К югу от границы

Микки уронил на пол оба чемодана и осмотрел дом изнутри в поисках Йена. Он догадался, что тот отправился в ванную, поэтому он взял багаж, чтобы отнести его в спальню. Войдя в свою комнату, он с удивлением обнаружил, что Йен быстро освоился как дома: его одежда и костыли были разбросаны по полу, его обнаженное тело расположилось на кровати, будучи обернутым как подарок в простыни Микки, а его бледное улыбающееся лицо выглядывало поверх одеял. Когда Микки подошел к кровати, Йен протянул свои длинные руки, изнемогая почувствовать красивое тело Микки рядом со своим собственным. - Иди сюда, - приказал Йен, приподнимая бровь с соблазнительной ухмылкой. Микки повиновался, опустившись на колени на кровати, при этом заботясь о том, чтобы не подвергать дополнительной нагрузке ни одну из травмированных конечностей Йена, наклоняясь, чтобы оставить нежный поцелуй на полных, малиновых губах Йена. Йен решительно потянул Микки на себя, а его язык начал умело исследовать внутреннюю часть рта брюнета. Поцелуй углублялся, становясь грубым с необузданной страстью, а языки дико сталкивались, пока пара изо всех сил пыталась освободить тело Микки от ограничивающих его предметов одежды. Йен не терял времени, начав ласкать милую круглую задницу Микки, одновременно потянувшись за смазкой, которую он предварительно успел вытащить из тумбочки Милковича, где она хранилась. Микки затаил дыхание в предвкушении и желании: ощущение чувственных скользких пальцев Йена, методично проникающих в его ожидающую дырочку, подготавливая ее к вхождению огромного, пульсирующего члена рыжего, в сочетании с равномерным трением эрекции Галлагера поверх уже достаточно твердого стояка самого Микки, уводило брюнета все дальше в иступленное забвение и экстаз с каждым движением. - Хочу тебя, прямо сейчас, - хрипло выдохнул Йен в ухо Микки, посылая дрожь вдоль его позвоночника и мурашки по всему телу, вызывая в то же время низкий стон, который вырвался из горла брюнета, когда рыжий проскользнул в него третьим пальцем. - Весь твой, - простонал Микки, что было больше похоже на шепот, тем самым усиливая возбужденную эрекцию Йена, которая была уже на пределе, когда эти два слова слетели с пухлых розовых губ Микки. Йен убрал руку с задницы Микки, переместив собственную смазанную лубрикантом руку на свой член, двигая ей вверх и вниз вдоль стояка, готовя его к своему грандиозному входу. Йен направил Микки на себя сверху, неприлично глядя в его светло-голубые глаза, а его здоровая рука крепко сжала бедро Микки, когда он заставил брюнета сесть на него. Микки издал громкий вздох, и его дыхание почти остановилось, когда Йен толкнулся дальше в него, а сам Милкович одновременно опустился на значительно набухший ствол рыжего. Степень проникновения неуклонно увеличивалась, пока яйца Йена не были вровень с задницей Микки, случайное «Блять!» вырвалось с губ Микки, когда он начал двигаться на, казалось бы, волшебном члене Йена. Галлагер теперь начал использовать даже свою травмированную руку, неумолимо насаживая Микки на себя, удерживая его бедра, чтобы увеличить интенсивность, вдалбливаясь сильнее и быстрее в податливое тело, лишая при этом брюнета всякого контроля над скоростью и глубиной, несмотря на его превосходящее положение. - Так охуительно хорошо, Йен, - прошипел Микки сквозь свое напряженное дыхание. Йен тянул и отстранял от себя Микки с постоянно увеличивающимся ритмом, вбиваясь в него, продолжая сильно тянуть того вниз на свои уже ноющие бедра, вызывая длинную цепочку непонятных рычаний и стонов из горла Микки. Микки втянул свою нижнюю губу в рот, крепко сжав ее между верхними и нижними зубами, его глаза плотно сжались, а его дыхание сорвалось, когда он отказался от всего контроля, позволяя Йену полностью доминировать над ним, освобождая себя, чтобы пройти через этот невероятный опыт под способным командованием рыжего. Микки был пластилином в умелых руках Йена, поддаваясь любой порочной прихоти Галлагера, каждая из которых приближала их обоих к неизбежной кульминации. Микки пытался предупредить Йена о его надвигающемся оргазме, но все, что вышло, было лишь еще одной серией стонов полного экстаза, пока Йен продолжал вколачиваться в него, зная, как Микки это нравилось и доводило до полного исступления. Предвосхищая потребность Микки, Йен обхватил его член здоровой рукой, скользнув ладонью по нему несколько раз, тем самым толкая их обоих все ближе к краю. - Ты настолько, блять, идеален для меня, Мик! – проскулил Йен, посреди своего необычайного и колоссального взрыва, грубо рыча и акцентируя слова, когда он погрузился глубоко в сексуальную, тугую задницу Микки в последний сокрушительный раз. С этим Микки мгновенно разрядился в руку Йена с грандиозным воплем и, все еще неспособный говорить и теперь полностью истощенный, скатился со своего парня и лег на кровать рядом, пока его мышцы продолжали дико содрогаться. Глаза Микки все еще были плотно закрыты, и он буквально видел звезды, а его голова кружилась, пока электрические токи удовлетворения пульсировали через его истощенное тело. Йен расслабился в постели, его собственное тело гудело и покалывало с головы до ног в послевкусии. Масштабы всего этого опыта были зашкаливающими для обоих мужчин. Как один из них мог выжить так долго без другого... ну, это был вопрос простого выживания, а не реальной жизни. Йен и Микки вдохнули жизнь друг в друга, обновили страсть ко всему, что мир может предложить, восстановили стремление любить и быть любимыми, а также понимание того, что в этом мире все еще есть кто-то еще, кто любит их больше, чем они когда-либо думали, что было возможно, и не менее важно, кто был их сексуальной и духовной второй половинкой. Связь, которую они оба чувствовали, была неоспоримой и, во всяком случае, только укрепилась благодаря их разлуке и воссоединению. Ни одного слова не было сказано, прежде чем они погрузились в сон; не было ничего, что они оба уже не знали. Их переплетенные тела поддерживали связь, рассеивая любые неуверенности и обеспечивая непрерывное подтверждение этому всеми возможными способами, всю ночь напролет...