ткань. Рука безвольно висит вдоль тела, другая держится за порванный когтями бок. Тропа размытая, незаметная, почти заросшая травой, выводит спустя вечность на холмистую поляну. Деревья кольцом стоят у подножья, тянутся своими верхушками, пытаясь стать выше, ближе к серому, затянутому тучами, небу. Посреди стоит маленький деревянный домик. Света и дыма нет, человеческого запаха тоже. Наплевав на осторожность, грузно опустился на крыльцо дома, прячась от надоедливой воды под небольшим выступом крыши. Свинцовые веки стали опускаться. Сознание затапливал шум дождя. На периферии отметилась приближающаяся тень, потом — глубокий сон.***
Глаза противно щипало. Тело отказывалось двигаться. В горле пересохло и першило. Треск. Чувствительность возвращалась. Нос улавливал слабый запах горящих веток, каких-то трав и еще чего-то. Все тело окутывало тепло, тянущее в сон, но незнакомое место и запахи заставили двинуться. Руки с трудом сжались в кулаки, глаза заслезились от света и пришлось проморгаться, привыкая к освещению. Над головой деревянный потолок, по которому громко барабанили дождевые капли. На стенах плясали тени, большие и маленькие, слабо колыхаясь от сполохов огня. Ёси* слегка покачивались от ветра снаружи. Пучки засушенных трав висели, обвязанные тонкими нитками, несколько полочек с глиняной посудой, наполненной чем-то. Проем в стене напротив, с отодвинутыми сударэ, вел во вторую комнату без света. Оттуда послышался шорох и из темноты вышла черноволосая девушка в бирюзово-белых одеждах. — О. Ты уже проснулся, как хорошо. Значит, раны не такие серьезные, как казалось. — Т… — кашель стал драть горло. Девушка набрала воды и присела рядом, сначала помогая сесть и потом подавая чашку. Покрывало сползло, открывая вид на перебинтованные руки и бок. Сопротивляться было глупо, не то положение и форма, чтобы самовольничать и отказываться от помощи. «С чего бы ей помогать полукровке? — с плеча на грудь скользнула грязная прядь потемневших волос. Синие глаза метнулись к вполне человеческим рукам. — Ясно. Новолуние». — Меня зовут Кагоме. И я живу здесь, как ты уже, наверное, понял. — хмурый взгляд был встречен дружелюбной улыбкой. — Ума не приложу, как в такую погоду можно было добрести сюда, но я сильно испугалась, когда вернулась. Ты столько крови потерял и дыхание было слабое… — Много болтаешь, девка. И без тебя бы справился. — раздраженно мотнув головой, он смотрел на возмущенную девушку. — Ну знаешь ли, не каждый день к моему дому приходят полумертвые тела и валяются без сознания на крыльце. А за помощь мог бы и поблагодарить, никакой человек не переживет такой кровопотери, не говоря уже об этих ужасных ранах. — Пхе. — посидев с минуту в тишине, Хигураши встала и начала ходить по дому. — Хоть имя скажи. — Тебе какое дело? — Никакое. — Ну и че спрашиваешь тогда? — А ты за словом в карман не полезешь, если грубить надо, да? — карие глаза недовольно сощурились. Кагоме поспешила снять котел с огня, пока разогретый суп не выплескался на пол. Вкусно пахнущая жидкость с овощами и кусочками мяса оказалась в миске, маня исходящим от супа паром. Вязкая слюна скопилась во рту и пришлось проглотить, что не осталось незамеченным. — Хочешь есть? — желудок, не получавший нормальной пищи несколько дней, отозвался на вопрос девушки, заставляя юношу покраснеть и отвести взгляд. — Нет. — Но твой желудок только что… — Сказал нет, значит, нет. Не лезь ко мне! — новое урчание и краснота перешла на кончики ушей и шею. Хигураши прищурилась и улыбнулась. — Как знаешь. Ну что ж, приятного аппетита! Синие глаза внимательно следили за тем, как кусочки овощей исчезали из виду, стоило губам девушки сомкнуться на кончике палочек, вызывая нервные и голодные сглатывания слюны. Поглощенный наблюдением за трапезой, он не заметил, как Кагоме все съела и с пустой миской в руках смотрела в ответ. — Ты же хочешь есть. — А! Ни капли! — вспыхнув красным юноша отвел глаза, но спустя секунду косой взгляд был снова прикован к пустой миске. — Если скажешь свое имя, я поделюсь супом. — Еще чего! — Как хочешь. — Хигураши хитро посмотрела и пожала плечами, выходя на улицу. Около еси стояло ведерко, выдвинутое так, чтобы дождевая вода наполняла его. Ополоснув миску в уже скопившейся воде, она вернулась, застав своего гостя тянувшего руку к котлу. Тот, заметив ее, тут же дернулся и зашипел от боли. — Давай-ка сменим повязки. Заодно раны промою еще раз. — тазик с теплой водой непримиримо опустился рядом, не допуская каких-либо комментариев со стороны юноши. Следующий час девушка аккуратно промывала открывшиеся раны, потом ушла в соседнюю комнату, вернувшись с какой-то смесью. — Это что за дрянь еще? — Не дрянь, а мазь лечебная. С ней раны быстрее затянутся. Я сама часто ее использую. — С какого перепугу мне тебе верить? — С такого, что иначе на том свете уже был. — фыркнув, он повернулся. Пальцы легко наносили на покрасневшую кожу прохладную субстанцию, принося легкий дискомфорт и успокаивая ноющие раны. Закончив, лекарство было отодвинуто в сторону, Хигураши взяла бинты. Довериться кому-то, тем более так быстро, слишком странно и непривычно, но приятно осознавать, что сейчас о тебе заботятся. — Инуяша. — еле различимый шепот вспугнул тишину. Девушка за спиной замерла, поднялась с колен и отошла. Сердце в груди юноши беспокойной птицей стало трепыхаться, но повернуться он не осмелился, не желая видеть возможной догадки в глазах девчонки. «А вдруг она поняла, что я полукровка?» Рука, вытянувшаяся из-за плеча, протягивала миску со все еще теплым супом и палочками. Моргнув несколько раз, Инуяша посмотрел на улыбающуюся Кагоме. — Держи. Я же обещала поделиться супом, если имя скажешь. А обещания нужно сдерживать. — отдав миску, она отошла на пару шагов. — Правда? — Что? Что обещания держать нужно? — Хигураши ободряюще улыбнулась в миг оробевшему гостю и занялась уборкой, ходя по комнатам. Суп оказался очень вкусным и сытным. Щеки не прекращали пылать, боль в теле постепенно отступала. Опустевшая миска была быстро помыта и убрана к остальной посуде. Кагоме встала в проеме между комнатами и обернулась. — Спокойной ночи, Инуяша. Слова резанули и хорошего настроения как не бывало. «Но ведь утром она увидит меня настоящего… И все станет как прежде». — Ага. Инуяша лег спиной к девушке. Та удивленно посмотрела на него и скрылась за занавеской. В соседней комнате послышался шорох и вскоре все стихло. Девчонка легла спать, но юношу сон сморил лишь за пару часов до рассвета.***
Когда полудемон очнулся, тело уже окрепло и раны почти полностью зажили, напоминая о себе слабой усталостью. Прислушавшись Инуяша не услышал ничего: ни шороха одежды, ни треска веток, ни даже капель дождя. Запахи стали бить в нос, один из них был человеческим, немного необычным, но точно принадлежал куда-то ушедшей девушке. «Наверняка к деревенским побежала рассказывать, что в дом пробрался выродок. — неутешительные мысли лезли в голову. Резко поднявшись, Инуяша прошел к выходу. — Ну и хрен с ним, — горечь сдавила горло, — лучше уйти, пока не вернулась, проблем меньше, что ей, что мне». Рука, с отросшими когтями, отдернула ёси и полудемон сделал шаг вперед, столкнувшись с кем-то. — Ой. — Хигураши отшатнулась и потерла лоб, закрыв глаза от внезапно возникшего препятствия. Нечеловеческие зрачки сузились в тонкую полоску. Не зная, что делать, Инуяша замер, следя за реакцией девушки. Кагоме помотала головой, взметнув черные волосы, и открыла глаза, увидев перед собой красное хаори. — Инуяша, у тебя же серьезные раны! Куда ты… А-а! — карие глаза поднимались все выше, пока не столкнулись с янтарным взглядом. — Ты кто? — Отупела за ночь, что ли? — нервы были на пределе. Хотелось сбежать, пока удивленное лицо девчонки не исказилось отвращением от осознания, кто он и откуда. Оглядев юношу более внимательно Хигураши одновременно с полудемоном шагнула в сторону, преграждая тому дорогу. — Инуяша! Так, правда, ты! Собачьи уши дернулись и быстро скрылись в волосах. — Ну и грязный же ты! Срочно мыться надо, а то и мама родная не узнает. — вздохнув, она попыталась обойти его, но теперь дорогу загородили ей. — Ты че, реально такая глупая?! Или слепая?! Не видишь, кто я?! — Что ты обзываешься сразу? — подумав с минуту, она посмотрела в напуганные и недоумевающие глаза напротив. — И вовсе я не слепая. То, что ты полудемон, мне еще со вчерашнего дня известно. — Хигураши помахала ладонью перед лицом и попыталась войти. — Что? — Ну, я почувствовала отголоски демонической силы, даже в твоем человеческом обличье, — она пожала плечами и дернула его в сторону, — а ну, дай пройти, встал тут. — перехватив корзину с набранными травами поудобнее Хигураши вошла в дом, следом за ней прошел полудемон. — Да и к тому же я видела твое превращение. Ты еще неизменившийся был, когда я в дом тебя затащила. Ух и намаялась же. Не думала, что это настолько тяжело будет. — Но… А… Ты… Почему?.. — Почему помогла? — сдув челку с глаз, она со всей серьезностью посмотрела на замершего в проеме Инуяшу. — А разве я могла поступить иначе? Ты был ранен и нуждался в помощи, не отнекивайся. Не трудно догадаться, что все силы покидают тебя в преддверии превращений. — Но разве я… — «не противен тебе» было проглочено под непонимающим взглядом девушки. — М? Я не знаю, о чем ты сейчас думаешь, но в любом случае коль собрался куда, покажи сначала свои раны. Иначе никуда не пущу. — Никуда? — Никуда. От рваных ран остались едва заметные царапины. Внимательно осмотрев каждую, Хигураши все же успокоилась. — Ну ладно. Все в порядке. И куда ты теперь? — А? — погрузившись в свои мысли, голос девушки не сразу был услышан. — Куда? — Мы же столкнулись на входе. Ты явно собирался уходить или я не права? — А… Ну… — оглядев себя, вспомнилось замечание. — Помыться?.. — Хорошо бы. А то все волосы сосульками висят. — улыбка Кагоме успокоила. — Точно, мне к реке нужно. Пойдем вместе? Я пока свои дела закончу, а ты помоешься, потом и позавтракать можно будет. — О, ага. — Тогда подожди пару минут, я травы разложу быстро и пойдем. Выйдя наружу, в глаза ударил солнечный свет. Пожалуй, впервые за долгое время когда Инуяша по-настоящему заметил его. Раньше, казалось, был только непрекращающийся дождь, но теперь в памяти всплывали золотые теплые лучи и сухая земля. Ветер мягко ерошил длинные волосы, янтарные глаза смотрели в небо. За спиной послышался шорох и мягкий голос. — Ну, что, пойдем?