К югу от границы

Оказавшись в доме, Микки подумал о том, чтобы вытащить бутерброды из холодильника, так как он ничего не ел весь день и подозревал, что то же самое касалось и Йена. Однако прежде чем он успел подумать об этом дважды, Йен обнял его и, используя как костыль, направился прямиком в спальню. Он потянул Микки на кровать за собой, снова слегка поглаживая его через одежду. Микки отстранился, взяв минутку, чтобы избавиться от одежды, сначала Йена, потом своей собственной, пока все это время рыжий парень пытался поддерживать хоть какой-то телесный контакт с твердым стояком Микки. Как только Микки избавил от каждой детали одежды оба тела, Йен скользнул вниз по кровати, быстро вобрав в свой рот член Микки, и стал интенсивно, с жадностью, сосать его. Парень задержал дыхание, отмахиваясь от стона, который теперь благополучно застрял в задней части его горла. Йен лизал и сосал восхитительный член Микки, двигаясь вверх и вниз по всей длине, периодически перемещаясь, чтобы слегка задеть его дырочку своим влажным языком. Продолжая свои ласки, Йен расслабил свое горло, заглатывая Микки во всю длину, одновременно потирая его влажный анус своими равномерно смоченными слюной пальцами, заставляя тем самым Микки выпустить сдерживаемый стон из его уже полностью разинутого от удовольствия рта. Микки выгнулся на кровати в экстазе и бездумно потянул за огненные локоны Йена, когда тот вставил в него свои пальцы, все еще двигая ртом вверх и вниз по его каменному стволу. - Галл-а-а-а-гер! Я не могу... - Не можешь что? - спросил Йен, перевернув Микки, и схватив при этом с тумбочки смазку, чтобы лучше подготовить его к тому, что будет дальше. - Не могу остановиться! - завыл Микки, глубоко вздохнув и задержав дыхание, пытаясь замедлить свое нарастающее возбуждение. - Ох, нет необходимости! - ответил Йен, быстро и умело применяя смазку к себе и Микки. Он медленно скользнул внутрь, мягко массируя яйца Микки снизу. - Блять! - прорычал Микки, втягивая нижнюю губу в рот и сильно кусая, в дальнейшей попытке сдержать себя. - Так ахуительно чувствовать тебя, Мик! - прошептал Йен в ухо Микки, постепенно увеличивая скорость и глубину проникновения. - Ты так чертовски горяч! Я собираюсь тебе дрочить, и ты обкончаешь для меня всю эту кровать, пока я буду кончать в твою тугую задницу! Затем мы поужинаем! Ты понял? - прошипел Йен в ухо своему мужчине, кусая его нежную мочку уха, при этом сжимая кулак еще сильнее вокруг истекающего смазкой достоинства Микки. - Ммммххммм, - послушно пробормотал Микки, пока его зубы снова впивались в его сексуальную нижнюю губу, уже начавшую кровоточить, а дыхание стало еще более сбивчивым из-за нарастающей страсти и похоти. Микки сдался блаженству от мощного доминирования Йена, и голова закружилась от желания. - Ты так чертовски хорош, Мик, я ничего не могу с собой поделать! - застонал Йен, ускорив как свои толчки, так и движение руки, в последний раз с силой вбиваясь в Микки, получая свое освобождение и заставляя своего любовника буквально рассыпаться на кусочки под ним, крича в эйфорическом удовлетворении. Даже их быстрые игры были потрясающими! Оба парня лежали в тишине, купаясь в остатках своего безумного союза. - Черт, я скучал по тебе! – наконец, сказал Микки. - Правда? - спросил Йен, хорошо зная ответ, прежде чем он даже спросил. - Да, мужик, - ответил Микки, - Ты лучший трах, который у меня когда-либо был! Но это не все! Ты делаешь мою жизнь достойной того, чтобы жить, чувак! Так что я очень надеюсь, что ты покончил со всем этим дерьмом! Йен почувствовал настоящее чувство покоя и удовлетворения. Он любил слушать о том, что Микки чувствует к нему, так же, как ему нравилось, как тело Микки реагирует на его собственное. Он вспомнил время, когда он мог только догадываться об этом, потому что страх Микки заставил его скрыть большую часть своих чувств. Были даже времена, когда Микки лгал ему и самому себе о своих чувствах, просто чтобы защитить их обоих от мира, в котором они жили. Йен обрадовался идее, что эти дни закончились, мягко прижимая губы ко лбу Микки. - Мне нужен душ, мужик, - сказал Микки, вытаскивая Йена с постели за собой и направляясь в ванную. - Мне тоже! - ответил Йен, опираясь на Микки, когда они шли. Микки открыл дверь душа, включив воду и установив идеальную температуру. Он осторожно снял воздушную шину Йена и медленно провел его внутрь, как уже стало для них обычным делом с момента приезда рыжего, шагнув за ним следом, пока Йен стоял прислонившись к стене душевой, наслаждаясь льющейся водой, стекающей по его груди. Микки застыл в восхищении на мгновение, в то время как его пронзительные голубые глаза упивались невероятной красотой Йена. Затем он быстро намылил каждый дюйм впечатляющего тела Йена, уделив дополнительное время его безупречно красивому члену. Йен вздрогнул: его член был все еще чувствительным после их недавнего секса. Как только Йен был намылен с головы до ног, Микки прижал свой указательный палец к грудной клетке парня, вырисовывая сердце в слое пены, добавляя “I” перед ним и “U” после. Когда Микки закончил последнюю часть "U", Йен с любовью посмотрел вниз на Микки, светлые волосы которого теперь отрастали темными корнями. - Я тоже тебя люблю! – произнес Йен, выжимая гель для душа на грудь Микки и распределяя его по всему торсу Микки, насколько это было возможно без того, чтобы вызвать серьезный несчастный случай в душе. Когда он попытался дотянуться вниз и вымыть член Микки, то почувствовал, что скользит и ему пришлось остановиться, чтобы удержаться за стену. - Ничего страшного, - мягко сказал Микки. - Я сам могу помыть свое хозяйство. Кроме того, секс в душе не входит в меню, пока ты не поправишься, рыжий лобок! Йен выглядел удрученным. Его травмы заставляли чувствовать себя ничтожным, и он ненавидел это, тем более что Мануэль был таким прекрасным экземпляром. Он просто не мог выбросить из головы идею о том, что Мануэль и Микки вместе. Видя, что Йен чувствует себя подавленным, Микки протянул руки и обхватил ими грустное, но все еще отрясающее лицо Йена, нежно прижимаясь своими губами к Йену, прежде чем посмотреть своими блестящими голубыми глазами в светящиеся зеленые. - Послушай, я не знаю, что для этого потребуется, но я планирую потратить остаток своей жизни, делая все, что бы ты осознал, как много ты значишь для меня и насколько ты идеален для меня. Я буду с тобой, несмотря ни на что. Твоя болезнь ничего не меняет в том, что я чувствую к тебе, или как я тебя вижу. Ты мой острый тако, чувак, такой чертовски сексуальный, единственный любовник, которого я когда-либо хотел. Никто не сможет заменить тебя, и ничто не изменит моих чувств. Микки осторожно притянул лицо Йена к себе для еще одного медленного и нежного поцелуя, который Йен вернул, всасывая красивую, податливую нижнюю губу Микки в свой жадный рот, именно так, как он всегда делал и мечтал делать ежедневно, пока они были врозь. Даже когда секс не был вариантом, постоянное затаенное чувство притяжения держало пару на краю и наготове в любое время, когда они находились в непосредственной близости. Их любовь была навязчивой зависимостью, которая контролировала каждое их движение, притягивая их друг к другу, как два мощных, неумолимых магнита. Когда они, наконец, вышли из душа, Микки отправился на кухню, чтобы приготовить ужин, состоявший в конечном итоге из бутербродов с солониной, принесенных домой на обед, поданные со свиными шкурками и пивом. Это была изысканная еда для Йена, который привык есть все, что он, Фиона или любой из его других братьев и сестер могли бы раздобыть на кухне Галлагеров. Йен похвалил Микки за его безупречный вкус в еде, а затем с улыбкой вытащил визитку начальника пожарной охраны из своего бумажника. - Я думаю, что сегодняшнее спасение, возможно, принесло мне работу в скорой здесь, в городе, - похвастался Йен. - Я должен позвонить шефу Чавесу первым делом завтра утром. Микки одобрительно кивнул головой, стараясь выглядеть довольным. - Это замечательно! - ответил он с гораздо меньшим энтузиазмом, чем предполагал. Хотя он сделал попытку казаться счастливым за Йена, все, что он мог услышать в своей голове это был голос репортерши: «И как вас зовут, сэр? Я уверена, что семья мальчика и общество хотят знать, кого благодарить». Мозг Микки безумно работал, придумывая множество вымышленных, но правдоподобных сценариев, в которых недавно обретенная слава и возможность найти работу могут повлиять на его отношения с Йеном, его бизнес и даже его свободу. Он прикусил язык, решив спокойно послушать, как Йен размышлял о своем будущем в неотложке, о возможностях, которые он сможет иметь, занимаясь лечением богатых туристов, позволяющих себе вознаградить его советами и подарками, и о волнующем чувстве, которое он получал каждый раз, когда спасал жизнь. Микки любил видеть Йена таким счастливым. Как будто недостающий кусочек его тела сразу же вставал на свое место; свет в глазах Йена заставлял сердце Микки сильно биться в груди. Он слишком любил Йена, чтобы даже думать о том, чтобы отказать ему в этом. Тем не менее, Микки беспокоился о том, что Йен будет в центре внимания. В частности, наибольший риск, по мнению Микки, представляли высокопоставленные туристы из Америки. Если один из них был достаточно впечатлен Йеном, чтобы рассказать о нем в Штатах, был шанс, что международное внимание, которое он мог бы получить, может создать проблемы для Микки. В итоге он сказал себе, что у него паранойя, что он будет знать заранее, если кто-то пойдет по его следу. В конце концов, у него были некоторые довольно важные американские связи благодаря его бизнесу проводника: тип людей, которые следили за федеральными расследованиями через инсайдерскую информацию. Он решил первым делом связаться с некоторыми из своих парней завтра утром.