***
Юнги, длинно выдохнув, смотрит на то, как младший куксится смешно, раздумывая то, что он ему сказал. Вероятно, старшему пришлось немного приврать, чтобы тот согласился на его идею, но это же совсем капельку. Всё-таки он узнает сразу, как только Мин дойдёт до середины истории. Не станет же тот обижаться на него из-за мелкого вранья, ведь это будет совсем странно. Младший не сердится слишком долго, а тем более на своего хёна, который старательно загладит собственную вину. — Чимин-а, соглашайся, — мило тянет Юнги, внимательно разглядывая своего друга, и ему не стоит знать, что тот задумал. — Давай уже, или хён не будет брать тебя. Надувшись, Чимин смотрит на него таким взглядом, будто он убил кого-то из его знакомых, и, возможно, это немного правда, ведь эта брошенная фраза звучала двусмысленно. Юнги ничего не может с собой поделать, поэтому фраза и не завершилась так, как хотелось бы младшему. Мин любит двусмысленность в словах, хоть и не такую реальную. — Хорошо, начинай своё творчество, — кивает он, неуверенно улыбаясь, и почти чувствует, как к щекам приливает румянец. Ему стоит быть осторожнее, ведь от хёна можно ожидать всё. Он наблюдает за тем, как Юнги разминает свои жилистые руки, и ловит себя на мысли, что это выглядит сексуально. Длинные, созданные для красивой музыки, пальцы, к которым хочется прижаться губами и не отпускать ещё очень долго. Чимин отводит взгляд, цепляясь за нового посетителя, что садится за столик, стоящий в укромном уголке кафе, и нежно краснеет, прикрывая ладонями свои щёки. Иногда он кажется ужасным другом, ведь его мысли уходят за грань простых и дружеских. Но это же его мысли, верно? Пак может позволить себе думать об этом. Чимин видит, как чужие пальцы двигаются по клавиатуре ноутбука, практически паря по ней, и к нему приходит мысль, что он хочет чувствовать их на своей чуть загорелой коже. Ему приходится прижать ладони к своим щекам и полностью отвернуться от Юнги, чтобы спрятать порозовевшее лицо от чужих глаз, которые иногда цепляются за него для описания чего-то. Возможно, ему льстит это внимание. Хён давно не уделял ему много времени, оставаясь погружённым в свою писанину. Точнее, совсем никому не давался, а тут решил выйти, да ещё и с Чимином. Наверное, младшему повезло до такой степени. Особенно из-за того, что теперь они будут проводить больше времени, пока Юнги не напишет историю до конца. — Сейчас, я думаю, пора выбрать того, кто будет ухаживать за тобой, — подобрав нужные слова, говорит Юнги и совсем не отвлекается от экрана ноутбука, быстро печатая. Чимин закусывает губу, задумываясь, и водит пальцем по краешку стакана с соком. — Я не знаю, — пожав плечами, Чимин старательно отводит взгляд от Юнги, что выглядит серьёзнее обычного. Он никогда не видел его за работой, потому что любил читать то, что хён уже закончил. Видимо, зря младший пропускал такое зрелище. Мин выглядит таким сексуальным, только очков не хватает. — Придумай сам. Юнги кивает, кратко усмехаясь, и продолжает печатать по клавиатуре, на секунду стрельнув взглядом по открытым ключицам младшего, которые хочется зацеловать до самых пошлых стонов, что только могут сорваться с этих сочных губ. Да, трудная будет работа. Если Мину и не удастся написать полноценную работу, то он хотя бы сможет описать то, как Чимина будут вжимать в мягкий матрас. Юнги встряхивает головой, жмуря глаза до белых мушек, и возвращается к экрану ноутбука. Чёрт, это серьёзное заявление. Хорошо, что младший не может слышать его мысли. — Иногда я буду говорить тебе то, что написал, хорошо? Думаю, тебе нужно быть в курсе дела, — снова подаёт голос Юнги, продолжая не смотреть на младшего, и Чимин мычит неразборчиво, не отвлекаясь от своей трубочки, которую разглядывает с каким-то удовольствием. Конечно, он не следит за ним, но часто замечает, что именно это Пак делает. Долго разглядывает разноцветные трубочки, а после уже пьёт свой сок через неё, с упоением обхватывая тонкий предмет пухлыми губами. Возможно, Юнги можно назвать каким-то извращенцем, который следит за своим другом, но это не так. Ему нравится считать себя любопытным, тем, кому интересно наблюдать за другими. Если честно, Намджун часто говорит о том, что это немного странно, но не отрицает, что его любопытство иногда спасает чужую задницу от каких-либо происшествий. Однако, если честно, его охватывает странное чувство, что более внимателен он только к Чимину, ведь не каждый человек будет следить за тем, как тот осматривает трубочку, а потом только запихивает её в рот, чтобы отпить вкусный и прохладный сок. Ладно, это смахивает на влюблённость. Юнги не смеет возражать своим мыслям. Это некая симпатия, которая толкает его на открытое любопытство. — Хён, ты же не пишешь там то, как меня убивают? — спрашивает Чимин, касаясь кончиком носа крышки ноутбука, и улыбается мягко, замечая, как старший фокусирует на нём взгляд. — Нет, я пишу о том, как ты прибираешься в собственной кофейне, — просто отвечает Юнги, копируя его улыбку, и ему хочется ткнуть пальцем в милый нос Чимина. — Не пролей сок, Чимин-а. Тот кивает, широко улыбаясь, и возвращается на своё место, отставляя стакан с соком подальше, чтобы спокойно нависать над ноутбуком и разглядывать сосредоточенное лицо Юнги вблизи. — Как там дела у Хосока с Сыльги? — спрашивает он, стараясь вовлечь младшего в разговор, ведь не хочет оставлять его без чего-либо. Всё-таки ему нужно общение, хоть минимальное. — Я думаю, нормально. Хосок-хён не особо рассказывает о ней, ты только представь, — дуется Чимин на их общего друга, складывая руки на груди, и пытается выглядеть очень обиженным на него. Юнги цыкает, как бы показывая ему, что тот, вправду, плохой и совсем не дорожит дружбой с Паком. Юнги снова замолкает, слушая обиженное сопение младшего, и улыбается из-за того, что тот слишком милый. Уже как-то плевать на то, напишет он его характер или нет. Он просто взялся за это, ведь Чимин выглядел очень радостным, когда услышал положительный ответ. Возможно, ему так и хотелось прочувствовать момент середины, где его хорошенько вжимают в матрас, покрывая чувствительную шею влажными поцелуями. Нет, Юнги не уверен, что Чимин так жаждет этого, ведь он даже не знает о том, кто будет вжимать его в кровать. Пак вообще не знал, что такой момент будет, потому что Мин именно это приврал, когда обсуждал с ним то, что напишет. — Хён, ты обедал сегодня? — Чимин снова оживляется, склонив голову к своему плечу, и смотрит на него, разглядывая симпатичное лицо старшего. — Нет, а что? — Я закажу поесть, — Чимин говорит, а Юнги только соглашается, потому что правда нужно что-нибудь съесть. Он понимает: голос у младшего то, что надо. Иногда ему хочется, чтобы Чимин записал какую-нибудь песню. Мин бы слушал её до дыр, неважно каких, и засыпал именно под неё. Помнилось, Юнги как-то сказал, что именно мягкий голос Пака подходил под его вкус. Тогда младший смутился, приговаривая что-то о Чонгуке, который пел гораздо лучше. Ему ли не знать, что хён упрям в своём выборе. — Лучше бы ты песню со мной записал, а не заставлял писать какую-то слащавую историю любви, — ворчит Юнги, сразу слыша милое хихиканье, и он старается не улыбаться. Чимин неразборчиво говорит, не вдаваясь в подробности, но тот всё равно слышит о том, что когда-нибудь запишет. Чимин делает заказ, приветливо улыбаясь официанту, на что старший хочет закатить глаза, но прилежно сдерживается, продолжая быстро печатать по клавиатуре. Возможно, в этом есть толика ревности, которая обволакивает чужое тело, заставляя переживать именно из-за этого. Юнги не может утверждать, что огромный собственник — это про него, ведь не любит все эти моменты, навязанные в отношениях. Если ревновать, то с громадной причиной, которая встаёт напротив и давит своей грубой улыбкой. Человек ревнует как раз-таки из-за того, что не уверен в другом, считая его той проблемой. Иногда людям нужно знать, что их любят и не хотят, чтобы чужой человек ошивался вблизи. Это нормально, как и то, что ревности может и не быть. Юнги считает именно так, поэтому не задумывается над маленьким червяком, поедающего бледную кожу из-за этой милой улыбки младшего какому-то незнакомцу. — Хён, почему ты так напряжён? — спрашивает Чимин, откладывая меню в сторону, и снова касается кончиком носа крышки ноутбука. Наверное, именно поэтому Юнги не сдерживается и тычет пальцем в чиминов нос, растягивая тонкие губы в полуулыбке. — Я задумался, ничего страшного, — легко пожимает плечами Мин, следя за тем, как кончики ушей младшего краснеют, и он уверен, что это вовсе не из-за духоты в помещении. Чимин выглядит смущённым, а на ум приходят слова Намджуна, когда тот говорил о том, что младший покрывался густым румянцем только в присутствии Юнги, даже если старший ни с кем не разговаривает. Симпатия, как у него? Влюблённость? — В последнее время это происходит часто, не думаешь? — Чимин, надув свои губы, смотрит на него, сосредоточенном на тексте, и Юнги снова представляет нечто пошлое, потому что это уже слишком. Зачем он подписался на это? — Думаю, представляешь, — он ухмыляется, щёлкая младшего по носу, и возвращается к ноутбуку, отчего Пак обиженно сопит и садится на своё место, откидываясь на спинку стула. Чимин радуется тому, что официант принёс заказ, и не болтает примерно около двадцати минут, позволяя Юнги перенести всё внимание на историю, которую ему хочется написать. Конечно, иногда он отвлекается на собственную еду, что начала остывать, но ему не привыкать.***
Нервно посмеиваясь из-за юнгиных слов, Чимин закрывает лицо миниатюрными ладонями и кусает пухлые губы со вкусом, наверняка, клубники, ведь часто мажет их гигиенической помадой. Юнги старается убрать ухмылку со своих, чтобы младший не смутился больше, но ничего не может с собой поделать. Он очень любит смущать его, даже если тот просит не делать этого. Это огромное искушение, поэтому старший не отказывает себе. — Ты такой вредный, хён, — тихо бурчит Чимин, вжимая лицо в ладони, и ему приходится навострить слух, чтобы услышать его. — Мы так не договаривались! — Я же сразу сказал, что так и будет, но ты мне не поверил, Чимин-а, — тянет Юнги, пожимая плечами, и слегка прикрывает крышку ноутбука, чтобы было удобно смотреть на него. — Не делай меня виноватым, знал же. Чимин обиженно сопит, убирая ладони на собственные колени, что спрятаны под крепкой тканью рваных джинсов, и смотрит так, будто Юнги, правда, убил его любимого хомячка. Что в этом такого? Это же просто фанфик, который прочитают те, кому понравится описание и жанры. Пак ведёт себя так, будто его будут лишать девственности и в жизни. Внезапно Мину поплохеет из-за таких мыслей, отчего бледные щёки покрываются еле заметным румянцем. — Ладно, — кивает он, вдыхая побольше воздуха, и старший нежно улыбается, как бы показывая, что в этом нет ничего плохого. — Как выглядит тот, кто за мной ухаживает? Юнги неловко чешет затылок, пропуская короткие чёрные волосы через пальцы, и пытается сформулировать предложение правильно, чтобы Чимин не разозлился на него. Наверное, стоило рассказать ему об этом раньше, чтобы после так не возится. — Его зовут Юнги, — тихо выдаёт Мин, переводя взгляд на чиминов стакан с каким-то соком, и ему удаётся услышать нервный смешок младшего. — В общем, он совсем немного похож на меня. — Хён, ты серьёзно? Он впивается взглядом в лицо Чимина, услышав не такой уж разозлённый голос, и видит, как тот улыбается мило. Юнги ожидает резких слов, негодование и даже пощёчину, ведь не каждый захочет читать своего хёна, который будет ухаживать за тобой. — Ты не расстроился? — уточняет старший, смотря на то, как Чимин кивает, не убирая улыбку с лица, и, возможно, ему удаётся расслабиться на такой ответ. — Я надеялся, что им станет тот, кто знаком мне, чтобы было спокойнее, — поясняет Пак, неловко потирая свою шею, и опускает взгляд на дырки в джинсах, обводя пальцем их контуры. Юнги понимающе мычит, чувствуя облегчение, и возвращается к собственному ноутбуку, который готовится снова отправиться в сон. Вероятно, облегчение присутствует из-за того, что Чимин не возмущается тому, что именно он — тот, кто будет ухаживать за ним и не только. Рыжеволосый улыбается ярче, оттаскивая смущение в сторону, и возвращается к своему соку, что долгое время стоял в стороне. — Надеюсь, мне не приснится то, как хён будет вжимать меня в матрас, — бурчит под нос Чимин, осматривая жёлтую трубочку, и слышит тихий смешок Мина, что, видимо, услышал его. Иногда ему кажется, что слух Юнги превышает норму. — Если не приснится, то ты это почитаешь, — ухмыляясь, Юнги продолжает печатать на ноутбуке именно этот момент и думает над тем, что, возможно, нужно что-то сказать ему из того, что он пишет. — Какой сок на этот раз? — Клубничный, — улыбнувшись, Чимин пропускает первое предложение хёна и принимается за прохладный напиток, обхватывая припухшими губами тонкую трубочку. Юнги удаётся отвести от этого взгляд, скрещивая ноги между собой, и, честно говоря, когда-нибудь ему понадобится помощь. Скорее всего, именно от мелкого засранца, что сидит напротив. Если слушать Намджуна, то Юнги уже давно безнадёжно влюблён в младшего, надеясь на чужое благословение. По правде говоря, ему кажется, что это правильно. То, что он испытывает к нему больше, чем просто дружбу, ведь трудно устоять милому парню. Конечно же, стоит подумать над собственными чувствами сегодня ночью, потому что нужно быть уверенным в себе. Иногда появляется ощущение, что Чимин тоже влюблён в него, но, скорее всего, это лишь глупость. — Чимин мелко дрожит, закусывая нижнюю губу, и мычит от удовольствия, когда Юнги, вжимая его в бетонную стену, покрывает чужую шею мокрыми поцелуями, — неожиданно говорит Юнги, поднимая голову, чтобы увидеть лицо младшего, и замечает, как тот распахивает глаза в удивлении, закашливаясь. — Хён, не читай мне это! — Чимин почти хнычет от смущения, закрывая щёки ладонями, и старается не смотреть на него. Юнги тихо смеётся под нос, откидываясь на спинку стула. Чимин слишком милый, чтобы не смущать его. — Я всё равно буду читать, ты же знаешь, — говорит он, посмеиваясь, и тут же шипит, потому что удар приходится точно по коленке. — Не раздвигай свои ноги! Чимин возмущается громче и пытается дотянуться до ног старшего, а посетители кафе, пришедшие хорошо поесть, удивлённо и почти с раздражением поворачиваются в их сторону. Юнги не любит лишнее внимание, но поиздеваться над младшим, что ещё и дерётся, очень хочет, даже если это будет стоить ему чужих взглядов. — Чимин-а, успокойся, — ворчит Юнги, поставив чиминов стакан с соком поближе к его обладателю, и качает головой, понимая, что это довольно неплохо. Да, повозмущается немного, но ничего не скажет, если только побьёт. — Тут же люди. Он перестаёт драться, как и бурчать под нос, и отворачивается к окну, забирая стакан с клубничным соком со стола. Обиженно дует губы, закинув ногу на ногу, и выглядит до ужаса милым. Юнги знает, что это ненадолго, поэтому даже не извиняется, возвращаясь к собственному ноутбуку, на котором располагаются наклейки, подаренные Чимином, что посчитал его технику излишне скучной и мрачной. Теперь на чёрном ноутбуке красуются разнообразные наклейки с яркими персонажами, радугой, котятами и щеночками. Боже, за что его вещи страдают? Но он не жалуется, даже считает их хорошим исключением. Они ему нравятся, даже если раньше мозолили глаза, заставляя убирать ноутбук подальше. — Юнги, влажно расцеловывая открытые ключицы младшего, опускает руки на упругую задницу Чимина, заставляя последнего тихо простонать сквозь сжатые губы, — вычитывает он, не поднимая головы, и улыбается, когда слышит нервный смешок Пака. Ему кажется, что рыжеволосый краснеет густо, прикрываясь ладошками. Стрельнув взглядом на него, он понимает, что это так и есть. Чимин слишком милый, но только в присутствии Юнги, потому что хочет быть маленьким рядом с ним. Это пришлось уяснить после ночи раздумий, когда их дружба затянулась на долгий месяц. По крайней мере, он понял, что Чимину нравится быть «компактным» только в его компании, потому что с остальными младший ведёт себя совсем не так, как с ним. Может ли это что-то значить? Юнги догадывается, но он не уверен, что это правильная мысль. — Хён, ты что, собрался мне всё читать? — тихо спрашивает Чимин, держа стакан с соком двумя ладонями, и пытается не краснеть, хотя это выходит довольно сложно. Мину остаётся только обворожительно улыбнуться, подбадривая его. — Нет, Чимин-а, только иногда. Чимин выдыхает с облегчением, поджимая после губы, и, по правде говоря, он заметил в глазах младшего какой-то блеск. Вероятно, ему нравится то, что написал старший.***
По правде говоря, Юнги проклял себя сто раз точно, ведь он не думал, что из-за описания постельной сцены всё изменится. Мало того, что Чимин избивает его ноги каждый раз, когда слышит написанное из уст старшего, так ещё добавился узел внизу живота, когда он только на немного представляет всё это вправду. То, как целует острые ключицы младшего, как сжимает его упругую задницу в ладонях, как лижет по нижней губе, заставляя того быстро сглотнуть подступившую слюну. Ему однозначно нехорошо. — Хён, ты покраснел. У тебя температура? — Чимин выглядит невиннее сейчас, чем в момент полного наслаждения. Юнги хотел подшутить над ним, но, кажется, сделал это с собой. — Нет, я в порядке, — отвечает он, пожимая плечами, и улыбается легко. Чимин щурится, но ничего не говорит, растягивая губы в яркой улыбке. Юнги кажется, что он попал. Во-первых, теперь его фантазия граничит с тем, что пишут в фанфиках. Это немного пугает, как и соблазняет, заставляя хотеть большего. Во-вторых, он полностью уверен в том, что влюблён в Чимина. Ему пришлось подумать об этом не только ночь, но и всё утро. Если его чувства останутся отвергнутыми, то Юнги смирится с этим. — Чимин стонет громче, когда Юнги ускоряется, и цепляется пальцами за чужие плечи, стараясь сдерживать хныканье из-за удовольствия, которое приносит ему старший, — вычитывает Юнги, потерев свой затылок ладонью, и переводит взгляд на рыжеволосого, что краснеет безбожно. — Ладно, это смахивает на пор… — Я уже это понял, когда ты прочитал мне в первый раз, — прерывает его Чимин, поджимая припухшие из-за покусываний губы, и смотрит на персиковый сок, что привлекает его своим цветом. Юнги думает над тем, что зря всё это начал. — Может, прекратить это писать? — тихо спрашивает Мин, скорее себя, нежели младшего, и видит, что тот удивляется и тянется к его руке. Чимин кладёт ладошку на чужую, крепко сжимая, и дуется обиженно. — Хён, не прекращай, пожалуйста. Если ты думаешь, что мне не нравится, то это не так, — тянет Пак, переплетая собственные пальцы с юнгиными, и улыбается нежно, заламывая брови, чтобы выглядеть как можно милее. Знает же, что Юнги не мог устоять ему, а теперь тем более не может. — Мне хотелось написать хороший фанфик с сюжетом, но получилось наоборот, — старший ворчит под нос, разглядывая их переплетённые руки, и понимает, что хотел бы так всегда. По крайней мере, пока сам не захочет разъединить. — Тебе нравится то, что ты написал? Юнги кивает, слегка хмурясь, и переводит взгляд на красивое лицо младшего, осматривая его. Ему нравится то, что он видит, потому что Чимин правда красивый. Если кто-то попросит описать его друга, то на это уйдёт несколько часов точно, ведь все детали тела Пака заслуживают отдельного внимания. — Тогда продолжай писать, хён. Тебе нравится, а мне ещё больше, — Чимин улыбается, как ему кажется, ярче обычного. По правде говоря, Юнги не против, чтобы он расцветал с новой улыбкой каждый день. С облегчением выдохнув, когда старший кивает на его слова, Чимин возвращается в прежнее положение и видит, как черноволосый хмурится на то, что младший разъединил их руки, но ничего не сказал, позволив ему сделать это. Он не знал, что тот так зависим от чужих рук. Точнее, Чимину тоже нравится брать кого-то за руку, чтобы почувствовать тепло ладони, но он не видел того же от Юнги. Возможно, ему нравится держать за руку именно рыжеволосого, а не кого-то другого. — Я думаю, осталось немного до конца, — выдаёт Юнги, с легкостью улыбаясь, и переводит взгляд на экран ноутбука, разглядывая собственный текст. Чимин мычит положительно, как бы показывая, что понял его, и почти сожалеет, что скоро они снова не будут проводить время. За эту неделю, ему кажется, им пришлось сблизиться ещё больше. Чимин открыл для себя много нового, и он надеется, что его хён тоже. — Наконец-то прочитаю то, что написал хён, — Пак водит указательным пальцем по нижней губе, терзая её ещё больше, и с задумчивым видом смотрит в огромное окно. Юнги уверен, что он чем-то расстроен, но не решается спросить его, ведь иногда людям нужно побыть наедине со своими мыслями. Иногда ему кажется, что Чимин преувеличивает комплименты, которые обращены старшему, потому что он не уверен на все сто, что это правда. Юнги не считал себя особо талантливым, красивым и хорошим другом. Скорее всего, симпатичным, в меру изобретательным и обычным приятелем. Но, честно говоря, Чимин хочет показать обратное, с каждым разом добавляя всё больше комплиментов и заставляя легко покраснеть. Нет, Юнги не такой человек, чтобы смущаться от любого хорошего слова о нём, но почему-то именно со слов младшего затихает и хочет провалиться под землю. Ему нравится быть в центре внимания Чимина, а ещё его любимым хёном, который заботится о рыжеволосом больше, чем об остальных. Юнги представляет совсем другое, когда тот хватается за его руку и держится за большой палец, потому что ему хочется всегда держать того за руку, совсем в другом смысле. Юнги уверен, что он хочет от него более близких отношений, нежели дружеских, которые давят на него всё больше с каждым днём. Что, если этими чувствами он отвергнет младшего от себя? Что, если их дружба перестанет быть, когда придётся признаться? Наверное, стоит попытаться сначала, прежде чем накручивать себя бесполезными мыслями, которые душат сильнее, заставляя тихонечко умирать в укромном уголке. Так, возможно, и случается, когда люди, влюблённые в своих друзей, скрывают от них свои чувства. Юнги не знает, но ему кажется, что нужно признаваться в определённое время, более подходящее для признания. — Юнги, сильно прижимаясь к чужой спине, медленно водит по члену младшего в такт своих толчков, и Чимин почти по-детски хнычет, плавно выгибаясь, — вычитывает он, тихо смеясь над внезапным кашлем Пака, и старается не загнуться на стуле, потому что это чертовски смешно. Возможно, не так уж и очень, но ему весело, ведь в этом нет ничего такого. — Хён, не издевайся! — Чимин дуется, густо краснея, и, по правде говоря, он похож на спелую клубнику, которую хочется съесть. Юнги любит эту вкусную ягоду. — Я люблю издеваться, — тянет Мин, растягивая губы в ухмылке, и уворачивается от накачанной ножки Чимина, до сих пор посмеиваясь над ним. — А что ты ещё любишь, хён? — возможно, Чимин спросил это просто так, в обидчивой форме, но сердце старшего пропускает удар, а тело покрывается гусиной кожей. Юнги быстро теряется, поджимая губы, и задумывается над тем, что, вероятно, когда-нибудь ему нужно сказать об этом. — Клубнику люблю, а ещё кофе, — выдыхает Юнги, пожимая плечами. Если бы младший знал, что Мин считает его самой сочной клубникой, то он бы понял, что это признание в любви. Ему трудно сопоставить чужое имя и слово «люблю» в одном предложении. Может быть, стоит признаться ему после окончания истории? Чимин бурчит под нос, всё же улыбаясь, и возвращается к своему напитку, окутывая прохладный стакан двумя миниатюрными ладошками. Возможно, Юнги нужно признаться как можно скорее, чтобы не нервничать так каждый чёртов раз.***
— Ну что, закончил, хён? — с детским любопытством спрашивает Чимин, нависая над ноутбуком старшего, и внимательно разглядывает ярко сияющего Мина, что заставляет его широко улыбнуться, показывая свои небольшие ямочки. Юнги неуверенно кивает, пробегаясь взглядом по тексту ещё раз, и убирает собственные руки на колени, позволяя младшему повернуть ноутбук в его сторону. Мин волнуется больше из-за того, что в конце самого фанфика есть признание в любви. Ему пришлось долго возиться с этим, потому что он не был уверен в том, стоит ли признаваться именно так. Точнее, Юнги вообще не хотел признаваться, чтобы, если что, спасти их долгую и крепкую дружбу. Конечно, ему пришлось спросить Тэхёна, близкого друга Чимина, чтобы полностью убедиться в своём решении, но он всё равно волновался. Мало того, что Ким посмеялся над его идеей, так он ещё рассказал об этом своему парню, Чонгуку, и они вместе ржали над ним, как какие-то кони. Мин чувствовал себя неловко, но решил не убивать их раньше времени. По крайней мере, он может сделать это в новом фанфике. — Можешь прочитать его обрывками, но дойди до конца, — Юнги говорит тихо, покусывая щёку изнутри, и потирает предплечье руки, выказывая в этом неуверенность вперемешку со смущением. Чимин отстранённо кивает, совсем не вслушиваясь в слова хёна, и с восхищением продолжает читать то, над чем он горбатился больше недели. Нет, это не занимает такое время, просто Юнги любит всё исправлять по несколько раз. Ему редко что-то нравится, поэтому он перепечатывает заново, долго мучаясь с текстом или сюжетом. Точнее, он вообще не любит непроработанное. То, что придумал на быструю руку, чтобы отвязаться от идеи или человека, желающего от него что-то новое. Первое время, честно говоря, Юнги хотел, чтобы Чимин отстал, но теперь всё изменилось. Он хочет чужого внимания, близости, потому что влюблён в младшего. Жалел, что так быстро написал это всё и не растянул на долго. Юнги раздумывает над тем, как быстро читает Чимин. Ему бы хотелось, чтобы тот уже прочитал его признание, но также он понимает, что младший любит то, что хён пишет, поэтому не торопит. Всё-таки у него есть свободное время, даже больше. Мин будет ждать столько, сколько ему понадобится. Если говорить честно, он готов ждать хоть всю жизнь, держа свои чувства в узде, потому что Чимин того стоит. Наверное, Пак может быть не готов к его желаниям, и Юнги даже не рассчитывает на взаимность, но толика надежды в нём есть. Тэхён умолчал о том, нравится ли Чимину кто-то, а Юнги навязал себе то, что да. У него наверняка есть тот, к кому он испытывает симпатию или даже любовь. Чимин булькает что-то милое под нос, иногда только поднимая руку для того, чтобы провернуть вниз, и он откровенно любуется им. Его огромными, похожими на далёкий космос, глазами, очаровательном носом, нежно-алыми полными губами, что иногда напоминают ему сочную клубнику, и короткими пальчиками, которые хочется сжать в ладонях и никуда не отпускать. Чимина нужно обнимать крепко, а ещё лежать вместе в тёплой и уютной постели, покрывая красивое личико робкими поцелуями. Нет, Юнги не романтик, но он может стать им, если младший захочет от него именно этого. — Хён, мне нравится, — тянет Чимин с какой-то нежностью, не отрываясь от экрана ноутбука, и старший понимает, что тот доходит до конца, где описываются уютные посиделки главных персонажей. Этот момент вызвал в нём разные чувства, но счастье и тепло поселились в его сердце, ему кажется, надолго. Юнги мычит, кивая на слова младшего, и рвёт салфетку на маленькие кусочки из-за неуверенности. Ему следует броситься к ноутбуку и захлопнуть его, чтобы Чимин не видел признание, но, чёрт, он продолжает сидеть на месте, потому что должен признаться. Если его чувства отвергнут, он хотя бы не будет волноваться и чувствовать неуверенность во всём, что делает. — Хён, это что? Ты признался кому-то в чувствах? — тихо спрашивает Чимин, кусая нижнюю губу, и смотрит с какой-то грустью в глазах, заставляя сердце Юнги пропустить удар. Он забыл написать имя того, к кому обращается. Идиот. — Да, но, — Юнги нервничает, словно ему не двадцать четыре, и он понимает, что, чёрт, пора признаваться, — я забыл написать имя, поэтому скажу так. Чимин хмурится, явно не понимая, и сжимает ладони в кулаки, проявляя в этом некую защиту. Ему кажется, что тот тоже нервничает, надеясь на что-то. — Ты мне нравишься, Чимин-а, — уверенно и тихо говорит Юнги, стараясь не отвести взгляд в сторону, и краснеет щеками, чувствуя, как к ним приливает жар. — Это признание адресовано тебе. Юнги не уверен. Ой, как не уверен, но он смотрит в глаза младшего, что глядит в ответ, и почти ловит обморок, потому что это невыносимо — ждать от него хоть что-то. Возможно, стоило написать ему сообщение на телефон, чтобы тот ответил так, но он решил сделать такое идиотское признание, от которого теперь страдает прямо сейчас. Чимин может убежать и прекратить их общение, не обращая внимания на крепкую дружбу. Если такое случится, Юнги будет винить себя во всех грехах, даже которых не совершал. Он не хочет рушить то, что строилось годами, и только сейчас понял, что, возможно, сделал это зря. Стоило страдать в укромном уголке дальше, как делают это почти все остальные, чтобы не разрушить их дружбу, но он уже признался. Мин разлепляет тонкие губы, чувствуя, как неожиданно захотелось пить, и хочет сказать, что это всего лишь шутка, а влюблён он исключительно в кофе и клубнику. Ему пришлось отвести взгляд, чтобы не показывать свои разочарование и некую боль, которая начала съедать его изнутри. — Ты тоже мне нравишься, хён, — Чимин прерывает его, не давая вымолвить и звука, на что Юнги поворачивается к нему снова, цепляясь взглядом за размытую фигуру младшего. Замечательно, он ещё и плакать захотел прямо посреди кафе. — Тоже? Чимин кивает, растягивая губы в дрожащей улыбке, и встаёт со стула, как-то быстро оказываясь возле него. Юнги теряется, совсем не понимая, что от него хочет Чимин, и почти охает от неожиданности, когда мягкие, пахнущие клубникой из-за гигиенической помады, губы касаются его покрасневшей щеки. Когда он отстраняется, то замечает ярко-красное лицо Пака и небольшие ладошки на своих руках, отчего улыбается глупо, словно какой-то школьник. — Я не думал, что хён такой романтик, — тянет Чимин, нежно сжимая чужие ладони в своих, и он широко улыбается, когда Юнги показывает ему десневую улыбку, которая говорит о том, что старший очень счастлив в данный момент. — Тебе ещё многое нужно узнать, — Мин однозначно превращается в загадочного человека, когда неловко подмигивает ему, заставляя рыжеволосого покраснеть и кончиками ушей. Чимин считает, что да. Ему предстоит узнать Юнги, и он правда хочет узнать его получше. Юнги понимает, что не зря согласился написать для него, потому что эта история, которую полюбил младший, открыла глаза на многие вопросы. Он узнал, что Чимин очень ему нравится, а это, вероятно, самое важное, что пришлось найти. Иногда стоит согласиться на что-то бредовое, ведь может это именно то, что скоро станет главным в твоей жизни.