На вторых ролях

Многие в ЩИТе ставили на то, что Хилл — лесбиянка. Когда она переходит в «Старк Индастриз», мнение людей, работающих с ней рядом, не сильно-то меняется. Она для них всё та же загадка, которая, по большему счёту, ответа и не требует. Мария Хилл — отличный работник, не терпящий разговоров о своей личной жизни, вот и всё. Большего знать никому и не нужно. Клинт, временами звонящий ей, смеётся. «Ты слишком любишь работать, Хилл, — говорит он ей примерно раз в месяц. — Расслабься. Сходи в бар. Подцепи себе парня. Или горячую девчонку в чулках». Мария в ответ всегда посылает его. Но все эти разговоры, чёртовы намёки давят на черепную коробку слишком сильно, чтобы она могла их контролировать. Поэтому, когда на вечеринке Мстителей она встречает Сокола, женщина позволяет ему перейти зону собственного комфорта. Сэм не хуже неё знает, каково работать в организации, где ты рискуешь своей жизнью постоянно, где каждый день может стать последним. Он понимает это и не требует от Марии ничего. Уилсон просто берёт номер телефона. А наутро звонит. — У нас всех большие проблемы, так что я не знаю, когда мы сможем встретиться, — не здороваясь, выпаливает ему Хилл. — Ничего. — Она чувствует его улыбку даже через телефон. — Если понадоблюсь, у тебя есть мой номер. — Конечно. Они даже не прощаются. После всей этой заварушки в Заковии Хилл звонит ему сама. Они договариваются встретиться в баре. Мария долго крутится перед зеркалом, выбирая в чём ей пойти. Нужно что-то сдержанное, но сексуальное. Привычная одежда тут не подойдёт. Хилл приходит в бар в джинсах и футболке, наплевав на всё. Уилсон видел её и в худшем виде, так что переживёт. Когда она заходит, Сэм уже сидит у стойки, потягивая виски, рядом стоит второй стакан. Мария, опять не здороваясь, садится на стул и тут же отпивает алкоголь. — Хорошо выглядишь, — говорит ей Уилсон и улыбается. Она закатывает глаза и отвечает: — Неужели? — Да, у тебя красивые волосы, — шепчет ей мужчина, заправляя прядку за ухо. Распущенные волосы — то немногое, что Хилл позволила себе в отношении Уилсона. Они проводят в баре около двух часов, в течение которых методично напиваются. Флирт Сэма — это нечто, думает Мария. Ещё ни один мужчина не заставлял её смеяться и радоваться комплиментам одновременно. Потуги придурков из эры студенчества — не в счёт. Хилл уже думает о том, чтобы затащить мужчину в туалет и хорошенько ему там отсосать, когда тот предлагает поехать, наконец, к нему. Мария предсказуемо соглашается. Они садятся в такси, где замирают в ожидании дальнейшей ночи. Хилл к мужчине даже головы не поворачивает и так сосредоточенно смотрит в окно, что пропускает момент, когда пальцы Сэма находят её руку и крепко сжимают, даря ощущение надёжности. Губы у Сокола мягкие, грудь широкая и гладкая, её так приятно целовать, спускаясь ниже, к узким бёдрам. Хилл всё-таки отсасывает ему, а потом садится верхом, почти тут же оказываясь снизу. Он не из тех парней, кем нужно управлять, он всё сделает сам. Медленно. Это действительно самый медленный секс в её жизни, но в то же время самый чувственный. Из-за Сэма ли это или из-за долгого воздержания, Мария не знает. Просто идёт на второй заход с этим невероятным во всех смыслах мужчиной. Это всё же из-за Уилсона, признаёт она, когда выходит на кухню в одной из широких футболок. Его футболок. Сэм стоит и готовит завтрак, как она понимает, на двоих. — Это даже сексуальнее, чем то красное платье, — улыбается он, поворачиваясь к ней лицом. — Вот как? Я подозревала, что ты извращенец, но прямое подтверждение… — Мария не договаривает. Мужчина просто быстро подходит к ней и, подхватывая, усаживает на стол. Хорошо, секс на кухне, это не то, что она ожидала получить, проснувшись. Но…вполне неплохо, а если прямо сейчас он сделает так ещё раз, то это будет и вовсе замечательно. После этого вечера, ночи, утра и дня, проведённого за просмотром бейсбольного матча, они ещё несколько раз встречаются. Несколько раз в месяц, на самом-то деле. Хорошо, пару раз в неделю, не больше. Это время Мария готова записать как «золотую эпоху» её довольно хреновой личной жизни, когда случается то, что случается. Договор. Сокол не согласен со Старком, Мария видит это и принимает. Но проблема в том, что она как раз-таки согласна. Они не говорят об этом, Хилл предпочитает бежать от проблемы, а Сэм просто принимает её позицию. В любом случае, они становятся по разную сторону баррикад. Это давит на плечи непосильно, это разрывает её на части. Это заставляет бежать не только от проблемы, но и от Сэма тоже. Она узнаёт, что Уилсон в бегах слишком поздно. Что он в тюрьме — почти сразу. Когда она узнаёт, что команда Кэпа сбежала, то выдыхает с облегчением. Он в безопасности. Именно так она думает, пока не слышит про Таноса. Хрень, происходящая в её жизни, — это самое стабильное дерьмо во вселенной. Определённо. Мария приходит к нему домой. На ней футболка, которую она «забыла» отдать и шорты, всё это вкупе со страхом в глазах и распущенными волосами. Сэм притягивает её к себе, заставляя переступить через порог. Он обнимает женщину, и единственное, о чём может думать Мария, это то, что нельзя вот так открываться перед людьми. Нельзя плакать, сжимая чужую футболку. Нельзя проявлять столько эмоций к тому, кого решительно оставила в прошлом. Но прошлым здесь и не пахнет. Уилсон нежен с ней, он сцеловывает слёзы с щёк, но избегает губ. Как будто это запретная территория. Тогда Мария тянется за настоящим поцелуем сама, но Сэм уходит от него. Ну конечно, не думала же ты, что он сидит и ждёт тебя тут, такой одинокий и несчастный. Ты просто дура, Мария. — Что бы ты сейчас не напридумывала себе, я просто не хочу торопиться, — говорит ей на ухо Сэм. — А у нас есть время? — Ты права, — тяжело вздыхает мужчина и целует её прямо в приоткрытые губы. — Не будем его терять? — Не будем, — мотает головой Хилл. Сэм запускает руки в её волосы и утягивает в долгий, крышесносный поцелуй. Мария смотрит на спящего мужчину и мягко ведёт пальцами вдоль его лица, запоминая, словно слепая, черты. Любит она или нет? Вряд ли кто-то из них может ответить на этот вопрос. Хилл просто знает, что если с ним что-нибудь случится, она умрёт следом. Ляжет под первой пулей в глупом самопожертвовании. Уйдёт навсегда, чтобы только ещё раз побыть самой желанной женщиной под взглядом тёмных ласковых глаз.