Burning for your touch

Вопрос: чем сейчас занимаются Исак и Эвен из Burning for your touch? живут ли они вместе? скучаю по ним xx Кьют: я тоже по ним скучаю 💛. вот чем они сейчас заняты. (я немного увлеклась. *вздыхает*) . — Я мог бы поставить свой стол сюда. — А почему не туда? — Эвен показывает на более широкий угол в пустой спальне. — Хм. Туда можно поставить твой стол. Он больше, — рассеянно отвечает Исак, продолжая обследовать стены пустой гостиной. Вздох Эвена едва различим, но Исак слышит его. Он сдерживает свой собственный поражённый вздох, рвущийся наружу, когда понимает, что только что сказал, и заставляет свои ноги оставаться на месте. Он стоит спиной к Эвену. Вероятно, его щёки и шея уже покраснели. — Мой стол? — спрашивает Эвен, стоя позади него. Его голос звучит мягко, а тон кажется игривым. Исак знает, что Эвен улыбается. — Что моему столу делать в твоей квартире, Исак? Бля. — Ну не знаю. Большая часть твоих вещей сейчас находится в Коллективете. Я подумал, что это лишь вопрос времени, прежде чем ты начнёшь захламлять своей мебелью и мою новую квартиру, — пожав плечами, отвечает Исак, потом направляется туда, где стоит агент, показывающий им квартиру. «Хорошая отмазка», — говорит он себе. Но так ли это? Его психотерапевт поспорил бы с ним, сказав, что Исак возвращается к своим обычным защитным механизмам, что он откатывается к исходной точке, снова используя сарказм и тактику уклонения, вместо того чтобы облечь в слова то, что он действительно чувствует, то, чего он действительно хочет, то, в чём он действительно нуждается. То, что я действительно хочу. Но Эвен понимает. Он сейчас тихо смеётся над слабым и неубедительным ответом Исака на его поддразнивание. Он всегда так делает. Он никогда не расстраивается. Он никогда не выходит из себя. Он никогда не теряет терпения. Он всегда добр и великодушен. Он понимает, что годы социальной неадаптированности Исака и его язвительные ответы невозможно перечеркнуть и забыть лишь потому, что он начал получать профессиональную помощь. И всё же… Исак не уверен, что то, чего он хочет — правильно, что это можно и нужно произнести вслух. Потому что хотеть чего-то необязательно означает, что это правильно прямо сейчас. Словно почувствовав смятение, охватившее Исака (и зная, что обычного прикосновения будет достаточно, чтобы дать ему опору и вернуть обратно), Эвен мягко сжимает его бок и рассеянно целует в волосы, прежде чем направиться к агенту по недвижимости. Простое прикосновение, несущее в себе так много смысла, так много значащее. «Останься со мной. Не зацикливайся на водовороте мыслей в своей голове. Просто будь здесь со мной». Этот жест такой обычный и в то же время обдуманный, что Исаку кажется, он сейчас растает прямо на паркетном полу. — А нет ли квартиры с окнами на восток? — спрашивает Эвен у женщины-агента, улыбаясь так ослепительно, что она тоже краснеет. — Исаку трудно просыпаться по утрам, если в комнате мало света. А ещё Исаку нужно больше места. У вас есть что-то большего размера? Исак наблюдает за тем, как Эвен расспрашивает женщину о деталях и высказывает пожелания, о которых он сам не стал бы даже задумываться, и чувствует, как сердце в груди распирает от чего-то тёплого и щекочущего, чего-то неясного, что растекается по всему телу. Исак не может придумать, где бы ещё хотел оказаться в это воскресное утро, если не здесь. Он подходит к Эвену, который сейчас оживлённо говорит что-то о высоте потолка, и нежно целует его в щёку, заставляя замолчать и поражённо заморгать. — Что это было? — улыбается Эвен, практически полностью отворачиваясь от агента. — Мне здесь не нравится, — просто говорит Исак и берёт Эвена за руку. — Нет? — Нет. Эта квартира слишком далеко от твоего университета. Это не вся правда. Но доля истины в этом есть. Эвен просто смотрит на него, довольно улыбаясь, словно сдерживается, чтобы не сказать, что думает. Кажется, что их агент просто растворилась в пустой квартире. — Что? — смутившись, спрашивает Исак. — Ты такой милый. Почему ты такой милый? — Я не милый, — фыркает он. — Я прагматичный. Я просто не хочу тратить деньги на то, чтобы ездить к тебе. — Но я мог бы снять квартиру рядом с этой. — Что если ты останешься ночевать здесь, и тебе придётся ехать на учёбу? Или если мне захочется встретить тебя после занятий? Эвен обхватывает его лицо руками и целует Исака в губы. Это просто обычный поцелуй, но у Исака всё равно кружится голова, когда Эвен отпускает его. — Ты снова такой милый, — говорит Эвен, прежде чем опять поцеловать. . Они занимаются поиском квартиры уже две недели. Правда, отдельно. После возвращения из Тронхейма Исак ночевал в коллективете, но это было временным решением, и он понимал, что рано или поздно ему придётся найти собственное жильё. Но когда он спросил Мутту, не знает ли он о каких-нибудь подходящих вариантах, выяснилось, что Эвен тоже собирается съехать от матери. Было неловко услышать об этом от кого-то ещё, учитывая, что они каждую ночь проводили вместе либо в кровати Эвена, либо, тесно прижавшись друг к другу, на диване Эскиля. (По правде говоря, диван нравится Исаку больше. Он втайне обожает, что ему не нужно оправдываться за то, что он обвивает Эвена всем телом, буквально впечатываясь в него. — Я слышал, ты ищешь квартиру. — Я слышал то же самое о тебе. — Возможно, нам стоит смотреть их вместе. Возьмём одного агента. Сэкономим время. Мы, вероятно, всё равно хотим от квартиры разного. — Да, может быть. Но они не хотят от квартиры разного. Они ненавидят одни и те же гостиные и влюбляются в одни и те же спальни. Исак думает о том, куда поставить стол Эвена, а Эвен требует больше пространства для Исака и окон, выходящих на восток. Эвен хочет большую спальню, куда бы поместилась двуспальная кровать, а Исак хочет гостиную, куда бы влез диван, достаточно большой для двух высоких мужчин. Эвен думает о расстоянии до лаборатории Исака, а Исак думает о дороге до университета Эвена. Они спорят о паркетных полах и электроприборах, и в какой-то момент их агент перестаёт спрашивать, для кого из них та или иная квартира, просто смотрит на них с тихой, понимающей улыбкой. . Это идеальная квартира. Исак легко может себе представить, куда и что расставить. Всю киноаппаратуру Эвена и его принадлежности для рисования. Всё, что он берёт с собой в детский сад, где заканчивает стажировку. Он может точно сказать, куда повесить рисунки Эвена, где он будет оставлять рюкзак, приходя домой, где Исак будет находить его носки, разбросанные по полу. Он видит себя на кухонной стойке, свои разведённые ноги и Эвена между ними, представляет их разгорячённые поцелуи, полные смеха, и лёгкости, и «научной» прелюдии. Он видит шкафчик, о котором они будут постоянно забывать и о который Исак будет ударяться затылком каждый раз, когда Эвен поцелует его слишком глубоко. Он видит, куда сможет спрятаться, чтобы подумать, каждый раз, когда Эвен за дело отчитает его. Он видит, где Эвен сможет подремать и откуда Исак сможет наблюдать за ним, переполненный счастьем, что имеет возможность просто на него смотреть. Это идеальная квартира. — Наверное, я прямо сейчас заполню заявку, да? — Эвен широко улыбается, кажется, соглашаясь с ходом мыслей Исака и напоминая, что именно он нашёл эту квартиру. — Да. Эвен расспрашивает агента о кранах и штукатурке, о том, где в здании находится прачечная, в то время как Исака охватывает неприятное чувство. Они выходят на ночную улицу после того, как Эвен заполняет заявку, и Исак чувствует ком в горле. — Что случилось? — спрашивает Эвен, и его взгляд полон любопытства и задумчивости. — Ничего, — пожимает плечами Исак. — Ты тихий. — Такое иногда случается. — Да что ты, серьёзно? — смеётся Эвен. — Да ну тебя, — Исак тоже смеётся, в шутку отталкивая его. — Ты расстроился, что я нашёл квартиру раньше тебя? Нет. — Нет. — Тогда в чём дело? Исак очень тщательно обдумывает свои слова. Он мог бы сказать о том, что на самом деле чувствует, или пойти по прагматичному пути. — Ис? — Я не думаю, что это экономически выгодный вариант, — фыркает Исак. Его психотерапевт был бы сейчас сильно в нём разочарован. — В смысле? — Я говорю о квартире. Для начала, арендная плата слишком высокая. Ну где ты будешь брать все эти деньги каждый месяц? Кажется, это зря потраченные средства, потому что, по правде говоря, она слишком большая. — Ты хочешь сказать, что мне нужно найти квартиру поменьше? — спокойно спрашивает Эвен. Он не кажется раздражённым. Он улыбается, словно всё происходящее его забавляет. — Нет! Нет. Эта квартира идеальна. Действительно идеальна. Я не об этом говорю. Эвен хмурит брови, явно сбитый с толку. Честно говоря, Исак и сам не понимает, что хочет сказать. — Хм. Ты случайно не пытаешься украсть мою квартиру? Всё дело в этом? — смеётся Эвен. — Нет. Нет, я бы так не поступил. — Так в чём проблема? Тогда Исак поднимает на него глаза. Эвен улыбается. И он кажется таким уверенным в себе, таким настоящим, таким потрясающим. — Я хочу сказать, что мы можем жить там вместе, — выпаливает Исак, чувствуя оглушительный стук сердца в ушах. — Хм. И как это будет выглядеть? — Мы позвоним агенту и попросим её добавить моё имя в заявку, — говорит Исак. — Я заполню анкету, и таким образом у нас будет больше шансов получить эту квартиру, учитывая общую сумму наших зарплат. Не говоря уже о том, что мы будем платить за аренду пополам. И за коммунальные платежи тоже! Счета за электричество и отопление! Мы сможем покупать продукты вместе, чтобы ничего не пропадало. И нам не нужно будет тратить деньги на то, чтобы ездить друг к другу. Это идеально. К тому моменту, когда Исак заканчивает свою речь, его лицо пылает. Он ужасно смущён. Эвен сейчас, наверное, изо всех сил старается не ухмыляться. — Так всё дело в экономии денег? — спрашивает Эвен, продолжая улыбаться. — Что? — Ты хочешь, чтобы мы жили вместе, чтобы сэкономить деньги? — Нет. Не только деньги. Ну… еще и энергию. Правильно? Мы уменьшим свой углеродный след. Мы будем использовать один холодильник, один радиатор, один набор лампочек. Нам придётся пылесосить только одну квартиру. Мы даже можем стирать своё бельё вместе. Вообще-то это очень ответственный подход. — То есть… ты хочешь, чтобы я стал твоим соседом, чтобы бороться с изменениями климата? — Не соседом. — Ну вообще-то пока это всё очень похоже на то, как ты жил с Эскилем. — Я никогда не принимал душ с Эскилем! — А, так мы и мыться будем вместе. Чтобы сократить расход воды. Ну, конечно. — Эвен смеётся, но Исаку не до смеха. — Эвен. Для меня это не шутки! Я серьёзно! Ох. Вот оно. Трещина. Маленькая трещина. Исак, повышающий голос и очевидно расстроенный, потому что так и есть. Потому что он ощущает себя загнанным в угол. Потому что он не знает, как сказать о том, что действительно чувствует, чего действительно хочет. И тогда до него доходит. Причина, по которой Эвен изначально не сказал ему, что собирается съехать от Юлие. Причина, по которой Эвен ни разу не упоминал того факта, что они каждую ночь проводят вместе, и поэтому нет никакого смысла в том, что они ищут две отдельные квартиры. Тогда до него доходит: Эвен не хочет этого. Эвен не хочет, потому что Исак недостаточно ему даёт. Исак не говорит, что любит его. Он пишет это. Он подразумевает это. Он оставляет следы своей любви на его коже, вкладывает её в поцелуи, безмолвно шепчет о ней, уткнувшись ему в шею по ночам. Но он не говорит об этом. И хотя Эвен добрый и терпеливый, ему, вероятно, хотелось бы, чтобы Исак теперь был более открытым, более нормальным. Исаку тоже этого хотелось бы. Эвен уже устал от него. Эвен не хочет… — Исак? Исак, эй, останься со мной. — Эвен возвращает его к реальности, обхватив ладонями его лицо. Нежное прикосновение, такое успокаивающее. Исак никогда не перестанет жаждать его прикосновения. — Прости, что дразнил тебя. Это некрасиво. Прости меня. Это я должен извиняться. — Давай пойдём ко мне и поговорим об этом потом. Ладно? Не переживай из-за этого. — Но… — Никаких но. . Уже поздно и темно. Время перевалило за полночь. Они спят в кровати Эвена у Юлие дома. Эвен обнимает его сзади, прижав спиной к своей груди. Но Исак уверен, что Эвен тоже не спит, его дыхание слишком поверхностное, слишком неровное. — Эвен? — шепчет Исак. — Хм? — Я хочу жить с тобой не из-за денег. Эвен сильнее сжимает руки, лежащие у Исака на животе. — А как насчёт изменения климата? — спрашивает он, заставляя Исака легко пихнуть его локтем. — Не будь мудаком. Эвен смеётся. Они оба смеются. Потом снова затихают. — Тогда почему ты хочешь жить со мной? — спрашивает Эвен, и его голос дрожит от волнения. Уже поздно и темно, и Исак спиной чувствует, как бьётся сердце Эвена. Он поворачивается в его объятьях и переплетает их ноги. Он практически видит синеву в глазах Эвена несмотря на темноту. Исак вдруг понимает, что Эвен боится. Он затаил дыхание от страха. — Потому что я люблю тебя, — просто говорит Исак. Это просто, потому что это правда. Эвен издаёт тихий звук, разбивающий Исаку сердце. Исак хочет обнимать его до тех пор, пока тот не поверит. Пока тот не узнает, как глубоко и невозможно Исак его любит. Исак так о многом хочет ему рассказать. Слова беспорядочно кружатся у него в голове, пока они обнимаются, слишком тесно прижавшись друг к другу для тёплой июньской ночи. Я хочу делить с тобой дом, потому что хочу, чтобы ты был рядом. Потому что я люблю слушать, как ты одеваешься по утрам, когда я ещё сплю. Потому что я люблю слушать, как ты расстёгиваешь свои джинсы после долгого дня и как ужасно поёшь в душе. Потому что мне нравится быть с тобой и наблюдать, как ты рисуешь, как ты устраиваешь просмотры своих бесконечных пафосных шоу или как ты дремлешь посреди дня. — Потому что у меня никогда не было дома, пока ты не стал им, — признаётся Исак с дрожью в голосе. Тогда Эвен целует его, и поцелуй выходит мокрым, и солёным, и отчаянным. Исак не может точно сказать, чьи слёзы пробует сейчас на вкус. — Странная ночь, чтобы так эмоционально реагировать на изменения климата, — шмыгает носом Эвен, когда они отпускают друг друга, чтобы отдышаться. — Да иди ты. — Я тоже тебя люблю. Они целуются снова, и снова, и снова. — Мой дом. Ты тоже мой дом. . Неделю спустя они вместе переезжают в новую квартиру.