Тогда.
Уходящая осень со всей силой обнаружила свой неистовый нрав. Шторм на улицах Брайтона за несколько часов расправился с буйством осенних красок, оставив после себя мертвые стволы немногочисленных старых дубов и берёз. Мгла и тишина воцарилась над местностью, и несколько дней спустя там не осталось ничего, кроме запаха гниющих листьев и кострищ. По приезду в новый дом, я хотел разобрать кучу коробок, но не мог — нужно готовиться к похоронам матери. После ее смерти отец записал меня к психиатру, но я все равно пропустил несколько визитов к доктору Граймсу. В первый сеанс он посоветовал мне не волноваться. Ни по поводу переезда, ни по поводу матери, даже ни по поводу деревьев. И он, и природа переживут. «Обстоятельства никогда не бывают так плохи, как кажутся, " — повторял мужчина. Ему явно не чужды потеря близкого человека, и переезд в огрубевший, измученный стихиями природы город. Наверное, он по-своему прав. Мы легко отделались: в тот злосчастный день, речная вода смыла дороги, унося асфальт по течению. Проезжая мимо домов, мы видели, как люди вычерпывают воду из гостиных своих домов, вдоль по шоссе проплывали мертвые туши домашних животных. Тишина в машине была гробовой… Нарушили ее внезапные помехи, вырвавшиеся из радио. Мужчина старался говорить четко и под конец пришла новость о внезапном оползне в соседнем городе. Мама сильно волновалась, запивала дрожь в теле успокоительным, но ее сердце было слабо, оно все-таки остановилось… Сердечный приступ. Отец забил по тормозам и мать ударилась головой о лобовое стекло. Струя крови побежала по ее подбородку, шее и впиталась в белый свитер. В тот момент мы все перестали дышать, чувствовать и пытаться что-то различить. Я не мог сглотнуть подступивший ком в горле, из глаз резко хлынули слезы. Каждый из нас понимал, что это конец. Скорая помощь не сможет нам помочь, самый любимый человек в моей жизни мертв…Сейчас.
Я лежал на кровати и размышлял, не позвонить ли Аве. На должности её брата я все же должен узнать, как обстоят дела и что она обо всем этом думает. Сестра занималась подготовкой похорон и мне не очень-то хотелось ее отвлекать. Ава ответственная, справляется лучше чем я. Стоило бы начать что-то делать и проявлять признаки жизни, но я всё никак не мог забыть… Едва ли имело смысл оставлять ей сообщение, и уж точно не об этом. Вещи Авы ютились на полках шкафа, который мы расположили в коридоре. Она просила разобрать их, пока пребываю дома, но я не могу собраться с мыслями. Поднявшись с мягкой постели, направляюсь в коридор, поднимаю картонку и замечаю фотографию с мамой. Я взял ее, провел пальцем по выпуклой надписи «С любовью, Марк», потом окинул взглядом саму фотографию: радостные мама и папа приобнимают за плечи маленьких меня и Аву — когда-то счастливая семья Сангстеров. Это фото сделано лет десять назад, маленький Томас и Ава уже выросли. Теперь мы должны учиться в выпускных классах Брайтонского колледжа. Все таки мы с сестрой не изменились с тех пор — молодые, уравновешенные, все так же любим друг друга… Я направился к полке в моей комнате, чтобы поставить наше фото на новое место, и тут заметил, что в рамку всунуты несколько открыток: поздравление с юбилеем «Счастливым Таше и Марку», День Святого Валентина «Для Томаса». Эта Валентинка не была подписана, но я всё равно знал, что это была Белла — эту девушку я отвергал много раз. Как мне показалось, она залезла в штаны к половине парней из старой школы. Она была очень настойчива, ведь я стал первым, от кого она получила отрицательный ответ. Вместе с открытками была мини-фотография нашего нового дома. Светлый, словно день назад шторма не существовало, но кинув взгляд за окно, я убедился в действительности. Аккуратно убираю открытки на прежнее место. И неожиданно для себя, решаю прогуляться. Буйный шторм кончился ещё вчера, дождя сейчас нет, более-менее спокойно, тогда почему бы и нет? Чтобы одеться, мне потребовалось совсем ничего: я быстро поменял домашние штаны на черные джинсы, одел теплую толстовку, сверху кожанку и ботинки. Ключи лежали прямо у входа на одном из столиков, это не затруднило дотянуться до них и выйти на улицу. Мое лицо сразу же ощутило поток воздуха, гуляющий по улицам Брайтона. Закрыв за собой дверь, я спустился с крыльца и двинулся подальше от дома. Почему-то в голове засел образ матери и сколько бы я не пытался думать о чем-то другом, все равно вижу её русые волосы, ближе к концам отдавая рыжиной, но это ничуть ее не портило, наоборот, получалось своеобразное амбре, глаза цвета миндаля, ярко выраженные морщинки в области глаз и места для ямочек. Эта женщина выглядела миловидной и было в ней что-то такое, что заставляло людей следовать за ней, подражать характеру. Ах мама, тебя нет с нами всего день, а я уже скучаю… Хотел бы я вернуть время, когда говорил ей колкости, ни за что не посмел обидеть её снова. Всё-таки без нее мир приобрёл темный окрас. Никто не разбудит тебя с утра, невесомо целуя в висок, не скажет о том, что твои волосы похожи на птичье гнездо, а после поправит их, сделает всё идеально. А как я любил завтраки, что она готовила нам с Авой перед школой! На глазах выступили тяжёлые капли, тут же устремляясь вниз по щекам. Я неловко стёр мокрые дорожки ладонью и заключил руки за спиной в замок. Мне казалось, что выйдя на улицу, станет хоть чуточку легче, но почему так пусто в груди? Вся эта тяжесть осела где-то внутри, очень не легко переживать черные дни. Особенно когда повсюду траур, отец и Ава пытаются делать вид, что все в порядке, а я? Я до сих пор ни с кем не разговариваю. Иногда возникает желание выговориться, но как только начинаю действовать — оно улетучивается. Улицы Брайтона отлично отражают мое настроение: грязный и потрепанный асфальт, изуродованные деревья и дома, небо, затянутое черными тучами и самое странное, на улице нет ни души, ни единого звука, тишина. Такое странное умиротворение. Я читал, что в городе есть парк, поэтому надумал туда сходить. Посмотрю окрестности (конечно же, если что-то осталось)… Густой лес встретил меня уже шумным, продолговатым шуршанием. Верхушки деревьев изгибались под невероятными углами. У меня проскочила мысль о том, что ещё чуть-чуть, они посыплются мне на голову. Эти деревья явно очень старые и массивные, раз выдерживают такой напор ветра. Я прошел вдоль металлического забора и нашел главный вход. Здесь висел план парка, поэтому я уже знал куда направлюсь. Очень странным показалось мне то, что здесь есть люди. Когда я шел по улицам, никого не было. Хотя может я схожу с ума? И на самом деле не было никакого шторма, и мы не переезжали в Брайтон, да и мама жива… Я просто это придумал? Нет, все реально и жизнь несправедлива. Что-то холодно сегодня. Я оглядел свои промерзшие до белизны руки и убрал их по карманам. В ладонь упёрлась новая пачка сигарет и я почему-то сжал ее в руке. Конечно эти сигареты предназначались чтобы «побаловаться», а так я раньше не курил. Хотя почему раньше? Сегодня мне просто захотелось добить себя сигаретами. Можно было бы напиться и прийти домой в хламину, но не хочу утруждать отца и Аву. Они пока держатся, но думаю это временно. Кажется даже наедине с собой, ищу оправдания себе. Я уже видел впереди то место, куда планировался мой мини-поход: темная, мрачная речушка, вокруг нее дорожка из красной брусчатки, в некоторых местах специально отвели лавочки, дабы можно отдохнуть в спокойном месте. Ещё выходя из дома, на улице было значительно светлее чем сейчас, фонари хорошо помогали видеть куда идёшь. Присев на одну из лавочек, я достал сигарету из пачки. Запах табака ударил в нос и я машинально немного нахмурился. Сигарету в рот и прикуриваю ее от пламя зажигалки. Не знаю, что за привычка вечно убирать ее в коробку? Зато так удобнее… Вдыхаю и чувствую, как дым проходит через горло. Горький привкус мне не по вкусу и я выпускаю дым наружу. Даже не понял в какой момент чья-та ладонь легла мне на плечо, пока не услышал мужской голос. — Дружище, не найдется подымить? — позади стоял кареглазый парень с россыпью родинок на лице и почему-то улыбался. Я молча достал одну и протянул незнакомцу. — Ты меня ооочень выручил, — парень перепрыгнул лавку и сел рядом, принимая сигарету. Почему в моменты, когда я хочу побыть один, кто-то вечно ко мне лезет? Уж не хочется мне сейчас заводить знакомых. Я решил подняться и пойти дальше, оставляя его с мыслями о том, какой же я странный. А мне плевать, пускай думает что хочет! — Эй, ты чего? Я же ещё не приставал, — парень успел перехватить мою руку, в которой я держал сигарету и она полетела на пол. — Ой, извини, хочешь, забери эту, — он показывает ту, которую ему дал я. Блять, ну вот кто его просил? Почему именно я? Нужно было просто сказать, что у меня нет сигареты. Думаю, он бы не полез. В любом случае, сейчас этот парень протягивает мне вещь. Мотаю головой, в знак отказа и поджимаю губы. — Я Дилан, а… ты? — ну вот, чего опасался, на то блять нарвался. Теперь с ним придется ещё и говорить? Боже, что я за идиот… Брюнет в ожидании ослабил хватку и я смог пойти дальше. Пару секунд мне показалось, что отвязался, но услышал шаги за спиной. Может он маньяк какой-нибудь, ищет лёгкой добычи? — Ну хоть имя скажи, пожааалуйста, — снова тянет он и я останавливаюсь, парень от неожиданности врезается мне в спину. — Да ёбаный! — тихо шиплю я и закатываю глаза. — Что? Ты не знакомишься? Какой скромный, — этот Дилан обходит меня и становится передо мной. Почему-то мне кажется, что я закипаю. Не знаю, как можно быть таким дотошным? Я же явно дал понять, что не хочу с ним контактировать. — Можно уединиться? — хриплым, все так же тихим от долгого молчания голосом говорю ему. — Почему ты такой злой? Тебя бросила девушка? Нет? Поссорился с кем-то? Мне же интересно, расскажи, я готов слушать, — брюнет поджег сигарету и закурил. Улыбаясь, словно чеширский кот, он подходил все ближе. Опустив взгляд и тяжело вздохнув, я слегка толкнул его в грудь и прошел дальше. Так то, а то нечего нарушать мое личное пространство! Да и вообще, что он себе позволяет? Слишком назойливый. Думаю, сегодня я не смогу посидеть в одиночестве… — Зачем сразу толкать? Ты знаешь, что я мог упасть? — Дилан поравнялся со мной и перевернулся, неуверенными шагами он пытался не запнуться обо что-то, ещё и глядеть мне в глаза успевал… Я снова достал сигарету и закурил. Не стоит здесь оставаться, ведь этот полоумный не собирается уходить. Сложив руки на груди, я делал затяжки, смотрел на брюнета и снова выпускал дым. Вот что ему нужно? — Ты же не местный? Я тебя раньше не видел, — теперь более серьезным голосом произносит «новый знакомый» и я киваю головой. — Ты вообще умеешь говорить или язык проглотил? — более грубо и предвзято звучит с его уст. Это выводит меня из себя и я больше не терплю его выходок. — Тебе поговорить не с кем? Доебался тут! Что непонятного в просьбе о уединении? Блять, ты глупый или прикалываешься? Ну не хочу я говорить! Хоть убейся, но отъебись! — громко проговариваю я и чувствую, как забилось сердце. Видимо от этого ловишь некий адреналин. Зато, мне стало легче. Брюнет поднес сигарету ко рту и слегка улыбнулся. — Да ладно тебе, я специально. Вижу же, что не хватало покричать. Если так надоел, я пойду, — напоследок он кинул смешок (по доброму) и пошел в противоположную сторону. И что это было? Он увидел что я хочу… покричать? Что блять?! Боже мой… Я прислоняюсь к стволу дерева и скатываюсь вниз. Может он прав? Одной рукой хватаю клочки волос на голове и до боли оттягиваю. Это что-то вроде успокоительного, когда начинается истерика — я делаю себе больно. Просидев так ещё пару минут, я поднялся и двинулся в сторону дома…