Monsters

Под неодобрительный взгляд Джина Джису закидывает ногу на ногу и нарочно сёрбает трубочкой по донышку фирменного бумажного стакана (заботимся об экологии и окружающей среде!). - Прекрати. - Мм? - Выкинь уже этот стакан и прекрати пялиться, выглядит стремно. - Я не заставляю тебя участвовать, сладкий. Джин морщится, как будто ему в лицо плеснули ведро лимонного сока, Джису улыбается шире, но миролюбиво отставляет пустой стаканчик в сторону, изящным движением заправляя прядь тяжелых волос за ухо. Взгляд невольно цепляется за не скрытые конским хвостом уши Дженни Ким: маленькие камушки пирсинга, хаотично разбросанные по мочкам и хрящикам, игриво поблескивали, ловя в глубину драгоценных камней редкие солнечные лучики; время шло к закату. Джису думает, что сама едва не попалась в идентичное поблескивание невинных кошачьих глазок. Это будет ей уроком. И не только ей. - С чего ты вообще взяла что мисс Правильность со скелетами? - переспрашивает Сокджин, растекаясь по библиотечному столу, будто в самом деле перетрудился. - Ты наверняка спутала, и это была не она. - Если я начала встречаться с тобой, это не значит, что я в край ослепла, - невозмутимо парирует девушка, окидывая парня усталым взглядом. Они торчат в библиотеке уже целую бесконечность, и если Джису пыталась совместить приятное с полезным и сводила презентацию для семинара на следующей неделе, то её широкоплечий бойфренд весь изнылся и исстрадался. Что уж говорить, ни в какую теорию заговора имени Дженни Ким он не верил и склонялся к тому, что у Джису приступ паранойи и фоне заебанности. Кто вообще поверит в то, что девочка, которая носит белые платьица с воланами и занимается йогой в гамаках три раза в неделю может кого-то терроризировать? Да дело даже не в платьицах - одного взгляда и широкую улыбку деснами и округлые мягкие щечки хватит, чтобы принять теории Су за бред едущего кукухой студента. - Как невоспитанно, - хмыкает Джин и в противовес своим словам растягивает пухлые губы в разнузданной улыбке, одним слитным движением оказываясь в миллиметрах от чужого лица. Ему абсолютно плевать, что они в библиотеке не одни - оба знают, что никто не посмеет их одернуть. Затем он, сам того не зная, повторяет тэхёнов вопрос: - Или она тебе самой понравилась? Думаю, мы могли бы вспомнить... Джису резко подается вперед, впечатываясь во влажные джиновы губы своими, не позволяя перехватить инициативу и сминая разнеженную мягкость своим ртом, размазывая персиковый блеск по чужим губам и разделяя послевкусие выпитого кофе. Привыкшая руководить в своих однополых отношениях, она на автомате обхватывает рукой чужой затылок и вжимает ближе, но Ким Сокджин - не девчонка, он усмехается в чужие набухшие губы и с силой оттягивает нижнюю, собирая своим ртом поцелуем жалобный скулёж, а руками - юбку, прежде чем на них кто-нибудь обернется, и рывком поднимает студентку за талию, утаскивая в тень ближайшего стеллажа. - Только скажи, малышка Су, - издевательски шепчет он в маленькое ушко, прежде чем размашисто его облизать и подуть, вызывая тихий неконтролируемый стон и подгибающиеся колени. - Хочешь её? Не нужно стесняться меня, ты же знаешь, я всегда "за"... - Придурок, - тихо смеется девушка, уворачиваясь от очередного влажного поцелуя и полностью расслабляясь в чужих сильных руках, аккуратно прижимающих её к стеллажу. - Если бы я хотела её трахнуть, я бы не стеснялась об этом сказать. - Так в чем дело? - вкрадчиво, будто между прочим интересуется Сокджин, не отвлекаясь от местечка под острой линией челюсти, но не пропуская ни единого судорожного вздоха. - Хочу щёлкнуть Тэхёна по носу, - серьезно, шепотом выдает Джису, шумно втягивая носом воздух в тот момент, когда широкие ладони сжимают ягодицы и притягивают ближе к мужскому телу, заставляя прогибаться в спине. - Он не знает, когда нужно остановиться. - А мы - знаем? - спрашивает Сокджин, поднимая лицо и встречаясь с подернутыми пеленой возбуждения глазами. - А мы уже остановились, Джин-и. Джин в конце концов уходит, оставляя Джису в одиночестве сидеть в своем закутке и бросать на тэхёнову девчонку внимательные шпионские взгляды. Она даже не была уверенна, что их до сих пор не засекли - с джиновыми-то порывами страсти, это будет просто чудом. Но девчонка никак не показала своей осведомленности, продолжая листать книги и периодически фиксируя что-то в открытом документе на ноутбуке. Уже прилично стемнело, и из оставшихся в помещении были только Джису и сама виновница слежки. Тогда Дженни поднялась, зябко растирая плечи руками, и, накинув пиджак, пошла дотошно расставлять книги по полкам, возвращая их точно туда, где брала. Затем она собрала свой немногочисленный скарб и направилась к выходу, запуская пальцы в распущенные волосы и взъерошивая прическу. Из того, что Джису удалось накопать: девчонка не из сумасшедше богатой семьи, но и не среднего достатка. Оба родители - врачи, работают в частной клинике. Водителей, нянек - нет ничего, чем хвастаются отпрыски чеболей, Дженни самостоятельно водит неброского цвета иномарку, со вкусом одевается, выпустилась из частной школы и решила пойти по стопам родителей - будущий врач, вы только полюбуйтесь. Кажется, даже хирург. Как-то маловато человеколюбия, для врача-то. Таскается с ними на факультативы по философии, Намджун не чает в неё души, будто нашел свою потерянную в детстве младшую сестренку. В меру общительная, улыбашка всем улыбашкам, если бы не Тэхён - отбивалась бы от поклонников ими же дареными вениками. Сомнительно. Становится еще сомнительней, когда Джису видит на парковке Намджуна (вспомнишь солнце...), и как он приветственно машет Дженни. Су останавливается в тени так, чтобы ни один из них её не заметил, и хмурится: одно дело наподдать самооценке зажравшегося Тэхёна, другое дело - если овечка дурачит Намджуна, их ручного Халка и человека-поломайку. За него Джису сама кому угодно патлы в рот затолкает. В качестве первого этапа расправы (круга ада). Они выезжают на огромном внедорожнике Намджуна, тот как всегда дотошно соблюдает все правила дорожного движения и знаки. Это одно из многих его отличий от младших, помимо мозгов: Ким никогда не пользовался своим положением, был примерной законопослушной зайкой, и тем более никогда не влезал в их игры. Он всегда оставался в стороне, равнодушно наблюдая за развлечениями младших, не пытался вмешиваться или останавливать, но все негласно знали: он ни за что не станет в этом участвовать. Спустя некоторое время, навигатор Джису высвечивает предполагаемый маршрут, и девушка удивленно вздергивает бровь: зачем он везет её туда? Они все знали, что никому левому не должно быть известно ни о клубе, ни о том, что Намджун там зависает. Так какого рожна он тащится туда с Тэхёновой девчонкой, никому ничего не говоря? Су уже было тянется к телефону, но вовремя себя одёргивает: она сначала должна сама все узнать, Тэхён только посмеется, Джин точно решит, что она хочет затащить малышку в кровать, а Нмджун будет долго хмуриться и отчитывать с видом недовольного своим чадом родителя. Джису отстает от намджуновского медведя, и петляет улочками, чтобы успеть добраться до клуба раньше них и незаметно устроиться за баром, возможно стрясти с Юнги все, что он знает. Когда она паркуется, чужой машины нигде не видно, и Ким незаметно проскальзывает внутрь андеграундного клуба, в который их всех однажды привел Намджун. Внутри пахнет травой и алкоголем, а еще чужими одеколонами и немного - потом. Здесь он еще будучи сопливым школьником впервые попробовал себя в рэп-батлах, провалился, учился, писал, зачитывал, и рос, рос, рос, бесконечно рос, пока они, такие же детишки богатых мам и пап, только и умели, что развлекаться и деградировать. Как и планировала, Джису запрыгивает на свободный стул у барной стойки, так, чтобы был виден вход, и взглядом ищет Юнги. Тот находится отскабливающим от своей барной стойки какой-то упитой в ничто девицы и передачи её менее бессознательной подруге. Су усмехается, наблюдая как кривится парень и спаласкивает ладони под краном. Когда парень наконец её замечает, то кривится еще сильнее: - Опять ты, - утверждение. - Сервис у вас так себе. - Рады стараться, не приходите еще. Вообще-то, это клуб Юнги. Как и еще несколько в городе, но уже более приличного содержания. Щуплый намджунов хён с выбеленными соломенными волосами, больше походящий на невыспавшуюся поганку, которую неосторожно пнули в голень, умудрился каким-то образом самостоятельно открыть этот клуб, а затем еще несколько более дорогих заведений, при этом не закончив университет, откуда его вышибли с философского в конце третьего курса. Здесь, в самом сомнительном своем заведении, он торчит за стойкой и всем своим видом показывает, что он андерпэйд студент, иногда раскручивая приглянувшихся клиентов на поразительные откровения. Так Джису однажды пришлось менять пароли на всех своих банковских картах, такой себе опыт. - Чего ты хочешь, Юнги? - девушки благодарно кивает на высокий стакан с джин-тоником и присасывается к трубочке, не сводя взгляда с чужой бледной физиономии. Физиономия строит самое невинное выражение, округляя кошачьи глаза: - О чем ты? - Ты знаешь, Шуга. - Не имею представления, мадам. - Я буду держать тебя в курсе развития событий, идет? - С чего ты взяла, что тебе будет известно больше моего? - Так ты все-таки имеешь представление. Юнги картинно закатывает глаза и подает кому-то знак в толпе. Меньше чем через минуту за барную стойку заходит высокий парень, с выкрашенными в желтый цвет волосами, и широко улыбается только подсевшим девушкам. Джису почему-то уверена, что покрась она волосы в такой цвет, то будет похода на битый жизнью лимон. Юнги тем временем подходит ближе, освобожденный от обязанностей, и складывает руки на стойке, укладывая на них подбородок. Су готова поклясться, что не станет удивляться, если узнает о каких-нибудь тайных гипнотических способностях парня. - Что ты хочешь знать? От этого будет зависеть, чего хочу я. - Все, что касается девчонки, которая сейчас зашла с Джуном. Юнги смеется: - Какая глазастая. Джису неодобрительно провожает взглядом парочку, направляющуюся к бэкзайду клуба, и скрывающуюся за двустворчатыми дверями. - Все что тебе нужно знать, ты можешь увидеть. - Чего? - хмурится девушка. Господи, парню двадцать семь лет, а ведет себя, как будто ему вчера исполнилось сто один и в него вселился дух Платона. Это что, издержки философского факультета? - Дай им минут пятнадцать, сама все увидишь. Совсем терпения нет, что ли? Просто хочу посмотреть на твое выражение лица. - Какой же ты противный гном, - в сердито шипит Джису, одном глотком опустошая стакан. Юнги самодовольно улыбается, ничуть не оскорбленный: - Чья бы мычала, полтора метра. Ставлю штуку на то, что у Джину скоро понадобится массажист. Столько спину гнуть, подумать только. - Ах ты... Юнги гиенит, уворачивается от чужого кулака и забирает пустой стакан. Снимает с полки нужную бутылку. - Расслабься, я реально ничего такого не знаю. Сейчас все увидишь. Су смеривает его недоверчивым взглядом, но принимает новый тоник, и обращает внимание на сцену. Если она не ошиблась, то что-то понять она должна именно там. Очевидно, Намджун сегодня выступает, его здесь любят, ради него сюда приходят, вон какая толпа собралась. Что здесь мог делать такой цветочек, как Дженни Ким? Окей, не такой уж она и цветочек, аксиома, обжалованию не подлежит (только если Джису реально не обозналась - знатный выйдет проеб, Сокджин поржёт от всей своей пропитой гнилой души-душонки). Вариантов не много: они либо дружбаны в дёсна, ибо мутят что-то вместе. Оба вариантов предполагают еще хренову тучу подвариантов, в пору схемку составлять, но разнузданные алкоголем извилины отказываются функционировать в правильном направлении, и Джису решает послушаться Юнги и действительно подождать. В конце концов, месть должна быть хотя бы комнатной температуры, терпение, терпение, и еще раз терпение. С этими мыслями она бросает на Юнги последний "если-ты-меня-наебал" взгляд, и поворачивается к сцене, которая, на самом деле, не очень хорошо отсюда просматривается, но Су становится страшно лениво менять локацию. В конце концов, фишка в том чтобы услышать, а не увидеть. Долго испытывать собственное терпение не приходится - как Шуга и обещал, спустя около пятнадцати минут свет приглушается, чтобы сосредоточиться на сцене, и на неё выходит Намджун - толпа взрывается оглушительными криками, мимо Джису проносится, чуть не сшибив ту со стула, какая-то девчонка в забавном зеленом платье, и тут же скрывается в толпе, пробираясь ближе к сцене. Намджун, больше ста восьмидесяти сантиметров безупречного тела, упакованного в стильные дизайнерские шмотки, не походит на андеграундрого рэпера от слова "проходит мимо", но любой здесь находящийся обязательно узнает его по безупречной технике, низкому голосу и тем самым текстам, с цитатами Гегеля и Канта, с проблематикой и сердцевиной, о накипевшем, о том, о чем многие говорят с психологами в скрипучих кожаных креслах. Он выходит на сцену, как модель на подиум, и широко-широко улыбается, поднося микрофон ко рту: - Всем привет ребята, я очень рад вас видеть, - он делает паузу, потому что люди действительно его любят, они шумят и вскидывают руки, поддерживая его. - Я сегодня опять не один и с треком, который написал лет сто назад. Не было подходящего напарника, текст завалялся, я так его и не релизнул. Его на самом деле откопала одна любопытная мордочка в моем шкафу, мы его немного скорректировали и... В общем enjoy, kids. По первым битам и по тому, как преображается Намджун сразу понятно, что это что-то с претензией и, скорей всего, без привычного подтекста. Прямо в лицо, как плевок. Су даже не сразу понимает, что текст на английском - слова чистые, без акцента, сразу не разберешь, что язык не родной. Слова об уровне, о способностях, о положении и статусе, немного о пути и том, что не всегда все было сахарно. А потом слух перехватывает низковатый сильный голос, и Джису чуть не шлепается со своего стула, потому что это, мать его, женский голос. И ей по-прежнему видно не огонь, но она точно может различить мелкую Дженни Ким на сцене, переодетую в полупрозрачную шелковую рубашку, перетянутую на талии грубыми кожаными портупеями, и милископические черные шорты. Обычно распущенные блестящие волосы собраны в высокий тяжелый хвост, заостряя черты лица и делая привычную детскую мордочку почти угрожающей. Окей, все не так страшно, это даже было в одном из предполагаемых вариантов. Она, полтора метра со стулом, поет про гигантов, и Джису уже готовится выдать презрительную усмешку, когда пение обрывается и... Она, мать её через три колена, начинает читать. То есть серьезно, эта Хана Монтана корейского разлива не только поёт в андеграундном клубе, но и читает дохрена агрессивную лирику на безупречном английском, чтобы затем играючи перейти на корейский, с донельзя надменной выражением лица и откровенно небрежными жестами тонкими пальцами без колец. Здесь это не приветствуется. Хочешь выебываться - пиздуй в Каннам. Дженни снова переключается на пение, и Джису невольно удивляется тому, как у неё не сбивается дыхание. Она практиковалась? Нет, это очевидно, но сколько? Навыки явно выше среднего. Она же будущий врач, разве нет? Черт, Джин был прав, Су не отказалась бы от бестии в своей постели. Врачи вообще занимаются таким? А студенты-медики? Откуда у неё вообще на это время, она же из задротов... Блять, малышка реально горячая, господипрости. - О, да, посмотри еще сюда, - гаденькое похихикивание из-аз барной стойки обрывает разбавленные джин-тоником сумбурные мысли, и Ким секунд пять бездумно пялится на наведенную на неё камеру телефона, прежде чем зашвырнуть в паскуду опустевшим стаканом. Паскуда зубоскалит, натренированным движением ловит стакан, и убирает айфон в задний карман джинсов. - Ты, псина сутулая, - шипит Су, перегибаясь через стойку и хватая Мина за воротник. - Почему раньше не рассказал? - Мня и не спрашивали, - невинно жмет плечами, явно находясь в зоне комфорта. Джису использует еще несколько красочных эпитетов, желает Юнги счастья и здоровья, потенции и множества детишек, прежде чем соскользнуть со стула и направиться к выходу: она не настолько пьяна чтобы не осознавать, что с Дженни и Джуном ей лучше не встречаться. Тем не менее, когда она садится на заднее сиденье своего авто и ждет водителя, телефон пиликает уведомлением: "Тебе понравилось, онни?"