Как правильно снять застрявшее кольцо?

      — Арс, помоги с кольцом! Не снимается! — Шастун протянул ладонь, унизанную массивными кольцами, навстречу только что ввалившемуся в общую гримёрку Попову.       — Минуту, Тох, — выдохнул Арсений и, быстро скинув с себя зимнюю куртку, плюхнулся на маленький диванчик рядом с Антоном, взяв того за руку, — какое?       — Это! — пошевелил покрасневшим и замученным средним пальцем Антон.       — Антон, ну чё ты как маленький-то. Я тебе лично ещё полчаса назад сказал намылить палец мылом, всё давно само бы снялось, — осуждающе пробурчал из дальнего угла гримёрки уткнувшийся в свой смартфон Дима.       — Да-да! И я тебе то же самое сказал. И ещё я тебе кремом для рук намазать сказал, — сбивчиво поддакнул Позову Сергей сквозь набитый мандаринкой рот. Вокруг него лежала небольшая кучка ярко-оранжевых шкурок, и Серёжа был занят тем, что сосредоточенно чистил очередной фрукт, пытаясь придать кожуре какую-то сложную и прихотливую форму.       — Всё равно не снимается! — упрямо возразил парням Антон.       — Сейчас, сейчас всё сделаем, — примирительно утешил всех разом Арсений, бережно осматривая, и ощупывая тонкую антоновскую кисть, и пытаясь пальцами раскрутить непослушный обод метала то в одну, то в другую сторону. И ласково добавил. — Потерпи.       — Терплю, — мягко улыбнулся ему в ответ Шастун, стараясь незаметно придвинуться поближе к Арсению и посильнее прижаться к нему бедром. И если его телодвижения остались незаметными для всех кроме Арса, то мурлыкающая интонация нет.       — О Бо-оже-е, — натужно протянул Позов, запрокидывая голову и изображая крайнюю степень душевного страдания. — Только не говорите мне, что в вашем племени имбецильных пидарасов ритуал снятия кольца — это приглашение к сексу! У нас тут как бы концерт через тридцать пять минут, если забыли!       — Не, им и трёх минут хватит, да, пацаны? — заржал Серёжа, запустив в Попова и Шастуна мандариновой кожуркой.       — Да ну вас, — буркнул Арсений в их сторону и, быстро глянув на Шастуна, добавил. — Давай, я может так попробую…       Он поднёс руку Антона к губам и втянул в рот палец с многострадальным кольцом.       — Давай, — снова негромко и покладисто согласился Антон, прикрывая глаза и прислушиваясь к приятным и волнующим ощущениям того, как мокрый и горячий язык Арсения скользит по его коже, оглаживает сустав, касается металла кольца.       На самом деле, они уже сто раз проделывали такое раньше. У Антона всегда были очень чувствительные кисти рук, а Арсений никогда не жалел времени, чтобы как следует приласкать его всего. Всеми доступными способами.       Мгновенно отреагировав на интимные воспоминания, член Шастуна встал и увеличился в размерах, болезненно уперевшись в жёсткую ширинку штанов. Антон сжал зубы, поспешно запрокинул голову на спинку дивана и постарался как можно тише и спокойнее выдохнуть весь воздух из лёгких. Нельзя сейчас перевозбуждаться, они не одни, да и концерт слишком скоро, в любой момент в гримёрку может войти Стас… Или Оксана… Или Краб вот тоже может прийти, да.       Но все эти мысленные попытки Антона переместить фокус внимания со своего члена, мерно пульсирующего в такт движениям языка Арса, хотя бы на коллектив Импровизации, провалились с громким треском, когда Арсений выпустил палец Антона изо рта с влажным характерным и крайне неприличным звуком.       Мимо просвистела какая-то книга, брошенная Позовым, а сверху диванчик осыпал дождь мандариновых кожурок и дружный мат Димы и Серёжи.       Антон застонал в голос и поспешно заткнул себе рот свободной ладонью. А потом и глаза прикрыл, потому что покрасневшие и влажно блестящие арсениевы губы, которые тот ещё и прикусывал зубами, пытаясь снять кольцо с тщательно облизанного пальца Антона, было не тем зрелищем, которое способно бы было избавить Шастуна от стояка. Помогло это мало — на обратной стороне прикрытых Антоном век всё равно проявился Арсений, но только ещё более крышесносный: насквозь пропитанный сексом, разметавшийся на кровати и абсолютно обнажённый, заполошно стонущий нежности вперемешку с матом…       Антон снова застонал и вцепился зубами в костяшки свободной руки, зажмуриваясь что есть силы.       Арсений расценил это по-своему и заботливо стал уговаривать Антона:       — Сейчас, мой хороший, ну потерпи ещё немного. Сильно больно? Как ты вообще умудрился натянуть это кольцо на средний, ты же его всегда вроде только на указательном носил?       — Спросонья перепутал, — пробормотал зажмурившийся Шастун. А потом с интересом приоткрыл один глаз и уставился на Арсения. — А ты что, помнишь, какие кольца и на каких пальцах я ношу?       — Ну да, — отчего-то смутился и слегка покраснел Арсений.       — О, как это мило! — не выдержал и наехал на них Позов, повышая голос и добавляя в него убойную дозу сарказма. — И кольца он помнит! И пальцы он ему лижет! Посмотрите только! Вы ещё давайте потрахайтесь здесь, прямо у нас с Серёгой на головах! Двадцать пять минут до выступления!       — Иди ты на хуй, Димка, — хмуро бросил ему Попов, не прекращая попыток стянуть кольцо и не сделать при этом слишком больно Антону, — если бы у Кати палец зажало, ты б своим языком небось от Воронежа до Москвы весь асфальт подмёл. Не лезь к нам сейчас.       — Сам нахуй ступай, Арсений! — раздражённо взорвался в ответ Позов. — Ты внимательнее-то глянь на дружка своего, там стояк выше Эйфелевой башни, скоро небо проткнёт и новую озоновую дырку сделает! Больно ему, ага! Аж исстонался весь! Заколебали, дебилы придурошные.       В ответ на его гневную тираду Антон и Сергей разразились дружным хохотом, что, кажется, выбесило Позова ещё сильнее, и он, ещё раз послав подальше уже всю команду целиком, снова закопался в телефоне.       А Арсений, задумчиво посмотрев на пах Антона, хлопнул себя по лбу и подорвался к своей сумке, стоящей на полу.       — Арс? — спросил Антон, когда Арсений, наконец вынырнул из своего багажа, победно улыбаясь и помахивая черно-белой баночкой в руках.       — Ты чего, мы ж не успеем нихрена, не надо! — выпалил Шастун, протестующе выставляя руки перед собой.       — А это ещё что такое? — с интересом посмотрел в их сторону Матвиенко, пытаясь разглядеть надпись на банке.       — Лубрикант, — деловито бросил ему Арсений, и, схватив Шастуна за ладошку, щедро плеснул на неё вязкую жидкость и растёр её по коже. Хватило всего пары движений его рук, чтобы легко и безболезненно заставить соскользнуть намертво застрявшее кольцо Антона.       — Ну слава богу, сняли! — с облегчением выдохнул Арс, не переставая гладить, массировать и растирать покрасневший палец Антона.       А Шастун сидел и блаженно улыбался, чувствуя, как спадает его мучительный стояк, так и не дождавшийся к себе персонального внимания, как потихоньку возвращается чувствительность к его несчастному и онемевшему пальцу и… как замирает сердце в груди от мягкой улыбки Арсения.       — Пойдём покурим? — бездумно выдал он, растворяясь во взгляде светлых арсовых глаз.       — Пойдём, — согласился Арсений и, всё ещё баюкая и грея руку Шастуна в своей ладони, потянул его на себя, поймал в объятия и легко коснулся губами щеки.       — Пятнадцать минут! — осуждающе пророкотал за их спинами Позов.       — Успеем, — хмыкнул Антон и утащил Арсения прочь из гримёрки.       — Ну вот за что нам всё это? — устало вздохнул им вслед Дима.       — Не знаю, — счастливо улыбнулся Сергей. — Будешь мандаринку?