Истеричка

На улице было довольно холодно для погоды, свойственной Корее. Чимин укутался в синий вязаный шарфик, но его пухленькие щечки все равно горели от холода. Он стоял у входа в кино и старался согреться, кутаясь в своё черное пальто. Но если честно, выходило из рук вон плохо. Руки потянулись к карману. Вынув замерзшими руками телефон, он маленькими пальчиками стал набирать контакт Юнги. Время перевалило далеко за шесть. Ровно час малыш Чимин простоял около входа в кино. Знал бы он, что так получится, то отказался бы от свидания с Шугой. Найдя номер Мина, Чимин нажал кнопку "вызова", слушая напряженные гудки. Юнги не отвечает, а после второго звонка выяснилось, что он еще и отключен. Пак насупился. Стало очень обидно, из-за очень плотного графика времени на встречи почти не оставалось. Шуга — наследник компании «Империя», а он — продавец - консультант в самом дорогом ювелирном магазине. Выкроить время было непросто, а у него на носу еще и экзамены. Каждый день приходилось задерживаться на работе, да и поступление в институт добавляло еще больше нагрузки. И вот, в единственный их выходной у них появился свободный вечер, чтобы провести его друг с другом, а он где-то шляется. Стало обидно до слез. Сердце пропустило мучительный удар. Сколько можно? Он уже собирался уходить, как вдруг сильные руки обвили его талию, а нос нахала уткнулся в висок, вдыхая легкий запах корицы. Минутная тишина — Чимин покраснел еще больше, только уже не от мороза, а от смущения. По одному только ритму дыхания он может сказать кто это, а звуки его шагов он узнает из тысячи. — Прости, малыш, — мягко прозвучало над ухом вызывая табун мурашек по стройному телу. Обиды как и не бывало: ее остатки рассыпались как песочные часы, сдувая ветром даже маленькие крупицы. На душе стало теплее. Чимин развернулся к мятноволосому и секунду вглядывался в его черты, пытаясь запомнить каждую мелочь: каждую морщинку, форму носа, вырез глаз, контур мягких губ. Он старался запомнить </b>все</b>, каждую частичку. Глаза Мина блестели черным бездонным космосом, а Пак, кажется, плавился под его взглядом. Чимину пришлось привстать на носочки, чтобы обвить его крепкую шею. Высокий и сильный. Холодные губы розоволосого нежно коснулись щеки старшего, Чимин прижался всем телом к Шуге, утыкаясь в чувствительную шею. Теплый и надежный. Юнги поцеловал его в висок и громко выдохнул. Красивый и желанный. Он ждал этого чертов месяц. Бесконечные вылеты в Китай и Тайланд порядком надоели. Но кто знал, что Цзинь Янь, этот мерзкий старикашка, настолько привередлив и алчен. Если честно, даже ради компании Шуга не хотел жертвовать временем с любимым человеком. Но у него не было выбора: отец грозился женить его на дочери своего друга, крупного акционера. Он как никто другой знал, как это будет выгодно для «Империи», с позиции наследника он это одобрил бы. Но, вглядываясь в его глаза, начинаешь ругать себя за такие мысли. Чимин знал, всегда знал. Отпустить не мог, не раз пытался, но тело вцепилось в Юнги, как ребенок в любимую игрушку, который отпускать не желал. Но, в конце концов, это оказалось труднее, чем он представлял. Трудно делить любимого человека с работой, трудно делить с бумагами, трудно вообще делить его с кем-то. Но Пак терпел, старался терпеть… — Замерз? — заботливо спросил парень. Чимин качает головой, врёт конечно безбожно, но ради этого момента он готов хоть вечность простоять здесь, пусть и на холоде; да что тут говорить, он готов даже умереть здесь. Шуга качает головой, знает, и от этого становится плохо. Он стягивает одну перчатку с руки и касается розовой, пухленькой щечки, с наслаждением гладя ее большим пальцем. Руки Юнги горячие — Чимин трется щекой о его ладонь. На тот момент он был похож на котенка, который тянется к теплу.  Юнги сносит крышу, он резко притягивает к себе парнишку и впивается в холодные губы. Чимин на секунду теряется, но покорно закрывает глаза. Рука Пака тянется к мятным волосам, ероша их, а затем нежно движется от затылка к макушке. Мин вздрагивает, чтобы не сорваться прямо тут, он отпускает Чима, отчего тот разочарованно стонет. Кажется, пахнет жареным. Юнги тихо посмеялся и провел ладонью по его волосам. — Прости зай, мы продолжим дома. Нас ждет фильм. — Ты прав. Тихий тоненький шепот Чимина — и, кажется, у Юнги самообладание полетит к чертям, если тот не прекратит. Они заходят в теплое помещение центра, и Пак облегченно выдыхает. Шуга помогает ему раздеться и отдает их вещи в гардероб. Пока Шуга стоял в очереди к вешалкам, Чимин бесстыдно его разглядывал. А чего стесняться? Его тело как отдельный вид искусства, он похож на скульптуру, которая сделана умелыми руками скульптура: каждая венка, каждая черточка — все идеально. Штаны, заправленные в черного цвета берцы, черный свитер, того же цвета пиджак. Наверняка с работы, после самолета, и сразу к нему. Паку стало стыдно. Шуга перекидывает руку через плечо Чимина и тянет его в сторону зала. Пак вздрагивает от неожиданности, из-за своих раздумий он и не заметил, как Мин уже все отдал и успел купить билеты. Пак нежится в теплых объятьях и еще сильнее прижимается к Юнги, стараясь почувствовать его тепло, почувствовать его присутствие. Все это кажется сном, привыкнуть к этому невозможно. Их не интересует, что на них смотрят. С виду они как парочка друзей. По крайней мере, Чими хочет в это верить. Он не хочет создавать Шуге проблемы, но и со своей сущностью он тоже ничего не может сделать. Его сердце просто вопит, что Юнги его, оно кричит, рвет и мечет! Но где горячее сердце, там и холодный ум. Он мешает жить, душит просто изнутри, он сжимает сердце почти до крови, а его шипы (страх) не дают вздохнуть. При каждом вздохе сердце задевает эти шипы. Это больно и страшно. —  Мин Юнги, — крик сзади заставляет их обернуться на полпути ко входу в зал. Маленький парнишка чуть выше Чимина подбегает к ним. Шуга удивленно смотрит на молодого паренька , который чуть старше самого Чимина. Ярко-рыжие волосы и карие глаза, цвета горького шоколада. Непроизвольно он сравнил глаза Чимина и мальчишки. У Чимина глаза тепло-карие, цвета кофе с молоком. Он любит кофе, но не переносит шоколад. У мальчика глаза темные, буквально горькие, пустые и холодные. — Да? Все-таки отмирает он, вежливо спрашивая, что же от него нужно. Парень восхищенно вздыхает и протягивает журнал с фото Юнги на обложке. Шуга быстро расписывается на журнале рядом с его фото. Довольный жизнью парень уходит. Взгляд непроизвольно падает на молодое тело, оценивая тонкую талию, узкие бедра и упругую задницу. Он представляет на месте этого парня Чимина. Как его рука скользит по талии, плоскому животу, проводит по лопаткам и, наконец, доходит до аппетитной попы. Стоило только представить, как он непроизвольно закусил губу. Пак не мог этого не заметить. И понеслась. Парень быстро выбрался из объятий и влепил Юнги смачную пощечину. — Ай! За что? - в недоумении уставился на Чимина парень. — За все хорошее.  Он быстро вбежал в кинотеатр, не дожидаясь пока Мин придет в себя. Проанализировав ситуацию, Юнги понял, что сейчас только что пялился на чужой зад при Чимини! И что-то ему подсказывало, что даже тот факт, что он представлял своего парня, не спасет его от глобальной истерики. Он быстро пошел за парнем и сел рядом с ним. Чимин сложил руки на груди,надул щечки и закинул ногу на ногу, тем самым показывая свое раздражение. Его взгляд был устремлен на большой экран. Выглядело это довольно комично. Но у Юнги не то положение, чтобы смеяться: одно лишнее слово равносильно атомной бомбе. — Малыш, прости, ты все не так понял! Он с ужасом осознал, что не знает что сказать, язык делал это за него. Сказать сказал, но как объяснять-то будет. И начал нести всякий бред про то, как он его любит и что вышло все это чисто случайно. Чимин не слушал, чтобы не сорваться, но чаша его терпения не вечна. Последнее предложение вывело его из и так шаткого равновесия. Он достал конфеты из карманов толстовки, всего лишь маленькие леденцы — но бьются они, к слову, больно — повернулся к своему парню и начал кидать конфеты одну за другой, перед тем как что-либо сказать. - А закусил губу ты тоже случайно ? — прокричал Чимин и кинул в него всю оставшуюся горсть леденцов. Настроение что-то смотреть просто отпало, поэтому младший выбегает из зала на улицу, даже не надев верхнюю одежду. Ну а Юнги за ним, конечно же. Паку стало обидно до слез, и, не став их сдерживать, он всхлипнул. Чимин бежал, не обращая внимание на поднявшийся буран. Шуга шел медленно: он не станет тратить слова на пустые объяснения. Парень просто разворачивает его в свою сторону и впивается в пухлые губы. Чимин замирает и инстинктивно отвечает на поцелуй. Страстно впиваясь в нежные губы, проводя по ровным зубам, сплетаясь с ним языком, проводит по губам языком. С ума сойти. Ноги Пака подкашиваются.  — Чими, поверь мне, я люблю только тебя. У Мина тяжелое дыхание и черные, как ночь, глаза. Он прислоняется ко лбу парня своим так, что кончик его носа соприкасаются с чужим. — Оппа, поехали домой, хочу посмотреть мультики. Юнги не сдерживает яркую улыбку…