Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

Приближалось Рождество… Я уже успел прочитать второй том Хроник Поттеров и понял, что мои предки были реально круты. Тёмные целители, химерологи, некроманты, артефакторы… И да, Род Поттеров реально имел родство и со знаменитыми Певереллами, и со Слизеринами, и даже с королевским Родом Пендрагон. Да-да, с тем самым, из которого вышел король Былого-и-Грядущего, знаменитый Артур. Как оказалось, у Артура (Арториса) Пендрагона была сестра-волшебница Артесса (что доказывает, что сам Артур был, как минимум, сквибом), вышедшая замуж за того самого Певерелла, потомки которого позже приняли фамилию Поттер*. Дама приходилась первому автору Хроник прабабушкой, на момент его детства была вполне себе жива, и он даже кое-что помнил из её рассказов. Так вот, Артесса Певерелл относилась к Великому Волшебнику Мерлину с величайшей неприязнью, частенько поминая то, что смерть Артура была связана с какими-то кознями этого мага. Артесса вышла замуж достаточно рано, в шестнадцать лет, с венценосным братом после замужества виделась редко, да и он, похоже, не горел желанием часто видеть сестру, хотя в детстве они были практически неразлучны. Но в течение редких встреч женщина отмечала, что брат её меняется не в лучшую сторону и что ей кажется, что свои деяния и подвиги он совершает не сам, а словно «по наущению». Артесса Певерелл очень плохо отнеслась к одному из деяний Артура — тому самому, когда он собрал младенцев, рождённых первого мая, на один дырявый корабль, и пустил тот в море, чтобы таким способом избавиться от того, кто разрушит королевство. По закону подлости, именно этот малыш и уцелел, а это был никто иной, как суперотрицательный персонаж многих историй об Артуре, знаменитый Мордред, согласно легендам, приходившийся Артуру сыном, да ещё и от родной сестры (на самом деле Артесса напоминала, что мать Мордреда, то есть знаменитая Моргана**, приходилась ей, а, соответственно, и самому Артуру, кузиной. Тоже нехорошо, но в те времена порой с такой степенью родства и династические браки заключались). Так вот, Артесса утверждала, что на этот нехороший поступок, то есть на убиение (фактически) младенцев, её брат решился с подачи Мерлина, который потом старательно напоминал королю, какой тёмный персонаж должен вырасти из чудом уцелевшего ребёнка. И тот ожидания оправдал… Ой, что-то эта история мне напоминает очень сильно… И ещё. Артессе Певерелл жутко не нравилась королева Гвиневра (Джиневра, блин!), она отмечала, что у жены слишком сильное влияние на мужа, даже в тех вопросах, где «мужчине не должно слушать женщину». А ещё до Артессы доходили слухи о шашнях королевы с прекрасным рыцарем Ланселотом, что ей тоже доброго отношения к невестке не добавляло. К тому же она была обижена за кузин Моргану и Моргаузу, которых вездесущая молва выставляла злобными ведьмами. В общем и целом, это можно было принять за рассуждения обиженной женщины, но что-то меня в них настораживало, хоть я и не мог понять, что. Здорово затрудняло чтение то, что написаны были Хроники, во всяком случае, первый том, отнюдь не на современном английском, а всех нюансов и оттенков выданный мне Сири артефакт-переводчик не передавал. Во всяком случае, я сделал вывод, что Великий Волшебник Мерлин отнюдь не был белым и пушистым, а был тем ещё интриганом… Но это меня не удивило. Людям свойственно романтизировать героев прошлого, один Томас Мэллори с его «Смертью Артура» чего стоит. Но тогда я решил, что эта древняя история ничего для меня прояснить не может, и читал Хроники только для общего ознакомления, чтобы не казаться невеждой, не знающим историю собственного Рода. Только на краю сознания промелькнуло, что в каноне уж очень сильно прослеживаются параллели с этой историей… наивный и легко внушаемый Артур… то есть Гарька, его мудрый воспитатель Мерлин, прятавший принца много лет, то есть наш всеобщий Добрый Дедушка… И антагонист Мордред… На эту роль, как я понял, назначили Тома Риддла. И да, свою собственную Джиневру, и у Роулинг не отличавшуюся безупречным моральным обликом, Герою тоже подсунули. Неужели всё это случайные совпадения? Но пока я эти рассуждения оставил, ибо приближался Йоль. А двадцать второго декабря мы с Дадли и Томми-Ником отлучились в Поттер-мэнор, чтобы отпраздновать Йоль. Жгли Йольские костры, украсили ритуальный зал венками из дуба и можжевельника, а на алтарь установили свечи из разноцветного воска — зелёные, красные, белые и даже золотистые, туда же, на Камень, я разложил подходящие к случаю растения — сушёные цветки ромашки и чертополоха, ветви лавра, кедра и омелы. На Йоль полагалось жечь благовония в специальных курильницах — запахи того же кедра, роз и сосны просто кружили голову. Я произнёс положенные катрены и попросил здоровья для близких и друзей и удачи в своих начинаниях. Единорог явился и на сей раз, но в разговоры не вступал, просто пофыркал мне в макушку, лизнул в щёчку маленького Джейми и одним махом слопал разложенные на камне Рода апельсины, лимоны и яблоки. Вот как вроде бы призрачная сущность, которой является Покровитель Рода, может угощаться вполне обычной едой, я до сих пор понять не мог, но факт остаётся фактом. А прежде, чем исчезнуть, Единорог на мгновение засверкал, словно ёлочная игрушка, и я почувствовал, как меня переполняет необычная лёгкость, просто-таки эйфория… У домовиков, которые тоже присутствовали при обряде, просто глаза к носу съехали, словно они приняли хорошую дозу алкоголя. Похоже, это Единорог каким-то образом поделился магией со всеми нами, так что все стали ощущать себя сильнее и здоровее. А потом мы жгли Йольское полено и угощались традиционной для Йоля едой — жареной свининой, прекрасно выпеченными ягодными и ореховыми кексами, пирогами с разными начинками, лепёшками, блинчиками с фруктовой и ягодной начинкой и чем-то вроде каши, сваренной на молоке с фруктами. А ещё мы, все трое, преподнесли Сусанне и малышу Джейми традиционные дары — я — браслетики, сделанные собственноручно, и зачарованные на охрану, нетеряемость и неразрушимость. Браслеты предупреждали об опасности, должны были играть роль Щита от большинства атакующих чар, а у малыша они ещё и маскировали заострённые ушки. То есть Джейми с этим браслетом на ручке выглядел как самый обычный младенец, без всякой экзотики. Томми, которого родители не ограничивали в тратах, преподнёс набор дорогих погремушек, которые собственноручно заговорил на здоровье и хорошее настроение, а вот Дадли… Дадли меня вообще удивил. Тренер ему посоветовал для воспитания усидчивости и улучшения координации… самое обыкновенное вязание, а для Дадли слова обожаемого тренера были сродни гласу Божьему на горе Синай. Петунья такому домашнему хобби сына была только рада, а у него оказался в этой области явный талант. Так что за неделю он связал из пёстрой шерсти пинетки для Джейми и носочки для Сусанны. Та, бедняжка, так в Азкабане намёрзлась в бытность свою дементором, что до сих пор стремится усесться поближе к камину и всегда кутается в шали, хотя в Поттер-мэноре было вполне тепло и комфортно. Причём Дадли сам свои подарки сумел заговорить на комфортность и здоровье носителя. Бытовые чары ему удавались, так что быть кузену на Хаффлпаффе, хотя, кто знает… Я пока над нашим распределением не задумывался, а ведь стоит уже. Одно только мы с Томми-Ником решили чётко — никакого Гриффиндора. Да и на Слизерине нам тоже будет не слишком комфортно — мне из-за ожиданий директора, Томми-Нику из-за своей, якобы, магглорожденности. Хотя Северус и уверял меня, что дети аристократов не настолько невменяемые, чтобы начать гнобить попавшего к ним магглокровку, это скорее сложившееся о них предубеждение… но и тут милейший и добрейший директор может насторожиться… а нам его внимание совсем ни к чему. Так что, пока либо тот же Хаффлпафф, либо Равенкло. Хотя есть ещё время подумать, Малфоёныши-то наверняка на Слизерин поступят, а оставлять моего Конни одного я не намерен. Хотя, там у нас есть надёжный союзник — Маркус Флинт, но бережёного Бог… или там Мерлин бережёт. Но я что-то опять отвлёкся, стоит вернуться к празднованию Йоля. Сусанна совершенно оправилась после родов, маленький Джейми тоже выглядел здоровым и уже вполне бодро переворачивался с боку на бок и даже пытался присесть. Когда же я спросил Сусанну, не скучно ли ей одной в мэноре, женщина жизнерадостно ответила, что она не одна, а с сыном и Младшими, и что она даже не представляет себе, как могут наскучить простые жизненные радости после многолетнего пребывания в облике дементора. К тому же, лукаво добавила Сусанна, она очень полюбила прогулки по лесу, в котором теперь живут очень необычные существа. Я, конечно, знал, что мэнор включает в себя довольно-таки большой кусок леса, однако полагал, что этот лес — самый обычный. Но Сусанна мне рассказала, что в лесу находится ещё один Источник, хоть и слабенький, и что теперь, когда мэнор вышел из спячки и у него появился хозяин, в лес стали перебираться разные существа, и что мне непременно нужно сходить в лес и дать им своё разрешение жить на территории мэнора. Она же такого разрешения дать не могла, так как Хозяин здесь — я. Я очень удивился, но посмотреть на нечто необычное не отказался. Томми-Нику и Дадли тоже было интересно, кто там у меня в лесу завёлся, так что после обильного ужина мы отправились в лес следом за Сусанной. Темнота нас не смущала, уж простейший Люмос каждый из нас мог держать сколь угодно долго, да и Сусанна сумела наколдовать довольно большой светящийся белоснежный шар, размером с баскетбольный мяч, который плыл перед ней по воздуху. Домовики быстро собрали нам корзину всякой всячины, которую я одним движением уменьшил и сунул в карман, так и пошли. Лес начинался сразу за оградой мэнора, мы прошли через заднюю калитку и пошли вперёд по узенькой тропинке. Красиво было, просто нереально — заснеженные деревья искрились в свете белого шара, созданного Сусанной, снег казался мягким, словно пух, а на чёрное небо постепенно высыпали звёзды. А Луна стала такой яркой, что не понадобились ни наши Люмосы, ни шар Сусанны. Очень быстро мы дошли до поляны правильной, почти округлой формы. Снег на ней был плотно утоптан и скрипел под ногами. Сусанна обернулась, улыбнулась нам и приложила палец к губам, удивительно похожая в своей белой пушистой шубке и такой же шапке то ли на Снегурочку, то ли на саму Снежную Королеву. Жаль, конечно, что у англичан никакой Снегурочки нету, только Санта-Клаус и его страшненькие эльфы. По мне, так милая Снежная девочка была бы в тему в Рождество… но в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Мы замерли… и тут чудо продолжилось. Из-за деревьев на поляну медленно вступили единороги. Нереально белые, со слабо светящимися рогами и гривами, они, тем не менее, не терялись на снегу и казались восхитительным чудом, ожившей сказкой. Всего их было десятка полтора, вместе с детёнышами — крошечными, словно игрушечными единорожками. Вопреки распространённому мнению, что единороги подпускают к себе только девственниц и девственников, шедший впереди большой самец без опаски подошёл к Сусанне и требовательно фыркнул. Я достал из кармана корзину и увеличил её, а Сусанна наклонилась, взяла румяное большое яблоко и протянула вожаку. Он с достоинством принял подношение, а после этого к нам стали подходить и другие единороги. Они вели себя удивительно дружелюбно, деликатно брали с рук морковки и яблоки, позволяли себя гладить, а детёныши игриво толкали нас головками в бока. Дадли был совершенно очарован красавцами, Томми-Ник тоже улыбался. Наконец вожак подошёл ко мне и внимательно посмотрел прямо в глаза, словно спрашивая, а потом фыркнул. — Вы хотите остаться в этом лесу? — спросил я. — Жить здесь? Единорог мотнул головой. — Если хотите, то я не против, — согласился я. — Вы ведь пришли сюда не случайно? Потому что Единорог — Покровитель Рода Поттер? Единорог снова фыркнул и ткнулся носом мне в ладонь. Нос был мягкий, словно плюшевый. А пахло от волшебного зверя совсем не зверем — смолой, травами и морозной свежестью одновременно. Я погладил вожака по шее и прошептал в ухо: — Оставайтесь. Живите. Разрешаю. Единорог благодарно фыркнул, потёрся об мою щёку головой, взял из моей руки ещё одно яблоко и деликатно отошёл в сторону, подтолкнув к Сусанне одну из самок, рядом с которой немного неуклюже семенил тонконогий детёныш. Самка повернулась боком и замерла, словно чего-то ждала. Сусанна сообразила, чего хочет единорожица раньше меня, достала из кармана шубки платок, одним движением превратила его в ведёрко и стала ловко доить самку. Небольшое ведёрко наполнилось на треть, когда самка фыркнула и отошла, а к Сусанне подошла ещё одна. Всего четыре самки поделились с нами молоком, а ведёрко наполнилось до краёв. Мы отдали волшебным зверям все остатки угощения из корзины, и они, доев всё, помотали нам на прощание головами, выстроились цепочкой и снова исчезли в лесу. — Чудо какое… — прошептал Дадли, провожая прекрасных зверей взглядом. — Думаю, Гарри, — хмыкнул Томми-Ник, — что это не последние жильцы твоего леса. Место скрытое, удачное, да ещё и малый Источник имеется. Смотри, ещё фестралы появятся, пикси, лепреконы, а то и змеи волшебные приползут… — И василиска сюда можно поселить… — задумчиво произнёс я. — Неее, — хмыкнул Томми-Ник, — василиска я к себе в мэнор заберу. Вот стану совершеннолетним, открою Слизерин-мэнор, восстановлю его… тогда и заберу. — Имеешь право, — кивнул я. — Ты ж у нас Наследник Слизерина… Дадли с удивлением переводил взгляд с Ника на меня: — К-какой василиск? К-какой наследник? — удивлённо спросил он. — Ники, ты что, тоже наследник? Упс… проговорились… Вот как теперь это всё Дадли объяснить? Но Томми-Ник совершенно спокойно ответил: — Ну да. Удивительно, правда? Дадли закивал: — Ну да, я сам удивлён был, когда оказалось, что я к магическому Роду отношусь… Выходит, и ты тоже? — Сам знаешь, — ответил Ник, — такое внезапно случается. Дадли закивал, пока удовлетворившись этим объяснением. Но я своего кузена знаю. Будут у него ещё вопросы. Так что лучше к ним заранее подготовиться. А пока… Пока будем праздновать дальше, тем более, что нас Люциус в Малфой-мэнор приглашал. Но сначала на Гриммо, а то Сири будет беспокоиться, что слишком много дал нам самостоятельности. Так что Йоль прошёл весело. Кстати, я хотел оставить всё молоко единорогов Сусанне, но та отлила себе меньше трети, заявив, что ей и Джейми этого хватит, тем более, что единорожицы под боком, при необходимости могут ещё раз поделиться… а остальное попросила отдать тем, кто в нём больше нуждается… ну и самим употребить тоже. Северус, когда я ему продемонстрировал флакон с молоком единорога размером примерно с литровую банку, просто затрясся весь и заявил, что я сам не понимаю, какая ценность попала ко мне в руки. Добровольно отданное единорожье молоко на порядок улучшает действие всех оздоровительных зелий, а уж если пить его, так сказать, неразбавленным — хоть раз в день по чайной ложке, то о хворях можно вообще забыть. К тому же такое молоко ослабляет действие проклятий и Обливиэйтов… В общем чудесная жидкость, воистину волшебная. Я предложил попробовать добавлять его в зелья нашим азкабанским сидельцам, и Северус согласился попробовать. Так что он меня быстренько обнял, поблагодарил, протянул в качестве подарка небольшой флакончик Феликс Фелицис и умчался обратно в лабораторию. Маньяк от науки, право слово… Ох, и взвоет от него Хогвартс в следующем году, ох и взвоет… Ужас Подземелий возвращается… Старый Сигнус с Вальпургой известие о том, что у меня теперь в мэноре живут единороги, встретили радостно, а вот Люциус только вздохнул с лёгкой завистью во взоре. Конечно, павлины… даже белые… даже марширующие… это совсем не так круто, как самые настоящие единороги, которые к тому же ещё и молоком делятся. А ещё остаются волосы, рога, шерсть и кровь… которыми они тоже могут поделиться, если правильно попросить. А то, что Сусанне или мне единороги не откажут, я не сомневался, но и эксплуатировать их не собирался — для меня это были не ходячие наборы ценнейших ингредиентов, а ожившая сказка. Да, вот такой я непрактичный… Что же касается Драко с Конни, то они наш рассказ встретили с восторгом и завидовали белой завистью. Драко даже чуть не разревелся — так ему хотелось посмотреть на маленьких единорожков. Пришлось объяснить, что они и меня-то только в первый раз увидели, а контактирует с ними, в основном, Сусанна. Драко тут же перестал надуваться и только вздохнул — то, что единороги — существа очень своенравные, он знал прекрасно, но как не повредничать, если такой случай представился? В Малфой-мэноре мы оторвались всей компанией. Катались с высоченной ледяной горы, строили крепости и обороняли их, носились по заснеженному парку и подглядывали в окна специального павильона, где отсиживались от зимних холодов уцелевший единственный павлин и двенадцать пав с потомством. Маленькие павлинчики были не белые, а кремовые, роскошных хвостов не имели, и вообще, очень сильно напоминали обычных цыплят. Скромные бесхвостые павы присматривали за своими выводками, а единственный самец бродил туда и сюда по просторному вольеру, время от времени распуская роскошный хвост и издавая невообразимо омерзительные звуки. И тут меня в очередной раз посетила креативная мысль: — Интересно, а голос им поменять можно? А то уж больно противно орёт… Малфоёныши переглянулись, и в их глазах зажёгся знакомый мне по Северусу маньячный огонёк. — Гарри, ты гений! — хором заявили они. — Попугаи ведь могут повторять внятные слова, а чем павлины хуже? Будем думать! Ого, кажется, я в очередной раз выпустил джинна из бутылки. Ну, ничего, Нарциссу с сестрёнкой они не обидят ни за что, а у Люциуса психика крепкая, и не такое слышал… Главное, чтобы эти два малолетних меломана не заставили павлинов петь «Котёл, полный крепкой, горячей любви…». Селестина Уорлок — это просто ужас какой-то, рядом с ней любая российская девчачья группа-однодневка выглядит как образец таланта, голосистости и образованности. Показатель однако… Так что надо близнецам шепнуть, чтобы ничего из репертуара Селестины Уорлок павлинов разучивать не заставляли. Надо ведь и птичек пожалеть… У Люца вкусы тонкие, аристократические, он за такое и заавадить может… птичек, само собой, а не Малфоёнышей, придётся бедным павам снова в экстренном порядке яйца высиживать. Так что домой мы возвращались весёлые, довольные, с хорошим настроением, объевшиеся всякой вкусноты, да ещё и с уменьшенными корзинками в карманах. И Нарцисса, и Вальпурга, наотрез отказались отпускать нас из гостей с пустыми руками, а расторопные эльфы быстренько собрали сухой паёк в три огромные корзинищи, хорошо, хоть мы, все трое, уже прекрасно выполняли Уменьшающие чары. Томми-Ник решил проводить нас с Дадли, прежде чем идти домой, и даже чарами проверил, нет ли поблизости кого постороннего. Но, видимо, либо даже светлые сторонники Дамблдора праздновали Йоль, либо Добрый Дедушка решил дать мне время позабыть о неприятном происшествии и появиться позже… Не знаю, не знаю… Всё равно как-то не по себе. Но нет, всё было тихо и спокойно, посторонних волшебников тоже не наблюдалось (Томми проверил), так что мы распрощались за углом улицы, чтобы не привлекать внимания вездесущей мисс Фигг, после чего Томми-Ник помчался домой, Дадли тоже, а я, подождав пять минут, свернул на Тисовую, нацепил на лицо грустное выражение и пошёл мимо дома мисс Фигг. Пусть убедится, что несчастный сирота продолжает пребывать в вечной депрессии. Старался я не зря. Мисс Фигг моментально нарисовалась за забором своего дворика — словно караулила моё возвращение. Хотя… почему — словно? Явно караулила. — Здравствуй, Гарри, дорогой, — елейным тоном пропела старушенция. — Здравствуйте, мисс Фигг, — вежливо поздоровался я. — С наступающим вас Рождеством! Как ваше здоровье? — Ах, милый Гарри, — тут же заявила женщина, — ты такой вежливый мальчик… Спасибо, что спросил… Я как раз хотела тебя кое о чём попросить… ты ведь не откажешь старой женщине? — Конечно, мисс Фигг, — вежливо ответил я. — Чем могу помочь? — Ты не мог бы сбегать в аптеку? У меня закончилось моё лекарство, а у меня так болят ноги, что сама я дойти не могу… — Да, мисс Фигг, — на автомате выдал я и очень удивился. И зачем маггловские лекарства сквибу, хотя зелья помогают ей куда лучше? Что-то тут нечисто… Мисс Фигг тут же протянула мне небольшой бумажный пакет: — Вот, Гарри! Тут рецепт и деньги! Возьми, ты ведь знаешь, где ближайшая аптека? Я замешкался. Это предложение мне совсем не понравилось, тем более, что рядом с мисс Фигг на забор вспрыгнул Мистер Лапка, и его поднявшаяся дыбом шерсть и горящие глаза словно вопили: «Не бери!» А ещё я припомнил милую привычку магов делать порталы из всякой дряни вроде бутылок и старых башмаков. Неужели меня решили перенести, куда нужно таким вот топорным способом? Но блин, что делать? Отказаться я не могу, а если возьму эту чёртову бумажку в руки… а она явно настроена только на меня, Фиггша-то её держит спокойно… и меня перенесёт прямо в тёплые дружественные объятия Доброго Дедушки… или вообще к Уизли. Не-не, не хочу. Но тут вступило в дело моё знаменитое везение. Дверь нашего дома открылась, на пороге показалась Петунья и визгливым голосом заявила: — Где ты болтаешься, мальчишка? Дадли давно уже пришёл, а тебя никак не дождаться! Мне нужна помощь… — Да, тётя Петунья, — смиренно склонил голову я, — но тут меня мисс Фигг попросила сходить за лекарством. Можно? — Ступай в дом! — взвизгнула Петунья. — Арабелла, дорогая, простите, но этому мальчишке требуется хорошая головомойка! Совсем от рук отбился. А в аптеку я сама зайду, Вернон как раз собирался везти меня в супермаркет, давайте ваш рецепт… — Нет-нет, спасибо, милая Петунья, — отозвалась мисс Фигг, — пожалуй, я дойду до аптеки сама, моим ногам уже лучше. — Хорошо, Арабелла, как скажете, — невозмутимо отозвалась Петунья, а я отметил, что на лице мисс Фигг отразилось сильнейшее разочарование. Точно, это был портал… Или что похлеще… — Извините, мисс Фигг, — пробормотал я и, всем своим видом выражая полную покорность злой судьбе, прошёл за Петуньей в дом. *Полная авторская отсебятина. **То, что Мордред был сыном Артура и Морганы — только одна из версий. По другой его матерью была Моргауза, а отцом — Лот Оркнейский, так что никакого инцеста. Соответственно, если учесть эту версию, Мордред приходился Артуру племянником и был законным наследником престола, как, впрочем и его четыре брата — Гавейн, Агравейн, Гахерис и Гарет, которые, впрочем, остались верны Артуру.