Над искренностью не смеются

      Они встретились на очередной сходке общего круга друзей. Их связывала многолетняя дружба, однако за отсутствием регулярного общения ввиду расхождения путей – у кого-то переезд, у кого-то университет, работа – дружба поблекла, понижая их из ранга друзей просто в знакомых. Но это обстоятельство ни капли не осложняло их общения – в теплом кругу старых друзей всплывало много ярких воспоминаний – бесчисленные ночи в пьяном угаре, философия на кухне, пропитанная едким дымом дешевых сигарет, откровения, просыпавшиеся за полночь и многое другое. Сейчас О Сэхуну 21, он студент-хорошист факультета иностранных языков. Лухану 24 и, не так давно окончив обучение, он уже работает по специальности – журналистом – только начиная строить свою карьеру. Они не замечают того, что точки соприкосновения находятся сами собой, увязывая их в отдельный от общей компании разговор, который приводит на балкон.       - По-прежнему куришь? – с легкой улыбкой спрашивает Лухан. Его светло-пшеничные пряди волос развиваются от ночного дыхания ветра, что бесцеремонно окутывает их тела.       - Угу, - глубоко затягиваясь, отвечает Хун, - пытался бросить, но, видать, я слабовольный.       Блондин ничего не отвечает, всматриваясь в профиль друга. За те годы, что они не виделись, он заметно возмужал – скулы стали более отточенными, смольные волосы подчеркивали остроту черт лица, плечи словно расправились, поражая своим размахом, и в росте он явно выигрывал. Такие попадают под описание «Аполлон», ни больше, ни меньше. Растеряв некий подростковый, совсем юношеский флёр, Сэхун приобрел взамен тягучую пленительность – Лу мог бы поспорить, что девушки за ним бегают толпами. Он и раньше был таким хмурым, всегда немного отстранённым от всех, но если тогда это принимали за юношеский максимализм, то сейчас это прочно утвердилось в палитре темперамента, стало ноткой его шарма. Однако при общении с блондином он всегда менялся, становясь «теплее», словно робкие искры зарождались на дне добрых кофейных глаз. Почему-то именно сейчас блондин вспомнил один из «опытов» подростковой жизни. А связан он был непременно с Сэ. Как это часто бывает, в подростковом возрасте горит попробовать всё и сразу, ведь именно в эти годы - море по колено и горы по плечо. В одну из очередных массовых тусовок Лу напился до неприличия. До того самого неприличия, что зовется «в хлам». Именно тогда Хуну возжелалось уместить свое такое же отнюдь нетрезвое тело на кровать, где лежал блондин. В целом, это было нормальной практикой – находясь в огромной квартире, народ падал туда, куда смог себя донести, являя наутро божественный хаос. Лу в тот вечер как-то невзначай опустил руку на чужое плечо. Как-то совсем случайно склонился к тогда еще блондинистой челке Хуна, глядя на подрагивающие тени ресниц, а затем опуская взгляд на приоткрытые губы. И абсолютно ненароком прикоснулся своими губами к чужим. Нахально и без спроса. Опьяненный мозг не успел подсказать хозяину, что за такое, в общем-то, и получить можно, но любопытство взяло верх. И какого же было удивление парня, когда он почувствовал, что ему отвечают. Запустив руку в коротко стриженный затылок, Сэхун буквально уложил на себя парня, углубляя ласку, влажно целуя блондина. От такого напора сознание Лу понемногу скатывалось куда-то вниз, и он, отвечая с не меньшей отдачей, смаковал каждый миллиметр столь вкусных губ. Их нега продлилась недолго – очередной «поселенец» вломился в комнату и парни резко отпрянули друг от друга. После Лухан провалился в крепкий сон, надеясь, что наутро Сэхун ничего не вспомнит. К этому инциденту ни один из них не возвращался. Ухватываясь за обрывки прошлого, Лу лишь снова улыбнулся, глядя на размазанную линию дыма, что тянулась из тех самых губ, и лениво рассеивалась в ночной прохладе.       На второй день после этой встречи на телефон Сэ приходит довольно лаконичное сообщение: «Давай встретимся?». И они встречаются. Раз, два, три. Встречи превращаются в нечто регулярное, неотъемлемое. Это было трудно объяснить, но Хун чувствовал, что впереди что-то грядет. Что-то грандиозное. Именно Лухан и являлся этим грандиозным. Парень с очаровательным оленьим взглядом внезапно начал занимать большую часть времени.       - Останешься сегодня? - чуть слышно, так, чтобы не спугнуть мгновение, что теплым комком оседало меж соприкоснувшихся ладоней. Сэхун делал все, чтобы сохранить эту внезапную атмосферность его пустой, маленькой, как казалось раньше, квартирки. Комната заливалась закатными лучами, что мягко, словно ретушь, обнимали стены, пол и мебель. Сидя в большом кресле, он любовался творением, что находилось сейчас в его руках. Блики уходящего солнца мягко обмазывали скулы, аккуратный нос, подчеркивая чуть вздернутый кончик, тлеющую нежность в зеркале чайных глаз. Как же он не замечал этого раньше?       - Останусь, - самое желанное, дорогое, нужное. Было бы глупо сказать, что Сэхун только начинает влюбляться. Он полностью и безвозвратно окунулся в эту бездонную чашу чувств. Лишь одна дружеская встреча смогла встряхнуть его так, что жизнь перевернулась на все 180. Наверное, такое с ним было впервые – так сильно он еще никогда не любил. Ведь всё познается в сравнении, а сравнивая прошлые отношения с нынешними, Хун осознавал, что это были какие-то юношеские интриги, флирт, но никак не то, что он сейчас держал в руках. Самое близкое, родное… В такие моменты он чувствовал весомое преимущество над одинокими людьми – у него был любимый человек. И спустя немалый период собственного одиночества, познав на себе, что это такое, он понял, что получил бесконечно много.       Однако вскоре Лухан стал реже появляться в их маленькой квартирке – для него выпал шанс показать себя для дальнейшего карьерного роста, что открывало множество перспектив. Сэхун всё прекрасно понимал и не тянул эгоистично одеяло на себя – успех любимого человека был важнее. Но затем случилось то, к чему О совсем не был готов.       - Сэ, мне нужно кое-что сказать, - его появление всегда озаряло дом теплым светом, а из-за нечастых встреч этот свет стал еще дороже для брюнета. Сэхун научился ценить то, что имеет.       - Что случилось? – сидя на кухне, друг напротив друга, завязывался весьма странный разговор. Парень чувствовал, что что-то явно идет не так. Коньячные глаза беспокойно оглядывали столь родное лицо, а затем стремительно опускались вниз, утопая в маленькой чашке ароматного чая.       - Мне предложили стажировку за границей. Радостного для Сэхуна здесь явно было мало. Но, сделав огромное усилие и утаив зарождающееся разочарование в глазах, он как можно бодрее ответил:       - Это же здорово!.. Я поздравляю те…       - Я уеду на год. Руки парня напряглись, сильнее сжимая чашку. Словно выбили почву из-под ног. Слишком внезапно. Для влюбленного человека подобные слова, будто выстрел, после которого не подняться. Это безумно долго... Повисла едкая тишина, разрывающая барабанные перепонки обоих. Сэхун неспешно поднялся, подойдя к окну за пачкой сигарет. Так и не бросил – все ещё слишком слабовольный. Обхватив губами фильтр, щелкнул дорогой зажигалкой, что Лу подарил на недавний день рождения, смирившись с вредной привычкой парня. Блондин по-прежнему сидел за столом, наблюдая, как Сэхун медленно затягивается, в очередной раз убивая свои легкие грязным никотином.       - Лу, это твоё дело, я не имею права тебя отговаривать. Вдруг потом такой возможности больше не будет, как я могу… - прислонившись к подоконнику начал Хун, но постепенно затих, разглядывая пол.       - Если ты против, я никуда не поеду, - Хан вскочил со стула, подлетая к парню и обнимая понурые плечи, - честно. Оторвавшись от изучения пола, Сэ посмотрел на блондина. На чуть сведенные от напряжения брови, на тонкую линию губ, на этот немного детский просящий взгляд. Отложив сигарету в пепельницу, он порывом впился в любимые губы, оставляя привкус никотина с оттенком некой обреченности.       - Езжай, не упускай шанс из-за меня, - очередным усилием, приподняв уголок губ, выдавил из себя нежеланные слова парень. Он абсолютно был не готов лишиться Лухана прямо сейчас, когда их чувства зацвели весенней сакурой в сердцах. Это было так неправильно, что хотелось кричать. Но лишать его такой возможности тоже было бы неверным, к тому же, это ведь всего лишь год. Всего лишь одинокое лето, невыносимая осень, холодная зима и неприветливая весна. Всего лишь…       - Я люблю тебя, - болезненный выдох куда-то шею и тепло родных рук. Этой ночью они снова остались вдвоем, потому что иначе быть не могло. Тогда Сэхун окончательно сошел бы с ума от потенциальной нехватки Лухана рядом. Они растягивали ночь до самой зари, пытаясь удержать ее за черный хвост, и продлить предрассветные часы. Им было настолько мало друг друга, что мысль о скорой разлуке, душила комом в горле, никотином в легких и болью где-то меж ребер. Так и не отдавшись во власть Морфея, они встретили рассвет уставшими глазами, размазывая остатки ночного прощания касаниями по коже, поцелуями в прикрытые веки. Лениво собравшись, Лухан сказал, что еще позвонит – впереди была пара дней. Кроткий поцелуй в кончик носа и благодарный, с зияющими вкраплениями вины, взгляд в ответ.       Это было чертовски тяжело. Резко лишить себя человека на такой срок. Но все же Сэхун решил не отдаваться в лапы хандре и депрессии. Всё ведь хорошо. Уже будучи в аэропорту, он на удивление стойко держался, ожидая, что расставание дастся намного болезненнее. Взяв с блондина обещание, чтобы тот регулярно звонил и выходил в скайп в любое время, О не сдержался и, наплевав на всех вокруг, глубоко и чувственно поцеловал своего олененка. Было слишком все равно. Хань лишь слегка толкнул его в грудь, скрывая собственную печаль под тонкой вуалью улыбки.       Лишь когда самолет оторвался от земли, брюнет почувствовал все те килотонны пустоты, что тяжело осели внутри от недостатка родного человека. Он уже скучал. Но как парень себе и пообещал – опускать руки он не собирался. В университете приближались зачеты и сессия, поэтому Сэхун корпел над теорией перевода и типами эквивалентности, зарывшись в ворох тетрадей, распечаток и учебников. Как-никак, он – будущий переводчик, к тому же находился уже на старших курсах, поэтому парень предпочел сделать упор на учебе. Между тем, они действительно часто созванивались и списывались, заменяя реальность виртуальным общением, что было сейчас единственным выходом. Лу с восторгом рассказывал о новом месте, людях, о переживаниях в плане общения. Сэ лишь успокаивал его, ободряя и отгоняя все плохие мысли прочь. «Ты справишься, олененок, все будет хорошо». Как правило, после этих ласковых слов блондин буквально расцветал, обещая, что больше не будет волноваться по пустякам.       Так и прошли 9 месяцев. У Сэ наступил еще более жесткий период в учебе, и он успел проклясть тот день, когда решил поступить в этот университет, изучать иностранные языки и все отсюда вытекающее, его откровенно бесило всё, спасала лишь мысль, что осталось совсем немножко. Подождать ее чуть-чуть. Выпадало так, что Лухан возвращался как раз летом – в июне. У Сэхуна на тот момент должна быть середина сессии, а дальше целое свободное лето! Эта мысль, обхватывая теплыми лапками, приятно грея душу, и мотивировала двигаться вперед. Общение по интернету уже откровенно надоело, и парню невероятно хотелось поскорее зарыться в эти пшеничные волосы и ощутить его присутствие рядом. К тому же в последнее время и с интернет общением беда – Лу постоянно занят, хватает времени лишь на короткие переписки. А этого ведь смертельно мало…       День Х невозможно сравнить ни с чем. Предварительно созвонившись с любимым, Хун пол утра выбирал шмотки, в которых хотел бы появиться перед Лу. Он волновался так, словно это было их первое свидание. Ликование на грани с безумными ударами сердца, что вот-вот пробьют грудную клетку.       Добравшись до аэропорта, О сразу начал оглядываться по сторонам, видя в каждом прохожем Ханя. Он так боялся пропустить его, что всматривался в каждого, чуть ли не останавливая людей, на ходу. Но услышав родное «Сэхун-а!» резко дернулся на звук голоса. Это был его Лухан. Такой любимый и долгожданный. Он перекрасился в красивый каштановый цвет, отчего Хун немало удивился, привыкнув видеть блондинистую макушку. Свет самых дорогих глаз был настолько дорог, что в порыве счастья Хун признался сам себе, что был бы готов прождать его сколько угодно, если бы была такая необходимость - этот момент встречи стоил всех долгих минут ожиданий. Он снова рядом…       Этот день полностью принадлежал им – прямо с аэропорта они отправились в их квартиру. Сэ было интересно абсолютно все – что нового узнал Лухан, как проводил время, сколько новых перспектив теперь открывалось. Он с трепетом следил за линией взгляда, мягкой улыбкой, вслушивался в приятный тембр, что приятно обволакивал слух. Он был элементарно счастлив, видя успех своего любимого и понимая, что он всё сделал верно, отпустив его заграницу.       К вечеру раздался звонок телефона Лу.       - Алло? Да, это я. Да нет, я не занят. Через час? Да, думаю, я уже освобожусь. Что-то неприятно кольнуло в сердце. Не занят? Но как же… Вот он – Сэхун – который покорно прождал его целый год. Неужели он заставит ждать его снова?       - Тебе нужно уходить? – нет, нет, не оставляй меня сейчас.       - Сэ, меня тут сразу по работе тянут. Мой знакомый пообещал созвониться с одним человеком, который может очень хорошо помочь мне в Корее, - и снова эта обезоруживающая улыбка.       - Ты уходишь? – я не верю, останься, прошу...       - Прости, пожалуйста, я всё улажу, и мы хорошенько отдохнём этим летом. Кстати, наши дни рождения, Новый год – мы все это отмечали по отдельности… Я требую возмещения, - негромко засмеявшись, сказал Хань.       - Хочешь, поставим ель и нарядим ее? Плевать, что сейчас лето, у нас ведь не было Нового года, - устало улыбнулся в ответ брюнет.       - Да, определённо! Попрощавшись на этой ноте, Сэхуну попытался уяснить для себя одно – Лухану действительно нужно разобраться с делами.       Он очень занят, поэтому не выходит в онлайн. Постоянно где-то в дороге, поэтому не звонит. Каждый день просиживает в офисах и на собеседованиях, поэтому не заезжает к Сэхуну, который определенно не должен звонить ему и навязываться, отвлекать. Да, он слишком занят. Нет, он не забыл про Сэхуна.       - Салют, не хочешь сегодня выпить? – в трубке раздается веселый голос его лучшего друга, и общего с Лу знакомого, Чанёля.       - Настроения нет, - бесцветно отвечает Сэ.       - Чего вы такие – один не может, у другого настроения нет.       - В каком смысле?       - Ну я минут десять назад написал Лухану, хотел встретиться в честь его приезда, но он тоже отказался. Сказал только, что у него сейчас всё потрясно после этой стажировки. В этот миг сердце Сэхуна оборвалось куда-то глубоко вниз:       - Но… Он же вообще не был сегодня в онлайне.       - Ты чего? Он и сейчас онлайн. Кинув быстрое «я перезвоню», Сэ бросился к ноутбуку. Зайдя в интернет, он не обнаружил Лу в списке онлайн-контактов. С замирающим сердцем, он наспех создал другую учетную запись, проверяя с нее. Рядом с именем Лухана сиял зеленый кружок, говорящий о его присутствии в сети. Чёрный список. Он кинул Сэхуна в черный список так, чтобы Сэ не видел его в сети. Что происходит? Это Лухан? Зачем он это делает… Около 10 минут парень просто сидел и не знал, как ему поступить. В голове вился непослушный клубок нитей, запутывая парня с каждой секундой все сильнее. Набрав номер, в ответ он получил лишь долгие раздражающие гудки. Что-то явно шло не так. И это чертовски злило парня. В этот же вечер Сэ решил съездить прямо домой к Лухану, чтобы все прояснить на месте. Ситуация явно этого требовала. Путь до остановки, автобус, тротуар, пара метров до его дома – всё это время пульс парня бился в безумном ритме. Внутри словно всё кричало о том, что впереди что-то будет. Только будет ли это что-то хорошее или плохое, интуиция учтиво не говорила. Добравшись до нужной квартиры на 8 этаже многоэтажки, Хун пару минут не решался позвонить, удерживая руку над домофоном, словно обдумывая что-то. Однако, спустя пару секунд, набрал столь знакомый номер квартиры. Он звонил снова и снова, но за железной преградой так и не послышался долгожданный голос. От этого становилось только хуже, отвратительный осадок на сердце расползался все сильнее, не позволяя адекватно мыслить. Он наспех разблокировал телефон, пару раз провел по сенсору и, услышав ответ на другом конце, негромко спросил:       - Твоё предложение выпить еще в силе?       У Чанёля была огромная шикарная квартира – состоятельные родители очень любили своего сына, нередко делая подобные подарки. Сэ нравилось это место, они часто зависали у Пака, а летом практически жили здесь вместе, организовывая круглосуточные развлекательные программы. Но это продолжалось вплоть до прошлого года, пока чью-то жизнь не раскрасил своим появлением очаровательный парень с чайными глазами.       - Совсем забыл про меня со своим голубком, - весело подколол парня Чанёль, проходя на кухню, где располагалась барная стойка с великим ассортиментом алкоголя. Однако привычного ответа в той же едкой манере не последовало, отчего Пак даже удивленно оглянулся назад. Его друг неспешно шел за ним, уронив взгляд куда-то на пол.       - Ты какой-то странный, поссорились что ли? – доставая бокалы и непочатую бутылку виски, осторожно спросил Чан.       - Что-то происходит. Мне это не нравится, - присев на высокий стул, проговорил Сэ. Спустя пару бокалов, разговор пошел немного легче, и Хун рассказал всё как есть. Чанёль всё внимательно выслушал, а после предположил:        - Слушай, я ведь Лухана тоже давно знаю, не мог он так на пустом месте поступить. Наверняка что-то случилось.       - Это ты так успокаиваешь? - с сарказмом спросил Хун.       - Просто говорю, что думаю, маленький что ли, чтоб тебя успокаивать, – буркнул Пак, делая вид, будто ему вообще всё равно на проблемы друга.       - Самое сложное – это незнание. Он вроде не отпускает, но и не держит. Чанёль, я тотально не знаю, что делать, - Сэхун хотел казаться стойким, выбирать сильные слова, но они упорно выливались в какие-то глупые жалобные предложения.       - Если он тебе не отвечает, давай я ему позвоню и попробую узнать, в чем дело?       - Прямо сейчас? – растерялся Сэ.       - Да. Хун провел по волосам, убирая челку назад и шумно вздохнул, обдумывая эту идею.       - Хорошо. Достав из кармана телефон, Пак быстро нашел номер и нажал на вызов, включив громкую связь. Внутри О стихийно разливалось волнение, словно разговор вести предстояло ему.       - Алло? – раздался уставший голос.       - Хён, привет, - поприветствовал его Чанёль, поднеся телефон ближе к губам. Сэхун замер в ожидании, на некоторое время он в буквальном смысле перестал дышать – внутри все перехватило от мягкого голоса его парня.       - Привет.       - Чем занят? Так и не нашлось времени заглянуть ко мне? – осторожно начал беседу Пак.       - Прости, времени совсем нет. К тому же, я сейчас по другому адресу живу, это далековато от тебя, - сонно бросил собеседник. Из рук Хуна выпал пустой хрустальный бокал, звонко ударяясь о поверхность паркета, разлетаясь на сотни мельчайших осколков, килотонны пустоты и ожидания.       - Эй, у тебя все в порядке? – бодрее спросил Хань, видимо проснувшись от внезапного шума.       - Да-да, все нормально, - соврал Чанёль, глядя в неумолимо потухающие глаза напротив. По большому счету парню не хотелось дальше вести диалог, казалось после сказанного всё более, чем очевидно, но он всё же продолжил, выключив громкую связь и поднося телефон к уху. Если этот голос начнет говорить еще более жестокие вещи, Сэхун не выдержит, уж лучше всё пересказать со своих слов после разговора.       - С чего ты вдруг решил переехать?       - Да были обстоятельства… - неопределенно ответил Лу.       - Вы там с Сэ вместе живёте?- аккуратно, но как показалось ему самому, неуместно рано спросил Чанёль.       - Не совсем, - помолчав ненадолго, он продолжил, - я думал, он тебе уже рассказал…       - В смысле? Что у вас происходит? – Пак превосходно играл свою роль, в то время как Сэхун сидел в том же положении, глядя куда-то сквозь реальность.       - Я… Знаешь… В общем, я запутался, - послышался глубокий вздох и небольшая пауза, - мы с ним давно не виделись, и я думаю, что всё плохо.       - Поссорились?       - Нет. Хотя лучше бы было так. Понимаешь… Я так ждал возвращения сюда, чтобы встретиться с ним, наконец, быть снова вместе. Но вот я приехал и… - снова пауза. Было ясно, что ему самому тяжело говорить такие вещи, его душила вырывающаяся наружу вина, но не более, – я приехал, и, увидев его, не почувствовал ничего. Возможно это из-за насыщенной яркой стажировки, эта поездка буквально перевернула все внутри. А вернувшись сюда словно какое-то отчаяние накатило… Неприятно. Даже у Чанёля кольнуло внутри от этой фразы. Это ведь больно, ему бесконечно сильно не хотелось говорить эти слова другу. Отчаянно хотелось, чтобы Лу сейчас весело закричал, что-то вроде «ага, повелся?»       - Но как же так? – смог только вымолвить он, - может… Ты встретил заграницей кого-то другого?       - Нет, я очень ждал встречи с Сэхуном, честно. Я даже не смотрел в сторону других. Но… Я не знаю, что произошло. Когда я был у него, мы вроде бы разговаривали, смеялись, но понимаешь, между нами словно что-то ускользнуло, я не чувствую вообще ничего, когда нахожусь рядом с ним. Не знаю, возможно, это долгое ожидание потушило всё внутри меня или же то была вспышка влюбленности, которая прошла. Я…       - А ты не подумал о нем? – не в силах слушать подобное, резко перебил Пак, выйдя в другую комнату и закрыв дверь, - он прождал тебя год, целый год! Да ты знаешь, как он ждал это лето? Он по уши влюбился в тебя, как ты можешь быть так жесток к нему? Почему ты сам не скажешь ему об этом?       - Я собираюсь сказать ему…       - Лухан, прошло столько времени, ты не понимаешь, что он по-прежнему ждет? Он ждет тебя, чёрт возьми! Подумать не мог, что ты можешь быть таким. После этой фразы Чанёль отключился.       - Вот дерьмо, - тихо выругался парень, представляя как сейчас будет говорить это всё Сэ.       Выйдя снова на кухню, он слегка удивился, когда увидел представившуюся перед глазами картину. Парень бережно собирал осколки хрусталя с пола на большую белую салфетку, раскрытую в его ладони. Медленно, один за другим, чтобы не пораниться снова.       - Прости, что разбил, - тихо произнес он, когда закончил, и выкинул столь дорогой, но уже ненужный хрусталь.       - Я бы убрал, тебе не стоило.       - Что скажешь? – отстраненно поинтересовался парень. Хотя, интересом это назвать было сложно, всё говорило о том, что Сэхун словно ожидает оглашения своего приговора.       - Сэ, я советую забыть его как можно скорее. Чанёль действительно хотел сделать это мягче, но послав всё к черту, сказал все как есть. Внутри него самого росло огромное непонимание происходящего – они ведь не чаяли души друг в друге, подобного исхода даже не предполагалось.       - Что, так и сказал? – спросил брюнет, опустив взгляд на тающую льдинку в бокале Чанёля. Было видно, как Сэхун задыхается от недосказанности, недопонимания, как ему нужны слова. Взяв себя в руки, Пак кратко и, на сей раз, деликатно пересказал диалог. «Будто что-то ускользнуло», «всё оказалось иначе», «внутри что-то погасло, перегорело»… В голове словно звучал родной голос, произносящий эти слова.       - Я пойду, - вечер закончился абсолютно бессмысленно.       - Сэ, прошу тебя, главное не кори себя. Я думаю, Лухан сам не понимает, что творит.       - Спасибо тебе, Чанёль, - парень, наконец, поднял взгляд на друга, что до этого держал постоянно опущенным. Видеть тусклость его глаз было сущим наказанием для Чана – его друг впервые в жизни был настолько разбитым.       - Аккуратнее там, уже поздно, - оба понимали, что О сейчас нужно просто побыть одному и осмыслить происходящее, поэтому Пак не стал предлагать оставаться.       Июнь выдался на удивление для Сеула каким-то нелетним, днями над людьми висели тяжелые тучи, оставляя солнце где-то там, позади. На часах было около полуночи, и в воздухе по-прежнему витал запах дождя. Сэхун жил не так далеко от дома Чанёля, поэтому он решил пойти пешком, по тротуару вдоль парка с раскидистыми ветвями высоких клёнов. Сейчас до ужаса не хотелось возвращаться в их квартиру. Впрочем, не хотелось вообще ничего. Кроме желания узнать, почему же в жизни случается такое дерьмо. К черту верность, терпеливость и доверие. Как выяснилось, это сегодня не ценится. Сэхун обдумал сотню вариантов подобного поведения Лухана – возможно он все-таки соврал Чанёлю и на самом деле встретил того, кто стал ему роднее Сэ. Или же все это время лишь играл возлюбленного, абсолютно ни во что не ставя чувства О. Но разве так можно? Разве можно подделать то, что способно согреть чужую душу, заставить трепетать сердце. Кажется, в этом мире нельзя никому раскрывать себя настолько. Сэхун перестал доверять людям. Количество выпитого алкоголя давало о себе знать, и, остановившись, Сэхун схватился за высокие прутья ограды парка. Медленно опустившись на корточки, он обхватил ладонями лицо, проводя вверх и запуская пальцы в волосы. Обхватив так голову, он просидел минут пять, пока не показалась пара мимо проходящих фигур.       - Это еще кто? – пробасил один из них.       - Наркоман что ли? – подхватил другой. Было очевидно, что кому-то просто хотелось приключений на ночь.       - На чем сидишь? – ухмыльнулся первый, наклонившись к парню, но почувствовав запах виски, тут же продолжил, - о, так он еще и в стельку!       - Надо бы проучить за такой неправильный образ жизни, - после этих слов, кто-то из двоих с размаху ударил Сэ ногой, отчего парень повалился на холодный асфальт, упиревшись в него ладонями.       - Что ж, блять, за вечер, - успев подловить момент, Сэхун быстро поднялся на ноги, ловя во взгляде местных авторитетов явную панику, ибо когда О встал в полный рост, то оказался почти на голову выше обоих, а когда выяснилось, что он не так уж и пьян, то парни как-то совсем растерялись. Сильно замахнувшись, брюнет врезал первому в челюсть, в то время как второй отошел куда-то в сторону. Не обратив на это внимание, Сэхун начал остервенело избивать хулигана, повалив его на землю. Он чувствовал, что начинает терять над собой контроль, не рассчитывая силу удара. Он чувствовал, что демоны внутри него просыпаются, отрываясь сейчас на полную. Но в какой-то момент Хун осознал, что его оттягивают за ворот куртки. Не успел он оглянуться назад, как получил неслабый удар в скулу – как оказалось тот, что сбежал, позвал подмогу, в лице более крупного экземпляра. Удары посыпались один за другим, парень свернулся клубком, защищая руками голову. Они кричали, матерились, пытаясь бить как можно больнее. Где-то неподалеку завизжала полицейская сирена, и резко прекратив избиение, местные «головорезы», подхватили бессознательного друга и поспешили скрыться.       - Восхитительно, - Сэхун перекатился на спину, широко раскинув руки на тротуаре. По ощущениям, сильно покалечить его не успели – кровоточила губа, наверное опухла скула и слегка ныли ребра. Где-то сверху, слева, около ребер, болело намного сильнее. Он лежал на сыром асфальте, мимо проезжали машины, ослепляя яркостью фар и не обращая на него никакого внимания. Этой ночью Сэхун понял, насколько же красиво небо, на которое он так редко обращал взор. Медленно добравшись до дома, он поднялся на крышу. Уставший, с привкусом металла на разбитой губе, пропахший алкоголем и сигаретами. Однако, несмотря на убитый внешний вид, он почувствовал внезапное облегчение, что потихоньку зарождалось в душе. Сможет ли он отпустить? За это время он действительно устал. Он делал всё, что мог, пытался перестроить целый мир для одного человека, нуждался всего лишь в такой элементарной, но сложной вещи, как внимание. Но всё же настает момент, когда даже самый упертый человек начинает сдаваться. Оказывается, слишком тяжело отдавать всё, не получая взамен ничего. Надоело. Это слишком утомительно для любого. В этот момент внутри Сэхуна, словно что-то взорвалось. Противно. Он ощутил, насколько же сильно ему неприятен Лухан, он слишком долго унижался, бегал, ждал и, в конце концов, остался ни с чем. Это был первый раз, когда Хун настолько сильно растворился в человеке, подпустил так близко. Достав очередную сигарету, он хотел закурить, но поднеся зажигалку к губам остановился. Массивная, металлическая, с гравировкой в виде дракона. Подарок на его день рождения. Недолго думая, он, хорошенько замахнувшись, выкинул ее в неизвестном направлении. Следом за ней полетела и сигарета. Он просидел на крыше пока не начало рассветать. Измученными глазами он встретил начало нового дня, которое проявлялось в виде красного свечения, что постепенно разливалось по всему небу. На удивление, наконец-то показалось солнце, что словно вырвалось из мутной пелены бесцветных туч. На его небе стерлись облака, дождь закончился, приближался новый день со своим ярким солнцем. Ближе к 5 утра Сэхун спустился в свою квартиру. Он скинул грязные вещи, выключил телефон, и рухнул на диван в гостиной, постепенно погружаясь в беспокойный сон. Несколько следующих дней он не выходил из квартиры вообще. Это была своеобразная терапия. Необходимость одиночества и самозабвения. Спустя время, встретив очередное солнечное утро, Сэхун вздохнул полной грудью, широко раскрывая окно.       - Наконец-то, - негромко произнес парень, вдыхая бодрящую свежесть утра.       Было бы неправдой, если бы Сэхун утверждал, что полностью «восстановился» - на душе все еще оставался горький осадок. Не каждый день тебе выжигают насквозь душу, а потом уходят, как ни в чем не бывало. Однако впереди было лето. Его лето. Он снова начал зависать сутками на квартире у Пака, чему несказанно радовался второй, возмещая потерянное без Сэхуна время. О осознал, что совсем позабыл про лучшего друга, растворившись в отношениях, что были навсегда, а «всегда» продлилось чуть больше года. Сэхун научился ценить дружбу и поистине близких людей. А еще он научился быть благодарным. Хоть это было тяжело, но он смог адекватно оценить все то, что произошло. Сэхун никогда не был идеальным, и, возможно, эти отношения были для того, чтобы он стал менее эгоистичным и более внимательным к окружающим - они буквально ткнули его носом в собственные промахи. Брюнет действительно вспомнил все свои ошибки. Как когда-то резко отказал девушке, которая хотела просто стать поближе, но из-за элементарной неприязни он сразу же отвернулся от человека, которому хватило смелости открыться перед ним, показав чистые искренние чувства, на что сам Сэхун тогда был не способен. Он вспомнил, как с друзьями подшучивал и смеялся над знакомым, что безответно страдал по человеку несколько лет. Почему тогда это казалось забавным? Сэхун больше не смеялся над такими ситуациями, потому что сразу же представлял себя на месте человека, над которым подшучивали. Над искренностью не смеются. Однако сейчас он был внутренне истощен – счетчик чувств, искренности и любви ржавой стрелкой указывал на ноль, потому как он отдался без остатка, вложив в эти отношения весь трепет влюбленного сердца. Поэтому ему не хотелось ничего и никого, кроме как дыхания полной грудью и минут наедине с собой. Ему требовалось зарядиться новыми запасами, чтобы однажды вновь подарить их кому-то без остатка. И парень очень надеялся, что в следующий раз он встретит правильного человека. - Эй, Сэх, пойдем сегодня в новый клуб? Говорят, народу тьма будет, - оживленно пробасил Чанёль. Они снова сидели у Пака, попивая кофе и обдумывая перспективы на вечер. - Он же на другом конце города, куда потом-то? – спросил Хун, хотя для них это никогда проблемой и не было, они всегда находили у кого остановиться. - Всё фигня, двинемся вместе с народом, там будет куча наших, - ничего другого от этой двухметровой оторвы и не ожидалось – без рыжеволосого ни одна масштабная тусовка не проходила. - Окей, тогда мне домой забежать надо. - До вечера, готовь свою печень, - весело прокричал Пак, на что Сэхун лишь рассмеялся. Вечер действительно обещал быть грандиозным – возле входа в клуб, откуда уже гремели басы беспощадных колонок, толпились десятки людей. Сэхун вместе Чаном беспроблемно миновали грозного секьюрити, выискивая свою компанию среди отрывающейся молодежи. - Место-то, действительно, что надо, – прокричал на ухо Сэхуну Пак, когда они уже приближались к столику друзей. Они встретились одной большой компанией, что удавалось не так часто – одногруппники, ребята с других потоков, просто знакомые. Так, через несколько часов, не без помощи Чанёля, Сэхун влил в себя достаточно алкоголя, но на фоне остальных был еще весьма адекватен. В самый разгар к их столу подошла еще одна компания – как оказалось то были знакомые знакомых, друзья друзей и все были, так или иначе, знакомы друг с другом. Сэ весело приветствовал всех подряд, кого знал и не очень, пока его взгляд не впился в фигуру напротив. Растерянные чайные глаза буквально обволакивали взглядом, жадно охватывая силуэт Сэхуна с головы до ног. Парень уже подумал, что у него начались галлюцинации после выпитого, пока призрачный силуэт не приблизился и не сказал «привет», абсолютно не различаемый в потоке оглушающей музыки. - Привет, - так же неслышно ответил парень. Сейчас Сэхуну прежде всего было непонятно. Он не исключал факт, что когда-нибудь где-нибудь всё же столкнется с Ханем. И больше всего он боялся своей реакции. Но ее не оказалось. Он почувствовал … Ничего. Да, удивление, легкий шок, но не больше. Это и радовало, и пугало одновременно. Впрочем, О не стал зацикливаться на происходящем и просто продолжил заливаться, но теперь они все сидели за одним столиком. К счастью, не около друг друга. Потом было какое-то движение – несколько человек ушло, остальные же направились продолжать к кому-то домой, что был поблизости. Двухуровневая квартира, снова алкоголь, и вот Сэхун в ванной, ополаскивает лицо ледяной водой, будучи не в состоянии больше пить. - Гребанный Чанель, я с тобой сопьюсь, - тихо шипит Сэ, опираясь локтями о раковину, смотря на падающие с его лица капельки воды. Вдруг дверь резко раскрывается и в ванную вваливается Лу. - Черт, забы.. О, ты тут.. Я телефон, оставил где-то… - затараторил Лухан, не ожидавший столкнуться здесь именно с ним. Глянув на вломившегося парня, Сэ заметил, что тот так же был не очень и трезв, - тебе плохо?.. - Этот? – оставив вопрос без ответа, Сэ огляделся вокруг и, увидев на одной из полочек смартфон, протянул его хозяину. - Да, он, спасибо. И вроде бы сейчас нужно просто закрыть дверь и уйти, но Лухан этого не сделал. Это было как-то неправильно ввиду всего того… Что было. Сэхун все так же опирался локтями о раковину, пытаясь привести организм в чувство. - Как.. твоя жизнь? – неуверенно поинтересовался Лу, щелкая дверной ручкой. - В данный момент не очень, - это прозвучало весьма двусмысленно: имел ли парень ввиду свое паршивое состояние или же это напрямую касалось встречи с бывшим парнем? Лу все же остановился на первом варианте. Беседа клеиться абсолютно не желала – никто разговор не прерывал, но и не поддерживал. - Извини меня… Слишком оглушительно по нетрезвому сознанию. Сэхун повернул голову в сторону парня. Выпрямив спину, он оперся правой рукой о раковину, прижимаясь к ней бедрами. - За что, Хань? – с легкой усмешкой спросил Хун. - За всё. Я прекрасно знаю, что прощение для меня вряд ли найдется, но лучше поздно, чем никогда. Прости. Он нервно вертел в руках недавно найденный телефон, роняя взгляд то на пол, то так же стремительно вглядываясь в лицо брюнета. - Я уже давно всё забыл. Нечего себя корить. Можешь вздохнуть спокойно, - ответил Сэ, черно-кофейный взгляд беспристрастно разглядывал собеседника. - Я действительно сделал ошибку, знаешь, я готов был проклясть сам себя за такое свинское отношение к теб… - Лухан, то, что было, давным-давно закончилось, этого больше нет. Не стоит сейчас снова ворошить ушедшее, - О спокойно излагал свои мысли, он не ощущал внутренних истерик, всепоглощающей боли, лишь только капелька жалости к самому себе за истерзанную душу – это роскошь, что он позволил себе ощутить, - я не держу на тебя зла, серьёзно. Сэхун даже попытался улыбнуться человеку из прошлого, но вышло как-то слишком натянуто. Когда О хотел покинуть ванную, его мягко перехватило за запястье когда-то родное тепло любимых рук. - Сэ. Я слишком скучаю. После услышанного брюнет оглянулся на Лухана, что стоял прямо перед ним. Он внимательно смотрел в глаза, на губы, пытался прислушаться к собственным чувствам. Еще момент, и они целуются. Порывом Лу сократил расстояние, впиваясь в безмерно желанные губы напротив. Он трепетно обхватил О за шею, отчаянно желая ответа, который не заставил себя ждать. Парень крепко обхватил его за талию, сжимая в поцелуе, который становился требовательнее с каждой секундой. От вкуса родных губ у Ханя в прямом смысле начала кружиться голова, он тихо постанывал в поцелуй, тяжело дыша и прижимаясь к горячему крепкому телу. Он наконец мог схватиться за эти широкие сумасводящие плечи, оторваться на миг, чтобы вспомнить привкус нежной кожи шеи, оставить укус на изящной ключице его Сэхуна и вновь вернуться к этим горячим настойчивым губам. Он скучал. Он чертовски скучал, и осознал всю суть своего порывистого решение уже на второй неделе отсутствия О рядом. Но чертова нерешительность не позволяла позвонить, просто набрать заветные цифры и попытаться хоть что-то исправить, соединить поломанную линию. В двух телах просыпалась животная страсть – у одного приправленная чувством вины, осознанием и желанием всё исправить, у другого откровенно ведомая алкоголем, бушующим в крови. Тесно прижимаясь друг к другу, они потихоньку избавлялись от одежды. Лу жадно целовал каждый миллиметр драгоценного тела, стараясь сделать парню как можно приятнее. В какой-то момент, Сэхун резко развернул парня к себе спиной, заставляя опереться о раковину. - Сейчас тебе придется потерпеть, - брюнет начал медленно подготавливать парня, отчаянно сдерживая свое желание вставить без всякой подготовки. Прямо перед ними было большое зеркало, благодаря которому Сэ мог отчетливо видеть каждую эмоцию Лу, так же как и тот мог любоваться парнем. Это был грязный перепих, даже не секс и уж тем более не занятие любовью. Физиологические инстинкты «под контролем» десятков крепких шотов в организме. Сэхун опустил широкую ладонь на поясницу парня, сильно нажимая, заставляя прогнуться глубже. В его глазах всё пролетало смазанными кадрами, хотелось только одного. Лухан же млел в забытом, но столь необходимом как оказалось тепле. Это были слабые искры прежних чувств, что разжигались в полыхающее пламя, даже костер и уж тем более это не случайность - он отчаянно верил, что впереди новое начало, он ни за что упустит второй шанс. Летят какие-то секунды, и Лухан чувствует, как горячо становится внутри, и так сильно хочется большего, как мало ему Сэ. В ванной было невыносимо душно, по полу валялись одежда и какие-то флакончики, что парни случайно задели в процессе. Сэхун лениво поправлял одежду, зачесывая назад пальцами уже столь отросшие пряди волос. После полученной разрядки, он почувствовал дикую усталость во всем теле. Едва они успели привести себя в порядок, как послышался оглушительный стук в дверь: - Бля, да кто там сидит? Мне очень нужно!! Лухан чертыхнулся, испуганно глядя на Сэ. Тот прикоснулся указательным пальцем к губам и встал за дверь, намекая Ханю, чтоб тот открыл. Как только это случилось, внутрь ввалилось до неприличия пьяное тело, стремящееся к фарфоровому товарищу «излить» душу, а Хун ловко выскочил из ванной. - О! Вот ты где! Сюда иди! – перед носом парня мгновенно нарисовался Чанёль, который срочно-важно-не задавай вопросов, схватил друга, потащив того в неизвестном направлении. На первом этаже творился все тот же хаос, движение, крики, и Сэхуну уже не удалось пересечься с Лу, так как спустя некоторое время Чану понадобилось двигать оттуда в другую точку. В итоге утро, точнее обед, был, на удивление, встречен в привычном родном доме Пака. Сэхун медленно поднял голову с подушки, оглядываясь вокруг. Удостоверившись, что окружение ему знакомо, парень попытался встать, потому как невыносимо хотелось пить. - Чанёль, ты дома? – спросил Хун и сам ошалел от своего голоса – похмелье дело непростое. Где-то в другом конце квартиры послушалось мычание и, захватив с кухни два стакана воды, парень отправился на поиски, которые завершились в комнате хозяина квартиры. - Эй, ты живой? – стягивая с головы Пака одеяло, без особого интереса спрашивает брюнет – у самого состояние не лучше. - Не уверен, - Чанель садится на кровати повыше, благодарно принимая стакан спасительной воды. Сэхун ложится рядом, подбивая поудобнее вторую подушку под головой. - Неплохо погремели, - констатирует друг, глядя на О, и тут же впивается в него более заинтересованным взглядом, - ого, это что у нас такое? – спрашивает Чан и тычет тому пальцем в шею. - Чего? – Сэхун поднимается к большому зеркалу над кроватью – к слову, сегодня он еще себя не видел в отражении. И лучше бы не увидел. Однако помимо помятого лица Сэхун замечает аккуратную цепочку засосов, что осыпалась глубоко вниз под ворот футболки. - Я, смотрю, ты времени зря не терял, ну давай, рассказывай, - загорелся Пак, забывая про головную боль. Сэхун снова рухнул на кровать, прикрывая глаза. - Лухан. - Что? - Не делай вид, что не расслышал. - В смысле, вы? Ну… Вы опять вместе? – осторожно начал Пак. - С ума сошел что ли, нет, конечно. - А как ты его уломал? - Вообще-то, инициатором был не я. - Да ладно, - Чанёль удивленно вскинул брови, будто это самая неожиданная истина, которую он когда-либо слышал в жизни. - Слушай, ну переспали, ну по пьяни. Уж тебя-то такое удивлять точно не должно, - меланхолично парировал Сэх. - Ну спасибо, друг. Ну.. и как? - Честно? – парень интригующе перевел взгляд на друга, который активно закивал в ответ, - я… не помню. Пак откровенно заржал в голос: - Ну ты даёшь! - И знаешь, теперь я его понимаю, - посмеявшись за компанию, заметил О. - Что именно? – Пак перевернулся на левый бок к Сэ, подставляя руку под голову. - Знаешь, будто что-то ускользнуло, погасло, перегорело. Вот совсем ничего не екнуло в душе. Это ведь был мой самый дорогой человек не так давно, а сейчас… Ти-ши-на, - по слогам, с толикой удовольствия просмаковал Сэхун.       И не описать того, что сейчас происходило внутри него. Осознание освобождения разума от зависимости застилало приятной дымкой, оставляя легкое чувство свободы. Это было несравнимо ни с чем: только недавно он тащил за собой груз боли и отчаяния, перевязанный тугим канатом боли и нервов. И вот ты идешь сам, твердо держась на ногах. Несомненно, этот инцидент не был великим подвигом, от которого Сэхун чувствовал бы себя героем, ведь чтобы переспать с бывшим большого ума не нужно. Важно осознать всё то, что после этого перевернулось у тебя внутри. Это стало важным опытом в его восприятии вещей. Ведь некоторое время назад его сердце пылало так же сильно, как пылал Лухан в его руках. Не так давно Сэхун хотел мир весь бросить к ногам любимого создания, но от этого неделикатно отказались. Сэхун слишком поторопился, в то время как Лухан опаздывал. Лухан прибыл в эпицентр, когда этот эпицентр давно сдвинул полюса, перемесившись еще дальше, оставляя прибывшего на пепелище прежней страсти. Когда Сэхуну уже ничего не нужно. О явно осознал, что в этой жизни существует принцип бумеранга, который 100% срабатывает. Однажды нам всё вернется. Он часто об этом думал, принимая теперь многое под другим углом, через собственную призму видения этой жизни. Однако парень больше ни о чем не жалел вообще. А с приходом нового семестра всё окончательно вошло в свою колею, словно судьба дала Сэхуну время отдышаться и полностью прийти в себя. Но… Показалось ли Сэ или тот смуглый парень с дерзкой улыбкой и десятками неугомонных бесенят в глазах слишком часто кидает на него заинтересованные взгляды в университете? Долгой ли будет эта передышка…