Heaven in hell (Рай в аду)

Старый кошмар повторялся снова и снова. Менялись лишь оттенки чувств, реакций, переживаний. Но там всегда был ОН. Её бывший муж, теперь уже мёртвый. Но в её видениях он был до абсурда живым. Молодым, здоровым мужчиной. Зная его 27 лет, семь из которых она прожила с ним в несчастливом, мучительном для них обоих браке, Нихан запомнила мельчайшие подробности его поведения, внешности, характера. Она знала его лучше, чем кто-либо. И теперь её подсознание, словно издеваясь, услужливо подсовывало его образ во снах. Начало видений было почему-то всегда одним и тем же: она возвращается к нему. Снова. А он ждёт её, как делал всю свою жизнь. Нихан в глубине души знает, что виновата перед ним, и чувствует себя паршиво. Она кожей ощущает его присутствие, ещё стоя на крыльце, за закрытой дверью особняка. Её тянет туда, словно она связана с ним неразрывной нитью. Непонятная сила, которой бесполезно сопротивляться, заставляет её отворить дверь и войти в дом. В гостиной царит полумрак. Лишь приглушенный свет настольной лампы и догорающий огонь в камине разгоняют сгустившуюся вокруг него тьму. Эмир сидит спиной к ней в своей излюбленной позе: правая нога закинута на колено левой, сильные пальцы небрежно вращают стакан с янтарно поблёскивающим напитком. Всё её существо напрягается, интуитивно чувствуя нарастающее в воздухе напряжение. Обречённо прислонившись к гулко захлопнувшейся за её спиной двери, женщина в очередной раз слышит классическое приветствие: — Добро пожаловать, жёнушка. Глубокий мужской голос током проходит через всё её тело, заставляя кости вибрировать. В его голосе слышится улыбка. Он абсолютно уверен в своей власти над ней. Это не реальность, в которой Нихан могла спастись. Это — кошмар, где не было шансов сбежать. И она давно поняла, КТО пробуждал в её подсознании эти видения. Дальнейшие события разворачивались по разным сценариям. Иногда она обречённо ждала, пока Эмир молча допьёт свой виски и поднимется с места, чтобы неторопливо подойти к её застывшему в прихожей телу. Хорошо знакомый Нихан мужской запах окутывал всё пространство вокруг неё. Опустив вниз голову и стараясь не смотреть Эмиру в глаза, женщина ощущала, как он с хищной улыбкой заключал её в кольцо своих рук и без единого слова начинал целовать каждый доступный участок её кожи. Иногда он крепко прижимал её к себе, заставляя обнять его за плечи и вёл её в медленном, тягучем танце, жадно вдыхая запах её волос. Это существо не имело слабостей, не знало пощады, и, повинуясь его воле, она опускала голову ему на грудь, откуда не доносилось стука сердца. Лишь глухая, липкая тишина, его присутствие, проникающее в каждую клетку её тела и медленная, чувственная мелодия, которую он включал, вероятно, силой своей мысли. Нихан терпела эту пытку до последнего, прекрасно зная, что последует потом. Как только она достигала предела и пыталась сопротивляться, мужчина безжалостно пресекал её попытки оттолкнуть его и освободиться, и брал её прямо там, у двери. Вися в воздухе в его сильных руках, обвив его бёдра своими ногами, повинуясь его приказам и раскрывая себя до предела, женщина задыхалась от смешения удовольствия и боли. Он проникал слишком глубоко, вызывая у неё мученические гримасы, ловя каждый отклик на его движения. Его тёмные дьявольские глаза ни на секунду не отрывались от её лица. Ощущения были настолько сильные, что Нихан совсем не пугал привкус железа во рту, когда Эмир перед кульминацией прокусывал её нижнюю губу и развратно высасывал выступающие капельки крови. Он подводил её к самому краю, но вместо болезненного и столь желанного оргазма Нихан резко просыпалась в своей постели посреди ночи. Одна, возбуждённая до предела, вспотевшая и неудовлетворённая. Она готова была поклясться, отходя от пережитого кошмара, что в её ушах даже в реальности слышался тихий, издевательский смех жестокого демона из её снов. Плюнув на все приличия, она научилась удовлетворять себя сама, испытывая мучительный стыд за свои действия и одновременно получая сильнейшую разрядку. Эти ощущения не шли ни в какое сравнение с теми, которые она получала от вялого секса с Кемалем, случившимся между ними в жизни столько раз, сколько хватило бы пересчитать по пальцам одной руки. Постепенно Нихан осознала, что и во время мастурбации, будучи уже в сознании, она представляет на месте партнёра не трагично погибшего возлюбленного, а… Эмира! Это было для неё ужасно, мерзко, недопустимо — и от этого ещё более возбуждающе. Нихан ненавидела себя за всё это, но не могла прекратить эти кошмары или изменить их. Хотя… она пыталась. Иногда она пыталась сбежать во сне, безрезультатно дёргая ручку намертво запертой входной двери или убегая из гостиной наверх, в свою бывшую спальню. Даже если ей удавалось унести ноги и запереть за собой дверь комнаты, демон в обличье Эмира внезапно появлялся за её спиной, нежно прижимая застывшее от ужаса тело женщины к себе и прокладывая дорожку из поцелуев от нежного горла вниз, к груди. Если она пробовала убегать, то её мучитель поступал с ней ещё более изощрённо: доводя своими ласками до исступления, он превращал её тело в податливую глину под его наглыми сильными руками, и делал с ней всё, что хотел. Его фантазия не знала границ. Он занимался с ней любовью в любых позах и местах, воплотив в её кошмарах свои самые развратные тайные фантазии. Нихан кричала от бешеного взрыва эмоций в ванной, когда грохот воды заглушал её крики, и сильные пальцы тянули назад её волосы, чтобы она ещё сильнее выгнулась навстречу, полностью подчинилась ему. Она колотила руками по окну, когда рычащий от похоти мужчина безжалостно вколачивался в неё сзади, и желала разбить чёртово стекло, чтобы перерезать себе глотку острыми осколками или поранить его — что угодно, лишь бы вырваться из этого порочного плена. Но больше всего инкубу в обличье Эмира нравилось дразнить её, заставлять самой умолять его дать ей желанную разрядку. Когда она падала так низко, он, нежно улыбаясь, привязывал её к кровати и проделывал с ней такие вещи, о существовании которых она и не подозревала. Он мог довести её до оргазма лишь руками или языком, и когда Нихан, мечась в путах по мокрой от пота простыне, умоляла прекратить эту сладкую пытку и отпустить её, Эмир закидывал её ноги себе на плечи и вновь погружался слишком глубоко в её тело, тихо шепча на ухо успокаивающие слова. Нежность его первых движений постепенно перерастала в дьявольский ураган страсти, и женщина не стеснялась уже ничего — ни своих громких криков и томных стонов, ни своего тела, предавшего её окончательно. В такие дни её обычно будила своим ворчанием «любимая» свекровь Фейхиме, бурчащая себе под нос, что её невестка уже давно не госпожа, но всё ещё спит слишком долго, плохо заботится о подрастающей дочери, не помогает свекрови по хозяйству. Хмуро бредя в ванную, помятая и взъерошенная ночными грёзами, Нихан в такие моменты люто ненавидела свою фамилию Сойдере и прилагавшуюся к ней семейку чужих ей по крови и образу жизни людей. Ей порой отчаянно хотелось вернуться назад, в отчий дом, где она могла свободно спать всласть, сколько душе угодно, заниматься любимым делом, иметь неограниченное количество денег, заботливую прислугу, любящую семью, свободу. Нихан ни за что в жизни не признавалась бы даже себе, что больше всего после таких «кошмаров» она хотела вернуться К НЕМУ, сбежать куда угодно — лишь бы подальше от ворчания стариков и стеклянного взгляда медленно угасающей матери, от работы учителем рисования в местной школе за копейки и домашней «бытовухи», от одиночества и постоянной усталости. Но сбежать можно было только во сне, и Нихан постепенно полюбила свои «кошмары». С упоением проваливаясь в сон, женщина с замиранием сердца ждала появления уже привычной картины. И её «демон», как и всегда, по первому намёку давал ей всё, чего бы она ни захотела. Вот она снова медленно отворяет дверь. Он, конечно же, ждёт её. Но сегодня всё будет иначе. Она захотела поменять правила игры. Уверенной походкой Нихан направилась к сидящему спиной к ней Эмиру. Тот чуть повернул голову на звук её шагов, и в свете камина обрисовался его чеканный аристократичный профиль. Подойдя к нему сбоку, женщина мягко высвободила из его пальцев стакан с виски и одним глотком осушила его. Обжигающая жидкость приятно согрела грудь. Нихан одобрительно хмыкнула. — А что, неплохо! Эмир смотрел на неё снизу вверх, и в его взгляде светилось безграничное, всепоглощающее обожание. Поставив стакан на столик, Нихан, покачивая бёдрами и прекрасно зная, что он коршуном следит за каждым её движением, грациозно присела в кресло напротив него и расслабленно откинулась на мягкий подголовник, раскинув руки в стороны. Теперь они сидели друг напротив друга, не отводя взгляды. — В аду чертовски хороший алкоголь, жёнушка, — сказал Эмир с плотоядной улыбкой. — Тебе понравится, когда ты переберёшься сюда на постоянное место жительства. Ко мне. Нихан в ответ саркастично подняла брови, не меняя своей расслабленной позы. — Так это и есть ад? — внимательно оглядев богатое убранство гостиной, она изрекла, — Весьма неплохо для геены огненной. Его тихий смех прошил каждое нервное окончание. — Ты же сама не раз называла наш дом и жизнь со мной — адом. Что ж, любимая, ты далеко не праведница, достойная прощения Аллаха — так что это и есть твой ад, — Эмир обвёл руками дом. — А ты кто? — с дразнящей улыбкой спросила Нихан. — Личный демон? Вместо котла, в котором меня должны варить вечность, будет вечный секс с тобой, как наказание за мои грехи? — Я — твоя судьба, — безапелляционно отрезал мужчина. — Ты — моя, а остальное тебя не должно волновать. Тебе в любом случае понравится всё, что я буду делать с тобой. — А если я искуплю свои грехи, и в конце-концов, Господь примет моё покаяние — я освобожусь? Я смогу уйти отсюда? Эмир пригвоздил её к месту горящим взглядом, заставив заткнуться. От ауры тёмной силы, исходящей от него в данный момент, у Нихан перехватило дыхание. — Я жалел тебя на Земле, Нихан. Давал слишком много воли. Позволял унижать себя, разбивать моё сердце, топтать мою любовь. Здесь, — он ткнул указательным пальцем в заревевшее в камине пламя, — этого не будет. Если ты не будешь слушаться — то будешь наказана. Если ты примешь меня и подчинишься — то станешь самой любимой и счастливой. Другого выхода нет. Да и никогда не было. Ты всего лишь тешила себя пустыми надеждами о кахрамане. Кстати, я что-то не слышу от тебя полных любопытства вопросов — где он и почему не спешит к тебе на помощь? Глаза Эмира озорно сверкнули в полумраке. Нихан в ответ закатила глаза. — Мне это больше не интересно. — Нет? — Нет! Эмир задумчиво посмотрел на неё. — Если бы я знал при жизни, что надо не сдерживаться и просто преодолеть твою глупость, я бы давно дал тебе то, в чём ты нуждалась. И тогда наша жизнь сложилась бы совсем иначе. Нихан кивнула. — Возможно. Но оставь это теперь. Сейчас меня заботит другое — почему ты влезаешь в мою голову со своими пророчествами, если я всё ещё жива? Ты не можешь дождаться моей смерти? Зачем ты вызываешь эти сны? Я ведь имею право спокойно прожить свою жизнь! — Имеешь, разумеется, — кивнул Эмир и с нежностью посмотрел на сидящую перед ним женщину. — Только скажи мне, любимая — в чьей голове мы сейчас? Чей сон проживаем? Нихан удивлённо уставилась на него, приподнявшись в кресле. — Ты… что ты хочешь этим сказать? Что это Я вызываю тебя в своём подсознании?! Эмир с победной улыбкой кивнул. — Я убью тебя! — закричала в приступе бешенства Нихан, бросаясь на него, словно разъярённая кошка. — Ты слишком доверяешь себе, наглец! Мужчина легко сломил её попытки расцарапать ему лицо и перекинул её тело к себе на колени, крепко обняв. Укачивая любимую на руках, словно маленького ребёнка, он дождался, пока та успокоится, и нежно поцеловал её в висок. — Я и так уже мёртв, моя бешеная жёнушка. Очередь за тобой. Эмир весело подмигнул ей, и Нихан не смогла сдержать смешок. Мягко высвободив руки из стального захвата, она обвила его шею и глубоко вдохнула знакомый, неповторимый запах его тела. — Честно говоря, я не хочу туда возвращаться. Я бы хотела остаться здесь. Нельзя ли мне пройти «вне очереди»? Эмир весело усмехнулся. — Терпение никогда не было твоей сильной стороной, любимая. Нам придётся подождать. Тем слаще будет наш рай в аду. Нихан удивлённо заглянула ему в глаза. — Рай в аду? — Да, — прошептал Эмир у самых её губ. В его глазах разгорался уже знакомый ей тёмный огонь страсти, заставляя всё тело гудеть от напряжения. — Тогда я подожду, — прошептала Нихан в его губы, прежде чем он накрыл их своими в страстном поцелуе.