Взгляды

Затхлый спёртый воздух вновь заполнил легкие, отдавшись першением в горле, противно-сладким вкусом на языке и жжением дыхательных путей. Жители подземного города считали воздух на поверхности чистым и свежим, но тот кто хоть раз побывал за пределами стен знал что он не менее душный, заполненный пылью и чужим неприятно-теплым дыханием. Тень, притаившаяся на крыше старого, полуразвалившегося от сырости дома неподвижно ждала. Собственное равномерное дыхание успокаивало, сосредоточенность отражалась в расширенных от темноты зрачках. Всего несколько секунд и затекшие от длительного пребывания в неудобной позе ноги быстро выпрямляются, ловко отталкиваются от старой черепицы, и девушка оказывается в нескольких сантиметрах от своей жертвы. Хорошо заточенное лезвие ножа легко скользит по коже незащищённой шеи, с ужасной легкостью отбирая человеческую жизнь, отрезая от реальности, оставляя чью-то душу в вечной тьме. В лихорадочно блестящих глазах не появляется ровным счетом ничего ни жалости, ни сожаление, лишь пустое безразличие. Тихие шаги медленно отдалялись от тела. Девушка спокойно шла по улицам подземного города, холодный взгляд заторможено проскальзывал по прохожим, ее походка была наполнена полнейшим спокойствием, так ходят лишь короли и убийцы. Окружающие же не смели даже приблизится к ней, не говоря уже о каких-то приставаниях, что было не редкость в этом злачном месте. Ведь все узнавали в ней ту самую Дикую Хэдхантершу, дочь Джима Хэдхантера, безжалостную убийцу и бессовестную воровку, одну из лучших в своем деле, которую никак не могли вычислить лучшие люди Королевской Полиции. Мируо целенаправленно шла в местный бар, хоть ее и тошнило от одного упоминания этого отвратительного места. Давно несмазанные петли, удерживающие деревянную дверь, пронзительно заскрипели, впуская девушку внутрь, однако в общей шумихи гуляния этого никто не услышал. Хэдхантер вошла в плохо освещаемое помещение, окидывая взглядом людей и мысленно морщась при виде этой отвратительной вакханалии. Проститутки, одетые в грязные лохмотья, едва прикрывающие их некрасивые тела, липли ко всяким мужикам, нагло предлагая свои услуги потенциальным клиентам и позволяя лапать себя в любых местах. Мужчины, если можно было их так назвать, спускали последние деньги на выпивку, что бы позже ползать на коленях выпрашивая, хоть какаю-то еду у прохожих. Женщины также напивались до беспамятства, дабы потом без всякого стыда отдаваться в чужие грязные руки, становясь ничем не луче шлюх, продающих свое тело. Как они все еще не умерли, для Мируо было загадкой, впрочем, она испытывала к этим животным лишь чувство брезгливости. С ее появлением гул пошел на спад, местные начали перешептываться о Дикой, и комментарии исходили далеко не лестные. Девушка прошла к гнилой барной стойке для лучшего обзора и спустя несколько минут заметив отсутствие своего информатора, бросила наливающему в этом заведении несколько монет. Его трёп явно этого не стоил, информация была воистину бесполезной, и жалея потраченное время Хэдхантер поспешила удалится. Дорога домой казалась ужасно длиной, а пронзительный ветер пробираясь сквозь ткань все равно не помогал от внутреннего жара. Простудится в таких условиях не сложно, сложно не умереть от простейшей болячки. Зайдя домой, Хэдхантер смогла лишь тихо произнести "Джу", собака, или же помесь пса с волком, девушка этим вопросом никогда не задавалась, быстро оказалась рядом. Кошка обошлась лишь мельком кинутым на хозяйку взглядом. Взъерошив шерсть на собачей холке девушка прошла глубже в дом, достав из кармана спички Мируо зажгла две свечи, наслаждаясь мягким светом, исходящим от огня. Скидывая тяжелую обувь, убирая с головы обширный капюшон и повязку, закрывающую пол лица девушка вспоминала семью. Не будь она настолько уставшей точно сделала, оставила бы на своих руках еще несколько шрамов, но, во-первых она совсем недавно клятвенно шептала что перестанет это делать, и научится переживать боль по-другому, а во-вторых день выдался не очень удачным и лучше уж поспать. В тусклом свете затруднительно различить цвет волос, но ее волосы переливаются золотом при поворотах головы - русые, собранные в невысокий хвост. Темно-серые глаза казались еще усталей, черты лица значительно резче за счет отбрасываемых свечами теней и серьезного выражения, губы плотно сжаты, словно девушка с трудом сдерживает слезы. Стягивая сшитую своими руками одежду Хэдхантер обнажает спортивное тело с видимым рельефом мышц и грудь среднего размера, обмотанную бинтами, что бы не мешала. Надевая домашние штаны и растянутую футболку, она мысленно переносит все дела на завтра, идет к самодельной конструкции, на которой готовит. Достает котел с недавно сваренной похлебкой и несколько кусков черствого хлеба. Разогреть на огне суп, размочить в нем хлеб - привычные дела сегодня кажутся какими-то совершенно нереальными. И деля свой ужин с животными, Мируо благодарит всех существующих богов, что ей все же есть с кем делить еду и дом, одна - она бы давно сошла с ума. Устраиваясь на мягкой, за счет сворованных братом одеял из богатых домов, постели девушка надеется, что до завтра жар спадет, вспоминает жизнь за пределами стен и планирует выбраться в ближайшее время. Под боком сопит огромная собака, а в ногах урчит кошка и девушка впервые чувствует себя не такой одинокой после смерти брата и отца.