Квартирант

Три месяца он живёт у меня. И два из них методично играет на нервах. Нет, он аккуратен, дружелюбен, без предупреждения не водит девушек. А ещё, мой новый друг превосходно умеет готовить. Миша— отличный квартирант, но… Он, с момента нашего знакомства, целиком завладел моим вниманием. Сначала я проникся к нему симпатией, чуть позже мы нашли общие интересы: книги Стивена Кинга, астрономия, итальянская кухня и… да много чего ещё. В общем, сдружились, и стали проводить много времени вместе. Ну а дальше, я постепенно осознал, что испытываю к Мише влечение. Не хилое такое, прямо скажем. Когда он наклоняется ко мне, чтобы показать что-нибудь в журнале, когда мы сталкиваемся с ним в дверях кухни, когда Миша приходит ко мне в комнату, чтобы разбудить на работу… ну и, наконец, когда вечером это чудо засыпает за просмотром новостей, сидя на диване рядом со мной. Все эти моменты отпечатались в моей памяти надолго. Потому, что именно в эти короткие промежутки времени я чувствую себя живым и... счастливым. Сердце бешено стучит, разгоняя горячую кровь по жилам, а где-то внутри, что-то сладко ёкает. И это при том, что я прекрасно осознавал(и осознаю), что Загорецкий—парень. В нем нет ни капли женственности. Высокий рост, в меру накаченные руки, впалый живот(кубиков пресса нет, но и лишнего веса – тоже), выразительные карие глаза и подбородок с ямочкой. В общем, мой квартирант обладает чисто мужской красотой. Что меня привлекло в нём? Почему именно он, если раньше мне нравились только девушки? Всё это глупые, ненужные вопросы(по крайней мере, они становятся таковыми, когда Загорецкий проходит мимо меня в одном полотенце на бёдрах, вот как сейчас, например). Нет, долго выносить это я не смогу. Эх, Миша, ну вот зачем ты наклоняешься? Что? Носок? Поднять с пола прямо сейчас? А для начала, не хочешь трусы надеть???? Ну вот почему полотенце такое короткое?! О Боже, куда мне деться от этого ходячего искушения? Как мне себя сдержать? «А может, не нужно уже себя сдерживать? Рискни!»— шепчет внутренний голос. «Ага, а на следующий день он от меня сбежит, как от огня. Надо быть благоразумным. Воздержание и ещё раз воздержание! — сам себя ставлю на место. «Ну, как хочешь, зануда»… А Загорецкий тем временем заканчивает хождения по квартире и плюхается на диван, рядом со мной. — Что-то спина побаливает. Антон, сделай мне массаж, пожалуйста. После ванной — самое то. « Нет, нет, и ещё раз нет! Он издевается?!» -Ну очень больно!Вот здесь. — он заводит руку за спину и показывает куда-то в район между лопатками. Я еле слышно вздыхаю. Опять придётся на весь вечер запереться в душе: — Ложись на живот.— он послушно устраивается на диване. Я тем временем нашёл какой-то универсальный крем для тела. Да, для массажа подойдёт. На негнущихся ногах возвращаюсь от тумбочки к дивану. Загорецкий лежит с закрытыми глазами. Я зажмуриваюсь и провожу рукой по его влажной коже. Вот только я не учёл, что с закрытыми глазами ощущения острее. И этот крем пахнет чем-то сладким, вкусным. Персик? Мой любимый фрукт. Прикусываю губу, чтобы не застонать от отчаяния. Одна минута, две… «Полёт нормальный». А вот тут дыхание Миши сбилось: -Ммм, как ты это делаешь… Ах… да-да, вот здесь! Ещё! — «Чёрт, он это специально?» Связных мыслей в голове у меня больше не осталось. Только трогать, поглаживать и слушать стоны. Когда провожу большим пальцем вдоль по позвоночнику, Мишка вдруг выгибается: -Тоооша!— ух ты! Он меня так никогда ещё не называл! Я хочу отодвинуться, чтобы он не почувствовал моего возбуждения, но он вдруг хватает меня за руку. А потом переворачивается на спину. Я замечаю, что не одному мне так «понравился» массаж. Доказательство этого явственно приподнимает полотенце на Мишкиных бёдрах. Я перевожу взгляд на его лицо. А это чудо, смотрит мне в глаза, не отрываясь. Дальше он произносит такое, что, как говорится, «крыша моя верная покинула приют»: — Хочу тебя! Всё. Финиш. Кто там говорил о благоразумии и воздержании? Шло бы оно всё в глубокий… лес! С каким-то детским восторгом приникаю к его губам. Целую и не могу остановиться. И тут персиковый вкус! Ммм… Миша отвечает страстно, так, что становится немного больно. Отрываюсь от губ только для того, чтобы начать целовать шею и грудь. А после, нужно спуститься к животу и обвести языком впадинку пупка. Ну и, конечно, ловить каждое вздрагивание. А дальше, дальше… Я останавливаюсь там, где полотенце прикрывает самое важное. Буквально сдираю его с Загорецкого и кидаю куда-то на пол. А он, в ответ, помогает мне снять джинсы и футболку. Всё, теперь на нас нет ни клочка одежды. Никому этого не делал(и не буду), но ради Миши… Обхватываю пальцами его ствол у основания, чтобы было удобнее, и вбираю головку в рот. Его подбрасывает на диване: — Тошааа, ах! Что ты делаешь!? — не слушаю его лепет и продолжаю двигаться: вверх вниз. Вкуса почти не ощущаю (говорят, он солоноватый), меня увлекает сам процесс и лицо любимого при этом. -Стой, я же сейчас…ааа! — хватило всего пары движений, чтобы довести его до пика. Я проглотил всё до капли. Миша тяжело дышит. Его взгляд, пьяный, невменяемый, блуждает по комнате. Пока он в таком состоянии, надо заняться подготовкой. Нащупываю где-то под собой тюбик крема, который изначально предназначался для массажа. Выдавливаю довольно много его содержимого себе в ладонь. Размазываю эту массу по своему члену. А потом проникаю скользкими пальцами, стараясь растянуть колечко мышц. Никакого сопротивления со стороны моего нечаянного любовника нет. Он только слегка поморщился. Я продолжал до тех пор, пока он не заёрзал подо мной: — Давай уже! Мучительно медленное проникновение; сбившееся (ещё больше) дыхание, учащённый пульс. А Миша будто окаменел: лежит…замер и старается лишний раз не дёргаться, чтобы не причинить себе ещё больше боли. — Потерпи немного, сейчас будет легче. –«Господи, откуда столько уверенности? Я же сам не знаю, что творю!». Я начинаю медлено двигаться. А Загорецкий жалобно всхлипывает на каждое движение. Нет, так не пойдёт. Удовольствие должны получить все. Я выхожу из него и резким движением проникаю вновь. Кажется, я что-то задел внутри него, потому, что он вдруг резко вскрикнул и широко распахнула глаза: — Ещё! Он больше не плакал. Стоны удовольствия слетали с его губ. И под конец, мы сорвались на бешенный ритм. Боже, как хорошо мне с ним! Так бы и держал его в своих объятьях! Но, ничто не может продолжаться вечно. Любимый протяжно застонал, выгнулся дугой и обмяк. Его мышцы так сжали меня, что я в ту же секунду последовал за Мишей. Это был полёт, эйфория, уход от реальности! И тем приятнее, что возвращаешься на Землю ты вместе с любимым. *** Пришли в себя мы только минут через пятнадцать. Первым заговорил Миша. — Антон, ты самый лучший! Я люблю тебя! - Эээ, что?— да, ничего умнее спросить я не мог. — Я так давно этого ждал! Столько раз я пытался тебя соблазнить! А ты вот… крепкий орешек.— хихикнул он. — Даже не думал, что ты поведёшься на сегодняшнюю провокацию. — То есть, ты это специально?! — Да! Говорю же: ЛЮБЛЮ!— последнее слово он произнёс по слогам. Я накинулся на него с поцелуями, а в голове у меня почему-то звучали строчки из какой-то приевшейся песни: «Я оборву телефон, я потеряю ключи… Ну, всё! Теперь никуда, и если хочешь — кричи!»