Счастье на букву "Л"

На все праздники Гарри дарят карандаши. Остро заточенные разноцветные малыши-карандаши, «все как любит мой сыночек». Мама думает, что Гарри любит рисовать. Стоит им зайти в канцелярский магазин, он тут же просит «вон те, мамочка, в голубой коробочке» или «зелененький и синенький, не трать деньги на другие», и Энн с улыбкой покупает юному художнику все мыслимые и немыслимые наборы карандашей, только бы он улыбался. Но Гарри никогда не вешает свои рисунки на стену, не показывает их бабушке и сестре и не хвастается ими среди одноклассников. Возможно, потому что никаких рисунков и нет, разве что каракули на уроке, которые учительница называет котами или домиками. Гораздо больше кудрявого мальчишку привлекают буквы. С тех самых пор, как он пошел в первый класс, он научился складывать их в слоги, а слоги — в слова. И слова на его глазах превращаются в то, что он так сильно любит и желает. И именно для них Гарри собирает цветные карандаши, потому что только так они могут ожить. Гуляя с Джеммой в парке, он не копается в песочнице и не играет в стрелялки, как другие дети. Мальчик гордо держит в руках альбом и новую упаковку. Свободная скамья — его рабочий стол, коленкам вполне удобно на асфальте. Прикрывая ладошками глаза от солнца, Гарри выводит желтым: «Мама» Затем зеленым: «Музыка» А после красным: «Мультики» Следом синим: «Море» И, конечно, фиолетовым: «Мармелад» Но самый любимый цвет кудрявого — голубой. Он бережет его для самых-самых важных слов и достает в последнюю очередь. «МЧАСТЬЕ» — Это что еще за слово такое? Я уже в третьем классе, но никогда о таком не слышал! — смеется незнакомый мальчишка, склонившись над плечом Гарри. Он выше и старше, поэтому легко подсматривает за работой Стайлса, стоящего перед скамьей на коленях. — мчастье, мчастье, — повторяет он, пробуя слово на вкус. — Ты его сам придумал, что ли? Гарри только качает головой. Зачем ему что-то придумывать, когда вокруг уже столько придуманного без него? Пушистые зеленые деревья, золотистый песок, скрипучие качели-зебры в черно-белые полоску. Мир, наполненный цветом, звуками и жизнью, согретый теплом. И кудрявый знает, что все это — слова. — Ничего я не придумывал, — отвечает он просто, а мальчишка хитро щурится. — Ну и что же означает это слово? Если бы Гарри был старше, он бы догадался, что его пытаются подловить, но он всего лишь ребенок с карандашами в руках под лучами еще теплого осеннего солнца. — Счастье. Незнакомец смеется еще громче, но вовсе не зло. Другие ребята часто задевают Гарри на уроках, говорят, что он занимается ерундой. Только вот он их не слушает, никогда не слушает. Он знает такие слова как «вранье» и «зависть», и, может быть, даже хорошо, что он так рано научился понимать их. И когда мама говорит: «Милый, быть злым и завистливым очень плохо», Гарри целует ее в щеку и обещает никогда не оживлять эти слова. «Счастье» нравится ему гораздо больше. — Счастье, — повторяет Стайлс еще раз, но теперь мальчик смотрит на него по-другому, с интересом. — Тогда у тебя тут ошибка. Оно пишется через букву «с». Он садится на колени рядом с Гарри и тянется за карандашом, чтобы исправить, но младший быстро его останавливает. — Это не то счастье. Счастье на букву «с» — это сестра, солнце, сыр, самолет и совы. — Он еще раз выводит голубым цветом слово. — А «мчастье» — это счастье на букву «м». Медвежата, миндаль и медали из шоколада. — Разве можно так менять? — Счастье само меняется, как захочет. Ему все можно, — улыбается Гарри, закрывая альбом. Буквы исчезают за рисунком лягушонка на обложке. Скоро вернется сестра, поэтому он медленно собирается, но увлеченный собеседник хватает его за руку, останавливая. — А почему именно «м»? — звонко спрашивает он, сверля Гарри серьезным взглядом. — Потому что сегодня букву загадывала Джемма. — Джемма? Это девочка, которую ты любишь? Она твое мчастье? — допытывается мальчишка, и теперь смеется Стайлс, а вместе с ним и все солнечные зайчики на детской площадке: — Нет, Джемма — мое сестра, но она часть моего мчастья. А вон и она! Гарри поднимается, зажимает под мышкой альбом и коробку с карандашами и выглядит по-деловому. Карапуз, вернувшийся с работы, только лямка от джинсового комбинезона съехала с плеча. Девочка в зеленом платье подбегает с криками: «Ловите меня!», и брат широко расставляет руки, чтобы не упустить из сетей эту рыбку. Мальчишке приходится встать и отойти в сторону, чтобы не мешать им. Почему-то больше ему не хочется смеяться. Кажется, он не такой уж и взрослый. — Подожди, совенок! — зовет Гарри, но незнакомец оборачивается не сразу. Почему это он совенок? Он видел сов на картинке, но уверен, что ничем не похож на птицу с хищным взглядом. Только у кудрявого есть для этого оправдание: перед началом учебы они с мамой и Джеммой ходили в зоопарк, где была большущая сова; она смотрела на всех свысока, будто хотела в чем-то исправить, и тогда Энн сказала сыну, что так будут на него смотреть учителя, но почему-то умные глаза он встретил здесь, на площадке. Конечно, объяснять Гарри ничего не будет. — Как тебя зовут? — Меня? Меня зовут Луи. Луи Томлинсон, — неловко произносит Уже-Не-Незнакомец. Он мнется, но протягивает ладонь первым. Младший пожимает ее с широкой улыбкой. — А я Гарри Стайлс. Приятно познакомиться, Лу. Луи наверняка перегрелся на солнце, потому что его голова кружится, а руки подрагивают. Он чувствует себя смешным и глупым, но глупым в большей степени, потому что посмел указывать этому кудрявому чуду на ошибки, хотя сам был неправ. А Гарри внимательно рассматривает нового друга, пока сестра пытается утащить его с площадки. Никогда раньше он не был столь непослушен. А что поделать, когда ребенок с цветными карандашами замечает небо в чужих глазах или совиные крылья в волосах? Что он может сделать, когда все самые чудесные слова оживают и всеми ими можно описать Луи? — Ты ведь придешь сюда завтра? — наконец смелеет маленький шатен. Стайлс кивает. — Тогда я тоже возьму альбом и карандаши, ладно? Только давай писать слова на букву «д»? — Дчастье? Здорово, завтра будет день дчастья! Они долго-долго прощаются под вопли Джеммы, которая уже жалуется маме по телефону. Даже когда брат соглашается идти, она причитает об измене, «только я могу загадывать волшебные буковки». Гарри ее не слышит. Он оборачивается на ходу и машет голубоглазому другу, а дома впервые рассказывает Энн не про слова, а про забавного мальчишку, вместе с которым ободрал коленки об асфальт. На следующий день Гарри и Луи пишут много слов на букву «д»: дом, деревья, дыхание, джунгли, дождь, диван, десерт, друзья. А со временем «дчастье» сменяется «лчастьем», и длится оно гораздо дольше, чем положено по правилам игры. «Лондон» «Ласка» «Лучи солнца» «Любовь» «Луи» И старший каждый раз мухлюет, вписывая в нижней строке «Гарри».