По твоей прихоти

- Какое несчастье... - зрелая женщина ходила вокруг кроватки, в которой лежал маленький новорожденный ребенок, боясь взять его в руки. Она побаивалась мертвых, даже таких маленьких и безобидных. - Да что ты охаешь да вздыхаешь! - женщина постарше, но в два раза меньше ростом толкнула ее бедром. Пухлое дряблое лицо нависло над маленьким тельцем и тут же отвернулось. - Ни одной матери такого не пожелаешь. Родился бы здоровый малыш. Видно же, что здоровый! А этот лекарь новый... Пфф, малолетка, - она скрестила руки на груди. - Ты-то, небось к нему ходила, Хельга? - фыркнула повитуха. - Ну было пару раз, - та на пару тонов понизила голос. - Он моему мужу... для этого самого снадобья давал. Стоял только так... - Ты совсем глупая? - женщина дала ей подзатыльник. - При мертвеце о таком рассказывать! Боги тебе это зачтут! - она поправила косынку на голове. - Ну ты чего, Эль? Я же правду сказала, - она покосилась на младенца. - Ах, бедная девочка... Этот, как его... Забыла имя... - Хведрунг, - сплюнула она на пол. - Мерзкий такой, и имя мерзкое, как из преисподней явился. Точно ведьма... Слышала, что про Рига с ним говорят? - Ой, да брось ты. Там же не только с Ригом... Даже мой муж на него слюни лил... Тоже мне... - Хельга, наконец, взяла в руки младенца, но ее вмиг скрутило от отвращения - казалось, что остатки еды сейчас же выйдут наружу. - Давай лучше ты... - Слабая ты, сестра... - взяв в руки маленькое распластанное тельце, Эль понесла его к ванночке, наполненной теплой водой. - Дана-то куда запропастилась? С ребеночком попрощаться не хочет? - Да к Его Светлости убежала, с твари, отравившей ее, должное спрашивать... - А ну тихо! - рявкнул на них взлохмаченный Донар, сворачивая и складывая в сумку окровавленную простыню роженицы, а потом разливая по тарелкам и кубкам то самое зелье, что через Хеймдалля выпросил у Хелы пару часов назад. - Женщины... Тор понимал, что, скорее всего, ребенка задушила подушкой сама Дана, не желая становиться разменной монетой в отношениях двух городов, да и жажда мести Локи за неудавшийся выкидыш явно дала о себе знать. Конунг, впрочем, отнесся к такому предположению верного ярла с недоверием и гневом, но Громовержца это не остановило. Его полномочия включали в себя найти любые доказательства того, что Дану отравили, - или отсутствие таковых. Если сейчас он сможет как-то доказать, что зелья Локи не причиняли вреда ни матери, ни ребенку, то у них получится хотя бы выиграть время, чтобы он забрал супруга из этого богами проклятого места. - Ну, Донар, ты чего злой какой! - цокнула языком Эль. - Знаем мы о твоих похождениях. Небось тоже не брезговал пользоваться мальчишкой. Фу, даже представлять мерзко... - А ты не представляй! - заверещала Хельга. - Ну, чего там? Ты долго еще? - У меня семья вообще-то, - отстраненно проворчал тот, а потом сердито посмотрел на них. - Что значит "долго еще"? Ровно столько, сколько понадобится, чтобы установить истину! А вы чего тут копаетесь? Вам что было велено, тело омыть или языком чесать? - Какой ты все-таки ворчливый. Прямо как мой муж покойный... - Эль обтерла полотенцем тело и оставила на чистых простынях. - Тепленький еще... Эх, грустно на мертвецов смотреть. Донар, а у тебя кто-нибудь умирал? - Ой, не люблю я такое... - Хельга вышла в коридор, хлопая дверью. Зелье в кубке зашипело, говоря о том, что здесь только что было вино. - Мать умерла, отец, жену похоронил недавно... - "ярл" вылил зелье из кубка и недовольно покосился на повитуху. - А кто это роженице вино подал? Забыли, что ей еще ребенка кормить? Что за неучи! Розг вам мало всыпать... - Ты глупостей-то не говори. Какое вино? Девке шестнадцать всего! Его Светлость ей любой напиток покрепче не разрешает! - она подошла и дала подзатыльник Донару. - Чего удумал! На нас свалить смерть ребенка! А ну как я тебе покажу! - пригрозила она пальцем ярлу. - А смотреть за вашей девкой кто будет, а? И не смей тут на меня руку подымать! Ты младенца живым из утробы ее приняла? Живым! С чего бы он вдруг так внезапно умер? - Да это лекарь новый постарался. Весной здесь свой нос показал, и все... Каждому жизнь подпортил. Около Даны крутился, помогал... Знаем, как помогал... Травил своими зельями, - протараторила она. - Люди говорили, что не лечениями он с ней занимался, больно-то довольный ходил потом... Затевал чего-то. Донар окинул ее неодобрительным взглядом, садясь на кровать рядом с телом ребенка: - Хоть бы умное что сказала, а? Лишь бы гадости всякие собирать да скабрезности обсуждать! На кого напраслину возводишь, подумай! На дочь конунга! - Да она тоже хороша... Повелась на красивые речи. Знаю я этих молодых, - охнула Эль и направилась к выходу. - Не забудь за собой убрать, а то вы, мужики, - свиньи еще те... - Эй! - крикнул тот ей вслед. - А тело зачем мне оставила? Забирай давай! Нехотя подняв мертвого младенца на руки, он вгляделся в неестественно бледное лицо и закрытые глаза. Человеческие дети казались не в пример меньше и слабее детей асов, и Тор вспомнил новорожденную Сигюн, улыбчивую с самых первых дней, и явно чем-то напуганного белокожего Локи. Поддавшись какому-то иррациональному чувству тоски, он поднес руку, проводя пальцами по щеке ребенка.. ...и потрясенно застыл, почувствовав под пальцами практически неощутимое биение пульса. Через пару мгновений дом конунга содрогнулся от вопля ярла: - Дуры! По десять плетей каждой! Ребенок жив!!!

***

В своем кабинете за открытой бутылкой вина сидел конунг, а слева в кресле устроилась его дочь, нервно перебирая складки платья. Стоило ли говорить, что конунг понимал: в смерти ребенка, в срыве сделки с соседним городом виновата его капризная дочь, что не смогла совладать со своими чувствами? Но... делать было нечего. Разве можно было допустить, чтобы такая информация стала достоянием общественности? Козла отпущения он присмотрел себе уже давно. С самого начала конунг подозревал, что Хведрунг не сможет никаким образом спасти дитя, не сможет переубедить Дану... Выставлять дочь в дурном свете, да еще и делать официальной версией то, что сама дочь конунга решила избавиться от ребенка из-за того, что слишком юна и глупа, совершенно не хотелось, да и тем более, какой удар по репутации нанесли бы эти факты. Страшно представить! Да, Ру был чудесным лекарем, их спасением в столь сложные и болезненные времена, но всему хорошему приходит конец. Впрочем, и защищать от нападок своих воинов и местных мужиков милого мальчика уже не хотелось... Надоело... Мальчишка сам был виноват - знал, как относятся к его специфической внешности окружающие, и все равно продолжал гнуть свою линию. Но что поделать, иногда думал конунг: он еще такой молоденький и ничего не знает о мире, словно свалился с небес. Правильный, чистенький, незапятнанный ребенок... Прямо ангелочек! Но ведь и таких нужно использовать, когда есть шанс. Как бы жалко не было Хведрунга, дочь была дороже. Даже такая глупая. Ну ничего... Зато народ порадуется новой казни. Наверняка все ждали, когда Ру оступится, и теперь этот миг настал. - Эх, о чем ты только думала? Его же все равно отец бы забрал, - конунг отпил немного вина из бокала. - Ну, чего ты молчишь, Дана? - Отстань! Что ты прикопался? - цокнула языком Дана, отворачивая голову от отца. Как избалованный ребенок, она всегда уходила от ответа, и привыкший к этому отец обычно закрывал глаза на ее проступки, отпуская дочь до очередного происшествия. - Не видишь, мне тяжело! - она сложила руки на груди. - Я спрашиваю, зачем ребенка убивать было? Ты нас половины доходов лишила своими капризами! - на этот раз конунг не сдержался, ударяя по столу кулаком. - Глупа, в точности, как мать. - Это Хведрунг убил. Он мне снадобья какие-то давал. Сам же знаешь! - Вот ты доигралась! Как в норму придешь, тебе таких плетей всыплют, что мало не покажется! - от злости конунг смахнул со стола бокал, и тот разлетелся на маленькие осколки, покрывая ими весь пол. Дана вздрогнула, боясь посмотреть на разъяренного отца. - Ты все равно всем скажешь, что это он сделал! - девушка надула губы и бросила слезливый взгляд в сторону отца. - Скажи спасибо, что твой город от этой гадины освобождаю. Знахарки постоянно говорят, мол, он козни против нас строит, воду мутит, народ возмущает... - Какая ты глупая! - уже не в силах смотреть на свое отродье, конунг опустил взгляд, кладя руку на лоб. - Мало того, что поддержки соседнего города лишаемся, так еще и талантливого лекаря убьем! Идеально, милая моя. Только ты мне не могла в первый день сказать, что не хочешь ребенка рожать?! Зачем согласилась, да еще и с таким рвением?! Что, красивые слова говорил тебе твой ухажер, дорогие подарки дарил? И чем ты ему отплатишь, а? - Так я не думала, что это так больно и неприятно! Он же шевелился постоянно в последнее время! - она закрыла лицо руками, рыдая. Их перепалку прервал громкий стук в дверь. Когда ответа не последовало, дверь немного приоткрылась, и в проем просунул голову Бален. - Господин, мы Вам пленников привели, - начал было тот, но конунг поднял палец, прося замолчать. - Пленников? Я просил одного Хведрунга, что не понятно?! - и без того пребывавший не в лучшем расположении духа конунг разозлился еще сильнее. - Кого вы там еще притащили, идиоты?! Дверь открылась, и в кабинет с силой втолкнули двух людей. Риг из-за удара по голове сразу же приземлился коленями на пол, а Локи устоял на месте, чуть ли не повторив действие колдуна. Улучив момент, царевич сразу же наклонился к нему, беспокойно вглядываясь в лицо, но только Локи приоткрыл рот, чтобы задать вопрос, как его схватили за ворот, резко ставя на колени. - Этот, - Эрол кивнул в сторону колдуна, - сказал, что специально Вашу дочь травил и всякую гадость подмешивал. - Вот именно так и сказал, - поддакнул Валь и в следующий миг пнул Хведрунга под спину. - А вот эта мразь чуть не убила Балена и ослепила Эрола. Точно ведьма. Локи поднял злой взгляд на конунга. - Нужно поговорить... - в каждом слове царевича чувствовалась злоба и чуть ли не ненависть к зачинщику всего этого представления. - Скажите, чтобы они сейчас же ушли. - Ну зачем же? Хведрунг, я тебя звал, чтобы сообщить, что тебя казнят за убийство моего внука. Ребенок родился мертвым, дорогой, и это твоя заслуга, - уже более спокойно произнес конунг, переглядываясь с дочерью. - Мы же все знаем, чьих рук это дело... - процедил сквозь зубы Локи. Он еле сдерживал себя, чтобы не применить магию йотунов и не заморозить здесь все к Суртуру. - Твоих. И, кстати, - конунг перевел взгляд на Валя и кивнул головой, - что ты там про ведьму говорил? Тот вдавил каблук сапога в поясницу Ру. - Ведьма что ни на есть. Чудовище прямо какое-то. В один миг аж посинел весь, а глазищи красные... да хоть у Эрола спросите, Ваша Светлость, эта шлюха его чуть глаз не лишила! - Заткни пасть, ублюдок, - зарычал Риг, рванувшись из крепкой хватки. - От него еще холодом веяло за километр, - Эрол вздрогнул, вспоминая произошедшее. - Ну, куда рванул-то? - Бален схватил Рига за волосы и резко ударил головой о пол. - Вот интересно. Ведьма, значит... Хведрунг, я очень долго закрывал глаза на твои выходки. Лекарь ты хороший, конечно, но вот колдовство запрещено. Ты ведь в курсе, у нас за это казнят. А еще... Слухи о твоих пристрастиях уже не слухи. Несколько мужчин подтвердили, что ты соблазнял их, пока жен не было дома. В качестве свидетелей эти люди будут присутствовать на казни. Риг, ты был слишком слеп, когда взял под свое крыло милую мордашку... - конунг откинулся в кресле и довольно улыбнулся. Играть этот дурацкий спектакль становилось все сложнее. Но он основательно подготовился к этому, имея целью только одно: защитить взбалмошную дочь. - Я смотрю, Вы просто меня заваливаете новыми подробностями того, что я в жизни не делал. Так защищаете женщину, что не может за свои поступки ответить? - Локи хмыкнул и мерзко улыбнулся, зло сводя брови на переносице. - Зачем все это представление, когда просто могли сказать: "Моя дочь ноги раздвигать умеет, а за поступки отвечать нет. Поэтому отвечаешь за них ты"... А в следующий миг сапог Эрола с силой ударил его по затылку. - Уводить? - грозно проговорил воин, глядя на то, как маленькая красная струйка побежала по шее Хведрунга. - Его уводите, а вот с Ригом мы поговорим. Заприте его в дальнюю камеру, - безразлично махнул рукой конунг. - Бален, останешься. Со стороны лестницы послышалась ругань и топот тяжелых сапог. Никто не успел сделать и шага, как в кабинет конунга вломился Донар, осторожно держа на руках маленькое тельце. - Живой, Ваша Светлость, живой! - воскликнул он зычным голосом, держа ребенка на некотором расстоянии от холодных нагрудных пластин. - Эти дурынды даже не удосужились его послушать. Слабенький, но живой. И тут его глаза смешно расширились, когда он узрел происходящее вокруг. "Чуть не опоздал", - промелькнуло в сознании. Конунг моментально подорвался на месте, округленными то ли от удивления, то ли от ужаса глазами смотря на маленькое создание в руках ярла. - Ж-живой? - его голос задрожал, и он прикрыл рот рукой. - Дана, он живой... Локи опустил взгляд вниз, медленно моргая и пытаясь прийти в себя. Перед глазами плясали черные точки, из-за чего мир начинал потихоньку плыть. Происходящее вокруг он воспринимал словно через пелену, внутри бушевали гнев и беспокойство за Рига. - Мой внук жив... Немедленно... Повитух к нему зовите... Еще лекаря... - конунг не мог сдержать радости оттого, что ребенок оказался жив. Дана даже не смогла довести начатое до конца! А та сжимала в руках платье, обиженно глядя на отца. - Этих куриц на дыбу бы вздернуть, - проворчал Донар, протягивая ребенка конунгу, а потом перевел взгляд на скорчившегося на полу Локи. - Это, Ваша Светлость, инцидент вроде как исчерпан... велите этих отпустить? - А, нет... Ты что, какой отпустить! - с лица конунга исчезла улыбка, и он рухнул обратно в кресло. Буквально несколько секунд назад конунг собирался отпустить Рига с расчетом на то, что тот и дальше продолжит вести отшельнический образ жизни у себя в лесу. Хведрунга он точно бы казнил, но... Молодого лекаря все равно надо отправить на казнь: со своей жаждой находить приключения на свою шкуру и отстаивать свои нелепые принципы, он бы стал еще большей обузой. Вряд ли бы он стал молчать, даже под угрозой смерти. И что-то подсказывало, что Риг поступит так же. - Тут раскрылась некоторая информация, что Хведрунг промышляет колдовством, а еще занимается мужеложством. Риг, ты можешь сказать что-нибудь в свое оправдание? Он тебя опоил чем-то или... - Я сам его совратил, - в голосе колдуна звучала готовность идти до конца. Если Ру... если Локи сейчас казнят, то пусть и его казнят тоже. Жизнь ему дорога не была, а нести все оставшееся время этот груз боли, эту потерю, эту вину было наказанием куда более жестоким, чем смерть. Пусть лучше он умрет вместе с Локи. Полный ненависти взгляд остановился на носатом рыжебородом лице: неужели это отвратительное создание и есть муж Локи? Мерзкий, жалкий, похотливый старик... за что же Локи так безотчетно и так всепрощающе любил его? - Полюбился он мне. Давайте, Ваша Светлость, что уж лямку тянуть, казните и меня. Грустно посмотрев на Рига, Локи закрыл глаза. - Ну вот... Хотел отпустить тебя, - тяжело вздохнул конунг. - Донар, отнеси ребенка повитухам, пусть займутся. А этих двоих, - его голос моментально ожесточился, и с некоторым омерзением он посмотрел на Локи и Рига, - в разные камеры. Завтра обоих казнить с утра.