Burning for your touch

Anonymous: Увидим ли мы в следующей главе POV Эвена на то, что произошло в бассейне? Эвен видел, что Эрик пытался утопить Исака? Когда он вообще там появился? Когда он прыгнул в бассейн? 😭😭😭😭😭 Кьют: (Немного POV Эвена на события 14 главы + спойлеры, в которых он делает глупости) Эвен присутствовал в этой главе, но в странном и отстранённом виде. Мы видим всё глазами Исака, поэтому присутствие Эвена во многом отфильтровано, приглушено, отрегулировано. Дело не в том, что Эвена там нет, что он не испытывает сильные чувства. Дело в том, что Исак изо всех сил старается заглушить его, держаться от него на расстоянии даже в собственной голове. По большому счёту мы всегда видим Эвена сквозь завесу, когда находимся в голове Исака. Потому что, хоть он и знает, что Эвен рядом, он решает игнорировать определённые вещи, которые Эвен делает, и говорит, и чувствует. Отвечая на твой вопрос, Эвен был в бешенстве во время сцены в бассейне. Он был зол, и расстроен, и подавлен из-за того, что пришлось пережить Исаку, но в основном он был зол. Он появился в тот момент, когда услышал крики Эрика. Он был в раздевалке, готовясь выйти к бассейну. Он пытался успокоить свои нервы. Он знал, что Исак там. Он видел, как Исак заходил в спортивный комплекс, и предпочёл спрятаться на какое-то время. Он хотел выторговать себе немного времени, потому что хотел спросить Исака о чём-то важном в тот день. Он собирался с духом, чтобы задать вопрос. И он настолько сконцентрировался на собственных нервах, что не узнал парня, отправившегося в бассейн. Это был Эрик, но Эвен не обратил внимания. Он мог бы оказаться там раньше, но не сделал этого, потому что планировал, и готовился, и пытался довести до совершенства идиотский сценарий в своей голове. Прикидывал все варианты: как Исак его отвергнет, закатит истерику, устроит сцену, откажется видеться с ним до конца лета. Эвен был слишком занят, пытаясь придумать, как облегчить потенциальную боль, хотя мог бы оказаться у бассейна раньше и предотвратить инцидент. Появившись там, он увидел, как Исак душит Эрика в воде. Эвен среагировал моментально. Он прыгнул в воду, потому что это был не его Исак. Не тот Исак, что был удивительно нежным, сильным, спокойным и целовал его в щёку, чтобы Эвену стало лучше. Это был Исак, который чуть не убил Вильяма после того, как тот разбил бутылку о голову Эвена. Это был Исак, который считал, что потерял всё, Исак, у которого ничего не осталось, Исак мстительный, и напуганный, и израненный, и горюющий, Исак, покидающий своё тело, когда он больше не в состоянии справляться с реальностью. Эвен сразу же бросился в воду, потому что знал, что Исак послушает его. Это было самонадеянно, и неуверенный голос нашёптывал ему, что он слишком много на себя берёт, что у него нет такого влияния на Исака. Но Эвен должен был это сделать. Он должен был его остановить. И он остановил. Эвен оставил Исака в душе, чтобы тот успокоился, а сам вытащил взбешённого Эрика и его друга на улицу. Эрик угрожал подать в суд, вызвать полицию. «Он пытался меня утопить. Он меня чуть не убил. Он меня обжёг! Ты сам видел!» Эвен обдумывает возможные варианты. Он до сих пор чувствует, как Исак дрожал, когда Эвен прижал его к себе. Исак так сильно дрожал, когда Эвен притянул его к себе. И у него был голый торс. На нём не было гидрокостюма. Эрик видел его грудь. Эрик, должно быть, сделал что-то, из-за чего Исак сорвался. Эрик причинил Исаку боль, и Эвен хотел ранить его в ответ. Он хотел причинить ему боль, потому что тот сделал больно Исаку. Это было жуткое и совершенно чуждое ему чувство, но Эвен ничего не мог сделать, оно переполняло его изнутри. Он хотел ударить Эрика кулаком в лицо, непоправимо ранить его. Подобные мысли никогда раньше не возникали у Эвена. Никогда. Его буквально трясло. От злости. Но самое важное — защитить Исака. Эвен должен был убедиться, что Исак не пострадает из-за случившегося. Нытьё Эрика в полиции лишь добавит очередной пункт в список неприятностей Исака, и Эвен не мог этого допустить. — Ты сейчас очень внимательно меня послушаешь, потому что я не буду повторять дважды. Ясно? — Эвен тяжело дышал через нос, потому что у него все силы уходили на то, чтобы просто говорить. — Ты сейчас отправишься в больницу, чтобы они посмотрели ожоги у тебя на шее. И когда они спросят, откуда они у тебя, ты что-нибудь придумаешь, скажешь, что любишь сексуальные извращения, или ещё какое-нибудь дерьмо. А потом ты пойдёшь домой, включишь кулинарное шоу на Netflix и будешь держать свой рот закрытым. Ты понял? — Ты, блядь, правда псих? Он меня обжёг! — Псих. Опять это слово. Эвен не был уверен, что Эрик имеет в виду его биполярку. Но от этого не было менее больно. — В бассейне установлены камеры. Хочешь, чтобы я распространил запись?! Хочешь, чтобы твоё модельное агентство узнало, что ты кидаешься на людей в бассейнах? Ты первым пытался его утопить! Эвен никогда бы этого не сделал. Но Исак научил его, что иногда слов, которые ты на самом деле не имеешь в виду, достаточно, чтобы люди от тебя отстали. Азы манипуляции. Исак бы сейчас им гордился. Наверное. Или, возможно, ему было бы грустно, что Эвен теперь использует его защитные механизмы. Эвен не уверен, как бы Исак отреагировал на то, что Эвен перестал быть милым и терпеливым. Эрик сдулся, услышав слова о своём модельном агентстве, он явно испугался. Эвен позавидовал Эрику, что у того есть что-то, что так много для него значит. Он этого не заслужил, когда другие, более достойные, так и не нашли своей цели. — Ещё раз приблизишься к Исаку, и я уже не буду вести себя с тобой так вежливо, как сейчас. Ты меня понял? — добавляет Эвен, потому что Исак всегда так делал, вселял дополнительный страх, стоял на своём, доказывая, что он не блефует. — Ты мне угрожаешь? — Ну я же псих. Ты забыл? — Слова, слетающие с языка, причиняют боль, но Эвен наконец осознал силу, помогающую добиться своего, используя чужие слабые места. — А теперь отъебись. Эвену понадобилось какое-то время, чтобы выйти из образа, но девушка на ресепшене выглядела испуганной. Он улыбнулся ей и спросил, нельзя ли оставить всё это между ними. Она сказала что-то о том, что должна сообщить об инциденте менеджеру, и мысль о том, что какие-то люди будут смотреть, как Исак обжигает и топит в бассейне парней, заставили всё внутри Эвена сжаться от страха. — Пожалуйста, — умоляет он, потому что знает, что она лишь выполняет свою работу. — Я сам удалю запись. Если кто-нибудь заметит, я скажу, что ты была в туалете? Пожалуйста. Я обещаю, что возьму всё на себя, если что-то случится. Клянусь жизнью своей матери. Она посмотрела на него с нечитаемым выражением на лице. Она явно сомневалась, но в то же время была тронута его мольбой. — Вы очень милые вместе, — сказала она, согласившись на его нарушающую закон просьбу, чем заставила Эвена вспыхнуть. Он только тогда понял, что она могла наблюдать за ними каждый раз, когда они приходили в бассейн. Эвен удалил запись, и девушка сфотографировала, как он это делал, на случай, если их поймают, и он решит отказаться от своих слов. Он поблагодарил её и вернулся к Исаку, который по-прежнему приходил в себя в душевой. Эвен не мог потерять его. Не теперь. Одна лишь мысль о том, что Исак оказался в бассейне без костюма, разбивала ему сердце, потому что Эвен знал, что это значит. Исак открывался ему, Исак старался. Он больше не хотел прятаться. Он хотел посмотреть в лицо своим шрамам. Он хотел посмотреть им в глаза. Он изо всех сил старался двигаться дальше, оставив травмы и неуверенность в прошлом, и он приглашал Эвена разделить это с ним. Он доверял Эвену, впускал его. А потом случилось это. Как несправедливо. Эвен не мог этого вынести. Он знал, что ему придётся сделать что-то, чтобы удержать Исака. Он знал, что Исак захочет спрятаться, откажется от прикосновений и поддержки, если он не будет действовать быстро. И он решил не медлить. Он обнял Исака, и тот ему это позволил. Эвен не потерял Исака в тот день. Скорее это их сблизило. Но какой ценой? Эвен думает об этом глубокой ночью. Он думает о девушке, у которой есть доказательства того, как он удаляет запись с камер общественного бассейна. Он думает о том, как он шантажировал Эрика, и это наполняет его беспокойством. Но потом Исак поворачивается во сне и утыкается лицом ему в плечо, касаясь губами ключиц Эвена. И он так крепко обнимает Эвена во сне, словно это ему нужно, чтобы дышать. И Эвен забывает обо всех беспокойствах, обо всех. Он целует Исака в лоб и засыпает с единственной яркой мыслью в голове: «Я сделаю ради тебя всё».