Братья

      Ну как же так. Ну не может такого быть. Не может. Лошадь фыркает. Фрэнк Джеймс смотрит в ту же сторону. Ночь. Подлесок. Сова ухнет, мышь пискнет. А так — тихо. Две лошади хрупают травой, с ними надо осторожнее, надо выждать, оторваться от погони, и не пешком. Надо самому ухватить несколько часов сна, потому что сил нет никаких. Только кому-то надо стеречь этих лошадей. Кому-то. Например, младшему брату, который как свернулся клубком, так и лежит. И страшно к нему подойти. Потому что Фрэнк уже слишком хорошо знает, кто так лежит. И слишком часто таких видел. Мертвецов — сначала на войне, а потом и разных там законников, и кассиров и машинистов, и кочегаров и агентов Пинкертона. Вот мертвых агентов Пинкертона Фрэнк готов был видеть по четыре раза в день. По десятку за раз. Желательно — разорванными на куски. Но страшнее было представлять, что нужно сказать маме. Фрэнк все-таки сделал несколько шагов и осторожно ткнул клубок носком сапога. Никакой реакции. Он не хотел. Он не знал, что так будет! Он всего лишь хотел ограбить банк, потратить деньги, купить шкафчик, сходить к новомодной шлюхе, которая латунная и неутомимая.       Что-то клацнуло. — Ты мне брат? — револьвер в руке Джесси ходил вверх-вниз, как поплавок. — Я нечаянно. — Фрэнк Джеймс сел, где стоял. И неприятности внезапно умножились. Бросить мертвеца в лесу и удирать самому было гораздо легче. А вот тащить явно контуженного человека, который в седле точно не удержится, уже не так весело. Особенно если не вспоминать, что случилось в банке и из-за чьей прекрасной идеи младший брат теперь небоеспособен. — Ты его подорвал? — А вот сам Джесси провалами в памяти не страдал. — И да, и нет. Эта новомодная латунь не огнестойкая. Сейф, как бы тебе понятнее объяснить, сплавился в такой бесформенный кубик и потек. — Не зря мама тебе спички в руки не давала. — А деньги где были? — А деньги были у меня! В седельной сумке. Которая у меня на плече висела. Висела, Фрэнк, висела, до тех пор, пока мой старший брат, пехотинец и сержант, не возомнил себя сапером и не засунул под один маленький новомодный латунный сейф в маленькой кирпичной комнате три динамитные шашки! — Я не знал, что они бракованные! Там фитиль должен был гореть минуты три минимум, а не так, что комнату разнесло, а ты малость полетал. — Потому что не зря тебе мама спички в руки не давала. Хорошо еще, я догадался в окно сигануть. И где ты эти шашки вообще взял? — А куда ты сумку дел? — На лошади. Вроде бы. Не знаю.       Еще чего не хватало! Точнее — не хватало потерять полторы сотни долларов и часы уже покойного янки-банкира. Если тот старый хрыч и выжил после пули Джесси, то взрывные работы его точно доконали.       Сумка, слегка закопченная и пованивающая паленой кожей, мирно свисала с луки седла. Деньги внутри приятно звякали. Надо бы открыть и пересчитать, а то вдруг там меньше? И заодно глянуть на часы, вдруг они сломались? Но Фрэнк Джеймс просто сидит на земле и давится собственным смехом. Обошлось! Обошлось! — А тебя когда кирпичом приложило? Едем. — А вот сказать кому-то было гораздо легче, чем сделать. Лошадь фыркала и отходила, испугавшись, что за стремя кто-то хватается, да и пахнет от кого-то страшно, кровью. Фрэнк выругался и ухватил непослушную скотину под уздцы. — Так дело не пойдет, а на одной лошади мы далеко не уедем. — Заткнись. — Свалишься, утонешь — ужинать можешь не приходить.       Лошадь, подгоняемая искренним пинком каблуков в брюхо, медленно пошла вперед. Фрэнк ехал рядом и надеялся на то, что жители того паршивого городка тушат пожар и им не до погони. Надо пересидеть, отлежаться. У самого в ушах звенело чуть ли не до темноты. — Сворачиваем, тут вроде бы ферма была старая. Пустая. — Колодец высох. — Слушай, может тебе амулет от пуль какой-то купить? Индейцы вроде бы такие делают? — Фрэнк, забудь. Помнишь, что было с Арчем и той дрянью с узорами? Помнишь, как мы банк тогда грабили? — Это когда вы двое пешком бежали? — Это когда Коул еще пошел к этой старой ведьме зуб заговаривать. Помнишь, что потом с ними было? — Я такого не слышал, ни до, ни после. Я и не думал, что он так умеет ругаться. А ведь всего лишь три зуба заболели вместо одного. И, оказывается, старушки могут быстро бегать. — Вот именно, Фрэнк. Три убитых лошади за пять минут — Арч чуть себе шею не сломал. Не надо мне их магии. — Так янки с ними ничего сделать не могут, западней Миссури — хорошо, если десять городов, латунь эту придумали, чтоб от их стрел и пуль защититься — не помогает особо. — Так янки ведь, ничего как надо не могут. Фрэнк, мне чего-то не очень, и так башка трещит. Помолчи.       Фрэнк Джеймс плюнул и ухватил вторую лошадь за повод. Высох там колодец или нет, но кто-то сейчас упадет головой вниз. Аккуратно, не спеша, вон туда. Дом еще цел, сухо, кони вполне переночуют в дырявом хлеву. Во так, аккуратно, Джесси, не вырубайся. Тебе б к доктору, да опасно — вдруг сдаст? Ничего, отоспишься, а колодца тут нет, тут у нас скрипучая, как новые сапоги, помпа и ведро есть, рассохлось немного, ничего — намокнет — вода течь не будет. Сначала вода лошадям, потом и им самим. Ничего, было и хуже. И неоднократно хуже, особенно на войне. А сейчас пора посчитать деньги, поделить их на минимум шестерых, потому что Янгеров трое и их еще родственники какие-то, один или двое. Если там ровно полторы сотни, то тридцать долларов каждому. Ну, шкаф точно дешевле, а вот на Зи уже не хватит: она обязательно скажет, что в доме нет чего угодно — от гвоздей до анютиных глазок и это что-то явно не уложится в тридцать долларов. А если учесть, что ей взбрело в голову насчет спальни на втором этаже, то тут и понимать не надо, чем ее муж и деверь будут заниматься этак дня через три-четыре или неделю спустя — грабить поезд на Гленвилл. Желательно пятничный, там неплохая сумма. И пассажиры. Жирные янки в модных костюмах, с часами и бумажниками и перстнями, и булавками для галстуков и запонками, и их тощие женушки с лошадиными физиономиями, по уши в серьгах и кольцах и ожерельях, и браслетах, и гребнях и булавках для шляпок. И пусть даже они все вагоны обобьют этой новомодной латунью — для этого есть кузены Янгеры, которые должны купить три билета и внедриться во вражеский строй. Или пусть они трое рельсы ломают, а Джеймсы билеты купят. Главное, найти места поудобнее и не забыть взять что-то в поезд пожевать, а то в вагоне-ресторане все дорого и недожарено. Надо бы им жалобу написать, а то это не рагу, а свинство.       И плевать на все изобретения и магию. Джеймсы еще живы и могут убивать.