Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

И тут я услышал, как внизу позвонили в дверь. Ээээ… Очень надеюсь, что это Дадли вернулся… Я торопливо выскочил из комнаты и, стараясь ступать бесшумно, занял позицию на верху лестницы, ведущей на второй этаж. Увы, видно оттуда ничего не было, зато слышно — практически всё, даже сказанное шёпотом. Прозвучали шаги Петуньи, затем дверь открылась… — Добрый день, — раздался густой баритон. — Констебль Дженкинс. Вы — миссис Дурсль? Петунья Дурсль? — Да, констебль, — отозвалась Петунья. — Что-то случилось? Что-то с Дадли? Ох… — Успокойтесь, миссис Дурсль, — в голосе зазвучали умиротворяющие нотки. — Думаю, что с вашим сыном всё в полном порядке, я пришёл не по этому поводу. — Вернон? — ахнула Петунья. — Нет-нет, миссис Дурсль, и не по поводу вашего мужа. Блиннн… а казачок-то засланный… Ставлю галеон против сикля, что это Грюм под обороткой. Вряд ли Дамблдор, не царское это дело… И что — это деталь плана? Эх, жаль, что с Сири я не успел связаться, да и Томми не хватает с его советами. С другой стороны — не всё же на других полагаться, надо и самому выпутываться. — Что тогда, констебль? — в голосе Петуньи прозвучали истеричные нотки. — Мы законопослушные налогоплательщики и, слава Богу, совершенно нормальные люди! Браво, тётушка! Снимаю шляпу! — Да-да, миссис Дурсль, — слегка растерялся некто под Оборотным от такого напора, — у полиции нет к вам претензий. Мне нужно поговорить с вашим племянником, Гарри Поттером. Он дома? — Дома! Что натворил этот негодный мальчишка? — голос Петуньи приобрёл страстную библейскую трагичность, такую, словно помянутый Гарри Поттер, то есть я, имел во всём Литтл-Уингинге славу маньяка, насильника, каннибала и пассивного серийного некрофила в придачу. — Нет-нет, — поспешно ответил некто, — Гарри Поттер ничего не натворил. Просто… просто он мог случайно оказаться свидетелем преступления, и сам не понять этого. Мне просто нужно с ним поговорить, его показания могут быть важны для дальнейшего расследования. — Хорошо, — голосом Петуньи можно было замораживать воду. — Проходите в гостиную, констебль. Я сейчас позову Гарри. Я услышал приближающиеся шаги Петуньи и, метнувшись в комнату, торопливо уселся за стол и раскрыл первую попавшуюся книгу, сделав вид, что погружён в чтение. — Гарри, — вошла в комнату Петунья, — пришёл полицейский и хочет поговорить с тобой. Ты точно ничего не натворил? — Обижаете, тётя, — хмыкнул я. — И, прошу вас, держитесь подальше от этого полицейского. — Так он из?.. — начала Петунья, но я прервал её, прижав к губам палец, а затем выразительно кивнул. А затем встал со стула и вышел из комнаты, словно продолжая начатый разговор: — …конечно, я поговорю с констеблем, тётя. Нет, я ничего такого не делал и не видел. Затем я медленно спустился по лестнице и прошёл в гостиную. «Констебль» дожидался меня, сидя в кресле и вертя в руках какую-то фарфоровую безделушку, из тех, что Петунья обожала и собирала. Надо будет потом её проверить… Не Петунью, в смысле, а безделушку. Мало ли что на неё визитёр смог втихаря наложить, а мне потом с последствиями проклятий разбирайся. И да, «констебль» - совершенно точно маг под Оборотным. Грюм? Завидев меня, лже-полицейский отставил безделушку в сторону и задумчиво посмотрел на меня: — Гарри Поттер? — Да, сэр. Здравствуйте, сэр. — Констебль Джонсон. Вообще-то в первый раз был Дженкинс… Прокол… Грубо работаете, товарищи авроры… Хотя нет, если это Грюм — он сейчас не аврор, а частное лицо, действующее по поручению своего сообщника. Или это всё-таки не Грюм, роль констебля поручили Кингсли? Если это так — то ничему мужика жизнь не учит. Или он считает, что Бог троицу любит? — Я что-то нарушил, констебль? — я сыграл начинающуюся панику запуганного ребёнка. — Это не так! Я ни в чём не виноват! — А вот об этом мы сейчас и поговорим, — хищно облизнулся констебль. Похоже, мой страх его заводил. Ой-ой, неужели всё-таки потенциальный женишок? И это Грюм? Нет, всё-таки Волдеморт был просто образцом милосердия — одна Авада, и ни злых родственников тебе, ни побоев и голода, ни женишка, который, похоже, скрытый садист. Что-то мне при одном упоминании Великого Светоча уже хочется ядом плеваться. Точно, как только окажусь в Хогвартсе, сразу василиска разбужу, Томми мне в помощь… И украшу сад Поттер-мэнора парочкой креативных статуй. Я растерянно стал опускаться на краешек стула, и тут «констебль» рявкнул: — Постоянная бдительность! Я тут же вскочил, замер, как суслик, столбиком, и перепугано уставился на него. Такой несчастный, перепуганный и зашуганный по самое «не могу» сиротка, привыкший подчиняться приказам. Лёгкая добыча… Ну-ну, блажен, кто верует, тепло ему на свете. «Констебль» коротко хохотнул, но сказал уже более спокойным и даже дружелюбным голосом: — Не бойся, Гарри. Меня прислал профессор Дамблдор. Я прижал руку ко рту и покосился на дверь в кухню, за которой маячила Петунья, заправлявшая салат. — Не бойся, — подмигнул мне «констебль», — ничего она не услышит. И, достав палочку, наложил на гостиную Заглушающие чары. — Правда? — изображая восхищение, спросил я. — Правда, — самодовольно улыбнулся «констебль». — Но давай поговорим о деле, Гарри. У меня не так много времени. — Конечно, сэр, — скромно опустил глазки я. — Гарри, — заявил мужчина, — ты ведь знаешь, что живёшь здесь не просто так… — Да, — кивнул я, — дядя и тётя были так добры, что взяли меня к себе из милости… И испуганно посмотрел на визитёра глазами несчастного забитого ребёнка. Тот, похоже, всё это принял за чистую монету, вот и славненько. — Я не об этом, — проникновенно произнёс «констебль», хотя, чего там… Грюм это, кто кроме него всегда вспоминает «постоянную бдительность»? Грюм откашлялся и начал вещать, спев мне Ту Самую, шитую белыми нитками, Байку О Кровной Защите. Я внимал. — …теперь ты знаешь, почему должен жить именно здесь, — закончил аврор. — Никто из врагов тебя найти не сможет. Но есть один нюанс. — Что? — спросил я, состроив глупое лицо. — Что есть? — Одна вещь, которую тебе следует знать, — заметил Грюм. — Ты не видел здесь маленькое такое существо с большими ушами, немного похожее на человека? — Нет, сэр! — в моём голосе никто не прочёл бы ничего, кроме безграничного удивления. — Эти существа служат плохим людям, — вдохновенно заливал Грюм, — одно из них может проникнуть сюда, под Защиту твоей матери и причинить тебе вред. — Неужели? — я старательно изображал испуг. — Какой кошмар! — Да, — рыкнул Грюм. — Но Дамблдор позаботится о тебе, малыш! Сразу же, как это существо появится, ты должен призвать меня, а уж я с ним разберусь. Это существо перенесёт нас с тобой в одно место, которое поможет усилить твою Кровную защиту, но войти туда сможешь только ты, а я — по твоему разрешению. Мы позаботимся о тебе, Гарри! — пафосно закончил он. Я восторженно взирал на вдохновившегося Грюма и мысленно перечислял те пытки инквизиции, которые бы с удовольствием к нему применил. Перенестись со мной в Поттер-мэнор? А ху-ху не хо-хо? Позаботятся они… Неужели Добрый Дедушка и впрямь решил привязать меня к Грюму обрядом магической помолвки, а заодно и Поттер-мэнор к рукам прибрать? Вот уж нет, не дождётесь, чужого нам не надо, но и своего не отдадим. Надо срочно сплавить этого товарища и связаться с Сири. А потом позвать домовика — чёрт с ними, с обязанностями, но раз нечто, находящееся внутри Поттер-мэнора, так нужно Дамби, то грех не испортить ему всю малину. — Спасибо, сэр! — восторженно захлопал я глазами. — Но как я смогу вас позвать? Я ещё не умею… — Не беспокойся, Дамблдор всё продумал, — ответил Грюм и протянул мне оправленный в серебро клык какого-то животного на тонкой цепочке. — Возьми это и носи с собой, а как только это вредное существо появится, нажми пальцем на острую часть — так, чтобы кровь выступила. Я тотчас появлюсь и спасу тебя. Ты понял, Гарри? — Да, сэр, — ответил я и механически перечислил последовательность действий. Ага, кровью активировать… Щаззз… Я не идиот, клык отдам Сири — пусть обследует. И не буду всякую каку на шею вешать — себе дороже может обернуться… — Вот и молодец, — улыбнулся Грюм. — Ну что ж, мне пора. Не забудь о моём поручении, это в твоих же интересах. И он взмахнул палочкой, снимая Заглушающие чары, и отправился на выход, по пути заглянув на кухню и попрощавшись с Петуньей. А когда хлопнула входная дверь, я с облегчением перевёл дух. Уфф… Хорошо хоть без Обливиэйтов обошлось. Статуэтку я тоже потом проверил, кстати. Всё оказалось в порядке, но… постоянная бдительность! — Гарри, с тобой всё нормально? — заглянула в гостиную Петунья. — Всё в порядке, тётя, — отозвался я и спрятал данный мне Грюмом клык в пояс. В тот карманчик, который предназначался для опасных артефактов. После этого я хотел сразу же отправиться в свою комнату и связаться с Сири, но тут вернулся Дадли, и тётя Петунья не отпустила нас, пока не покормила обоих. — Зачем полицейский приходил? — поинтересовался Дадли. — Я видел, как он уходил, и зачем-то зашёл к мисс Фигг. Он тоже из этих? — Ага, — кивнул я, — будь осторожен, Дадли. Мало ли что… — Я не разговариваю с незнакомцами, — усмехнулся Дадли. Я кивнул и подумал, что вся беда в том, что даже знакомый может оказаться тем же Грюмом под Оборотным. О чём я тут же предупредил Петунью и Дадли. — Вот, значит, как, — рассеянно протянула Петунья. — Ну да, насчёт фальшивого Северуса этот твой Дамблдор так и говорил. Стара я, мальчики, для этих шпионских игр… — Вы прекрасно справляетесь, тётя, — ответил я. — Но я понимаю, и если вы решите уехать… Нет, не переехать, а именно уехать. В США, в Австралию, ещё куда-нибудь подальше от Англии… Я готов вам помочь. — Мы же не бросим Гарри, мама? — возмутился кузен. — Это будет нечестно! Петунья медленно покачала головой: — Я и так слишком задолжала своей сестре и тебе, Гарри… А вдруг тебе просто некуда будет идти в… в вашем мире? Мы — твои родственники, а родственники должны поддерживать друг друга. Думаешь, мне нравится, что Вернон навещает Мардж? Скажу честно, отношения с ней у нас не задались с самого начала. Но она — сестра моего мужа и я не могу требовать, чтобы он отказался от неё ради… ради моего душевного комфорта. Прости, Гарри, но когда тебя оставили у наших дверей и стало понятно, что ты остаёшься на нашем попечении, Вернон не возразил ни словом. И сначала очень хорошо к тебе относился… А потом нас посетил Дамблдор… и всё стало меняться. Ах, Гарри… Женщина опустила голову, по щеке её покатилась слеза. — Вам… — вздохнул я, — Вам не за что винить себя, тётя. У Вас не было шансов против Дамблдора. — Я понимаю, — вздохнула Петунья, — умом понимаю. Но мне часто снятся сны о том, как ты рос, Гарри. Я смотрю на себя со стороны… на Вернона… на Дадли… и мне становится настолько стыдно… Я просыпаюсь с чувством стыда. Порой мне кажется, что тогда… тогда ты умер и я не успела попросить у тебя прощения. Это ужасное чувство, Гарри, у меня, кроме родителей и Вернона с Дадли было всего два близких родственника — Лили и ты. Как я могла забыть об этом? — Всё хорошо, тётя, — сказал я. А что я ещё мог сказать? Надеюсь, что, в конце концов, Петунья справится с чувством вины… и за это мне Добрый Дедушка тоже будет должен. С облегчением закончив этот тягостный для меня разговор, я поднялся наверх и вызвал Сири по сквозному зеркалу. Всё случившееся я попытался описать максимально кратко и чётко, но даже такого пересказа хватило, чтобы на лице Сириуса отразилась целая гамма эмоций. А под конец рассказа он не выдержал: — Ох, крестник, чуяла моя печёнка, что не стоит тебя назад отпускать. Всего-то несколько дней — а у тебя Тёмные Лорды воскресают и домовики Поттеров находятся. Как, говоришь, его зовут? Лигур? Был у Поттеров такой домовик, точно помню. Только вот... он ли это? Гарри, ты же понимаешь, что тебе нужно быть осторожным, хотя крут ты конечно, крестник, ой крут... Уже и предположить боюсь, что будет дальше… А я-то думаю, почему Люц неожиданно связался с Севом и сказал, что его Метка потемнела. — Томми — не Тёмный Лорд, — возразил я. — С ним не будет проблем, он давно дал мне Непреложный обет. И с Меткой Люца, я думаю, сможем решить вопрос — палочка-то у меня. А вот что делать с Лигуром и Поттер-мэнором? — М-даа, — вздохнул Сириус. — Ситуация критическая. Будь ты постарше… Будь тебе хоть лет четырнадцать… я бы обеими руками был только «за». Статус Лорда и Главы Рода для тебя — дополнительная защита. Но тебе всего десять лет, Гарри, даже магическое ядро до конца не сформировалось. Думаешь, зря детей принимают в Хогвартс с одиннадцати? — Не, Сири, не думаю, — ответил я. — Но у нас нет времени ждать моего четырнадцатилетия. Лигур говорил, что месяц — максимальный срок. Что делать будем? — Одному тебе туда нельзя, — уверенно сказал Сириус. — Однозначно. Даже если ты и выдержишь принятие Рода — перегоришь и станешь сквибом. Так что мне нужно посоветоваться с роднёй. Но я с тобой пойду однозначно. Возможно, защита пропустит и Сева, и матушку с Регом и Сигнусом. Я — твой крёстный по магии, следовательно, защита вполне может счесть меня твоим вторым отцом, ну, а мой супруг и родня… Возможно, что защита пропустит и их. Но понадобится дать довольно много крови, будь к этому готов. — А обязанности главы Рода? — спросил я. — Ты же понимаешь, что я не смогу их выполнять… в полном объёме. И даже не из-за учёбы. Сил просто может не хватить. — С этим как раз проблем не будет, — ответил Сири. — Я временно сложу с себя полномочия Наследника Блэк, благо с Регом всё в порядке, да и матушка со всеми делами прекрасно справляется, и займусь делами твоего Рода. Меня всё-таки к этому готовили, хоть матушка и говорит, что я шалопай. Справлюсь… А там и ты потихоньку втянешься. Не горюй, Гарри, на что ещё нужна родня, если не помочь в трудную минуту? Так что ничего не бойся, Грюма ты отшил вполне профессионально, какое-то время тебя трогать не будут. А потом, когда мы поможем тебе принять Род, это станет неактуально. Главное для тебя сейчас — потянуть время… Столько, сколько возможно. А такой союзник, как Том Риддл, поможет тебе в Хогвартсе. Если вы найдёте амулет Гермия Трижды Величайшего… а я полагаю, что могущество нашего Светлейшего зиждется именно на нём… то мы сможем покончить со всем этим раз и навсегда. — С Дамблдором? — переспросил я. — С Дамблдором, — согласился Сири. — Но об этом после. А сейчас я должен переговорить с нашими. Держись, Гарри. И не забудь использовать портключ, если что… До встречи. — До встречи, — прошептал я, глядя, как тает в сквозном зеркале лицо Сириуса. Последним, что исчезло, была улыбка, прямо, как у Чеширского Кота. И тут в дверь постучали, и в комнату ворвался Дадли с удивлёнными глазами: — Гарри, там Ник звонит. Представляешь, он приглашает нас в гости завтра. Сказал, чтобы ты обязательно взял то, о чём ему говорил. Ты что, с ним помирился? И о чём ты с ним говорил? Что ему от тебя нужно? — Скажем так, Дадли, мы решили наши разногласия и Ник Мэннинг осознал, каким говнюком он был. Теперь всё будет по-другому. И ему ничего особенного от меня не нужно, я обещал ему сплести браслет. Ну не рассказывать же Дадли о палочке Тёмного Лорда, которая сейчас мирно лежит в моём старом тайнике? К счастью, версия про браслет Дадли полностью удовлетворила. — А Пирс? — спросил Дадли. — С ним ты тоже… помирился? Я покачал головой: — Нет. Но Пирсу теперь будет не до нас, поверь. Он займётся учебой, а не пакостями. — И как это у тебя получилось? — удивился Дадли. — Пирс — крыса ещё та, в чём-то он даже хуже Мэннинга… да и тот в последнее время о тебе слышать не мог. И вдруг — вы чуть ли не друзья. Странно как-то… Ты что, его заколдовал? — Нет, — ответил я. — Хочешь, поклянусь? Просто бывает, что люди вдруг осознают свои ошибки и меняются, когда оказывается, что мир вокруг совсем не такой, как они себе представляли. Вот Будда, например… — Узнаю моего кузена-зануду… — расхохотался Дадли, а потом повалил меня на кровать и начал щекотать. На миг возникшее между нами напряжение исчезло без следа, а я подумал, что чем скорее Сири подгонит амулеты, защищающие от ментального воздействия, тем лучше. Мало ли что… Остаток дня прошёл спокойно. Петунья, узнав о том, что нас пригласил в гости Ник, впечатлилась и даже хотела обрядить нас в выходные костюмы с галстуками — Мэннинги были самой богатой семьёй в городе и падать лицом в грязь ей не хотелось. Пришлось перезванивать Нику — номер его Дадли знал — и спрашивать, парадная ли нужна форма одежды. Ник-Томми рассмеялся и заверил, что нас ждёт не званый ужин, и что его мама не ходит по дому в вечерних платьях. Так что сойдут самые обычные джинсы и футболки. Голос у него был бодрый, и я понял, что вхождение в семью Мэннингов прошло нормально. Вот и славно. А то родителей Ника мне всё-таки было жаль. Немного, но жаль. Уже вечером я смог связаться с Конни и тот пересказал мне последние новости Малфой-мэнора. Мама чувствует себя хорошо, гуляет каждый день и пьёт зелья Северуса. Папа какой-то грустный, хотя старается этого и не показывать. У павлинов снова начался брачный период, и все птенцы теперь появляются на свет с золотыми хохолками. Папа продал нескольких птенцов какому-то Готтабу ибн Саибу из Мавритании и купил маме очень красивое ожерелье, а им с Драко подарил новую палатку для игр в индейцев. В гости к папе приходил лорд Паркинсон с дочерью Панси, и они о чём-то беседовали в кабинете. Панси говорит, что её дедушка хочет заключить помолвку с Драко, но она замуж за Драко не хочет, она вообще замуж не хочет, а хочет в Трансильванскую Академию Боевой магии, но папа Панси говорит, что девочка должна быть леди, а не боевиком. Глупости лорд Паркинсон говорит, правда? — Конечно, — заверил я Конни, а тот продолжал говорить дальше — как ему скучно без меня, и как ему будет трудно пережить этот год до Хогвартса. Знал бы он, как мне трудно без него…