S.N.K.S

— Привет, чем занят? — спросил тогда еще незнакомый для меня парень, садясь рядом.             С этих слов все началось…       Он просто подсел рядом со мной, вытаскивая из моего уха наушник и вставляя себе. Тогда это показалось мне странным, каким-то диким, но потом такое поведение парня стало для нас обоих таким родным и привычным, что я даже перестал представлять его другим.       Этот парень был таким необычным, по сравнению с другими. «Кто он?» — спросите вы, а я отвечу: это был голубоглазый парень с пшеничными волосами и вечной ухмылкой на лице. Его характер был довольно противоречив, он мог быть и милым, и обаятельным, дружелюбным, а мог быть таким задирой и, если простым языком, хамлом, что бесил всех вокруг. Его имя в таким моменты вовсе не соответствовало ему самому. Святослав Степанов. Это имя, наверное, навсегда засело в моей голове, за глаза я называл его Степашкой или Святошей, но вслух не решался иногда назвать его даже сокращенным именем… Свят…       Меня так тянуло к этому парню с самого начала. Мы очень быстро подружились и мне было легко постоянно быть с ним, обнимать его, касаться, разговаривать… Я помню, как на гранд-финале, а точнее перед ним, мы все уже довольно пьяные играли в бутылочку. Нет, конечно, были не только мы, собрались еще и друзья ребят, их девушки… Его девушка. Но Степанов все равно согласился играть, в его глазах было столько азарта, когда он покрутил бутылку и она указала на меня…       Я никогда не забуду этот поцелуй. Обычно парни не целовались ТАК. Были простые поцелуи, просто «чмок», а он… решил поднять планку и поцеловал меня так, что дыхание сперло, а внизу живота приятно затянуло. Я никогда до того, да и после, так не целовался. И нам повезло тогда, что все были пьяные и только поржали с этого. И он смеялся. И я. Все было так непринужденно, а потом, когда все закончилось, все разошлись по комнатам, я попытался поговорить с парнем об этом, спросил: «Почему?», но он лишь пожал плечами, улыбнулся мне и рухнул на кровать, практически сразу зысыпая. Я не мог уснуть, все думал об этом, вспоминал…       А потом все закончилось. Закончился проект, и все исчезло. Я до сих пор вспоминал иногда наши последние объятья, и это успокаивало меня. Всегда успокаивало.       Вот прошло уже четыре года. Мы с ним виделись крайне редко. Поначалу нет, конечно, мы виделись очень-очень часто, а потом меня захватила сцена, концерты, репетиции, съемки клипов, и мы не виделись около года, все, что было — редкие переписки, которые отдавались дикой болью в моем сердце. Я скучал по нему безумно, конечно, поначалу меня отвлекал Влад, но потом ушел и он. И я остался совсем один.       Чуть позже стало легче, я привык только к обществу Толи и Тёмы, но потом наконец-то стихла шумиха о Рамме, о всем происходящем, о нас, и я смог снова видеться с ним. Со Святом. Снова смог обниматься его, сидеть рядом на диване, смотря фильм, смеяться с его шуток…       Все было отлично, мы могли проводить друг у друга целые сутки, могли постоянно гулять и веселиться. А потом все снова прекратилось. Случилось то, чего я не ожидал: Лазарев предложил ему и нашему общему другу с проекта — Косте стать дуэтом. Помню как он позвонил мне в тот же день, такой радостный, веселый и сообщил о том, что произошло. Честно, я был рад за него, потому что знал, как парень жаждал этого. Был рад, потому что он мой друг. Но том тоскливо снова стало у меня на душе, я боялся, что все снова исчезнет. И был прав, но это длилось недолго. Потом все стало даже лучше, чем я мог представить.       Мы начали выступать иногда на одной сцене, да, конечно, не вместе, как хотели когда-то на проекте, но все же это было лучше, чем ничего. И тогда я действительно был счастлив за друга… Друг… Как же я хотел тогда заменить это слово на другое, более значимое для меня.             Но это этого дня я не мог сказать о нем что-то большее.       Мы договорились встретиться вечером в кафе. Свят позвонил и сказал мне, что хочет поговорить. Сказать о чем-то важном. И я согласился. Отложил все ради этой встречи, потому что чувствовал, что это действительно важно. Важно не только для него, но и для меня в одинаковой степени. Поэтому я пришел в это кафе. Пришел первым, ведь Свят никогда не отличался особой пунктуальностью.       В наушниках звучала песня группы Нервы — «Бей мое сердце», я сел за стол и сделал заказ: две кружки горячего шоколада, фисташковое мороженое Святу и пирожное себе. Мы всегда заказывали это в самом начале. Это было некой нашей традицией, которую мы поддерживаем каждый раз, когда встречаемся.       Ждал я его недолго, Степанов забежал в кафе, а увидев меня привычно ухмыльнулся и уже спокойно подошел к столу, пытаясь отдышаться. Он сел рядом со мной на диван и вытащил из уха наушник, слушая песню вместе со мной. — Давно ты тут? — спросил он, обхватывая кружку шоколада руками, и попытался согреть их. Было довольно прохладно на улице. — Да нет, минут десять, как обычно, — улыбнулся я, наблюдая за блондином, приникшем губами к кружке и делавшем мелкие глотки, чтобы не обжечь себе губы и язык. — Извини, я… там девчонки поймали на полпути к кафе. Все не мог отбиться, — он как-то неловко улыбнулся мне, да и вообще ввел в ступор, ведь до этого никогда не оправдывался, тем более передо мной. — Да ничего, — я взял свою кружку, делая глоток горячего шоколада, и как всегда, пододвинул к Святу его мороженое. — Что-то случилось? Просто ты такой взволнованный сегодня, помощь какая-то нужна? Или что такое? — Да… вернее нет, просто… Классная песня, да? Включи еще раз, пожалуйста, — еще больше растерялся Свят, когда я спросил его о состоянии. Попытался перевести тему, но я не стал мешать ему, а просто сделал, как просил голубоглазый, пока он настраивался на разговор и еще больше волновал меня. Свят немного нервно улыбнулся, делая еще один глоток горячего шоколада. — Мне не то чтобы помощь нужна, скорее совет или… реакция какая-то. В общем… не знаю, останешься ли ты со мной в каких-то дружественных отношениях или пошлешь, и мы больше не встретимся в этом кафе, но… Черт, если бы мне кто такое сказал, тем более из парней, то я сделал бы второе раньше, но сейчас… Я понимаю, что веду себя слишком странно сейчас, извини, просто волнуюсь. Впервые говорю такое парню… В общем… черт, ты мне очень симпатичен, в смысле… В смысле как парень мне нравишься. Я понимаю, звучит дико, но это так. Еще с проекта. Тот поцелуй. Мне после этого крышу снесло, не знаю, как описать, прости… наверное, не стоило этого говорить, и я сейчас рискую дружбой с тобой, но уже почти четыре года прошло, я не могу больше молчать об этом. Знаю, я часто веду себя как мудак и мои высказывания в твою сторону наедине не всегда соответствуют тому, что я думаю на самом деле и вообще… — он бы, наверное, продолжил говорить это все дальше, но я перебил его сразу, как смог отойти от шока. — Свят… — начал было я, но он не услышал, продолжая говорить о себе всякую ерунду, потому я решил пойти на крайние меры.       Осмотрев кафе, я заметил, что людей мало и мы никому не интересны, а потому накинул на голову капюшон и поцеловал Святослава, натягивая капюшон его толстовки на его голову, пока парень замер в удивлении на пару секунд, не зная, что ему делать. Впервые он вел себя так несдержанно, так растерянно со мной. И меня радовало то, что он наконец-то показал себя настоящего. Теперь я, наконец понял, почему он всегда скрывал свою личную жизнь от меня, почему прятался за маской бесчувственного идиота, который только и может стебаться и ржать над шутками, пытаясь быть в компании и не особо выбиваться из нее.       Нет, конечно, когда мы оставались наедине, он вел себя не совсем так, даже милым был в некоторые моменты, но все же часто предпочитал скрывать истинные эмоции. Пытался… быть таким как большинство.       А сейчас он, растерянно отвечая на поцелуй, положил руки мне на талию, крепко сжимая ее, словно боясь отпустить. И это было так мило, что я невольно улыбнулся, углубляя поцелуй, который был настолько нежен, что мы просто растворились оба в нем, в губах друг друга, в ощущениях, в этом моменте. Это было далеко не такой поцелуй, как на проекте, но я не скажу, что он был хуже, не скажу, что не смог снова прочувствовать все эти эмоции, потому что это не так. Но все же нам пришлось отстраниться друг от друга, ведь воздуха катастрофически стало не хватать. Поэтому я слегка толкнул Степанова в плечо, отстранять от его искусанных от нервов и волнения губ, на пару сантиметров. — Ты все-таки потрясно целуешься, — я улыбнулся уголками губ, замечая как горят глаза блондина и пылают его щеки.       Серьезно? Он засмущался тогда, услышав это. — Не могу сказать такого же о тебе, — сказал он, а заметив мое выражение лица, засмеялся, обнимая и растрепывая мои волосы, заставляя улыбку снова появиться у меня на лице. — Пошли отсюда, а то людей много уже, — предложил Степанов, расплатившись за заказ.       Он не подождал и секунды, будто читал мысли и уже знал, что я соглашусь. Он часто так делал, поэтому я уже привык и лишь наблюдал за ним. Блондин улыбнулся, поглядев на меня, а потом схватил под локоть и повел к выходу из кафе. Мы выскочили на улицу, постепенно рука Свята проскользнула по моей руке вниз, и парень поймал мою ладонь, сплетая наши пальцы в замок. Это было так странно для меня, до этого я никогда не показывал свои чувства, то есть… я не стремился ни с кем из девчонок, с которыми встречался, афишировать свои чувства, отношения. А Свят… Я был так счастлив в этот момент, спустя четыре года молчания, что мне стало плевать на мнения людей, на то, что нас может кто-то подловить, а какой скандал, какая сенсация может разгореться, если кто-то узнает. Я даже не представлял, как к такому отнесся бы мой продюсер, если бы узнал. Свята, я думал, поняли бы, а вот меня… Но в тот момент это было все так неважно.       Мы дошли до дома Свята, он жил не так далеко, как я, да и один жил, поэтому путь однозначно был выбран в его квартиру. Мы зашли туда, и я буквально налетел на него с объятьями и легкими поцелуями, из-за чего парень засмеялся, в шутку пытаясь оттолкнуть меня. — Путииии, — протянул он, отступая на кухню. — Неееет, — смеясь сказал я, не желая отпускать его, тогда парень, к моему удивлению, подхватил меня под бедра и посадил на стол. Я в афиге уставился на него, а Свят лишь щелкнул меня по носу и взялся за телефон. — Будешь пиццу? — спросил он, открывая сайт, излюбленной нами доставки. — Буду, — сразу сказал я, через его плечо заглядывая в телефон.       Святослав улыбнулся мне, делая уже привычный для нас заказ, а потом поймал кота и сунул его мне в руки, когда я попытался снова стиснуть парня в своих объятьях. -Ну Свяяяятииик, — протянул я, обиженно надув губы и обняв кота, — ну почему ты меня игнорииируешь? — Я не игнорирую, — блондин умиленно вздохнул и обнял меня, целуя в щеку, — Просто… странно это все для меня. Привыкну немного, тогда… — теперь уже я снова заткнул голубоглазого поцелуем, кажется, теперь я буду делать это постоянно, мне до безумия понравилось целоваться с ним. Чувствовать эти губы на своих… просто волшебно, так непередаваемо, что дух захватывает. — Ты потрясающий, — выдохнул Степанов, когда я отстранился от его губ. — Если это сон, то я не хочу просыпаться… — прошептал Свят, уткнувшись лбом в мое плечо. Он нежно обнял меня, погладив по спине. — Это не сон, — я улыбнулся, обняв его в ответ, и начал гладить его плечи, поцеловал в макушку и прямо ощутил, как голубоглазый улыбается. Он поднял голову, погладил меня по щеке и просто смотрел в глаза, не отводя взгляда.       Не знаю, сколько мы так простояли, может несколько минут, может около часа, или еще больше, но прекратить это все пришлось, когда мы услышали, что кто-то трезвонит в звонок. Степанов вздохнул, отводя от меня глаза, и ушел в прихожую, но вскоре вернулся с двумя коробками пиццы и пакетом, в котором находились две бутылки колы и пончики. Он поставил все на стол и достал чистые тарелки из шкафа и кружки. — Как обычно? — спросил я, скорее по-привычке, нежели от какого-то интереса, Свят кивнул и понес все в зал, я слез со стола, помогая ему.       Мы сели на диван, и блондинчик включил сериал, который мы начали смотреть в прошлую такую вылазку. Вдруг мой телефон зазвонил, я достал его из кармана. На экране высветилось имя «Тёма», и я взял трубку. — Какого хуя? — сразу получил вопрос и даже немного опешил, но не успел и спросить у Пиндюры, что за предьява, как он продолжил, — я, конечно, понимаю, у тебя со Степановам свои там заебы, но можно это так не афишировать хотя бы? Вся инста кишит просто фотографиями с вашими рожами и ручками сегодня. Если Меладзе узнает, а он узнает, то тебе конец. А так красава, чо могу сказать еще? Надеюсь, больше не будешь своим Степановым заебывать? — Не буду, — я засмеялся, — как-нибудь уж выкрутимся, не кипишуй, — сказав это я скинул вызов, выключил телефон, откладывая его на стол, и потянулся за пиццей, которую Свят уже открыл и активно начал уничтожать. — Кто там? — спросил он, с трудом выговаривая слова с набитым ртом. — Тёма, говорит, что вся инста в фотках с нашей сегодняшней прогулки. И что мне пиздец от Меладзе, но не важно, — сказал я, наливая в стакан колу и откусывая пиццу. — А знаешь чо? — он взял свой телефон и открыл инстаграм, запив пиццу колой, обнял меня за плечи и поцеловал в щеку, фотографируя это и, даже без обработки, выкладывая в сеть этот снимок. — Ты сумасшедший, — сказал я, улыбаясь и прижимаясь к парню, успевая положить голову на его плечо прежде, чем меня поцелуют в уголок губ. — И я тебя люблю, — Свят сощурил глазки, ожидая моей реакции, которая в тот момент могла быть только одна. Я посмотрел на него, подняв голову вверх, погладил его щеку, прошептал: — Я тоже тебя люблю, Святик, — и очень нежно, практически невесомо, поцеловал его в губы…