В дороге

Жареная в кляре рыба пахла восхитительно, заставляя Томаса страдальчески морщиться над тарелкой. Есть, в принципе, очень хотелось, но последствия вчерашнего ужина в грязной придорожной забегаловке до сих пор давали о себе знать. Измученный несвежим тако желудок святого отца яростно сопротивлялся любой попытке запихать в него хотя бы немного еды. Отец Томас никогда не считал себя неженкой. Выросший не в самом благополучном районе, он легко мог смириться с отсутствием горячей воды и не очень удобной кроватью. Но полгода в бесконечном пути заставили его признать, что до настоящего аскета ему еще далеко. То ли дело — Маркус, который, как казалось Томасу, мог спать где угодно и как угодно, а уж питался, наверное, вообще Святым Духом, время от времени снисходя до таких вот придорожных кафе. Томас с интересом посмотрел на овощное рагу, прилагавшееся к рыбе, и прислушался к ощущениям. Не то чтобы он очень любил овощи, но выбирать особо не приходилось. Бог знает сколько им еще ехать и когда удастся поесть. Маркус плюхнулся на соседний стул как раз в тот момент, когда Томас, размазав по тарелке рагу, уговаривал внутренности немного потерпеть. По голени чем-то мазнуло, и Ортега едва удержался от того, чтобы не закатить глаза. Где бы Маркус Кин не появлялся, к нему неизменно липли местные кошки, словно чувствуя, что вот от этого высокого, тощего незнакомца им точно что-нибудь перепадет. И теперь одна из них крутилась под столом в ожидании подачки. — Святая пятница с нами, — усмехнулся Маркус, глядя как его спутник с видом страдальческого отвращения на лице расчленяет ни в чем не повинную рыбу. — Аминь, — пробухтел Томас, бросив на своего спутника короткий осуждающий взгляд. Несмотря на бессонную для обоих ночь, Маркус был преступно свеж и бодр, чем нагонял на Томаса еще большее уныние. Вот как так можно, спрашивается. Блевали вроде вместе, а жертвой пищевого терроризма выглядит лишь Томас. Маркус окинул взглядом позеленевшего ученика, растерзанную на кусочки рыбу и рагу, котороые Томас так и не попробовал, и улыбнулся, правильно оценив происходящее. Он был собран и слегка возбужден, а это могло значить только одно: Беннетт вышел на связь, и у них опять есть работа. — Беннетт звонил, — подтвердил унылое томасово пророчество Маркус. — Город миль пятьсот на восток отсюда. Если поторопимся, успеем до темноты. — Дай мне еще пятнадцать минут, — взмолился Томас. Рыба пахла восхитительно, хоть и шла с трудом, да и двадцати баксов за нетронутый обед было откровенно жаль. Маркус лишь тяжело вздохнул и вытащил из внутреннего кармана таблетки. — Постись, чадо мое, — наставительно произнес он и сунул тарелку с едой под стол. Хвостатая божья тварь благодарно затарахтела на всю забегаловку. Отец Томас послушно проглотил таблетки и поспешил вслед за наставником, ни о чем не сожалея.