Новый взгляд

      Дом погрузился во мрак и отчаяние. Нет спасения, нет надежды; лишь страх — липкий, сжирающий сознание, отнимающий у большинства дар здравомыслия на своём пике — лишь он правит бал в этом забытом Богом месте. Здесь нельзя доверять никому, даже себе. И не знаешь, засыпая, проснёшься ли с утра, или эти минуты в относительно здравом уме — последние.       Так считал и Ланс, поздней ночью сидевший, прижавшись спиной к стене и неотрывно глядящий на заваленную ящиками и подпёртую креслом дверь.       «Не спать, не спать…»       Он знал, что за ним придут. Уже два дня Ланселот находился в полном одиночестве. Нет, он слышал, конечно, голоса; знал, что его ищут, но и его от них, и их от него плотно укрывало проклятие. Единственно, что было реально и ощутимо внутри образовавшегося «особняка в особняке» — шаги. Шаги, неторопливые и размеренные, всё громче и ближе с каждым часом. Маньяк знал, что жертва не уйдёт, и не торопился, выматывая морально и загоняя метущийся разум в шипастую клетку.       -Т…так вот к…как бывает…       Большим ударом для всех стала гибель Исами — той, кто с самого начала помогала бороться с проклятием. Такая ужасная, мучительная смерть, да ещё и под самым носом Райана… Именно после этого всё понеслось в глубины Ада. Люди пропадали один за другим, а потом их истерзанные тела находили в комнатах и коридорах. Или части тел…       Лансу пришлось вздрогнуть, когда вокруг вдруг наступила полная тишина. Шаги… Они… Где они?! Парень затаил дыхание. В горле встал тугой комок, дрожащие руки до судорог вцепились в кочергу. Он смотрел на дверь, не моргая, хотя подступившие слёзы размывали чёткость. Затылку становилось то холодно, то жарко, а сердце билось так сильно, что словно заполонило собой всю комнату. Где же…       -Ланс Донноваааан!       Сердце в мгновение сжалось до размеров невероятно тяжелой горошины и ухнуло в преисподнюю. Этот голос… Джим! Так вот кто за ним пришел — безумный доктор, спасти которого из власти проклятия так и не вышло!       -Н…нет… Я н…не хочу!       Тело стремительно наливалось свинцом, веки тяжелели. И хотя Ланс из последних сил цеплялся за уплывающее сознание, понимая, что иначе не спастись, оно стремительно покидало его, оставляя тело во власти безумца.       «Я не хочу… умирать…» _____       -Зачем же бегать от меня, Ланс? Я ведь доктор, и я очень хочу тебе помочь.       Ланс почти не понимал смысл слов, всё ещё не полностью очнувшись ото сна. Глаза открылись с трудом, но пришлось зажмуриться, ибо прямо в них был направлен яркий свет. Тело не шевелилось, прикованное к какому-то креслу. Шея затекла, голова отклонена назад и была сжата в тисках. Шевелить он мог только пальцами и глазами, да и то закрытыми.       Джеймс подошел ближе, его тёплые пальцы коснулись век Ланса, оттягивая их и открывая парню глаза.       -Разве можно такую красоту прятать за очками? -он улыбнулся, склонился ещё ниже, разглядывая каждую точку на радужке. — Какой дивный серый цвет…       Ланс снова перестал дышать и застыл.       «Неужели он… Он ведь не станет…»       Но проплывшие в голове образы изуродованных тел ясно напомнили о том, что станет. Доктор отодвинул лампу так, чтобы та не слепила пленника, а сам отошел куда-то в сторону, откуда послышалось металлическое лязганье.       -Тебе следует поблагодарить Кукловода, он предоставил мне всё нужное, — Джеймс снова вернулся, но Ланс на него даже не взглянул, крепко зажмуриваясь. Послышался короткий смешок. — Ну что ты? Не бойся! Я дарую тебе новый взгляд, которым ты сможешь узреть торжество Учителя! Ну же, Ланселот, открой глаза!       Он зажмурился сильнее, шепча без остановки «Умоляю, не надо… Пожалуйста, Джим… Не надо!», но проклятый его будто не слышал, и пальцами вновь раскрыл один глаз. Что-то сверкнуло в свете лампы, и на глазное яблоко плотно село кольцо-распорка, прижавшись к белку и не давая векам больше сомкнуться. Несколько секунд — и второй глаз постигла та же участь.       Тело била крупная, непрекращающаяся дрожь. Осознание того, что будет сейчас, и что это всё — не кошмарный сон, от которого можно проснуться, а безумная реальность, из которой нет спасения, разрывало мозг и душу на мелкие лоскуты, сгорающие в пламени ужаса. Он больше ничего не говорил, лишь губы по инерции продолжали складываться в безмолвные слова.       Джеймс вновь склонился над пленником, жутко улыбнулся. В пальцах доктора, которые тот поднёс к его глазам, виднелась игла и что-то длинное, похожее на скальпель с очень тонким лезвием.       -Приступим?       Он не успел осмыслить произнесённое слово до конца. Игла воткнулась в глаз недалеко от зрачка, лезвие полоснуло по поверхности глазного яблока. Ланс заорал, тело судорожно задёргалось так, что затрещали даже крепления. Больно, как же больно! Он даже не слышал, что проговорил Джим, убирая в сторону скальпель и поддевая присоской срезанный лоскутик. И если до этого бедняга видел относительно нормально, то сейчас всё стало словно сквозь намоченную клеёнку. Пульсация в голове не позволяла мыслям собраться воедино, главенствующие роли здесь отводились боли и страху. Процедура с левым глазом оказалась ещё больнее, чем с правым — иглы боли вонзились в затылок, раскололи череп, и ядовитой змеёй, сжигавшей всё по пути, поползли к сердцу. Ногти на пальцах, которыми Ланс в отчаянии шкрёб по поверхности подлокотника, надорвались, на мгновение перенеся внимание измученного сознания на них, но очень скоро вновь становясь не более, чем тенью болевой точки.       -Вот так. Видишь, как всё быстро? — Джеймс заботливо промокнул куском ваты выступивший пот со лба Ланса. На столике у кресла уже стояла баночка, в которой плавал заранее подготовленный доктором материал. — Глаза ворона, — озвучил он гордо, откручивая крышку. — Самая зоркая птица, что нам сейчас доступна. Проблемой было то, что они слишком маленькие для человека, но… Я нашел решение! — мутное тёмное пятно нависло над пленником, заставляя сердце вновь зайтись в разрушающей агонии. — Мы просто вплавим их в твои основные глаза! Только вот… Для этого придётся вырезать лишнее. Но ты же готов потерпеть ради зрения, верно?       Страшный вопль вновь огласил стены помещения, прорвался сквозь них, разнёсся по коридорам. Тонкий прутик с ложечкой на конце воткнулся в раскрытое пространство глазного яблока, и начал медленно идти по кругу, выбирая «ненужное». Пару секунд спустя к этому инструменту присоединился ещё и скальпель.       -Ох… незадача… — Джеймс сокрушенно покачал головой, отстранившись и наблюдая за тем, как кольцо потихоньку уходит вниз, увлекаемое лопнувшим глазом. — Кажется, надавил слишком сильно… Ну ничего, есть ещё второй! Верно? Эй, Ланселот!       Но парень не ответил. Он так и застыл с искаженным болью лицом; открытым в последнем, уже немом крике, ртом; окровавленными скрюченными пальцами с выдранными ногтями.       -Слабые… Какие же они слабые, Учитель, — доктор досадливо выловил распорку из глазницы, небрежно швырнул её на столик. — В следующий раз я постараюсь быть… аккуратней.