Вишневые лепестки

      Билл Уизли тщетно пытался не рассмеяться над абсурдностью произошедшего сегодня утром, но уголки его рта упрямо разъезжались в хищный оскал против воли. Он ещё раз погрузился в воспоминания, стараясь углядеть в поступках двойное дно. Сегодня он решил навестить своего младшего брата Рона во Всевозможных Вредилках.       После смерти Фреда Джордж так и не смог оправиться полностью, и на некоторое время отошел от дел магазинчика. Однако, смог взять себя в руки и утроил усилия в память о брате-близнеце. При этом он додумался поставить на руководящую должность малыша Ронникинса, у которого обнаружились недюжинные способности к длительному бизнес-планированию. За семь лет маленький магазинчик расширился, появились филиалы по всей магической Британии. В планах было освоение континентальных рынков. Рон чуял деньги, как голодный пес чует сочный бифштекс, сказывалось полунищее детство. Семейство Уизли вновь упрочило свое общественное положение.       Когда Билл вошёл в приемную Рона, секретарша брата окинула его невидящим взглядом и вновь уткнулась в пергаменты со входящей документацией. Гермиона Грейнджер, а это была именно она, вызывала у Билла легкую неприязнь. Он не смог бы с уверенностью сказать, что тут делает лучшая ведьма поколения, компетентная во многих областях. Почему тратит себя тут, вместо того, чтобы заниматься чем-то более интересным.       После их с Рональдом расставания прошло почти шесть лет, но они остались друзьями. Очевидно, Гермиона считала себя обязанной семейству Уизли, раз клятвенно пообещала Молли не оставлять «ёе дорогого мальчика» и помочь ему с работой на первых порах. Первая пора прошла, но педантичная ведьма продолжала организовывать работу офиса, мотаться в командировки, подыскивать партнеров на континенте и вести документацию так безукоризненно, что бюрократам из Министерства было не к чему придраться.       Когда Билл проходил мимо стола Гермионы, она сдавленно шмыгнула носом, и он увидел, повернув голову, что её глаза красны и воспалены. Она совершенно определенно плакала перед его приходом. Не то чтобы его волновали слезы женщин, но Гермиона уже столько сделала для его семьи, что Билл ясно понял, что не может просто уйти. — Что-то случилось? — спросил он, задержавшись перед дверью в кабинет. Его внимание предсказуемо вызвало новую волну слез. Девушка судорожно вытерла глаза, улыбнулась и бодро соврала про аллергию на Чесоточный порошок последней модификации. Билл недоверчиво покачал головой. Зная его братца, наверняка тут не обошлось без Рона. — Иди домой, Гермиона, я уверен, Рон не будет протестовать. — Нет, как можно? — запротестовала она, — у меня еще полно работы, договора с ф… ф… французами еще не составлены! Гермиона закусила дрожащую нижнюю губу, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Билл сдержанно удивился, услышав ее ответ, но на краткий миг разозлился. После укуса Грейбека он мог разозлиться из-за полнейшего пустяка. Вот как сейчас. — Тебе стоит перестать объединять работу и личную жизнь, — излишне резко заметил он. Гермиона с вызовом воззрилась на него, злясь всё сильнее. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-либо видел её в таком жалком состоянии, но отступать было поздно. — Это ты виноват! — выкрикнула ведьма и тут же осеклась, испуганно глядя расширившимися глазами на удивленного Билла. Ведь он уж точно не виноват в произошедшем сегодня, разве что самую малость. Чуть прищурившись, Билл наклонил голову и оглядел её с ног до головы. — Мне кажется, что тебе и твоей зареванной мордашке стоить пойти домой и поспать. А утром, на свежую голову, всё снова обдумать.       Он еще раз оглядел её лицо и неожиданно зацепился глазами за искусанную нижнюю губу. Припухшая кожа была настолько измята зубами, что приобрела глубокий рубиновый оттенок. Биллу на мгновение стало интересно, что прячет умнейшая ведьма поколения под безвкусными блузками и мантиями. — Я думаю, офис переживет несколько часов без твоего присутствия, ты хорошо справляешься, — сказал он, не отводя глаза от кровавого пятна губ на бледном лице. Гермиона тихо произнесла: — Рон у себя, проходи. И принялась рвать черновой пергамент на мелкие клочки, глядя на закрывшуюся дверь. ***       Все мысли Билла поглотили рубиновые губы Грейнджер. Воображение рисовало ему, как при очередном судорожном вздохе острые зубки наконец прокусывают истончившуюся кожу, и из ранки сочится кровь, собираясь крупной, влажной каплей. Он почти ощутил солоноватый металлический привкус у себя на языке, потому не сразу осознал масштаб всей трагедии. Перед его взором развернулась интересная картина. По ковру кабинета веером раскинулись листы пергамента, залитые чернилами из опрокинутой чернильницы. На освобожденном столе в объятьях сплелись два полуобнаженных тела. Белокурые локоны переплелись с рыжими прядями. Билл рассеяно захлопал в ладоши, бесстрастно аплодируя прекрасно поставленному спектаклю. Он был убежден, что бывшая невеста всё подстроила.       Это и объясняло поведение и состояние Гермионы. С точки зрения какой-нибудь извращенной логики, он действительно мог бы быть виноватым в том, что сейчас происходило. Ведь если бы они с Флёр не расстались, то и Рон бы сейчас не вдавливал пах между её призывно раскинутых ног.       Несколько лет назад Билл был самым счастливым Уизли на свете. У него была любимая женщина, которая любила его, как он считал. Розовые очки для квиддича рассыпались пылью в то мгновение, когда он застал Флёр в одной постели с Виктором Крамом в весьма недвусмысленных позах. В тот раз Билл вылетел из спальни и бездумно аппарировал до тех пор, пока его не вывернуло от многократного перемещения на чье-то крыльцо. Пошатываясь он доплелся до перекрестка и перенесся в свою квартиру, где и встретил утро в обнимку с третьей бутылкой огденского. Сейчас же, полностью избавленный от иллюзий мужчина ледяным голосом поинтересовался: — Простите, я, вероятно, зайду позднее? Рон вскочил и принялся натягивать рубашку, не глядя на старшего брата. Флер и из этого устроила целое представление. Она томно потянулась и села на столе, демонстрируя изящную, точеную фигуру. С плеч, как бы невзначай, соскользнула бирюзовая шелковая мантия, осела мягкими складками возле ямочек на пояснице. Медленно повернув голову, девушка подняла плечо, прикрывая подбородок. Из-под опущенных густых ресниц стрельнула взглядом в сторону Билла, торжествующе улыбнулась и принялась кошмарно медленно натягивать мантию обратно на обнаженное тело.       Рон забормотал что-то, но Флер положила наманикюренный пальчик ему на губы. — Дорогой, я думаю, Билл и так понял, чем мы тут занимались. На деле же Биллу хотелось врезать брату как следует, чтобы привести в чувство. Неужели он не видит, что эта вейла жаждет только денег и мести? Но в глазах Рональда, на мгновение отупевших, светилась только одна мысль. Он наконец обладал той, о ком безрассудно мечтал весь четвертый курс. Он победил!