Новая упаковка.

            … Она жива?..       … Отнесите ее на… …Спи. Тьма примет тебя, маленькая звездочка…

      Темнота клубилась вокруг. Тело было невесомым. И не ощущалось совсем. Слабые голоса иногда разбивались о царящую тут тишину, врываясь в разум огненными всполохами, и разливаясь эхом по темноте. Тут не было не боли, не блаженства, ни страха, ни радости, ни ненависти, ни любви. Ничего.       А было ли это тут? И где оно было?       Разум плыл. Он растворялся в темноте, тая как снег. — Нет! Она исчезает! — испуганные голоса впились в подкорку, заставляя собраться.       Нет. Она не собирается так просто уходить в чертоги Матери Тьмы. Она Ядовитая Лиса Ванда. Она квартермейстер Монки Ди Луффи, будущего Короля Пиратов. Она женщина Ророноа Зоро, будущего сильнейшего мечника Гранд Лайн. Она племянница Дракуля Михоука. Она Ветрова Анна, внучка Черного Тумана Александра и Янтарной Ирмы. И так просто она не умрёт.       Ванда распахнула глаза, осматривая полное… ничего. Вокруг все так же была сплошная Тьма. Сколько она не щурила глаза, вокруг не было ничего.       Резко, тишину разбил хруст снега. Словно кто то шёл по заснеженной тропе после только что прошедшего снегопада в крепкий мороз. Ванда завертелась, пытаясь найти источник звука. — Во Тьме нет света, идущего снаружи. Он может идти только изнутри, — насмешливый голос звучал отовсюду, — Неужели дети звезды стали столь слабы? — Я слабая? — Ванда едва не задохнулась от возмущения, — А ты не оборзела? Или оборзел? Или оборзело… А я вообще с кем говорю? — Хахаха, — ломкий смех, словно хруст льда, донесся со всех сторон, — Оправдай свое звание, дитя звезда, и тогда увидишь. — Мать Тьма… — Ванда хотела почесать переносицу, но не ощутила своего тела, — Так, ладно, думай блондинка. Вспоминай, что там за сказки читали тебе дедушка с Эвой… Мать Тьма была всегда. Она соткалась из вечного Хаоса, скользя по реке времени. Ее смех обращался в пламя, ее слезы становились морями, ее дыхание обращалось ветрами, а те места, где она касалась поднимались горы. — Интересно, — голос звучал заинтересованно, — А дальше? У тебя красивый голос. — Спасибо, — вздохнула девушка, — Дальше. Мать Тьма была одинока. Она создала мир, самый первый. Взяв частичку Хаоса она создала людей. Но что бы Хаос не стал править ими, Тьма вложила в своих созданий частичку себя. Кому то достался ее смех, кому-то ее слезы. Но были те, в ком ее смех и ее слезы переплелись так тонко и красиво, что Мать Тьма решила подарить им осколок своей любви. Они и стали Детьми Звездами… Эй, голос в пустоте. Как мне это должно помочь? — Думай, хозяйка, думай, — снова зазвучал ломкий смех, — Или твоя Мать заберёт тебя себе. — Смех, слезы, тьма… смех… слезы… — будь у Ванды тело, она бы нарезала круги, но тела не было.       Или было? Сделав глубокий вдох, Ванда мысленно сложила руки на груди. Если сказки не врали, они созданы из Хаоса, а внутри у них тлеет смех Матери переплетённый с ее слезами. Но главное, в них есть осколок ее любви. — Какой бред! — расхохоталась блондинка, — Не любовь самое сильное чувство. А привязанность. И не Матери к своим детям. Эта любовь слепа и холодна. А привзяность одного человека к другому бывает сильна. Сильная и яркая… как звезды! Звезды это пламя, которое не греет, и свет, который не освещает!       Ванда застыла. В груди что то замерло, а после запульсировало, словно рождение сверхновой. Ха, она и была сверхновой.       Вокруг разлился тусклый свет. Нежные переливы пастельных оттенков от белого до голубого. Руки побелели, став видимыми и осязаемыми. — Ну привет, хозяйка, — смешливый голос теперь тоже имел вполне реальное тело. — Пиздец, — вырвалось у Ванды, даже раньше чем она успела осознать. — Я песец, — мирно исправил… песец собственно говоря, — А если точнее, полярная лисица. — Хорошо хоть не полная… полярная лисица, — вздохнула блондинка, — Не помню что б кроме оленя у нас на судне были еще звери… Хотя Зоро иногда похож на зверя… но он скорее тигр. — Правильно мыслишь, я связана с твоим мужчиной, — хохотнула лисица, — Ну, ты ж не тупая! — Я сейчас говорю с песцом будучи в абсолютной тьме, — Ванда развела руками, — Даже если я не тупая, в собственной адекватности я начинаю сомневаться. Так, молчи!       Пускай, она зареклась удивляться, но похоже промахнулась с миром, в котором не должна испытывать удивления. Хотелось курить. И кофе. И обнимашек. И сладостей которые делает Санджи. А не вот этого вот… всего. — Я молчу, — песец пожала плечами. — Так, лиса, которая связана с Зоро… Ты мой кулон!       От удивления Ванда поджала ноги и прижала руки к груди. Странный жест подхваченный от Нами. Стоит сказать Робин тоже иногда этим страдала. Писец закивал головой, довольно улыбаясь. — Иногда вещи питаются энергией владельцев и обретают душу, — лисица продолжала кивать головой, — Я питалась не только твоей энергией. Это было вкусно. И интересно.       Конечно, их с Зоро, бывало, палили друг с другом, но одно дело накама, а другое… Чем конкретно там была данная тварюшка было не ясно. Но за то, что эта тварь видела было стыдно. — Окей… и, что… точнее не так. Зачем ты здесь, и где это здесь находиться? — Хрен его знает, — песец смотрела на девушку большими голубыми глазами, — Но я проведу тебя к остальным. — Остальным?       Ванду дернуло вперед, и словно окунуло в ледяную воду. Темнота расступалась, освещенная голубоватыми отсветами, словно она поднималась со дна на поверхность, медленно всплывая. И только теперь появилась возможность рассмотреть свое тело. Кожа и волосы словно были сделаны из обсидиана. Руки от локтей и до запястий светились белым. А там, где должно быть сердце, мерцала маленькая звездочка. Пожалуй, внешний вид Ванде нравился, но было непривычно.       Резко все залило светом, и Ванда оказалась среди заледеневшего озера. В отдалении был виден зимний лес. Песец сидела с самым гордым видом, из всех возможных. Гордый песец — то чего Ванде не хватало для счастья. — Так… — вздохнула блондинка, осматриваясь, — Где мы, и что я должна здесь увидеть? — Мы, — песец осмотрелся, — В твоей душе. — Ага, — недоверчиво прищурилась девушка, — В моей душе? Вот такая пустыня? — Это озеро, — резонно подметила лиса, сворачиваясь клубком, — И да, такая внешность у твоей души. А вот что подо льдом, мы стараемся не смотреть. — Ладно, забили, — Ванда села в позу лотоса, смотря на моховой комок перед собой, — Кого мы ждем? — Ее.       Ванда повернулась в сторону, куда песец вильнул хвостом. Из-под льда выплыла медуза. Огромная, мать ее, медуза похожая на дымящийся сноп искр. Невольно потянуло протереть глаза. Медуза проплыла над головой, и снова ушла под лед, освещая то, что покоилось в водах озера.       Огненные отсветы заскользили по странным осколкам, словно освещая то, что покоилось в глубине души блондинки. В некоторых осколках отражались моменты с командой. Где-то ее детство. А некоторые стоило накрыть тряпкой, просто потому что надо. В какой-то момент медуза зависла перед статуей. Мужчина и женщина замерли в момент танца. Ванда помнила этот момент. Ей было лет шесть, когда она увидела как бабушка и дедушка танцевали на юбилее их свадьбы. Слишком красивым был тот момент.       Медуза снова зашевелилась, всплывая. Она рванулась вверх, и словно подкинула Ванду в воздух. Если кто-нибудь бывал в аэротрубе, то ощущения примерно одинаковые. Только вокруг Ванды еще и пронеслась вся жизнь, и запахло паленым и солью. — Только один вопрос, — когда медуза зависла где-то на фоне, идя рябью как желешка, — МЕДУЗА?! — По цвету и запаху не догадалась откуда? — песец посмотрела на Ванду, как на идиотку. — Эйс? — Эйс.       С громким стоном Ванда зарылась пальцами в волосы, не то пытаясь удержать разум в пределах головы, либо надеясь содрать с себя скальп. Нет, то, что творилось с ее жизнью НЕ НОРМАЛЬНО! Весело, она не спорила. Иногда страшно, забавно, глупо, странно. Но далеко не нормально.       Примерно прикинув, что ждать дальше, Ванда перебрала в голове все барахло, которое еще могло аукнуться. Подарок Эйса еще с Арабасты висел нервируя, как и его хозяин периодически всплывающий в жизни блондинки. Песец… кулон красивый, а как живое существо тоже подбешивает. Оставалось верить, что подарок от сестры не оживет.       Кто-то громко фыркнул Ванде между лопаток. Обернувшись она увидела лошадь. Белую лошадь, лежащую на льду. — А ты… говорящая? — уже как-то смиренно уточнила блондинка. — Тебе оно надо? — вместо лошади заговорил песец. — Нет, — покачала головой Ванда, — Упасть в обморок в собственном сознании это уже перебор. А если она заговорит, я точно отрублюсь.       Песец только наморщила мордочку, принюхиваясь к воздуху. Ванда отвернулась к лошади, ласково гладя ту по плоскому носу. Лошадь прядала ушами, встревоженно фыркая.       Поднялся сильный ветер, нагоняя плотные тучи. Послышался хруст льда. Висящая в отдалении медуза резво нырнула на дно озера. С разных сторон начали доноситься голоса. — О, ты просыпаешься, — песец расхохотался, — Еще свидимся, хозяйка.       Лед пошел трещинами. Грохот стоял невообразимый. Вздохнув, Ванда прикрыла глаза, и снова провалилось в темноту. Это уже начинало надоедать.