Кто бы подумал, что ты такая?

      Жизнь – безумно короткая штука. А смерть — неумолимо обязательная. Этой старухе плевать на ранги и положение в обществе. Совершенно всё равно, какие у тебя заслуги перед кем-то. Можно подумать и сказать о том, что смерть достойна твоей жизни, но можно ли сказать об этом перед «сильнейшим бойцом Человечества», который испускает свой дух и вот-вот умрёт, а этого никто не увидит даже, хотя заслуги этого человека невероятно велики.       Ждать помощи капитан не будет — бесполезно. Никто не придёт и Леви знает об этом. Среди командиров Разведки есть до тошноты ясное и неоспоримое правило: «Если тело будет невозможно достать — его оставят». В чём-то оно очень полезно и предельно понятно. Леви никто не ждёт. Не страшно умирать. Хотелось бы не подыхать без известным, непонятно где, но спорить уже нет сил. Веки тяжелеют, очень хочется закрыть глаза. На последней секунде мужчина что-то, а точнее кого-то видит. Смутно, как яркое пятно. Зелёно-красное пятно и на этом его силы совсем кончаются.       Запах лекарств. Чёткий и сильный. Леви не успел открыть глаза, как сразу же услышал его. Поднять тяжёлые веки оказалось довольно непростой задачей, но всё же, он смог это сделать и привык к свету, приподнялся, увидел перед собой спящую на его постели Ханжи. — - Эй, Очкастая, подъём! — вышло громко, несмотря на хриплый голос Леви. Женщина тут же вскочила. — А?! Что?! Где? — крутила та головой в разные стороны. — Не ори, — попросил капитан и лёг на подушку, — что случилось? — - Ты о чём? — сначала не поняла она, но потом быстро сообразила, — тебя, о непобедимый капитан, вытащили раненого, переломанного, почти мертвого непонятно откуда, честно тебе скажу. Потом принесли сюда и ты лежал тут несколько часов, вот. Поэтому я совсем не рекомендую много двигаться. Она говорила серьёзно. Честно сказать, Леви чувствовал боль в теле и спорить не стал. Женщина взглянула на часы над дверью и сообщила, что скоро принесут ужин, а ей пора идти, ведь на момент отсутствие мужчины его работой занимается она по приказу командира. — Подожди, — окликнул Ханжи у самой двери, — а кто же меня вытащил? — Микаса Аккерман, — коротко ответила Зое и исчезла. Ещё около получаса капитан крутил это имя в голове, пытаясь понять, чьё же оно? Именно сейчас становилось даже обидно, что имена многих солдат он не знал, но это и упрощало задачу: нужно искать среди новичков. Леви несколько раз повторил имя шёпотом, облизнув сухие губы, но видимо сделал это достаточно громко, чтобы услышать ответ: — - Подружка Эрена, сэр, — сказал ему женских голос, а потом в палату зашла высокая, стройная брюнетка с короткой стрижкой. Теперь он её вспомнил. Она опустила на тумбочку поднос с едой, отдала честь, — если у Вас нет приказов, я могу быть свободна? — ей просто не терпелось уйти отсюда. Он посмотрел сухо, безучастно, но с каким-то непонятным укором, с трудом присел, стараясь этого не показать, взял в руки свой ужин,  — Если настолько бесит моя персона спасать было не нужно, Аккерман. — холодно ответил брюнет, — в этом нет смысла, если так хочешь моего поражения. Сначала она просто молчала, поправляя свой шарф и ожидая конца его трапезы. На самом деле было приказано принести и унести. Отвечать не хотелось по той причине, что Микасу её непосредственный командира достал настолько, что оказался прав и девушка на секунду задумалась, зачем именно его вытащила? Хотела его спасти? Однако отвечать пришлось, что бы он не додумался об этом сам. — Живой вы или нет — мне всё равно, но я очень не люблю, просто ненавижу оставаться в долгу, вот и всё, так что я просто избавляю себя от этого. Девушку часто, пускай за спиной, но обвиняли в эгоизме. Это вошло в привычку и подобный вердикт от капитана не стал бы для неё новостью, пусть думает, что хочет. Азиатке так намного удобнее: чем меньше людей вокруг — тем меньше смертей на девичьей совести. Эрена и Армина Микасе хватало с головой. — - Тогда успокойся по поводу этого и проваливай. — Есть.       Утро Аккерман началось не очень-то хорошо. Даже очень не хорошо: Утреннее построение прошло на самом деле прекрасно и завтрак тоже, но потом все изменилось. Её вызвала майор Зое и сообщила, нет поставила перед фактом, что теперь она — нянька капитана Леви. «Чудесная» новость, не так ли? Спорить с таким человеком, как эта разведчица не имеет смысла. Остаётся принять неизбежное и на ближайшие пару-тройку недель бегать за ним, как хвост. Ну что ж… Спасибо, что не месяцев. Коротко и чётко ответив: «приказ поняла» Микаса отправилась к самому «коротышке», прихватив завтрак, для дальнейших поручений.       К счастью или к горю, сам он об этом уже знал и просто ждал её прихода. Когда Микаса тихо остановилась в дверях, мужчина кивнул, разрешая пройти. Она поставила, теперь уже, завтрак на туже тумбочку, что и вчера, поприветствовала начальника, как полагается, поправила подушки, чтобы тот удобнее сел и принялась ждать. — - Что ты ответишь на то, что я считаю тебя эгоистичной? — вот оно. Задал всё-таки. Интересно, почему только сейчас? Впрочем, неважно. — Вы не один такой. Меня это не волнует, — честно, спокойно. — Не хочешь изменить это? — а это то с чего? Простите, конечно, но с какой стати? — это отталкивает людей, не находишь? — голос был таким же, каким она слышала его и раньше, но Аккерман стало казаться, что что-то не так. С чего бы это ему давать советы солдату и вообще с ней разговаривать? И вообще, разве можно считать эгоистом человека, спасшего тебя? Аккерман так не считала и уже его таковым не представляла, он ей просто не нравился, но ведь в том, что бы ответить, нет ничего плохого, да и вообще девушка должна докладывать о поведении самочувствие капитана. Вроде бы Зое о чём-то волнуется, но рекрут не вдавалась в подробности. Попросили — напишет. — Люди, чьё мнение мне важно, не считают меня такой. Я не хочу и не обязана меняться ради кого-то там. Не мои проблемы, сэр. — - Ты мне кое-кого напоминаешь, Аккерман, — только и ответил Леви, задумавшись, — ладно, иди уже. — Не могу, сэр, — пожала плечами та, — приказано иначе. Он почти, нет, вообще никогда не злился. Попросту уже не умел, но очень сильно раздражался. В данный момент его раздражало то, что эта девка слушается чужих приказов, а на его в нужный момент — плевала. — Наглая ты, Аккерман. Мы оба знаем, как ты относишься к приказам. Подобный укор мог бы вызвать хотя бы эмоции вины на лице, но у этой «стальной леди» всё оставалась не изменой. — - Ну так не позволяйте мне снова ошибиться, сэр, — если капитан считает, что ей плевать, то он ошибается. Ошибки понять просто, но сложно просить прошение. — Ладно, я тебя понял, но я тебе никто и бегать за мой не надо.

…Отстань! Хватит! Я тебе никто и не нуждаюсь в твоём опекунстве! Пойми уже…

— Есть, сэр.